Одержана первая победа России в морском бою – День Балтийского флота
В ходе Северной войны 1700-1721 гг. Россия вела борьбу за выход к Балтийскому морю. Взятие крепостей Нотебург и Ниеншанц позволило русским войскам контролировать всё течение Невы от Ладожского озера до Финского залива и открыло путь к Балтике. Однако угроза со стороны шведского флота сохранялась.
2 (13) мая 1703 г., на следующий день после взятия крепости Ниеншанц, Петр I получил известие о появлении в Финском заливе шведской эскадры в составе 9 судов под командованием вице-адмирала Нумерса. Не зная о сдаче Ниеншанца, Нумерс послал в устье Невы 10-пушечный галиот «Гедан» и 8-пушечную шняву «Астрильд». 5 (16) мая, войдя на мелководье, они встали на якоря у левого берега Большой Невы. Остальные корабли, имея большую осадку, остались на своих местах.
7 (18) мая 1703 г. две роты Преображенского и Семёновского полков под командованием бомбардирского капитана Петра Михайлова (Петра I) и поручика А. Д. Меншикова на тридцати шлюпках, пользуясь ночной темнотой и дождём, внезапно напали на стоявшие в устье Невы два корабля шведской эскадры.
После жестокого абордажного боя, в котором непосредственно участвовало 8 лодок, несмотря на сильный артиллерийский огонь шведов, корабли неприятеля были захвачены.
Эта победа подняла дух русских войск, убедив их, что шведов можно побеждать не только на суше, но и на воде.
Все участники того боя получили специальные медали с надписью «Небываемое бывает», а Пётр Первый и Меншиков стали кавалерами ордена Святого апостола Андрея Первозванного.
Для того чтобы закрепиться на Балтике России необходим был сильный, боеспособный флот. Начало ему было положено в 1702-1703 гг. на Сясьской и Олонецкой верфях.
16 (27) мая 1703 г. была заложена Петропавловская крепость и основан Санкт-Петербург, осенью 1703 г. заложен форт Кроншлот — первое укрепление крепости Кронштадт, ставшей с 1724 г. главной базой Балтийского флота. В 1704 г. по чертежам Петра I была заложена Адмиралтейская верфь. Через несколько лет она стала крупнейшей в России и была способна строить самые большие парусные суда; к концу Северной войны на ней было построено до 50 % всех линейных кораблей, являвшихся основной силой Балтийского флота.
Часть кораблей для флота была построена в Архангельске, откуда они вокруг Скандинавии своим ходом перешли на Балтику, а часть куплена за границей
В ходе Северной войны при содействии Балтийского флота русскими войсками были взяты: крепость Выборг, порты Ревель (Таллин), Рига, Пернов (Пярну), а также Моонзундские острова. На море Балтийский флот одержал победы в Гангутском сражении в 1714 г., Эзельском бою в 1719 г. и у Гренгама в 1720 г. Россия вступила в Северную войну, имея лишь несколько баркасов, а вышла великой морской державой с первоклассным линейным и галерным флотом.
В 1817 г. на Балтийском флоте появилось первое паровое судно, в 1826 г. первый пароход с артиллерийским вооружением, а в 1848 г. – первый винтовой фрегат. К концу XIX в. в состав Балтийский флота входили: 19 броненосцев, 4 броненосца береговой обороны, 4 броненосных крейсера и 39 миноносцев. Корабли Балтийского флота участвовали в многочисленных научных экспедициях, в ходе которых были открыты и описаны десятки островов, проливов, бухт (научные экспедиции И.
Ф. Крузенштерна и Ю. Ф. Лисянского, Ф. Ф. Беллинсгаузена и М. П. Лазарева, Ф. П. Литке, Г. И. Невельского).
Балтийский флот успешно вёл боевые действия в ходе Первой мировой войны, препятствовал прорыву германского флота в Финский и Рижский заливы.
В годы Великой Отечественной войны Балтийский флот оборонял передовые базы и проводил активные боевые действия на морских путях в Балтийском море.
Приказом Главнокомандующего ВМФ Российской Федерации в декабре 1995 г. 18 мая было объявлено днём создания Балтийского флота и с 1996 г. ежегодно отмечается как День Балтийского флота.
Лит.: Балтийский флот. История, традиции, современность. Калининград, 2006; Балтийский флот: Три века на службе Отечеству. СПб., 2002; Елагин С. И. Список судов Балтийского флота, построенных и взятых в царствование Петра Великого, 1702-1725. СПб., 1867; Колобов Б. В. Создание и развитие Балтийского корабельного флота при Петре I. Автореферат дис. … канд.ист. наук.
М., 1995; Макареев М. В. Балтийский флот в биографиях командующих. 1696-2004. Севастополь, 2006; Морские инженеры и строители Балтийского флота: история и современность. Калининград, 2006; Очерки из истории Балтийского флота. Калининград, 1999.
См. также в Президентской библиотеке:
Северная война (1700–1721) // Пётр I (1672–1725): [цифровая коллекция];
Российская армия и флот // Пётр I (1672–1725): [цифровая коллекция];
Законодательные акты Петра I. Северная война (1700–1721) // Государственная власть: [цифровая коллекция];
Аренс Е. И. История русского флота: Екатерининский период. СПб., 1897;
Белавенец П. И. Двухсотлетие русского флота. (1696-1896). Кронштадт, 1896;
Берх В. Н. Жизнеописания первых российских адмиралов, или Опыт истории российскаго флота. СПб. Ч. 1. 1831;
Берх В. Н. Жизнеописания первых российских адмиралов, или Опыт истории российскаго флота. СПб. Ч. 2. 1832;
Берх В. Н. Жизнеописания первых российских адмиралов, или Опыт истории российскаго флота.
