История распространения Буддизма в России. Буддизм в Южной Сибири (Калмыкия…
Главный храм в Гусиноозерском дацане. Забайкальская обл. Селенгинский уезд. Собрана Д. Э. Ухтомским по поручению Этнографического Отдела в 1908 г. Рег. В. Васильев. 1914 РЭМ №. 3041 – 21
Буддизм в Южной Сибири (Калмыкия, Бурятия, Тува)
буряты
буддизм
тувинцы
калмыки
Буддизм – древнейшая мировая религия, возникшая в Индии более двух с половиной тысяч лет назад. Свое название буддизм получил от имени Будды Шакьямуни («будда» производное от санскритского корня «будх» и означает «просветленный», «пробужденный»). Впоследствии буддизм широко распространился в Центральную, Южную и Юго-Восточную Азию.
Начало основного этапа распространения буддизма в России относится к первой трети ХVII в. Именно в это время буддизм утвердился в Нижнем Поволжье и на Дону – его принесли с собой перекочевавшие из Западной Монголии ойратские племена дербетов и торгоутов (предки калмыков), официально принявшие буддизм еще в конце ХVI века, в период своего обитания в Джунгарии.
Когда в 1609 г. ойраты вошли в состав Российского Государства, у них уже были кочевые монастыри, состоявшие из нескольких кибиток-молелен. Около 1616 г. на берегу Иртыша был построен первый стационарный хурул Дархан-Доржин-кит (Семь палат, позднее давший название г. Семипалатинску).
Ойраты получали первоначальные посвящения от лам «красношапочных» школ Сакья, Кагью и Ньингма. Ко времени прихода в Поволжье, из-за особенностей политической ситуации в Тибете, они большей частью приняли традиции тибетской школы Гелуг. При господствующем положении тибетской школы Гелуг, в Калмыкии продолжали существовать и приверженцы «красношапочного» буддизма, что отразилось в названии калмыцкого буддизма – шара-улан-шаджин (желто-красная вера).
В 1664 г. было образовано Калмыцкое ханство, объединившее разрозненные родоплеменные группы ойратов, что сыграло положительную роль в становлении и развитии буддизма у калмыков. В ХVII – начале ХVIII в. Калмыцкое ханство, официальной религией которого был буддизм школы Гелуг, поддерживало тесные связи с Тибетом и Джунгарией.
Калмыки в ХVII – второй трети ХVIII вв. имели прямые связи с Тибетом и напрямую подчинялись Далай-ламе. Каждое религиозное мероприятие совершалось с санкции Далай-ламы. Он снабжал калмыков духовной литературой, ритуальными предметами, направлял в поволжские степи лам-проповедников. Множество паломников, отправлялись в священную Лхасу, в духовных центрах Тибета обучались калмыцкие священнослужители, представители высшего сословия, которым предстояло возглавить буддийскую церковь Калмыкии. Руководство религиозной деятельностью калмыков осуществлял лама, назначавшийся указом из Тибета, а иерархия калмыцкого духовенства формировалась по тибетскому образцу. Утверждение буддизма сопровождалось строительством хурулов – буддийских храмов и монастырей, которые освящались представителями Далай-ламы. Духовный глава Тибета давал разрешение на постройку и открытие храмов, а также подробные указания об их внешнем и внутреннем устройстве. В XVII в. были возведены монастыри Аблайн кит (1654), Ботоктухан кит (1670), Джалин-обо, Очиртухан-кит, Цаган-сумэ.
Переломным моментом в судьбе калмыков и их религии стали события 1771 г. Из-за притеснений царской администрации большая часть калмыков (около 150 тыс. чел.) вышла из российского подданства и вместе с кочевыми храмами отправилась на родину в Джунгарию. В результате Калмыцкое ханство было ликвидировано, а «калмыцкая степь» превратилась в один из административно-территориальных районов России, подчиненных астраханскому военному губернатору. К концу XVIII в. после откочевки хурулов с основной массой калмыцкого народа у калмыков осталось 14 стационарных буддийских монастырей.
Хурул – буддийский старинный храм. Донская обл. Сальский окр., х. Чулусавский. А. А. Миллер. 1906 РЭМ №. 3294-21
В 1834 г. было издано высочайше утвержденное «Положение об управлении калмыцким народом», согласно которому буддийское духовенство было полностью подчинено Российской царской администрации. Председатель астраханского Ламайского духовного управления получил титул «Лама калмыцкого народа»; в отличие от Бурятии и Тувы только он мог называться ламой, а остальные духовные лица именовались хувораки.
Кандидатура Ламы выдвигалась астраханским военным губернатором и утверждалась императорским указом. У донских калмыков был свой Бакша-лама, который Ламе калмыцкого народа не подчинялся. Самостоятельный статус имели церкви и других малых групп калмыков.
В ХIХ – начале ХХ вв. калмыцкая буддийская церковь была полностью подконтрольна Российской царской администрации. Стремясь ограничить распространение буддизма, царское правительство ввело ограничения на численность священнослужителей и строительство новых монастырей, также все хурулы стали разделяться на большие и малые. Положением 1847 г. штат духовенства был сокращен до 1656 священнослужителей и официально утверждены 25 больших и 42 малых хурула. Однако на практике эти нормы не соблюдались, многие хурулы, не вошедшие в штат, продолжали функционировать, возводились и новые храмы. В 1907 г. по инициативе А. Доржиева в урочище Амта-БургустаМалодербетовского улуса была открыта первая высшая школа «чойра» для подготовки калмыцкого буддийского духовенства, а в 1908 г.
была открыта вторая подобная школа. После 1910 г. Бакша-лама донских калмыков МункоБарманжинов открыл третью чойру. К 1917 г. в Калмыцкой степи действовали 28 больших и 64 малых хурула, в которых насчитывалось более 2 тыс. духовных лиц. Таким образом, позиции буддийской церкви Калмыкии оставались прочными вплоть до революции.
БУРЯТЫ
В конце ХVII в. буддизм стал проникать в Забайкалье. Первыми носителями буддизма среди бурятских племен были кочевавшие в бассейне р. Селенги монгольские князья, имевшие личные юрты-молельни с одним или несколькими ламами (монахами). Наиболее активно буддизм стал распространяться в местах кочевий бурят с начала XVIII в., когда в 1712 г. в бурятские земли прибыли 100 монгольских и 50 тибетских лам с проповедью буддизма. Процессу распространения буддизма среди бурят способствовали их тесные контакты с народами Центральной Азии, сходными с ними по культуре, хозяйству и языку. Буддизм проникал к бурятам не только непосредственно из Тибета, а главным образом из Монголии, в уже трансформированной форме, образовавшейся в результате взаимодействия с местными верованиями и культами монголов и других центральноазиатских народов.
Поэтому во взаимодействие с верованиями и культами бурят вступала не столько сама религиозно-философская система тибетского буддизма, сколько ее измененная форма, что способствовало сравнительно быстрой и успешной адаптации буддизма к условиям традиционного бурятского общества.
После присоединения Бурятии к России и установления границ с Китаем по Кяхтинскому Договору 1727 г. у бурят начинается развитие самостоятельной буддийской церкви. В 30-х годах ХVIII века у селенгинских и хоринских бурят стали появляться первые буддийские храмы-юрты, которые кочевали вместе со своими прихожанами, а в 40-х годах началось строительство стационарных храмов и монастырей. Первым стационарным храмом в Забайкалье стал Цонгольский (Хилгантуевский) дацан, а чуть позже было построено деревянное здание Тамчинского (Гусиноозерского) дацана. Начавшееся между ними соперничество и борьба за главенство продолжалась вплоть до ХIХ в.
1741 г. императрица Елизавета Петровна издала указ об официальном признании буддийской церкви бурят на территории России.
