Городницкий майдан: The page cannot be found

Текст песни Александр Городницкий — Майдан перевод, слова песни, видео, клип

Безбрежен океан людских страданий.
Реальность беспощадна и груба.
Дымятся баррикады на майдане,
Где льется кровь и слышится пальба.

Там лишь чужие поминают вины,
Там грош-цена потраченным трудам.
И, если, Боже, любишь Украину,
Переведи ее через майдан.

Там из окошка выпавшая рама
По тротуару не дает пройти,
И нам вещают рупоры упрямо,
Что к счастью нет окольного пути.

Его мы не прошли и половины,
Идя опять по собственным следам,
И, если, Боже, любишь Украину,
Переведи ее через майдан.

И вы, что встали камуфляжной ратью,
Готовые убить и умереть,
Опомнитесь: вчера вы были братья,-
Не становитесь каинами впредь.

Не забывайте — жизнь всего дороже, —
За остальное я гроша не дам.
И, если Украину любишь, Боже,
Переведи ее через майдан.

И чтоб ни пели Рада или Дума,
Какую бы ни заплетали нить,
Не стоит подставлять себя под дуло
И на другого дуло наводить.

Нелегкий день сегодня нами прожит.
Нелегкий жребий нам судьбою дан.
И если ты Россию любишь, Боже,
Переведи ee через мaйдaн.

Unbeaten ocean of human suffering.
Reality is merciless and rude.
Barricades are smoking on Independence,
Where blood is shed and firing is heard.

There only strangers commemorate guilt,
There is a penny-price spent labor.
And, if, God, you love Ukraine,
Translate it through the maidan.

There from the window dropped frame
On the sidewalk does not allow to pass,
And to us broadcast horns stubbornly,
Fortunately, there is no roundabout.

Him we did not go half,
Walking again in their own tracks,
And, if, God, you love Ukraine,
Translate it through the maidan.

And you, that stood up camouflage Ratiu,
Ready to kill and die,
Come to your senses: yesterday you were brothers, —
Do not become Cains in the future.

Do not forget — life is the most precious, —
For the rest, I will not give a penny.
And if you love Ukraine, God,
Translate it through the maidan.

And so that neither Rada or Duma should sing,
Whatever thread is woven,
Do not expose yourself to the barrel
And to direct another muzzle.

Hard day today we lived.
The hard lot is given to us by fate.
And if you love Russia, God,
Translate it through the idol.

«И, если, Боже, любишь Украину, переведи её через майдан»

«Имя известного ученого, поэта и барда Александра Городницкого в последнее время звучало особенно часто в связи с двумя песнями, которые он написал. Эти песни вызывают сегодня у людей совершенно полярные, но в любом случае, очень сильные чувства – от благодарности и воодушевления до раздражения и даже ненависти. Сами названия этих двух песен объясняют силу этого противостояния: «Севастополь останется русским» (ее сейчас многие называют пророческой) и «Майдан».

6 апреля на своем концерте в Москве Александр Моисеевич рассказал об истории написания первой песни, а то, что он думает о сегодняшней Украине, ярко выразил в словах второй. По собственному признанию Городницкого, ему нелегко было выдержать поток отрицательных эмоций, вылившихся на него в интернете (понятно, что они шли со стороны многих украинцев, но главное – их было достаточно и со стороны россиян – тех, для кого знаменем в марте стало имя Андрея Макаревича). Однако кажется, что противоположный поток был куда мощнее и не мог не поддержать поэта – один из зрителей выразил его в записке из зала, зачитанной на концерте: «Ваше пророчество сбылось на радость всем россиянам, Севастополь стал русским городом. Какое счастье. Поэтому очень хочется услышать эту песню, она как раз будет вовремя. Заранее спасибо».

А.Городницкий: […] Я расскажу историю этой песни. Песня написана восемь лет назад. Каждый год в Балаклаве, под Севастополем проводился довольно известный фестиваль русской авторской песни «Балаклавские каникулы», где я был председателем жюри. В очередной раз восемь лет назад, еще при Ющенко, если я не ошибаюсь, когда мой друг, председатель оргкомитета фестиваля Андрей Соболев, главный редактор «Русской газеты» в Севастополе, мне подробно рассказывал о тех притеснениях, которые терпело русское население, это всё факты, например, были закрыты передачи из Москвы, из 25 русских школ оставили, по-моему, три. Меня больше всего огорчило то, что детей заставляли изучать Пушкина только в украинском переводе.