СПб. Ч. 3. 1834;
Берх В. Н. Жизнеописания первых российских адмиралов, или Опыт истории российскаго флота. СПб. Ч. 4. 1836;
Берх В. Н. Историческая записка о плавании российских флотов в 1736 году по морям: Балтийскому, Белому, Северному, Каспийскому, Азовскому, Охотскому и Ледовитому. СПб., 1828;
Веселаго Ф. Ф. Краткие сведения о русских морских сражениях за два столетия с 1656 по 1856 год. СПб., 1871;
Веселаго Ф. Ф. Список русских военных судов с 1668 по 1860 год. СПб., 1872;
Войны России за обладание Балтийским морем, политика Англии в отношении к России и вступление английского флота в Балтийское море. М., 1855;
Голенищев-Кутузов Л. И. О судах Балтийского флота, построенных со времени вступления на престол государя императора Николая Павловича. СПб., 1843;
Елагин С. И. История русского флота: Период Азовский. СПб., 1864;
Краткая история Русского флота: Вып. 1-2. СПб., 1893;
Материалы для истории русского флота. Ч. 4: Балтийский флот, 1702-1725.
СПб., 1867;
Материалы для истории русского флота. СПб., 1875. Ч. 5: [Документы, относящиеся к царствованиям Императрицы Екатерины I и Императора Петра II с 1725-1730 г.];
Хронологический указатель военных действий русcкой армии и флота. СПб. Т. 1: 1695-1800 г.г. 1908;
Хронологический указатель военных действий русcкой армии и флота. СПб. Т. 2: 1801-1825 г.г. 1909 ;
Хронологический указатель военных действий русcкой армии и флота. СПб. Т. 3: 1826-1854 г.г. 1911 ;
Хронологический указатель военных действий русcкой армии и флота. СПб. Т. 4: 1855-1894 г.г. 1911.
ВОЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА —[ Военная история ]— Краснознаменный Черноморский флот
Глава первая.
Борьба России за выход к южным морям
История мореходства на Руси уходит в глубокую древность. Восточнославянские племена еще до начала нашей эры занимали земли между Западным Бугом и Карпатами на западе, верховьями Волги и Дона на востоке, низовьями Дуная и Днестра на юге, Ладожским и Онежским озерами на севере.
По рекам, озерам и морям велась торговля между славянскими племенами и их соседями.
Славяне вынуждены были постоянно вести борьбу с византийскими и другими завоевателями, пытавшимися захватить их земли. В ответ на эти нападения они не раз совершали морские походы против своих врагов, осаждали Царьград (Константинополь) и Солунь (Фессалоника), высаживались на Крит, берега Малой Азии и Южной Италии.
В VI в. восточные славяне уже имели свою государственность. Ее развитие и дальнейший рост производительных сил привели в IX в. к закономерному рождению мощного феодального Древнерусского государства, называвшегося Киевской Русью.
Морские навыки и опыт славян VI-VIII вв. были восприняты и развиты их потомками в плаваниях в Черном, Средиземном и Мраморном морях. Основным их судном была морская ладья, представлявшая собой колоду-однодеревку, на борта которой набивались доски. Ладья могла ходить на веслах и под парусами.
Регулярного военного флота в Древнерусском государстве не было.
Для морских походов по мере надобности создавался ладейный флот. Каждая ладья представляла собой самостоятельную боевую единицу, ее личный состав (около 40 человек) разбивался на десятки. Ладьи объединялись в отряды, составлявшие флот во главе с князем.
В 911 г. большой морской поход совершил из Киева в Византию князь Олег. Поход, в котором участвовало 200 русских судов и 80 тыс. воинов, завершился подписанием первого русско-греческого торгового договора{2}. По оценке К. Маркса, договор [8] содержал позорные для Восточной Римской империи условий мира. Эта победа была воспета А. С. Пушкиным в стихотворении «Олегов щит»:
Тогда во славу Руси ратной,
Строптиву греку в стыд и стразе,
Ты пригвоздил свой щит булатный
На цареградских воротах.
Два морских похода, в 941 и 944 гг., совершил в Византию князь Игорь. В результате этих походов был подписан с греками договор о торговле, союзе и взаимопомощи{3}.
В 967 г.
и в 969–971 гг. два похода в Болгарию предпринял князь Святослав. В 989 г. дружины князя Владимира осадили и взяли город Херсонес. В 1043 г. русские суда снова совершили большой морской поход в Византию. В этот период русские люди плавали также в Каспийском море, куда проникали из Черного и Азовского морей через волоки по системам рек Дона и Волги. За пятьдесят лет X в. было совершено шесть таких походов.
Важную роль в этих походах играл Великий водный путь, соединявший Балтийское (Варяжское) море с Черным (Русское), а через Керченский пролив, Дон и Волгу с Каспийским (Хвалынское) морем. Русские купцы, развивая торговлю, ходили на ладьях и во многие средиземноморские страны. Все это создало Древнерусскому государству широкую морскую славу.
Дальнейшее развитие феодальных отношений в Киевской Руси привело к распаду Древнерусского государства. В XII в. сложились самостоятельные княжества: Новгородское, Ростово-Суздальское, Муромо-Рязанское, Смоленское, Киевское, Черниговское, Северское, Переяславское, Волынское, Галицкое и др.
Однако и в этот период мореходство на Руси не прекращалось.
В 1236–1240 гг. русская земля (кроме Новгородского княжества) была завоевана татаро-монголами. Их нашествие на три века оторвало Русь от Черного и Каспийского морей.
В XV в., когда русские княжества, объединившись в единое централизованное государство во главе с Москвой, сбросили с себя татаро-монгольское иго, Россия начала длительную и упорную борьбу с Польшей, Швецией и Оттоманской империей (Турция) за возврат исконно русских земель. Становлению и укреплению Русского государства, усилению его мощи и международного авторитета во многом способствовало воссоединение в 1654 г. Украины с Россией. В свою очередь это оградило Украину от захватнических притязаний шляхетской Польши и султанской Турции{4}.