Впервые был утвержден штат буддийского духовенства Бурятии, которое затем принесло присягу на верноподданство России. На территории Забайкалья было узаконено существование 11 дацанов и 150 лам при них. Официальное признание буддизма стало большим политическим событием не только для бурятских буддистов, но и для всего Российского государства. Заручившись поддержкой царского правительства и бурятского нойонства, буддийское духовенство стало усиливать свои позиции. В ХVIII веке в Забайкалье начала складываться церковная и культовая система, увеличилось число монастырей. Центром забайкальского буддизма в ХVIII в. по-прежнему оставался самый старый в Бурятии Цонгольский дацан. В 1764 г. его настоятель Дамба ДоржиЗаяев был официально признан Верховным ламой бурят Забайкалья, получив титул Пандито Хамбо-лама. В 1809 г. резиденция Пандито Хамбо-лам была перемещена из Цонгольского дацана в Гусиноозерский и оставалась там до конца 30-х гг. ХХ в.
Буддизм в Бурятии
Главный храм в Гусиноозерском дацане.
Забайкальская обл. Селенгинский уезд. Собрана Д. Э. Ухтомским по поручению Этнографического Отдела в 1908 г. Рег. В. Васильев. 1914 РЭМ №. 3041 – 21
В ХIХ в. на территории Забайкалья продолжалось активное строительство храмов и монастырей, в это же время быстро росла численность буддийского духовенства, шло интенсивное обращение бурятских детей в духовное сословие. Если в 1741 г. штат бурятских лам составлял 150 человек, то в 1831 г. насчитывалось уже более 4637 священнослужителей. Стремясь установить контроль над развитием буддизма в Забайкалье и облегчить христианизацию бурят, царское правительство России в 1853 г. издало «Положение о ламайском духовенстве в Восточной Сибири». Согласно этому Положению, было запрещено строить новые дацаны, кроме уже имеющихся 34 монастырей, а также ограничено количество священнослужителей 285 штатными ламами, из расчета один лама на 200 прихожан. Однако буддизм в Бурятии продолжал развиваться. В конце ХIХ в. в бурятском обществе значительно усилилось влияние буддийской церкви и буддийского духовенства, на всей территории расселения бурят шло активное строительство новых дацанов, а большинство старых храмов было реконструировано.
К началу ХХ века в Забайкалье действовало 46 дацанов, а количество лам превышало 16 тыс. человек.
ТУВИНЦЫ
Первое знакомство тувинцев с буддизмом относится к XIII – XIVв., когда территория их расселения входила в состав Монгольской империи, но активное его распространение в Туве началось лишь в ХVIII в. В 20-е гг. этого столетия на территории Тувы появляются первые передвижные храмы – хурээ, а в 1753 г. на Съезде нойонов и старейшин всех племенных объединений Танды-Урянхая (Тувы) буддизм, наряду с шаманизмом, был признан государственной религией. По мнению ряда исследователей, официальное принятие буддизма, произошедшее накануне маньчжурского завоевания Тувы, сыграло определяющую роль в этнической консолидации тувинцев и не допустило их ассимиляции. Однако широкое проникновение буддизма в народную среду тувинцев произошло только во второй половине XVIII в., когда Джунгарское ханство было разгромлено войсками маньчжурской династии Цин и население Тувы попало в подчинение Китаю.
В этот период усилились связи тувинцев с буддийскими духовными центрами Монголии и Тибета. Во второй половине XVIII в. монгольские ламы при активной поддержке монгольских ханов начинают активную миссионерскую деятельность среди тувинцев. Буддизм, проникший в Туву, унаследовал особенности, приобретенные им на тибето-монгольской почве. Это была, как в Монголии и Бурятии, традиция школы Гелуг, хотя некоторое распространение получила также традиция Ньингма.
В семидесятые годы XVIII в. на территории Тувы стали появляться стационарные буддийские монастыри хурээ. Местом расположения первых монастырей была территория, примыкающая к Северной Монголии. В 1772 г. было построено Эрзинское (Кыргызский) хурээ, а через год – Самагалтайское (Оюннарский) хурээ, возведенное на месте передвижного монастыря в виде большой войлочной юрты, привезенной из Монголии. Службу здесь вели ламы, которые также приезжали из Монголии и Тибета. Самый крупный в то время Самагалтайский монастырь, состоявший из девяти дуганов, вскоре приобрел статус родового хурээ всех тувинских амбын-нойонов – старших чиновников, стоявших во главе объединенного управления тувинских кожуунов (военно-феодальных уделов).
Храмовое строительство активно продолжалось и в ХIХ в. Тувинские хурээ были не только религиозными, но и крупными хозяйственными, культурными и образовательными центрами. При многих хурээ имелись школы, где мальчики получали начальное религиозное образование. С середины ХIХ в. стали устанавливаться тесные контакты с монгольскими и тибетскими ламами, которые занимались наставнической деятельностью в Туве. Приезжавшие из Монголии ламы обучали тувинских мальчиков-хуураков (тув. послушники) монгольскому и тибетскому языкам, чтению, письму, математике, основам буддийской философии, астрологии.
Высшее богословское образование тувинцы обычно получали в Монголии. Иногда для учебы в монастырях ламы отправлялись непосредственно в Тибет, но и в этом случае их путь часто пролегал через Монголию. Религиозную утварь, священные изображения и тексты тувинцы привозили либо непосредственно из Монголии, либо из Тибета, Китая и Бурятии, а также покупали у китайских торговцев, живших на территории Тувы.
Ламы во время найра (празднества) в Хомушхинской кумирне при устье р. Барлык, приток р. Кемчик. Главный лама сидит на стуле, перед ним столик (ширэ). Лама в шляпе, в курме, руками изображает «мудра». Прочие ламы сидят на низеньких кроватках. Старшему ламе сойбун (слуга) подносит чай. Китайская империя. Северо-Западная Монголия, бассейн верхнего Енисея. Тувинцы. Собиратель Ф. Я. Кон. 1902 г. РЭМ № 687-38
Буддизм в Туве не имел своего религиозного центра, хурээ официально подчинялись главе монгольской церкви. Главой буддийского духовенства Тувы являлся настоятель Чаданского хурээ, носивший титул Камбу-Ламы и подчинявшийся Богдо-гэгэн, главе буддийской церкви Монголии. Паломничество в Ургу на поклонение высшему духовному иерарху Монголии было очень развито у тувинцев, также как у халха-монголов и бурят. Однако паломничество в монастыри Монголии и Тибета и учеба в них были доступны только для зажиточных слоев населения. Высший слой тувинского духовенства практически полностью состоял из тибетских и монгольских лам.
В начале ХХ в. из числа лам, имевших ученую степень, лишь один был тувинцем.
Буддизму в Туве потребовалось значительно меньше времени, чем в Бурятии, Монголии и Калмыкии, чтобы пройти путь от появления первых лам-миссионеров до его утверждения и расцвета. Если в Монголии для этого потребовалось 700 лет, то в Туве – немногим более полутора веков, которые пришлись на Цинский период. Быстрому распространению буддизма среди тувинцев способствовала покровительствующая буддизму школы Гелуг политика Цинской династии. Буддизм проникал в Туву при непосредственном участии представителей правящей верхушки, стремившихся шире и глубже внедрить его в тувинскую среду.
После падения в 1911 г. маньчжурской династии Тува в 1914 г. под названием Урянхайский край становится протекторатом России. В нескольких хурээ, тувинские нойоны совершили молебны по случаю принятия русского покровительства и принесли клятвы верности Российскому государству. Большая часть буддийской сангхи (сообщество буддистов) Тувы выступила с инициативой или активно поддержала переход своего народа под покровительство России.