Я человек старорежимный, я считал и считаю, что Севастополь был и остается русским городом, потому что он полит таким количеством русской крови, так связан с русской трагической и героической историей… И я написал эту песню по убеждению. Она не конъюнктурная, там не ни слова против Украины, которая позволила бы пользоваться ею как политическим знаменем, да. Восемь лет назад она была написана, мои украинские друзья, которые ее правильно поняли, написали очень хорошую пародию «Моисеич вернется назад, Моисеич останется русским»… Но это, это ничего не меняет.

То обстоятельство, что эта песня сейчас стала пророческой и была использована… Человек, который открыл ядерную реакцию совершенно не виноват в том, кто и как ее использовал, то ли в мирных, то ли в иных целях… Песня эта была написана по убеждению моему, я много лет работал в Севастополе с военными гидрографами, для меня Севастополь был и остается городом русским, и российским.

А дальше было следующее. Когда я эту песню написал, может кто-то знает, мыс Хрустальный, на нем огромный монумент «Последним защитникам Севастополя», там из бетона красноармеец и краснофлотец. И прямо у подножия монумента концерт в Севастополе был. Там прожектора, собралась публика, там же русское население, флот.

А я эту песню придумал на нервной почве и Сережа Никитин, он ее подобрал, ему понравилось, подхожу к Соболеву, такое дело, а я там работал стариком Державиным, меня привозят, я там чего-то благословляю их старческой ручкой и меня уводят обратно пить… И, я говорю Соболеву – Андрей, такое дело, я песню написал, но я боюсь, что у вас будут неприятности с властями из-за этой песни… Ну а что от дедушки ждать, пойте, говорит, что хотите. И я пошел.

И когда я начал ее петь, и когда я спел первый раз припев, то по толпе прошла такая искра. Это все в ютьбе есть. Раз эта песня стала знаменем, она, кстати и раньше была протестной песней, после этого через год украинские власти закрыли фестиваль. Полностью был прикрыт долгие годы.

Вот такой обстановке эта песня была написана. Ни от одной строчки этой песни я не отрекаюсь. Естественно, как член «Пен-Центра» я посчитал должным подписать протест против агрессии. Это разные вещи. Но я считал и считаю, что если уйти от методов, то историческая справедливость рано или поздно должна была восстановиться.

Александр Городницкий: «Севастополь останется русским», 2007 г.

Текст песни «Севастополь останется русским»:

Пахнет дымом от павших знамен,
Мало проку от битвы жестокой.
Сдан последний вчера бастион,
И вступают враги в Севастополь.
И израненный молвит солдат,
Спотыкаясь на каменном спуске:
— Этот город вернется назад —
Севастополь останется русским!
— Этот город вернется назад —
Севастополь останется русским!

Над кормою приспущенный флаг,
В небе мессеров хищная стая.
Вдаль уходит последний моряк,
Корабельную бухту оставив,
И твердит он, смотря на закат,
И на берег покинутый, узкий:
— Этот город вернется назад —
Севастополь останется русским!
— Этот город вернется назад —
Севастополь останется русским!

Что сулит наступающий год?
Снова небо туманное мглисто.
Я ступаю в последний вельбот,
Покидающий Графскую пристань,
И шепчу я, прищурив глаза,
Не скрывая непрошеной грусти:
— Этот город вернется назад —
Севастополь останется русским!
— Этот город вернется назад —
Севастополь останется русским!

Александр Городницкий: «И если, Боже, любишь Украину, переведи ее через майдан»

Известный ученый, поэт и бард Александр Городницкий не остался в стороне от событий, которые происходят на Украине, пишет издание «Русский Телеграф». Свое отношение не к политической, а к человеческой стороне этой трагедии он выразил в написанном им накануне стихотворении «Майдан». Как рассказала «Телеграфу» литературный секретарь Александра Городницкого Наталия Аккуратова, стихотворение написано буквально накануне, 4 марта.

Оно перекликается еще с одним стихотворением, которое много лет назад написал бывший главный редактор журнала «Огонек», писатель Виталий Коротич – «Переведи меня через майдан». На эти стихи была написана прекрасная песня, которую исполняли известные барды Татьяна и Сергей Никитины.