Набиравшее сил Русское государство не могло мириться о потерей выходов к западным и южным морям. От выхода к ним [9] зависело дальнейшее его политическое и экономическое развитие.
Большую роль в борьбе за выход к Черному и Азовскому морям играли запорожские и донские казаки. С 1575 по 1637 г. они совершили до двадцати походов по этим морям, неоднократно осаждали турецкую крепость Азов, овладевали Кафой (Феодосия), Синопом, Трапезундом, подходили к стенам Константинополя. В июне 1637 г. после восьминеделыюй осады казаки взяли крепость Азов и удерживали ее в течение пяти лет. В 1641 г. Турция направила для осады Азова крупную армию и мощный флот. Защитники крепости отразили 24 приступа, нанесли туркам огромный урон. Татаро-турецкие войска, потеряв около 50 тыс. человек, вынуждены были снять осаду. В 1642 г. по распоряжению русского правительства казаки оставили Азов, разрушив все его укрепления. Россия тогда еще не была готова к ведению войны с Турцией и не могла оказать казакам помощь в дальнейшем удержании Азова.
В 1686 г.
Россия заключила военный союз с Австрией, Речью Посполитой (Польша) и Венецией против Османской империи. Однако в XVI-XVII вв. она не смогла добиться выхода к Черному морю. Предпринятый в 1687 г. поход русских войск под командованием В. В. Голицына в Крым закончился неудачей. Не принес успеха и второй поход Голицына в 1689 г.
Между тем в связи с дальнейшим ростом производительных сил страны и образованием общерусского рынка в конце XVII в. черноморская проблема приобретала для России все более острый характер. К ее разрешению приступил Петр I. Воспользовавшись антиосманским союзом 1686 г., он возобновил военные действия против Турции.
В 1695 г. русская армия двинулась на Азов. Она предприняла два штурма крепости, но взять ее не смогла. Эта неудача убедила Петра I в том, что овладеть морской крепостью одними сухопутными войсками вряд ли удастся. Нужны были корабли, чтобы заблокировать Азов и со стороны моря.
Петр I приступил к созданию флота.
В селе Преображенское под Москвой началось строительство брандеров и галер. Одновременно в Воронеже были заложены два 36-пушечных корабля.
Во втором походе на Азов, предпринятом весной 1696 г., участвовал и флот: 2 корабля, 4 брандера, 23 галеры, множество стругов, морских лодок и плотов{5}. Осажденная с суши и моря, крепость через 50 дней пала. Начались переговоры с Турцией о мире. Для их ускорения в августе 1699 г. в Константинополь прибыло русское посольство во главе с Емельяном Украинцевым. Причем оно следовало не как обычно, сухопутьем, [10] а на военном корабле «Крепость», который до Керчи сопровождался Азовским флотом в составе 14 вымпелов.
Условия мирного договора, заключенного в июле 1700 г., позволили Русскому государству закрепиться на побережье Азовского моря и в устье Дона, развернуть строительство базы для Азовского флота у мыса Таганрог. Создание на Азовском море русских морских сил положило начало регулярному военному флоту России. Однако она по-прежнему оставалась оторванной от Черного моря: Керченский пролив находился в руках турок.
После азовских походов главной задачей внешней политики России стало овладение выходами в Балтийское море. Эта задача была решена в результате Северной войны со Швецией, длившейся 21 год. В ходе ее в ноябре 1710 г. Турция под давлением ряда европейских государств объявила войну России. Петр I с 40-тысячной армией направился к реке Прут, но там был окружен 200-тысячной армией турок. 12 июля{6} 1711 г. Петр I вынужден был заключить мир, по которому Турции возвращалось все, что было завоевано в войне 1695–1700 гг. Россия уступала Турции всю Азовскую область и обязывалась уничтожить все свои крепости на юге.
В 1712 г. русские войска разрушили крепости Азов и Таганрог, а пушки отправили в глубь страны. Часть кораблей купила Турция, а остальные были сожжены. Азовский флот, созданный 15 лет назад, перестал существовать. Недостроенные корабли стояли в Воронеже на стапелях до 1727 г., когда пожар уничтожил их вместе с оборудованием верфи.
В 1735 г.
началась новая война между Россией и Турцией, продолжавшаяся четыре года. Для содействия русским сухопутным армиям были созданы Донская и Днепровская флотилии.
Летом 1736 г. 28-тысячная русская Донская армия под командованием П. П. Ласси и Донская флотилия (9 больших и 6 малых прамов, 64 галеры и другие мелкие суда){7} во главе с П. П. Бредалем осадили Азов и 19 июня овладели им. Через год Днепровская армия под командованием Б. А. Миниха при поддержке Днепровской флотилии, возглавляемой А. Н. Сенявиным, штурмом взяла Очаков.
Война закончилась в 1739 г. заключением Белградского мирного договора, по которому Россия получила Азов, но без права иметь на Черном и Азовском морях военный и торговый флот.
Таким образом, Россия и на этот раз не добилась своей давней цели. Между тем экономическое развитие страны все настойчивее требовало решения черноморской проблемы. Правительство Екатерины II, сознавая это, вело подготовку к повой войне с Турцией.
Принимались меры по укреплению армии и флота. [11]
Турция же, подстрекаемая Францией и Австрией, решила упредить Россию и в 1768 г., воспользовавшись пограничным инцидентом, объявила ей войну.
Осенью 1768 г. 60-тысячная конница крымского хана вторглась на Украину. Основные силы турок (до 300 тыс. человек) двинулись к Хотину, чтобы идти на Киев, Смоленск, Москву. На Черном и Азовском морях господствовал турецкий флот.
Первая русская армия под командованием П. А. Румянцева вступила в Молдавию и атаковала основные силы турок. Вторая русская армия во главе с В. М. Долгоруковым развернула наступление против крымских татар. Третья армия находилась в резерве.
В 1770 г. русские войска полностью овладели турецкими вассальными княжествами Молдавией и Валахией, закрепились на левом берегу Дуная. В занятых еще ранее Азове и Таганроге началось строительство боевых кораблей.