Ко времени вхождения Урянхайского края в состав Российской империи на его территории действовали 22 буддийских монастыря, которые имелись в каждом кожууне (устар. — удел, совр. — район в Туве), около 4000 лам всех степеней посвящения, что составляло примерно 10% мужского населения. Правда, около половины лам жили в миру, вне хурээ, вели свое хозяйство, имели семьи и участвовали в светской жизни хошунов (административная единица внутренней Монголии). Наиболее крупными монастырями Тувы к началу ХХв. были Эрзинский, Самагалтайский, Верхне- и Нижне-Чаданский, Хендергейский, Верхне-Чаа-Хольский. После вхождения Урянхайского края в состав Российской империи царская администрация проявляла поддержку буддийской тувинской сангхе и не вмешивалась во властные прерогативы духовных и светских лидеров. В условиях российского протектората на территории Тувы продолжали строиться новые монастырские центры, при этом в возведении храмов стали принимать участие и русские мастера. Росло число буддийских священнослужителей; к концу 1916 г.
в Урянхайском крае их насчитывалось уже около 10 тыс.человек.
москвичи в поисках нирваны – Москва 24, 27.06.2014
«Познавательный фильм»: Москва просветленная
Современные московские буддисты – кто они? Как давно они появились в столице, кто их главный Учитель? Телеканал «Москва 24» подготовил специальный репортаж.
Буддизм в России
В юности Феликс увлекался восточной философией. А потом, в начале 90-х, он, обычный студент журфака МГУ, встретил Дзюнсея Тэрасаву – ламу ордена Ниппондзан Меходзи, одной из школ японского буддизма. И понял, что хочет познакомиться с учением поближе.
«Лучше, если человек именно в юности приходит к этому. Потому что в юности еще чистые очень мысли и такое подвижное сознание, романтизм есть определенный. Сейчас, может быть, не возникло бы гораздо больше сомнений, каких-то дел, которые бы меня не пустили», — утверждает буддийский монах ордена Ниппондзан Меходзи Феликс Шведовский.
История буддизма началась около 2,5 тысяч лет назад.
«Буддизм распространялся практически одним и тем же образом все 2,5 тысячи лет. Буддисты-проповедники приходили в определенную страну, изучали ее язык, ее народ, ее культуру. И каким-то образом пытались объяснить населению, что они не приносят какую-то новую религию на самом деле. «Можете продолжать верить в тех же богов, в которых верили раньше, — говорили буддисты. — Мы думаем вообще не о том. Мы говорим о том, как избавить себя от страданий», — рассказывает религиовед Павел Костылев.
В России буддизм был признан официальной религией в 1764 году, когда Екатерина II учредила пост главы буддистов Пандито Хамбо-ламы.
«1993 год – все стали массово креститься. И мне тоже вопрос стали задавать мои домочадцы. Я говорю: «Нет. Для меня это слишком серьезно. Я должен подумать». Вот думал, думал. Додумался до такого, что стал буддийским монахом», — говорит Феликс Шведовский.
Только Учитель решает, когда ученик готов принять монашество. Феликс дважды получал отказ и лишь с третьей попытки услышал: «Ты готов».
Без земного и бренного
Монахи ордена Ниппондзан Меходзи, к которому примкнул Феликс, постоянно путешествуют. Ради странствий монах должен быть готов отречься от всего земного и бренного.
Обычно этот обет принимают одинокие люди, не связанные никакими обязательствами. Однако у Феликса на момент посвящения уже была семья: жена и маленький сын. И для него сделали исключение.
«Очень трудный период для меня, потому что я ушел с работы, полностью поменял свой образ жизни. Ну, понятно, что человек, который вынужден заботиться о семье, он все-таки привязан. Поэтому изначально, конечно, лучше, если у монаха нет семьи вообще», — утверждает Феликс Шведовский.
В последнее время ряды московских последователей учения Просветленного активно пополняют неофиты. Среди них немало тех, кто еще недавно считал себя христианином. Впрочем, есть в столице и так называемые этнические буддисты, исповедующие эту веру на протяжении многих поколений: буряты, калмыки, тувинцы.
Молебен в честь праздника Сагаалган в Бурятской общине. Обычно этот религиозный праздник отмечают в дацане – буддийском храме, где совершают ритуал очищения огнем. В Москве же он проходит в концертном зале. И лишь присутствие лам напоминает о его религиозной составляющей.
То, что среди буддистов Москвы с каждым днем появляется все больше русских, бурятского Санджай-ламу не слишком радует.
«Я бы сказал откровенно: да, не приветствую, потому что люди, которые там живут, в Бурятии, они уже знают культуру, приходят, общаются с ламами. Они уже подготовлены и задают обыденные такие вопросы. А здесь, в Москве, сложно общаться. И больше витают, наверное, в облаках», — считает представитель Буддийской традиционной Сангхи России в Москве Санджай-лама.
Немногие буряты будут спрашивать у ламы, как избавиться от земных страстей и обрести душевное равновесие. Скорее, поинтересуются, в каком месяце выходить замуж или как быстрее вылечиться от болезни.
«В этническом буддизме, как, скажем, в народном христианстве, в огромном объеме распространены разного рода суеверия и национальные традиции, которые с течением веков действительно очень далеко ушли от того традиционного буддизма. Как ни странно, неофит – он в каком-то смысле будет больший буддист, чем этнический буддист», — объясняет Павел Костылев.
«Алмазный путь»
Каждый день, после утренней молитвы дома, Феликс обходит Кремль и другие властные и чиновничьи учреждения. Звуки барабана и чтение мантр должны добавить правителям терпения и мудрости.
«Стараюсь использовать то, что я нахожусь в Москве, где есть эти все учреждения. От них же зависит судьба страны. Чтобы у этих людей тоже пробудились мысли о сострадании, о спасении других людей», — говорит Феликс Шведовский.
Молитва, в том числе и уличная, всегда проводится в специальной одежде, которая называется «шула». Всякий раз, надевая ее, Феликс становится объектом повышенного внимания. Кусок оранжевой ткани автоматически превращает его в глазах взволнованной общественности в предателя исконной веры и в нарушителя порядка по мнению правоохранительных органов.
«Люди иначе начинают к тебе относиться. Ты не понимаешь, почему. Ты всего лишь надел одежду. Ты такой же человек. А для людей, оказывается, это важно. Сейчас как-то меньше. Но тогда сразу говорили: «У нас же страна православная.
Что же ты предал?» — рассказывает Шведовский.
Уборка ванной комнаты тоже может быть медитацией. Как и все, что делает буддист. Вот и сегодня в центре Алмазного пути Карма Кагью субботник. Последователями этого учения считают себя несколько сотен москвичей. Их учитель — датчанин Оле Нидал, или, как его еще часто называют, Лама Оли.
В 60-х он учился в Копенгагене, разделял идеалы хиппи, не брезговал наркотиками и имел проблемы с законом. В 1968 Оли и его жена Ханна отправились в свадебное путешествие по Непалу, где заинтересовались буддизмом и стали учениками 16-го Кармапы – главы школы Карма Кагью. Позже Оле Нидал адаптировал восточные учения для западного человека и начал открывать центры Алмазного пути в Европе. До Москвы датчанин добрался в 1989.
«Я была тогда хиппи. Я тоже тогда ходила, посматривала на этих гуру. Я очень критичный человек. Мне хватало 10 минут, чтобы хлопнуть дверью. Вряд ли они были шарлатанами, честно говоря. Но просто это было совершенно не мое.
Потому в 1992 летом я пришла на лекцию Лама Оле и уже осталась. И уже никогда не жалела об этом», — вспоминает буддистка Елена Леонтьева.
Сейчас московский центр Алмазного пути – это большая квартира в старинном особняке. Здесь останавливаются паломники из других городов и стран. На кухне варят еду для всех пришедших. В одной из комнат медитируют и проводят лекции.