Александр Городницкий. «Майдан»

Текст песни «Майдан»:

Безбрежен океан людских страданий.
Реальность беспощадна и груба.
Дымятся баррикады на майдане,
Где льется кровь и слышится пальба.
Там лишь чужие поминают вины,
Там грош-цена потраченным трудам.
И, если, Боже, любишь Украину,
Переведи ее через майдан.

Там из окошка выпавшая рама
По тротуару не дает пройти,
И нам вещают рупоры упрямо,
Что к счастью нет окольного пути.
Его мы не прошли и половины,
Идя опять по собственным следам,
И, если, Боже, любишь Украину,
Переведи ее через майдан

И вы, что встали камуфляжной ратью,
Готовые убить и умереть,
Опомнитесь: вчера вы были братья,-
Не становитесь каинами впредь.
Не забывайте — жизнь всего дороже, —
За остальное я гроша не дам.
И, если Украину любишь, Боже,
Переведи ее через майдан

И что б ни пели Рада или Дума,
Какую бы ни заплетали нить,
Не стоит подставлять себя под дуло
И на другого дуло наводить.
Нелегкий день сегодня нами прожит.
Нелегкий жребий нам судьбою дан.
И, если ты Россию любишь, Боже,
Переведи ее через майдан.

04.03.2014 г.»
17.04.2014 Источник

Пара билетов на концерт легенды бардовской музыки Александра Городницкого в подарок
Концерты состоятся со 2 по 14 мая в нескольких городах Израиля. Подробности о концерте и билетах здесь: http://bravo.ovu.co.il/announce/22724

«И, если, Боже, любишь Украину, Переведи ее через Майдан». 20 марта – День рождения Александра Городницкого

Отрывок из материала Рахели Гедрич, 
http://www.krugozormagazine.com/

— Александр Моисеевич, вы были активным защитником Белого Дома в 1991 году. Что вы испытали тогда? Было ли вам страшно?

— Безусловно, да. Иначе и быть не могло — на нас шли колонны танков. Но именно тогда я впервые в жизни, очень ненадолго, почувствовал себя свободным человеком. И это непривычное чувство свободы во мне осталось. После тех событий я стал другим человеком и в обратное состояние уже не вернусь, что бы ни происходило вокруг. Один лишь раз ощутив такое, человек себя снова в рабские рамки не загони… Эту перемену в душах я считаю главным приобретением тогдашнего стояния на баррикадах.

— Сегодняшние события между Россией и Украиной вызывают у вас чувство страха?

— Конечно, нет. Ныняшняя ситуация вызывает совсем другие чувства. Горечь, стыд и разочарование. Но я ко всему стараюсь относиться спокойно. Помните, как писал Иосиф Бродский: — «мир качнётся вправо, качнувшись влево». Это естественный путь развития. Неприятно лишь, что российская власть позволяет себе использовать имена честных людей в своих корыстных целях. Так было , например, с известным списком награждённых медалью «За освобождение Крыма». О том, что моё имя попало в этот список, узнал слишком поздно. Но на вручение не поехал, и в руки её не брал.

— Что для вас составляет понятие Честь и Достоинство?

— Для меня это непреложные нравственно-этические понятия, чётко изложенные в широко известном первоисточнике — Торе. В первую очередь это касается поведения человека в экстренных ситуациях. От этого зависит, останется ли человек Человеком в крайне тяжёлых условиях войны.

Я писал об этом: «И осознать, вероятно, несложно, лет через сто или двести: — Все воссоздать из развалин возможно, кроме утраченной чести»

Не спорьте со стихиею слепой,-
Обманчива коварная природа.
Когда народ становится толпой,
В нем мало остается от народа.
И горестных времен круговорот
Рождает снова бешенство тупое,
И в ужасе безмолвствует народ
Увидев сотворенное толпою.
Там факельные дымные огни,
И злобой перекошенные лица.
Толпа орет: «Распни его, распни» !
Чтобы народу плакать и молиться.
Нащупав указующую нить,
Покончивший со злом бесповоротно,
Он будет храмы к небу возносить,

И создавать бессмертные полотна.
Чтобы потом, преобразившись вмиг,
Под небосводом, тлеющим багрово,
Опять сооружать костры из книг
Толпою став, готовой для погрома.