Действия русской армии на юге с самого начала войны поддерживали силы Балтийского флота, из состава которого было направлено в Средиземное море пять эскадр кораблей с целью отвлечь часть сил противника с Черноморского и Придупайского театров и оказать помощь национально-освободительному движению народов Балканского полуострова, стонавших под турецким игом.
Общее командование эскадрами в Средиземном море осуществлял граф А. Г. Орлов.
24 июня 1770 г. русская эскадра под командованием адмирала Г. А. Спиридова нанесла поражение туркам в Хиосском проливе, а через два дня, 26 июня, полностью уничтожила турецкий флот в Чесменской бухте. В результате блестящей ночной атаки брандеров и артиллерийского огня отряда кораблей контр-адмирала С. К. Грейга турки потеряли 15 линейных кораблей, 6 фрегатов, большое число мелких судов, свыше 10 тыс. матросов и офицеров. Потери русских составили всего 11 человек убитыми{8}.
Чесменская победа обеспечила господство русского флота в Эгейском море и облегчила борьбу русской армии П. А. Румянцева на Дунайском, главном, театре военных действий.
Россия усиленно строила Азовскую военную флотилию, положившую начало Черноморскому флоту. Корабли закладывались в Новопавловске, Таврове, на Икорце и Хопре. Руководителем строительства был назначен контр-адмирал А. Н. Сенявин.
К началу 1771 г. в составе Азовской флотилии насчитывалось 10 новоизобретенных (парусно-гребных плоскодонных) судов, 5 прамов, 2 бомбардирских корабля и около 100 мелких гребных судов{9}.
Флотилия поддерживала с моря фланг армии В. М. Долгорукова, развернувшей боевые действия по овладению Крымом, [12] прикрывала побережье от высадки турецких десантов в тыл русским войскам. Это в значительной мере облегчило решение армией Долгорукова своих задач. Она разбила войска крымского хана и заняла Перекоп, Евпаторию, Балаклаву, Феодосию, Керчь, Еникале и Тамань. В 1771 г. по просьбе Турции начались переговоры о мире, но под давлением Франции, Англии и Австрии она отвергла предложенные Россией условия, в том числе право прохода русских судов через проливы Босфор и Дарданеллы.
В марте 1773 г. русские войска возобновили военные действия. Армия Румянцева форсировала Дунай, заняла Туртукай. Летом 1774 г. она перешла в решительное наступление на Балканах. 8-тысячный отряд А.
В. Суворова в июне разгромил 40-тысячный турецкий корпус у Козлуджи.
К весне 1773 г. созданная на основе Азовской флотилии Черноморская эскадра насчитывала 9 парусно-гребных кораблей, 6 фрегатов и до 15 малых судов{10}. Она базировалась на Керчь и двумя отрядами несла крейсерскую службу между Балаклавой, Феодосией и Суджук-Кале (Новороссийск). Возглавлял эскадру начальник Азовской флотилии А. Н. Сенявин. Ее корабли одержали ряд побед над превосходящими силами турецкого флота в сражениях под Балаклавой, у Суджук-Кале и в Керченском проливе, сорвали попытку противника высадить десант в Керчь и тем самым способствовали утверждению России на берегах Черного моря.
10 июля 1774 г. был подписан Кючук-Кайнарджийский мирный договор. Турция уступила России Кубань, Азов, Таганрог, Керчь, Еникале, Кинбурп и часть побережья между Днепром и Бугом. Крымское ханство объявлялось независимым от Турции. Русский торговый флот получил право свободного плавания по Черному морю и прохода через Босфор и Дарданеллы в Средиземное море.
Кючук-Кайнарджийский мирный договор был выгоден для России, но до конца не решал черноморскую проблему. Турция еще продолжала владеть сильно укрепленными и важными крепостями на Черном море Очаковом и Анапой. Поддерживаемая европейскими странами, она не отказывалась от захватнических устремлений, прилагала немалые усилия по укреплению своих позиций в Крыму.
В 1782 г. турки предприняли очередную попытку возвратить себе территории на северном побережье Черного моря. Турецкие войска вступили в Тамань, намереваясь высадиться в Крыму. Однако решительными действиями русских войск они были отброшены за Кубань. В этих условиях царское правительство приняло решение включить Крым в состав Русского государства. Рескрипт Екатерины II от 8 апреля 1783 г. уведомлял [13] другие страны, что «полуостров Крымский, полуостров Тамань и вся Кубанская сторона приняты под державу Всероссийскую»{11}. Крымский хан отказался от престола.
Присоединение Крыма к России имело прогрессивное значение.
С ликвидацией Крымского ханства навсегда была устранена угроза разорительных набегов с юга на русские и украинские земли. Турция лишилась основной базы своей агрессии в Северном Причерноморье. [14]
Не сбивайте себя с толку: как Америка может переиграть Китай, отказавшись от борьбы за господство на морях », в котором рассматриваются различные аспекты и последствия недавно выпущенной трехсторонней морской стратегии
«Преимущество на море: преобладание с интегрированной универсальной военно-морской мощью ». Обязательно прочитайте первое, третье, четвертое, пятое, шестое и седьмое эссе этой серии. Мы благодарим профессора Джона Каверли из Военно-морского колледжа США за его помощь в координации этой серии.
Соединенным Штатам следует отказаться от стремления к господству над морскими территориями в западной части Тихого океана. Борьба основана на ложной предпосылке: если Соединенные Штаты потеряют господство на море, Китай заполнит образовавшийся вакуум.