Для Марины Виллер это дом в прямом смысле слова. Она постоянно живет в одной из комнат. Хотя на первый взгляд кажется, что нормально жить здесь просто нельзя – шум, каждый день толпы людей. Но, оказывается, такие условия – хорошая проверка буддийских методов освобождения от негативных эмоций.
«Когда находишься среди большого количества людей, то не можешь показывать свое настроение. Наверное, так. Потом к этому привыкаешь. Потом понимаешь, что ты такой публичный человек, и если будешь находиться в гневе или в слезах, или в расстройстве, то все люди поймут, что, наверное, методы не работают», — говорит буддистка Марина Виллер.
Знатоки канона и смерти
Зал для медитаций. В центре — алтарь со статуями Будды. На стенах – тханки – изображения Будды и других персонажей буддийской космологии. По легенде одной из первых тханок стал портрет Будды, написанный с натуры. Так как Будда излучал ослепительное сияние совершенства, художник попросил его позировать на берегу реки. Только глядя на отражение в воде, он смог изобразить первого Просветленного.
Залина Тугузаева уже 10 лет рисует тханки и расписывает статуи Будды. Художественного образования у нее нет. Да оно и ни к чему, ведь создание священных полотен – процесс строго регламентированный. Размеры и формы каждой детали тела Будды и других объектов определены древним каноном.
«Допустим, посадить 10 новичков, новых художников. Потом, если повесить все эти работы окончательные на стену, можно всегда безошибочно сказать, кто какую голову нарисовал. Потому что она, вот непонятно, необъяснимо, но всегда эта голова будет похожа на того, кто ее нарисовал.
Сегодня Залина расписывает статую Будды. Любое его изображение считается священным с того момента, когда на нем нарисуют глаза. На тханках это делают в последнюю очередь. Это называется «открыть глаза Будде».
Буддийским монахам нельзя работать за деньги. Поэтому питаться они могут только тем, что подадут добрые люди. Сбор съедобных подаяний называется «пиндапата». Во многих традиционно буддийских странах люди специально выходят на улицу в ранние часы, чтобы вручить подаяние монаху и получить в ответ от него благословение. В Москве все иначе. Впрочем, некоторые работники прилавка относятся к человеку в странных одеждах вполне благосклонно.
Медитация и различные практики – очень важная часть учения. Они могут принимать самые разные формы. Все зависит от конкретной школы и традиций.
Наиболее распространены сидячие медитации и простирания. Одна из самых необычных практик, которую можно встретить в школе Карма Кагью, называется пхова. Оле Нидал учит своих последователей, как правильно умирать так, чтобы сознание выходило не откуда-нибудь, а из макушки. Ведь от места выхода напрямую зависит его дальнейший маршрут.
«Буддисты – это знатоки смерти. Буддизм смерть, как и любое другое событие жизни, воспринимает как шанс, как некий трамплин, который позволит вам выскочить за пределы страданий, за пределы ограничений. Вот пхова – один из методов вот так вот выскочить. Если мы сейчас этому обучились, то в момент, когда смерть к нам однажды придет (не избежать этого), мы сможем этот метод применить для того, чтобы перейти в так называемую «чистую страну», — говорит Елена Леонтьева.
Московская община буддистов
Одна из буддийских медитаций, пожалуй, самая красивая — это танец Ваджра. Его практикуют последователи учения Дзогчен, что в переводе с тибетского означает «изначальное состояние человека».
Буддисты считают, что этот танец был создан много веков назад. Потом волшебный хореографический навык был утрачен. Вновь его воссоздал Учитель Чогьял Намкай Норбу Ринпоче в 1990 году. Эти движения он увидел в осознанном сновидении. Оттуда же Учитель вынес и эскизы костюмов.
«Посмотрите на Мандалу. На Мандале представлено 5 цветов. Эти 5 цветов символизируют соответственно 5 элементов, из которых состоит весь наш мир, как считают буддисты. То есть пространство, воздух, вода, земля и огонь. И так же наши костюмы изготавливаются из шелка вот этих же 5 цветов», — рассказывает инструктор танца Ваджра Ульяна Соколова.
Сейчас в Москве танец Ваджра практикуют около четырехсот человек. Ульяна Соколова – одна из них. Танцевать Ульяна начала несколько лет назад и сразу почувствовала себя более счастливой.
«Что больше всего беспокоит человека? Его беспокоят эмоции. Эмоции гнева часто или зависти, или ревности. И когда мы танцуем, путем определенных движений восстанавливается энергия.
И мы знакомимся все ближе и глубже с состоянием созерцания. И в состоянии созерцания эмоции перестают нас беспокоить. Они становятся как бы украшением нашего бытия», — объясняет Соколова.
Когда все обязательные дела выполнены, Феликс направляется в краткое паломничество по важным для буддистов местам. Сегодня он пришел к Закладному камню в Отрадном, на месте которого вот уже 10 лет никак не начнется строительство дацана – буддийского храма.
«Возможно, это связано с какими-то финансовыми сложностями, но я это рассматриваю с духовной точки зрения прежде всего. Что буддисты Москвы не готовы к тому, чтобы у них появился свой храм», — утверждает Феликс Шведовский.
Строительством храма занимается организация под названием «Московская община буддистов». Сейчас о дацане здесь говорят уже не как о несбыточной мечте, а как об объекте, который вот-вот начнут возводить. Работы планируют начать буквально через несколько месяцев.
«Сейчас московские общины вынуждены снимать помещения где-то на первых этажах разных жилых домов и так далее.
Естественно, когда приезжают Учителя, большие Учителя, или будут даваться учения, то это не очень удобно. Поэтому для этих целей тоже будет предназначен этот храм», — рассказывает первый заместитель председателя совета Московской общины буддистов Константин Джимбинов.
Будущий храм станет не столько религиозным, сколько культурным объектом. В трехэтажном здании разместятся молельный зал, библиотека, конференц-зал с кинотеатром и центр тибетской медицины.
«Мы абсолютно открыты для общения с представителями всех других религий. И если кому-то будет интересно прийти и посмотреть фильм по истории буддизма или зайти посмотреть, посетить библиотеку нашу — мы будет только рады», — говорит Джимбинов.
Сегодня в Москве по самым приблизительным подсчетам примерно 11 тысяч буддистов. Из них около 5 тысяч – этнические адепты древнего учения. А еще около 6 тысяч – неофиты. При этом в столице действует больше 20 различных буддийских школ. Каждая из них живет своей отдельной жизнью. В Московской общине буддистов надеются, что дацан не только поможет москвичам больше узнать об их вере, но и объединить самих последователей Будды.
«Дело в том, что буддисты – они не очень стремятся объединяться. Потому что у нас не очень много общих задач. У каждой общины задача своя», — говорит Елена Леонтьева.
Еще недавно Феликс считался единственным буддийским монахом в Москве. Сегодня обязательную вечернюю молитву он все чаще проводит в компании с другими искателями просветления. И, возможно, недалек тот день, когда мантры, звучащие в Беляево или Кузьминках, перестанут вызывать недоумение. И люди в оранжевых одеждах, избравшие для себя этот путь к истине, станут обычными и привычными персонажами нашего разноликого города.
Сюжет: Городские истории
религия Буддизм буддисты Нирвана обо всем
Дом Будды. Дацаны и хурулы России
У каждого, кто интересуется буддистским учением, возникает вопрос: «Это религия или жизненная философия?». Пресс-служба Главгосэкспертизы не претендует на то, чтобы дать на него ответ. Но, возможно, он найдется, если разобраться в особенностях архитектуры буддийских храмов и монастырей.
Буддизм, возникший в середине I тысячелетия до н.э, в Индии, распространился по разным странам. Сегодня буддийские храмы есть в Японии, Китае, Южной Корее, Тибете, Непале. В Таиланде 31 200 храма, и недавно пресс-служба Главгосэкспертизы рассказывала о самом красивом и знаменитом из них — Ват Арун в Бангкоке. В нашей стране буддизм появился примерно в XVII-XVIII столетиях, когда в состав Российской империи вошли земли, на которых обитали народы монгольского происхождения, калмыки и буряты.
Как и другие культовые сооружения, буддистский храм – это место паломничества и поклонения, здесь же обитают монахи (в этом плане храм не отличается от монастыря). Он представляет собой комплекс из нескольких типов строений, окруженный стеной с мощными воротами: внутреннее пространство должно быть защищено от посторонних звуков, запахов и зрелищ. Здесь – особый мир.
Сам храм – это здание (чаще всего – пагода), в котором люди молятся, медитируют, преклоняются перед Буддой и делают подношения.
Часто на территории располагаются сразу несколько храмов. Второй обязательный элемент комплекса – ступа, которых тоже чаще всего несколько. Как правило, ступа – монолитное сооружение, которое изначально играло роль могильного памятника. В ступы помещали пепел, оставшийся после кремации покойника. Постепенно они превратились в реликварии, где содержатся останки выдающихся личностей. Но современные ступы совсем не обязательно должны хранить в себе частичку Будды – более того, таких сооружений в мире очень немного, и каждое из них – великая святыня и место паломничества огромного количества людей.
Сегодняшние ступы – это сооружения, обладающие, с точки зрения буддистов, магической силой добра и помогающие людям внести гармонию в свою жизнь. Ступу следует обходить по кругу – пешком или же простираясь по земле — по направлению движения солнца. Чем больше раз повторится ритуал – тем лучше для кармы. Кроме того, в храмовом комплексе расположены статуи, гонг или колокол, хозяйственные помещения, и обязательно разбит небольшой сад.
Первый буддистский храм Борободур (то есть, «Храм на горе» в переводе с санскрита) строили в Индонезии, на острове Ява, недалеко от современного города Джокьякарты, с 750 по 850 годы. Бородур занимает площадь в 1,5 га, объем сооружения составляет 55 000 кубометров. Храм построен в виде мандалы, замкнутой геометрической системы с равноудаленными от центральной точки элементами, состоящей из двух миллионов каменных блоков. Здесь установлено 502 статуи Будды. По монументальности это сооружение часто сравнивают с пирамидой Хеопса.
Первый буддистский храм в Европейской части России — Дацан Гунзэчойнэй — появился в 1909 году в Санкт-Петербурге. Его проект — в полном соответствии с тибетскими канонами — разработал известный архитектор и искусствовед Гавриил Васильевич Барановский, а деньги на строительство собирали всем буддистским сообществом. Строительством храма, а потом — и его деятельностью руководил лама Агван Доржиев.
Другой российский буддистский храм знаменит тем, что является самым крупным в Европе.
Это — Хурул Золотая Обитель Будды Шакьямуни, который построили в Элисте шестнадцать лет назад на месте завода железобетонных конструкций. История храма началась со знаменательного события: в конце 2004 года Далай-Лама XIV посетил столицу Калмыкии и освятил место строительства хурула. Через год сооружение было готово.
Здание состоит из семи уровней, у каждого из которых — свое предназначение. Храм окружают кюрде (молитвенные барабаны), а также бронзовые скульптуры семнадцати пандит — величайших ученых древнего буддийского университета Наланда, действовавшего в V–VII веках в Индии. Стены хурула украшают образы всех четырнадцати Далай-лам, а также истории из жизни Будды, созданные мастерами тибетской школы, которые сохранили древний стиль буддийской живописи — менри. Высота хурула — 63 м, а статуи Будды, которая расположена внутри него, — 9 м.
Среди выдающихся буддийских храмов России нельзя не упомянуть и Иволгинский дацан, основанный в 1945 году в Бурятии.
Именно в нем хранится нетленное тело Даши-Доржо Итигэлова, главы буддистов Восточной Сибири в 1911-1917 годах. 15 июня 1927 года он сказал ученикам, чтобы те навестили его тело через семьдесят пять лет, после чего сел в позу лотоса и велел читать о себе молитву-благопожелание для умершего. Присутствовавшие сначала не решались, и тогда сам Итигэлов начал молитву, а ученики подхватили. Находясь в состоянии медитации, Даши-Доржо Итигэлов, согласно буддийскому учению, ушел в нирвану и был похоронен в кедровом кубе. В 1955 году, согласно завещанию Итигэлова, группа лам открыла его саркофаг: тело находилось в неизменном состоянии. Таким же оно остается и сегодня.
В наши дни в России действует около сотни буддистских храмов, многие из которых находятся в аварийном состоянии и нуждаются в восстановлении. В декабре 2020 года эксперты Главгосэкспертизы России рассмотрели и одобрили проектно-сметную документацию на реставрацию Цогчен Дугана Анинского дацана в улусе Алан Хоринского района Республики Бурятия.
Это первый в истории российского буддизма семейно-родовой монастырский комплекс, вокруг которого расположено 108 субурганов — хранилищ родословных 108 семей хоринских бурят. Анинский дацан не имеет аналогов по своей планировочной и композиционно-пространственной структуре, и с 1990-х годов ведется планомерное восстановление этого памятника архитектуры, которому присвоен статус объекта культурного наследия регионального значения.
Фото: pxhere.com, 2tai.ru, world-countries.net, gov-news.ru, fotokto.ru, sib100.ru
Следите за нами в
ВКонтакте ,
Одноклассники ,
Яндекс Дзен и
Telegram
Подписаться на рассылку
Переслать материал на почту
Буддизм процветает в Сибири, открывая окно в свое досоветское прошлое
На протяжении десятилетий единственным буддийским сооружением в Иволгинском, да и вообще в России, был небольшой деревянный храм, который Иосиф Сталин разрешил построить в 1946 году.
Но после падения коммунизма буддизм пережил возрождение в России, особенно в этнически монгольской республике Бурятия в Сибири, где Иволгинский теперь является своего рода российским буддийским Ватиканом. Для коренных бурят, которые последние 300 лет были в основном буддистами, возрождение является частью комплексного пробуждения. Местные ученые изучают явно нерусское историко-культурное наследие бурят и пытаются примирить его с их идентичностью как современных русских. «Только недавно мы получили интеллектуальную свободу исследовать свое прошлое и понять, что наша история, наша религия, язык и культура сильно отличают нас от русских», — говорит Тимур Дугаржапов, редактор местного журнала «Новая Бурятия». «Однако многое из того, что мы ценим, в том числе наше окно в современную мировую цивилизацию, мы получаем через Россию и русский язык. Это не дилемма; это процесс. Никто не видит наше будущее отдельно от России, но нам нужно открывать свои собственные корни».
Зачем мы это написали
Православие может быть самой известной религией в России, но это лишь одна из четырех официальных «основополагающих» конфессий страны.
Другой из четырех, буддизм, переживает второе рождение в постсоветской России. Второй в серии из пяти частей.
Это скопление дико эклектичных, разноцветных храмов в стиле пагоды, возвышающееся над пыльной степью в нескольких милях к югу от Улан-Удэ, представляет собой нечто почти уникальное в русском пейзаже.
Это обширный буддийский монастырь, в основе которого лежит религиозный университет, что-то вроде Ватикана буддизма в России и живой памятник стремительному возрождению традиционных религий в постсоветской России. Всего 30 лет назад была только одна маленькая деревянная девятка.0011 дуган , или храм, в этом месте: первый — и долгое время единственный — допущенный к существованию во всем Советском Союзе. Сейчас только в Бурятии насчитывается почти 40 храмовых комплексов, так как коренные монголоязычные буряты с энтузиазмом заново открывают для себя свои исконные верования.