На самом деле, даже если Соединенные Штаты потеряют контроль над морскими ресурсами, Китай не сможет их получить. Однако, позиционируя Китай как экзистенциальную угрозу, Соединенные Штаты политически ограничивают себя. Соединенные Штаты навлекают на себя катастрофу, когда чрезмерно напрягаются, стремясь к военному превосходству в регионе. Есть одна фундаментальная причина: тирания расстояния. Морская природа американской мощи — палка о двух концах, особенно когда речь идет о соперничестве с Китаем. Американское господство над общим морским пространством позволяет американским военным проецировать свою мощь в глобальном масштабе, но когда эта мощь проецируется на большое расстояние от берегов США, как, например, в западной части Тихого океана, силы США особенно уязвимы для мер, направленных на повышение стоимости доступа. Во-первых, стратегия сохранения господства над морскими территориями в условиях мер, препятствующих доступу, обнажает зависимость США от союзной территории для поддержки развернутых сил посредством базирования, инфраструктуры и логистики.
Во-вторых, по мере увеличения затрат и рисков, связанных с поддержанием доступа, асимметричные ставки становятся более сдерживающими факторами для Соединенных Штатов, чем для Китая. Чрезмерная приверженность исторически была присуща большой стратегии США, но она особенно опасна сейчас, когда Китай способен нанести Соединенным Штатам большие расходы. Вместо этого Соединенным Штатам вместе со своими союзниками и партнерами следует сосредоточиться на том, чтобы лишить Китай права владения тихоокеанскими морскими ресурсами. Дешевле и легче лишить господства на море, чем осуществлять его. Если Китай не сможет получить господство на море, западная часть Тихого океана останется спорной средой, из которой Китай не сможет вырваться. Китай будет либо вынужден принять статус-кво, либо сделать первый шаг, в котором он перенапрягается. Хотя отказ от господства на море может показаться неприятным, он не должен быть фатальным для коллективной цели Соединенных Штатов, их союзников и партнеров по поддержанию регионального баланса сил.
Альтернатива вряд ли закончится для них хорошо.
Не случайно Соединенные Штаты оказались в затруднительном положении. Стратегия Китая на протяжении последних десятилетий намеренно нацелена на физические и политические ограничения, которые удаленность накладывает на Соединенные Штаты. Китайские военные планировщики вложили средства в увеличение числа китайских надводных кораблей и подводных лодок, а также, в частности, в разработку своих крылатых ракет воздушного, морского и наземного базирования и баллистических ракет. Вместе с датчиками и командами и управлением эти ракеты составляют так называемые возможности Китая по пресечению доступа/зоны, с помощью которых он планирует нацеливаться не только на американские самолеты и надводные корабли, особенно на их авианосцы, но также на их авиабазы и порты. включая Гуам. Арсенал постоянно пополняется другим оружием. По сути, Китай отодвинул то, что представляет собой враждебную береговую линию, далеко в западную часть Тихого океана и подорвал способность Соединенных Штатов вмешиваться в его близость.
Стать членом
Официальные лица США ухватились за военно-технические решения для сохранения или восстановления господства в регионе. Новая трехсторонняя стратегия «Преимущество на море: преобладание с интегрированной универсальной военно-морской мощью » и план ВМС «Боевые силы 2045» являются последними попытками преодолеть дорогостоящую стратегию Китая. Стратегия трех сервисов по-прежнему делает упор на рост стоимости доступа в предыдущих стратегиях 2007 и 2015 годов. В итерации 2020 года Китай прямо назван основной угрозой. Это указывает на необходимость в так называемом «дистанционном» оружии большей дальности, чтобы избежать действий в пределах досягаемости китайских возможностей. Предлагается увеличить количество кораблей, а также снизить роль более мощных, но дорогих и уязвимых средств, таких как авианосцы. Эта стратегия соответствует плану Battle Force 2045, недавно представленному бывшим министром обороны Марком Эспером. В этом плане также предлагалось резко увеличить количество кораблей в ВМС США с нынешних 29.
7 до 500, по сравнению с предыдущей целью в 355. Оба документа в основном предусматривают это увеличение за счет строительства большего количества беспилотных кораблей.
Стратегия представляет собой улучшение по сравнению с предыдущими планами. Тем не менее, как и в случае с планом Battle Force 2045, возможно, это слишком мало и слишком поздно. В обозримом будущем Соединенным Штатам не хватает мощностей для такого масштаба военного судостроения, в том числе для ремонта, логистики и морских перевозок. У ВМС США также нет достаточных ресурсов для реализации этой стратегии (сейчас или в обозримом будущем) без сокращения ресурсов сухопутных войск, как недавно отметил председатель Объединенного комитета начальников штабов. Кроме того, нынешняя структура военно-морских сил растянута до предела.
Что еще более важно, полагаясь на военное превосходство, стратегия трех служб и план Battle Force 2045 строятся на ошибочной глобальной стратегической основе. Стремление к «стратегическому превосходству» за счет военного превосходства, как недавно рассекречено «американское Стратегические рамки для Индо-Тихоокеанского региона», играет на сильных сторонах Китая.
Китайско-американское соперничество будет решаться исходом военной конфронтации в водах, близких к Китаю, в которой он может в значительной степени установить условия. На данный момент неясно, выполнит ли администрация президента Джо Байдена эти планы, разработанные и опубликованные предыдущей администрацией. В любом случае, без полного учета последствий географического преимущества Китая над Соединенными Штатами, нынешние морские планы вместо этого представляют собой лучшую попытку реализовать ошибочную большую стратегию.
Как справедливо подчеркивает стратегия трех служб, Соединенные Штаты являются морской державой. Военно-морской стратег Альфред Тайер Махан предполагал, что водные пути мира функционируют как магистрали, позволяющие перемещать товары и людей на огромные географические расстояния. Поскольку, как отмечает Барри Позен, они владеют этим глобальным морским достоянием, Соединенные Штаты могут распространять свою военную мощь по всему миру. Однако большие водоемы также могут защитить государство.
Джон Миршаймер называет это «останавливающей силой воды». Соединенные Штаты в значительной степени изолированы от событий в Евразии, и им не угрожает опасность в их собственном полушарии. Вторая мировая война была последним разом, когда США столкнулись с серьезным вызовом в Тихом и Атлантическом океанах. Как и Великобритания до этого, Соединенные Штаты пользуются большей безопасностью, чем другие великие державы. Это оставляет Соединенным Штатам свободу решать, когда и где применять военную силу. Таким образом, теоретически он может действовать как оффшорный балансировщик, как утверждают сторонники сокращения.
Тем не менее, преимущества Соединенных Штатов как морской державы, как это ни парадоксально, накладываются на серьезные недостатки. Как я недавно утверждал в специальном выпуске Security Studies о морской конкуренции, изолированность — это смешанное благо. Благодаря своей гегемонии в Западном полушарии Соединенные Штаты находятся в большей безопасности, чем любая великая держава в истории.
Сюда входит Великобритания, которая все еще находилась достаточно близко к европейскому континенту, чтобы подвергаться риску вторжения или блокады. Таким образом, на карту США поставлено гораздо меньше, чем на их противников и союзников в Евразии. Соединенные Штаты должны сохранить командование и быть в состоянии без особого труда пересекать полушария именно потому, что их потенциальные противники уже находятся в другом полушарии. Однако мобильный характер их морской мощи гарантирует, что Соединенные Штаты также могут легко уйти, что затрудняет надежное успокоение их евразийских союзников и сдерживание противников. Америке требуется передовое присутствие, чтобы не только облегчить командование, но и продемонстрировать, что у нее есть «шкура в игре». В том же духе Соединенным Штатам требуется значительное технологическое превосходство, чтобы реально победить с низкими затратами.
Короче говоря, Соединенные Штаты в конечном итоге тратят слишком много денег за границей, чтобы компенсировать присущую им асимметрию в балансе интересов.
В то же время американские политики раздувают и преувеличивают угрозы внутри страны, чтобы оправдать военные обязательства перед внутренней аудиторией. Опыт Соединенных Штатов в Европе во время холодной войны показателен: Соединенные Штаты все больше и больше запутывались в Европе, а также в периферийных конфликтах, чтобы продемонстрировать свой авторитет, в то время как дома их лидеры представляли конфликт в вечном виде. более резкие идеологические термины. Как следствие, Соединенные Штаты увеличили свои обязательства во многих евразийских регионах. Не только те, кто сокращает расходы, теперь видят риск этих обязательств в эпоху соперничества великих держав.
В отличие от своих американских коллег, китайские планировщики, по сути, решают только одну военную проблему против одного противника. В то время как Соединенные Штаты стремятся решительно победить Китай, Китай просто сосредотачивается на повышении затрат на демонстрацию силы США. Тем самым он может создать трещины между Соединенными Штатами и их союзниками.
Китаю не нужно выигрывать возможную перестрелку, но он должен отказать Соединенным Штатам в явной победе в ней. Другими словами, Китай готовится сделать в морях и архипелагах западной части Тихого океана то, что повстанцы проделали за последние два десятилетия в горах, долинах и переулках Афганистана и Ирака.
Политические ограничения, с которыми сталкиваются Соединенные Штаты из-за их удаленности, взаимодействуют с физическими ограничениями. Способность быстро одержать победу, сломив волю противника с помощью парализующей атаки, сохраняя при этом низкие потери США, уже давно является частью американского подхода к конфликту. Лидеры США больше, чем политики других великих держав в истории, считают высокую вероятность быстрой победы необходимой для поддержания доверия. Тем не менее, Соединенные Штаты полагаются на территорию союзников в плане авиабаз и портов, заранее размещенных горюче-смазочных материалов и боеприпасов, а также вспомогательного персонала для ремонта и технического обслуживания в регионе.
Китай заверил, что для вооруженных сил США будет опасно и дорого летать, плавать, приземляться и швартоваться, пополнять запасы, дозаправляться и пополнять запасы.
Взаимодействие между политическими и физическими ограничениями создает динамику, которая подталкивает Соединенные Штаты к чрезмерным обязательствам. Чтобы избежать тяжелого ущерба, Соединенные Штаты будут стремиться уничтожить наземные пусковые установки и командование на начальном этапе конфликта с Китаем. Доктрина, ранее называвшаяся AirSea Battle, теперь переименованная в Common Concept for Access and Maneuver в Global Commons, отражает этот подход. Совместная концепция оперативного доступа 2012 года подчеркивает круговую логику, поскольку только заслуживающая доверия способность «проецировать военную силу в любой регион мира» может «послужить утешением для партнеров США и мощным сдерживающим фактором». Если им не удастся добиться быстрой победы, Соединенные Штаты всегда могут поддаться искушению уйти в офшор. Председатель Объединенного комитета начальников штабов уже выдвинул идею о пересмотре вопроса о зарубежных базах для военнослужащих США и их семей.
Наряду с упором на дистанционное оружие большой дальности эти обсуждения непреднамеренно посылают союзникам США сигнал о том, что Соединенные Штаты стремятся избежать рисков, с которыми они сами будут продолжать сталкиваться.
Соединенные Штаты загоняют себя в угол. Он поставил сдерживание в западной части Тихого океана на исход острой, внезапной войны, которую нужно было выиграть с помощью военных новшеств, и нарисовал ставки китайско-американского соперничества во все более экзистенциальных терминах. Чтобы мобилизовать общественное мнение, администрация президента Дональда Трампа назвала Китай «несравненной угрозой», сравнив его с нацистской Германией, а президента Си Цзиньпина — с премьер-министром СССР Иосифом Сталиным. (Администрация Байдена до сих пор использовала менее резкие выражения.) Нет необходимости недооценивать силы национализма в Китае или готовность Китая начать войну из-за Тайваня. Исторические аналогии не только ограничивают возможности, но и предполагают неподходящие стратегические решения.