Это развитие, которое Москва поощряет, по крайней мере, в отношении того, что она считает исконно русскими религиями.
Этот стремительный рост власти одобряют как оправданное возрождение одной из четырех «основополагающих» религий России – православия, ислама, иудаизма и буддизма.
Зачем мы это написали
Православие может быть самой известной религией в России, но это лишь одна из четырех официальных «основополагающих» конфессий страны. Другой из четырех, буддизм, переживает второе рождение в постсоветской России. Второй в серии из пяти частей.
Для этнических бурят возрождение буддизма является частью более сложного пробуждения, поскольку местные ученые исследуют явно нерусское историческое и культурное наследие бурят и пытаются примирить его с их идентичностью как современных русских. Подобные процессы разворачиваются во многих из 22 «этнических республик», составляющих часть малоизвестного гобелена сегодняшней России.
«Сегодня среди молодых бурят очень востребованы традиции, — говорит Тимур Дугаржапов, редактор местного научного журнала «Новая Бурятия». «Только недавно мы получили интеллектуальную свободу исследовать свое прошлое и понять, что наша история, наша религия, язык и культура сильно отличают нас от россиян.
Однако многое из того, что мы ценим, в том числе наше окно в современную мировую цивилизацию, мы получаем через Россию и русский язык. Это не дилемма, это процесс. Никто не видит наше будущее отдельно от России, но нам нужно открывать свои собственные корни».
Буряты и русские
Сегодня в России насчитывается около 1,5 миллиона буддистов, сосредоточенных в трех этнически монгольских республиках: Бурятии и Туве в Сибири и Калмыкии на Северном Кавказе. Действительно, в России определенные религии рассматриваются как принадлежащие определенному населению: различные конфессии бюрократизированы и интегрированы в центральный совет, управляемый государством, и им строго запрещено переманивать стадо друг друга.
В Иволгинском дацане тепло принимают эту систему. Коренное бурятское население последние 300 лет исповедует в основном буддизм. дацан , или храмовый комплекс, заполнен приезжими местными жителями, стремящимися воссоединиться со своей традиционной верой.
Большинство, кажется, знают сложные ритуалы поклонения по часовой стрелке, как распознавать и отдавать дань уважения огромному количеству икон, которые украшают стены храмов, и никогда не проходят мимо молитвенного колеса, не вращая его. Строятся новые и более величественные храмы. Десятки местных молодых людей учатся в университете на монахов, и даже есть большой класс студентов из китайской Внутренней Монголии.
Валерий Мельников/Sputnik/AP
А класс учится в Буддийском университете Иволгинского дацана в Бурятии, Россия.
«Каждый бурят — буддист, — говорит ректор буддийского университета дацана Дымбрыл Дашибалданов. «Государство признает нашу религию. Как только это признано, значит, это нужно людям».
Украина: В стремлении создать «Русский мир» образование было превращено в оружие
Бурятия находилась в составе России около 300 лет, и эта история породила необычайно разнообразное население, которое, кажется, уживалось без каких-либо наблюдаемых противоречий.
Многие из иммигрантов советской эпохи на территорию, которые приехали на работу в новые отрасли промышленности, уехали в последние десятилетия, когда заводы закрылись после распада Советского Союза, оставив в основном потомков дореволюционного населения.
Сегодня в республике проживает около 1 млн человек, примерно поровну разделенных между русскими и этническими бурятами. Русские в основном являются потомками военизированных казаков, прибывших в XVII веке, чтобы завоевать эту землю — в ходе колониально-поселенческой экспансии, примерно аналогичной распространению США по Северной Америке чуть позже — и тысяч старообрядцев, религиозных диссидентов, сосланных здесь при царях.
До прихода русских эта земля была частью обширной Монгольской империи, основанной Чингисханом. Буряты в основном монголы; у них появилась отдельная идентичность только после того, как несколько столетий назад русские провели границу между этой территорией и соседней Монголией. Традиционной религией здесь был тенгрианство, смесь поклонения предкам и анимизма, приписывавшая духовное бытие природным явлениям.
Даже сегодня многие буряты свободно практикуют то, что они называют шаманизмом, и явно оставляют подношения в виде еды, монет и других небольших даров природным духам возле водопадов, гор или берегов озера Байкал.
«Там, где встречаются разные религии»
В начале 17 века произошли бурные изменения. «С востока пришли буддийские миссионеры, с запада — казаки, — говорит г-н Дугаржапов. «Это сформировало то, чем мы являемся сегодня. Никакая вера здесь не является доминирующей. Многим каким-то образом удается признать их всех. У нас есть поговорка, что можно утром пойти к православному священнику, днем к буддийскому ламе, а вечером к шаману, и все будет хорошо».
Русские завоевали Сибирь, покорив местные народы с помощью насилия, нерешенный вопрос, которому российские историки уделяли мало внимания. Но в отличие от США, где коренные народы были перемещены и маргинализированы, русские поселенцы, как правило, вступали в брак с коренными народами и находили с ними условия сосуществования.
Позже большевики создали систему национальных «автономных республик», подобных Бурятии, которая в принципе признавала права коренных народов, даже создавая письменность для многих, у кого ее никогда раньше не было.
В то же время они резко ограничили политические возможности, втиснули повседневную жизнь в советский шаблон и жестко расправились со всеми религиями. Из более чем 80 буддийских дацанов , существовавших в 1917 году, ни один не уцелел, пока Иосиф Сталин не разрешил построить небольшой деревянный храм в Иволгинском в 1946 году. разные конфессии встречаются и учатся сосуществовать», — говорит Борис Базаров, директор Института монголоведения, буддизма и тибетологии в Улан-Удэ, филиала Российской академии наук. «Советская власть была очень тяжелой для всех них. Только в постсоветский период мы наблюдаем настоящий расцвет буддизма в этой республике. В этом отношении Россия окончательно модернизировалась».
Г-н Базаров говорит, что главная проблема для возрождающейся буддийской веры заключалась не в том, как ужиться с Русской православной церковью, а в том, как бороться с ранее существовавшими шаманскими верованиями, которых до сих пор придерживаются многие этнические буряты.
«Многие буддийские ритуалы адаптированы под шаманские ритуалы, — говорит он. «Это было очень гибко. Это позволяет людям делать то, к чему они привыкли, например, оставлять монеты и другие небольшие подношения, и называет это буддизмом».
Руководство лам
Именно тибетский буддизм пришел в Бурятию три века назад и до сих пор сильно влияет на ее архитектуру, верования и обычаи. Волна народного увлечения верой поднялась сюда, когда Далай-лама дважды посетил республику в начале 1990-х годов. Но, согласно требованиям правительства, у российских буддистов есть собственный религиозный лидер, избираемый внутри страны, Пандидо Хамбо-лама, который входит в поддерживаемый государством Межрелигиозный совет в Москве. Ни одна русская религия не имеет права признавать какую-либо постороннюю власть.
Это потенциальная политическая проблема, так как здесь очень сильно влияние проживающего в Индии Далай-ламы, а его образ практически повсеместен в храмах дацанов Бурятии .
Но из-за российско-китайского сближения в последние годы все согласны с тем, что в будущем визиты Далай-ламы в Россию не будут разрешены. Пекин рассматривает Далай-ламу, выступающего за тибетское самоуправление, как угрозу суверенитету Китая.
Ректор Дашибалданов относится к этому философски.
Ежедневно получайте истории, которые
вдохновляют и вдохновляют .
Регистрируясь, вы соглашаетесь с нашей Политикой конфиденциальности.
Уже являетесь подписчиком? Войдите, чтобы скрыть рекламу.