Западная часть Тихого океана — это не Северо-Европейская равнина, по которой армии могут бесчинствовать и быстро закреплять накопленные достижения. Кроме того, в отличие от Европы времен холодной войны, между силами США и их противником нет буфера государств Варшавского договора. Китай воспринимает Южно-Китайское море и Восточно-Китайское море как свой задний двор. Здесь также нет четкой красной линии, как у внутренней границы Германии. В какой момент Соединенные Штаты должны быть готовы пойти на риск конфликта с Китаем? Китай уже использует эту двусмысленность посредством нарастающих актов агрессии со стороны военизированных формирований.
Если текущая великая стратегия США останется в силе, в случае неудачи сдерживания возникнут четыре возможных исхода. Первая возможность заключается в том, что Соединенные Штаты потерпят поражение и должны решить, стоит ли им пробивать себе путь обратно в регион. Во-вторых, Соединенные Штаты одерживают тяжелую победу, неся большие потери. В обоих сценариях Соединенные Штаты будут ограничены их нынешними крайне ограниченными возможностями по перебрасыванию отремонтированных или новых кораблей в регион (т.
е. общей «хрупкостью системы») и их политической волей продолжать теперь еще более дорогостоящую борьбу. В-третьих, США могут одержать легкую победу, уничтожив дальнобойные ударные возможности Китая. Но, как отмечает Кейтлин Талмадж, доктрины США, направленные против китайских наземных сил, могут привести к непреднамеренной ядерной эскалации. В-четвертых, Соединенные Штаты могут одержать легкую победу без преднамеренной или непреднамеренной ядерной эскалации. Без определения конкретных вероятностей для каждого исхода очевидно, что сами американские эксперты весьма сомневаются в том, что четвертый и наилучший сценарий все еще вероятен. Союзники также не оценят потенциальное участие в перестрелке с применением дальнобойного оружия, из которого Соединенные Штаты могут вырваться, а они нет. Конфликт, скорее всего, даст Китаю именно то, что он хочет: наложение огромных потерь и издержек на Соединенные Штаты, будь то победа или поражение, и сделает менее вероятными длительные обязательства США.
Соединенные Штаты оказываются в таком же положении, как если бы они сейчас откинулись назад, за исключением того, что в этот момент они должны восстановиться и ворваться в регион, в то время как у них нет для этого промышленных мощностей.
Есть ли выход из этого затруднительного положения для американских планировщиков, который устраняет асимметрию интересов и ограничения расстояния? Во-первых, проблема сформулирована неверно: если Соединенные Штаты уступают контроль над западной частью Тихого океана, это не означает, что его получает Китай. Силы, которые сдерживают Соединенные Штаты и делают демонстрацию силы дорогостоящей, делают то же самое и для Китая. Как отмечает Майкл Бекли, Китай не способен устроить «имперское буйство в японском стиле в Восточной Азии». Корпус морской пехоты вместе с ВМС занимается поиском инновационных решений проблем десантных операций в эпоху точечных ударов, однако следует признать, что такие операции также были бы невероятно опасны для Китая. ВМС США сохранят за собой командование остальной частью Индо-Тихоокеанского региона, а также смогут препятствовать доступу Китая.
Китаю потребуются десятилетия беспрепятственного расширения, чтобы конкурировать с существующей инфраструктурой. В течение этого времени Китай будет оставаться экономически зависимым от более широких морских владений, которыми он не владеет и к которым он не может отказать другим в доступе.
Во-вторых, Соединенные Штаты вместо того, чтобы идти лицом к лицу с Китаем, могли бы дать Китаю достаточно веревки, чтобы он мог повеситься. Воинственность Китая в регионе и его дипломаты-«воины-волки» уже нанесли ущерб всему, что было достигнуто десятилетиями «залегания на дно». Соединенные Штаты должны обеспечить, чтобы региональные партнеры и союзники имели доступ к высокоточному оружию для создания собственных оборонительных пузырей. Администрация Байдена, похоже, склоняется в этом направлении. Эти пузыри не только лишат Китай господства в западной части Тихого океана, но и поставят перед китайскими властями множество проблем, а не одну большую. Более того, Соединенные Штаты могли бы поощрять многосторонность других аспектов морской безопасности с азиатскими и европейскими государствами в более широком Индо-Тихоокеанском регионе, чтобы гарантировать, что Китаю придется активно принимать решения о нарушении существующих общих норм.
Кроме того, Соединенные Штаты могли бы не акцентировать внимание на военных аспектах конкуренции с Китаем и вместо этого сосредоточиться на экономических и технологических аспектах.
Наконец, если Соединенные Штаты по-прежнему хотят активно поддерживать сдерживание и уверенность в западной части Тихого океана, им следует готовиться к войне на истощение. Соединенным Штатам нужно больше стрелков, а не больше кораблей. Некоторые из предлагаемых мер в стратегии трех сервисов направлены в этом направлении, в частности, предусматривая «большее количество распределяемых возможностей на меньшем количестве сложных платформ», больше полагаясь на беспилотные транспортные средства и инвестируя в морские перевозки и логистику. Тем не менее, одного оружия для противостояния будет недостаточно, чтобы успокоить без одновременного физического присутствия на суше, чтобы устранить асимметрию в ставках. Соединенным Штатам придется смириться со своей уязвимостью в течение длительного периода времени, чтобы продемонстрировать свою готовность нести расходы или просто убедиться, что у них достаточно сил и техники в регионе.
Действительно, новый министр обороны, похоже, считает, что необходимо больше баз. Рассредоточение по большему количеству мест в регионе, а также мобильные пусковые установки повысят живучесть сил США, не снижая доли Америки в регионе. Однако остается неясным, согласится ли и должна ли американская общественность принять такие риски.
Короче говоря, Соединенные Штаты не должны заманивать себя в ловушку, изображая возвышение Китая как экзистенциальную борьбу между двумя титанами, которая зависит от сохранения Соединенными Штатами господства в западной части Тихого океана. Продолжение текущего пути позволяет Китаю сосредоточить все свои возможности на заднем дворе, в то время как альтернативный вариант заставляет Китай решать множество проблем. В любом случае Соединенным Штатам следует избегать делать все ставки на решающую конфронтацию или такую, где эскалация непредсказуема. Против почти равного конкурента, который может использовать свои наземные и морские активы, это ненужный и слишком большой риск.