«Далай-лама — наш духовный лидер, и то, что происходит сегодня в Тибете, похоже на то, что происходило с нами при советском режиме», — говорит он.
Но буддистам строго запрещено заниматься политикой, добавляет он. «Мы живем в то время, в котором оказались, и мы должны принимать реалии такими, какие они есть. Главное, мы продолжаем верить».
«Буддизм в постсоветской России: географические контексты возрождения»
В продолжение нашей серии интервью с выпускниками мы поговорили с бывшим ученым-исследователем, работавшим при поддержке Title VIII, Эдвардом (Тедом) Холландом, чтобы услышать его размышления о своей стипендии.
Доктор Холланд в настоящее время является постдокторантом в Университете Майами, Хавигхерст-центр. См. приведенное ниже обсуждение вопросов, касающихся религии и идентичности в некоторых неэтнических российских республиках сегодня.
Малинкин: Вы для своей диссертации проводили опросы о религиозности двух республик России — Бурятии и Калмыкии — что вы там такого не ожидали?
Holland : Я думаю, что многие работы делают предположения, основанные на классических моделях религиозной практики и религиозных верований. Есть определенные демографические категории — как правило, пожилые люди и женщины — где ожидается, что религиозная практика и вера будут выше, но когда я смотрел на данные, было интересно то, что многие из этих моделей не верны для меньшинства. группы в Калмыкии и Бурятии. Это может быть вопрос иных религиозных традиций в России, а может быть, и вопрос «переоткрытия» религии после советского периода. Это был один из интересных выводов, который я пытался проработать в диссертации, которую я редактировал для публикации.
Было приятно провести такое сравнение между русскими и бурятами. Какую роль на самом деле играет религия для бурят по сравнению с русскими, хотя и в том же региональном контексте, в той же республике — какие различия мы можем выделить?
Одним из выводов ваших опросов было то, что этнические буряты в Бурятии продемонстрировали более сильную религиозную веру и принадлежность, чем этнические русские в Бурятии. Вы почувствовали, что в Калмыкии происходят подобные вещи?
Не могу сказать однозначно, т.к. опрашивал этнических калмыков только в Калмыкии. В Калмыкии и Бурятии мужчины и женщины среди буддистов очень похожи – они сообщают об одинаковых процентах посещаемости и религиозности. У калмыков и бурят нет возрастного неравенства или неравенства мужчин и женщин, которое обнаруживается в данных мировых ценностей, где женщины и пожилые люди в целом идентифицируют себя как более религиозные, чаще посещающие церковь.
Глядя на последнюю статистику переписи населения России, Бурятия на 66 % состоит из русских и на 30 % из бурят, а в Калмыкии более или менее наоборот — примерно на 57 % составляют калмыки и на 30 % — русские.
путь?
Я точно не знаю, как это повлияет на ситуацию. Я думаю, это интересный момент, но задумываются ли люди, практикующие и считающие себя буддистами, о своем демографическом положении в своей республике? Я не уверен, что они это делают, и я не думаю, что опрос мог бы действительно сказать мне так или иначе. Однако между Бурятией и Калмыкией есть различия. В Бурятии, например, религиозное руководство среди буддистов определенно занимает более «пророссийскую» и пророссийскую государственную позицию. Я бы сказал, что в Бурятии они следуют линии больше, чем в Калмыкии, возможно, и это может быть продуктом демографического баланса, но это также продукт личностей религиозных лидеров в Бурятии и Калмыкии соответственно. В недавней статье, над которой я работал, дается общий обзор того, что такое буддизм в России, и я утверждаю, что в Бурятии религиозное руководство продвигает идею бурятского буддизма, в то время как калмыцкое руководство хочет интегрировать буддистов в международные круги и структуры.
Из ваших бесед с респондентами в обеих республиках, что бы вы назвали наиболее яркой идентификацией с религиозностью? Это очень индивидуальная вещь, но если бы вы назвали один маркер, который люди отмечали чаще, чем другие, т. е. посещение служб, молитвы, культурная идентификация и т. д., то как большинство людей определяло свой тип религиозной веры?
Я думаю, что это в основном культурная идентификация. Для Калмыкии, например, я группирую это вместе с языком. Калмыцкий язык был разрушен — они были одной из национальностей, депортированных и переселенных в Сибирь во время Второй мировой войны, — поэтому роль религии и языка была подорвана советским отношением к этой группе. Но в конце 80-х религия стала важным культурным символом для группы, которая была основой не обязательно сепаратистского национализма, но национальной идентичности, которая служила объединению и укреплению сообщества на республиканском уровне. Конечно, как вы сказали, это сильно зависит от человека, и опросы пытаются найти закономерности.
Я бы сказал, что культурная идентичность является доминирующей моделью, но, конечно, будут люди, которые действительно приняли буддизм как важную часть своей повседневной жизни.
Вы бы сказали, что депортации объединили людей в Бурятии или это было что-то другое?
В Бурятии не было депортаций, как в Калмыкии. В Бурятии я думаю, что визит Далай-ламы в 1991 году был очень важным — это было 250-летие императорского указа, признавшего буддизм официальной религией в Российской империи. Так что одновременно со всеми политическими событиями Далай-лама приехал отпраздновать эту годовщину. Был июль, так что переворота не было, но все точно изменилось. Ранее Далай-лама бывал в Бурятии пару раз, но это был первый официально санкционированный визит и волнующий момент. Нет такого чувства преследования, как в Калмыкии, но обобщать сложно.
Были ли какие-либо изменения в законе 1997 г. о свободе вероисповедания или предложения по его изменению?
Были, но закон 1997 года все еще в силе и не был таким строгим, как люди опасались.
Реализация оказалась очень непоследовательной и не такой строгой, как ожидалось. Некоторые изменения в законе об экстремизме были применены к религиозным группам или религиозным меньшинствам, поскольку они не являются «традиционными религиями», которые были идентифицированы по их историческому присутствию в преамбуле 19-го97 закон. Но преамбула на самом деле не имеет никакого юридического значения. Они признаны де-факто, а не де-юре. Последние события — закон об экстремизме и некоторые судебные дела против Свидетелей Иеговы и Армии Спасения — все еще в процессе.
Есть ли в республиках, которые вы изучаете, свои автономные законы о религии?
Существуют местные законы о религии, и многие из них послужили образцом для закона 1997 года. В частности, в Западной России были законы, введенные между 93 и 1997 года, которые требовали регистрации религиозных организаций или групп для получения официального признания. Эти законы затем послужили образцом для закона 1997 года.
В Бурятии наметилось движение к большей согласованности между ведущей буддийской организацией и правительством республики. В конце 1990-х были некоторые моменты разногласий и расхождений, но все больше и больше они, кажется, ладили. Существует также совет, в состав которого входят православные и буддийские лидеры, совместно работающие над религиозными вопросами в республике.
Вы проводили работу по религиозной и национальной идентичности в других регионах России – в частности в Республике Дагестан – можете ли вы рассказать о каких-либо существенных различиях, которые вы видели между ролью религии в Дагестане и ее ролью в Калмыкии и Бурятии ?
В Дагестане местная религиозная политика действительно усугубляет часть социально-экономической напряженности и часто приводит к насилию внутри ислама. Те лица в Дагестане, которые, так сказать, поддерживаются российским государством, часто имеют неоднозначные отношения с суфийскими братствами, а есть и более фундаменталистские мусульмане, так что получается разбивка на группы.
В Калмыкии, например, нет таких дивизий.
Более однородно?
Да, или, если есть разногласия в Калмыкии, то они решаются и обсуждаются религиозными и региональными властями. Вообще, когда мы говорим о Дагестане, большая часть насилия не связана с вопросами национальной принадлежности или религии. Это коренится в коррупции и отсутствии экономических возможностей.