Американскому кораблю было бы глупо воевать с китайским фортом.
Стать членом
Пол ван Хофт — старший стратегический аналитик Гаагского центра стратегических исследований, сопредседатель его Инициативы по будущему трансатлантических отношений и бывший научный сотрудник Учебная программа Массачусетского технологического института.
Изображение: ВМС США (Фото предоставлено компанией Mass Communication Spc. 2-го класса Келби Сандерсом)
Комментарий
О развивающихся странах, не имеющих выхода к морю | Управление Высокого представителя по наименее развитым странам, развивающимся странам, не имеющим выхода к морю, и малым островным развивающимся государствам
- Домашний номер
- Наша работа
- Развивающиеся страны, не имеющие выхода к морю
- О развивающихся странах, не имеющих выхода к морю
Фото: Зернохранилище в Каненго, Малави .
Мелисса Куперман/IFPRI, Flickr
О развивающихся странах, не имеющих выхода к морю
Отсутствие территориального доступа к морю, изоляция от мировых рынков и высокая стоимость транзита продолжают серьезно ограничивать общее социально-экономическое развитие развивающихся стран, не имеющих выхода к морю (РСНВМ).
Морские перевозки РСНВМ почти всегда должны осуществляться транзитом через другие страны, в основном также через развивающиеся страны, что связано с обременительными процедурами пересечения границ и неадекватной транзитной транспортной инфраструктурой. Таким образом, хотя РСНВМ уже сталкиваются с другими проблемами развития, они также сталкиваются с существенно возросшими расходами на торговлю и транспортировку из-за своего географического положения. Более того, из 32 РСНВМ 17 относятся к наименее развитым.
Их удаленность от основных мировых рынков является основной причиной того, что многие РСНВМ добились меньшего успеха в смягчении последствий, вызванных их географическим недостатком, по сравнению со странами Европы, не имеющими выхода к морю.
Развитые страны Европы, не имеющие выхода к морю, окружены крупными развитыми рынками, и на их морскую торговлю приходится относительно небольшая часть их внешней торговли. Их экспорт — это в основном продукция с высокой добавленной стоимостью, а расстояние от морских портов сравнительно небольшое.
Расстояния, связанные с большинством РСНВМ, являются чрезмерными. Казахстан имеет самое большое расстояние от моря (3750 км), за ним следуют Афганистан, Чад, Нигер, Замбия и Зимбабве с расстояниями от ближайшего морского побережья более 2000 км. Транзитное время для товаров РСНВМ чрезвычайно велико из-за их удаленности, сложного рельефа, состояния автомобильных и железных дорог и неэффективности транзитных перевозок.
В среднем РСНВМ платят более чем в два раза больше, чем страны транзита (страны, через которые идет экспорт) в виде транспортных расходов, и им требуется больше времени для отправки и получения товаров с зарубежных рынков. По оценкам Всемирного банка, в 2014 году РСНВМ потратили 3 204 долл.
США на экспорт контейнера груза по сравнению с 1 268 долл. США для стран транзита и 3 884 долл. США на импорт контейнера по сравнению с 1 434 долл. США для стран транзита. Высокие транспортные расходы подрывают конкурентоспособность РСНВМ, отпугивают инвесторов, замедляют экономический рост и, как следствие, ограничивают возможности стран, не имеющих выхода к морю, и способствуют устойчивому развитию.
Во многих случаях транзитные соседи РСНВМ сами являются развивающимися странами и часто сталкиваются с аналогичными экономическими проблемами. Поэтому торговля между РСНВМ и соседними странами, как правило, незначительна. В большинстве случаев страны, граничащие с РСНВМ, также сталкиваются со значительными проблемами транспортной инфраструктуры и поэтому не могут предложить эффективную транспортную систему для подключения РСНВМ, что еще больше усугубляет торговые проблемы, с которыми они сталкиваются.
В целом уровень развития РСНВМ примерно на 20 процентов ниже, чем он был бы, если бы они не имели выхода к морю.
Экономика РСНВМ в целом характеризуется зависимостью от ограниченного числа сырьевых товаров и полезных ископаемых, большим неформальным сектором, слабым социальным потенциалом, высоким уровнем безработицы и низкой производительностью. Кроме того, РСНВМ демонстрируют высокий коэффициент концентрации торговли по сравнению с другими группами стран, а это означает, что их экспорт сильно сконцентрирован на ограниченном числе товаров.
Большинство РСНВМ являются экспортерами сырьевых товаров. По оценкам ЮНКТАД, основанным на статистике платежного баланса МВФ, РСНВМ в среднем тратили почти в два раза больше своей экспортной выручки на оплату транспортных и страховых услуг, чем в среднем по развивающимся странам, и в три раза больше, чем в среднем по развитым странам. .
Развивающиеся страны, не имеющие выхода к морю
Официальные документы
Информационный бюллетень по РСНВМ 2022 г.
Знаете ли вы
5″ cellpadding=»5″ cellspacing=»5″>Доля населения в РСНВМ ниже международная черта бедности в размере 1,90 долл. США в день имеет ↓ от 41,7% в 2005 г. от до 30,3% в 2015 .
Распространенность недоедания ↓ в РСНВМ из 26,4% в 2005 к прогнозируемому 22,6% в 2017 .
Венская программа действий для развивающихся стран, не имеющих выхода к морю, на Десятилетие 2014–2024 годов подтвердила международную приверженность решению проблем, с которыми сегодня сталкиваются РСНВМ. Венская программа направлена на то, чтобы превратить РСНВМ в страны, связанные с сушей, на основе шести приоритетных областей.
Ваш комментарий будет первым