Вы отметили, что на национальном уровне буряты сегодня широко считаются одним из наиболее «спокойных» меньшинств в России. Судя по вашему исследованию, они будут по-прежнему рассматриваться как таковые или есть какие-то слухи? их желания большей политической автономии?
Все могло бы стать интереснее, если бы российское государство испытало внешнее потрясение, но я не думаю, что оно исходит из такого места, как Бурятия. Были некоторые опасения, особенно в начале 90-х годов, что возникнет движение за воссоединение всех бурятских территорий, поэтому эксклавы, где буряты жили за пределами Республики Бурятия, были объединены с окружающими российскими регионами.
Это было инициировано администрацией Путина во время его первого пребывания на посту. К настоящему времени этнические бурятские националисты, безусловно, являются маргинальной группой, но на интернет-форумах все еще часто можно услышать разговоры об этнотерриториальных претензиях. Как правило, они довольно слабы, но опять же, если произойдет внешнее потрясение для российского государства, они могут начать мобилизацию.
Буддисты против. Миллиардер
Буддисты против. МиллиардерБуддисты против. Миллиардер
Фотография и текст Амоса Чаппла
Прочитать историю
В российских Уральских горах небольшая группа буддистов во главе с ветераном войны СССР в Афганистане провела последние 21 год, основав монастырь на уединенной вершине горы. Но он находится на земле, на которую претендует компания, принадлежащая
одному из самых могущественных олигархов России. После многих лет задержек назначена дата сноса комплекса. Амос Чаппл из RFE/RL посетил монастырь, чтобы узнать внутреннюю историю.
7-километровая лесная тропа ведет к монастырю на вершине горы Качканар, возвышающейся на 888 метров над уровнем моря. Эта команда саней направляется вниз, чтобы собрать запасы еды.
Эта санскритская мантра «Ом мане падне хум» в конце тропы указывает на то, что буддийский монастырь близко. После сильного снегопада поход может занять до семи часов.
буддийских послушника отдают дань уважения двум монастырским ступам или святыням. То, что начиналось как деревянная лачуга, превратилось в комплекс со статуей Будды, жилыми помещениями, общей кухней и сауной. Монастырь называется Шад Тчуп Линг, что означает «место практики и реализации».
Михаил Санников, солдат, ставший буддийским монахом, основал монастырь в 1995 году. 55-летний настоятель участвовал в тяжелых боях в качестве командира Советской Армии во время оккупации Афганистана в 1979-89 годах. Санников, который теперь носит титул
Лама Докшит говорит, что он ушел из армии в 1987 году раненым после того, как в отдельных столкновениях был ранен «двумя пулями, ножом и осколком».
Бои преследовали его долгие годы спустя. «Иногда попадалось
во время обычных вещей в жизни — я смотрел боевик и начинал считать, сколько пуль осталось [персонажу]. Ночью было трудно спать».
Санников (в центре) во время сеанса медитации в первые дни существования монастыря Шад Тчуп Линг.
Архив Михаила Санникова
После ухода из армии Санников устроился на черную работу и промышлял «с какой-то целью». В 1989 году он оказался в Бурятии, где шесть лет изучал буддизм. Санников говорит, что во время учебы буддизм практиковался почти исключительно на востоке страны. «Мне это показалось странным, у нас в средней полосе тоже есть хорошие люди. Мой учитель сказал: «Ну, так иди туда». горы, «моя задача была ясна».
Чего Санников не понял, так это богатства металлической руды, которая лежала под взбитой ветром вершиной горы.
Зарождающийся монастырь в начале 2000-х
Архив Михаила Санникова
Жилая часть монастыря сегодня. Шестиметровая статуя Будды из стеклопластика была завершена летом 2016 года.
Несмотря на надвигающуюся угрозу сноса, качканарские буддисты продолжают возводить комплекс. Санников надеется
со временем открыть на этом месте школу буддизма.
Восемь человек постоянно живут в монастыре, несколько постоянных посетителей приезжают и уходят. Санников говорит, что в монастыре может жить любой, «если он хороший человек». Правила высечены в камне: никакого алкоголя, наркотиков или грубого поведения. язык; групповая медитация проходит ежедневно с 7-8 утра; и ожидается пять часов работы в день.
Болеслав Вавилов за дровами для монастыря. 27-летний мужчина совершил несколько длительных визитов в монастырь, по возможности отвлекаясь от своей работы массажистом.
«Сегодня церковь в России — это просто бизнес, — говорит Вавилов. «Многие молодые люди ищут другой духовный путь».
Во время моего визита эта собака вышла из леса и заснула на территории монастыря. С тех пор он присоединился к санной команде и заработал свой собственный питомник.
Юлия Гашева — одна из трех женщин, живущих в монастыре. 30-летняя женщина работает портье в отеле в «реальном мире», но говорит, что предпочитает жизнь в монастыре, где она работает без перерыва по 16 часов в день. в основном простые блюда из гречки и макарон.
Гашева молится перед ступой. «Здесь есть покой, которого я просто никогда не нахожу в обычной жизни».
Но этот покой иногда нарушает грохот и грохот этого карьера, одного из нескольких рядом с монастырем, принадлежащих Евразу, многонациональной горнодобывающей компании. Рабочие добывают железо и ванадий, минерал, используемый для упрочнения стали.
Evraz принадлежит Роману Абрамовичу, олигарху, тесно связанному с президентом России Владимиром Путиным. В компании работает около 6000 человек в регионе. Поскольку одна из ее шахт закрывается, Evraz говорит, что ей нужно черпать из тяжелой железной земли под монастырем остаться выгодным.
Карлос Коэльо, RFE/RL
Ковка железных балок на одном из доменных заводов «Евраза».
Компания ответила на запрос Радио Свобода о запланированном сносе монастыря заявлением по электронной почте: «Здания на горе Качканар
расположен непосредственно на поверхности Собственно-Качканарского рудного месторождения. Согласно законодательству РФ строительство любого здания и особенно жилого дома над месторождением запрещено в целях безопасности.
причины. Этот вопрос входит в компетенцию органов государственной власти».
Предоставлено фото: Evraz
Эти государственные органы планируют въехать и снести монастырский комплекс 1 марта 2017 года, но этот план чреват опасностью: изображение Будды, которое убирают, чтобы освободить место для деловых интересов, может оказаться неудобным.
Потом местные туристы. Каждый год монастырь посещают тысячи авантюристов, большинство из которых русские. Эта молодая пара была частью группы из примерно 30 человек, которые ночевали в монастыре во время моего пребывания.
Болеслав Вавилов медитирует после того, как его отправили следить за новыми туристами, прибывающими ночью, когда не хватало мест для сна.
В то время как туристы воспринимаются буддистами как отвлечение, монастырю нужна еда.
припасы и, особенно сейчас, внимание, которое они приносят монастырю.
«Евраз» заявляет, что готов помочь с переносом монастыря в другое место, но качканарские буддисты говорят, что это место и возведенные на нем здания являются священными. «Вы не можете просто передвинуть ступу».
Санников проигнорировал официальные запросы на снос монастыря, как и два штрафа, выписанных местными властями. Общественное мнение разделилось по поводу того, следует ли разрешить монастырю оставаться на вершине горы. Петиция
за спасение монастыря собрали тысячи подписей, и его публично поддержал икона русской музыки Борис Гребенщиков. Однако некоторые жители Качканара говорят, что монастырь стоит на пути будущего самого города.
Людмила Лаптева, главный редактор качканарской газеты «Четверг», сказала Азаттыку: «Этот город был построен специально для того, чтобы добывать эти полезные ископаемые. Если «Евраз» не сможет продолжать здесь добычу, то этот город перестанет существовать».
Ваш комментарий будет первым