 

—————

«Переведи меня через Майдан…»
В Коротич

Безбрежен океан людских страданий.
Реальность беспощадна и груба.
Дымятся баррикады на Майдане,
Где льется кровь и слышится пальба.
Там лишь чужие поминают вины,
Там грош-цена потраченным трудам.
И, если, Боже, любишь Украину,
Переведи ее через Майдан.

Там из окошка выпавшая рама
По тротуару не дает пройти,
И нам вещают рупоры упрямо,
Что к счастью нет окольного пути.
Его мы не прошли и половины,
Идя опять по собственным следам,
И, если, Боже, любишь Украину,
Переведи ее через Майдан.

И вы, что встали камуфляжной ратью,
Готовые убить и умереть,
Опомнитесь: вчера вы были братья,
-Не становитесь каинами впредь.

Не забывайте — жизнь всего дороже,
-За остальное я гроша не дам.
И, если Украину любишь, Боже,
Переведи ее через Майдан.

И что б ни пели Рада или Дума,
Какую бы ни заплетали нить,
Не стоит подставлять себя под дуло
И на другого дуло наводить.
Нелегкий день сегодня нами прожит.
Нелегкий жребий нам судьбою дан.
И если ты Россию любишь, Боже,
Переведи ее через Майдан.

Фото: ekskluziv-smi.ru

تخفيضات

Запрос на Тиртея — Сибкрай.Блоги

Андрей Соболевский

В Новосибирске прошел митинг против 15%-го повышения тарифов ЖКХ – многочисленный, яркий, резонансный. На нем говорили, слушали, спорили, демонстрировали транспаранты. А чего не делали? Не пели. И на предыдущем тоже. Не пели на Болотной. А Майдан в тысячи голосов гремел «Ще не вмерла Украина» и «Разом нас богато». И победил. Как бы ни кивали на пресловутые печеньки Госдепа, даже при равном употреблении этой бакалеи в Киеве и в Москве налицо диаметрально противоположные результаты. Потому что песня не только сплачивает людей – она дает им почти мистический потенциал прорыва.

У санкюлотов французской революции были «Карманьола» и «Марсельеза», а роялисты умели только тренькать на клавесинах. Сто лет назад, в феврале 1917-го, народ вышел на улицы с «Варшавянкой» и русской версией той же «Марсельезы» . Затем по России покатилось забористое кровавое «Яблочко». Белые тоже что-то исполняли, но не столь убедительное. В 1941-42 Красная армия выдержала чудовищные удары под «Вставай, страна огромная!», а затем ворвалась в Европу с мажорной «Катюшей». Которую позже перелицевали на свой лад вьетконговцы и палестинские федаины. Как к ним ни относись – помогало.

А что у нас сегодня? Когда в 2013-м учёные протестовали против обрушившейся на них «реформы РАН», из динамиков звучала «Битва с дураками» Андрея Макаревича, а Александр Городницкий на сцене исполнял под гитару нечто ироническое… Но это не вчерашний – позавчерашний день. Нынешние дураки откровенно гордятся своей дурью, а фига в кармане стала едва ли не реверансом. Из современных песен припоминается лишь «Молчим и курим» группы «Ундервуд». Во избежание неприятностей по политической линии ундервудовцы сделали для нее видеоклип про любовное соперничество тракториста и вейпера . Но текст насыщен явно протестными месседжами: «бьет в глаза настольной лампы свет», «терпи, товарищ!», «лишь ты, надежда, в сердце пламенном стучи!», «мы не одни, мы многочисленны» и т.п. Однако запоют ли «Молчим и курим» площади и улицы? Нет. Из нескольких причин достаточно одной: беспредельно затянутой и вдобавок рваной строки куплета. Песня протеста должна быть в ритме человеческого шага. И шагов Истории.

Одним из лозунгов прежней Интернедели НГУ помнится такой: «Песня – наше оружие». Но оно должно быть современным, сообразным обстановке и хорошо подогнанным. Допотопная трехлинейка или вычурная шпажонка – явное не то. Политпесня образца надцатых годов 21-го века требует уровня Су-34 или танка на платформе «Армата»: иначе не сработает. Продолжу аналогию историческим эпизодом. Спарта как-то потерпела поражение от соседней Мессении и обратилась за военной помощью к извечному сопернику – Афинам. Вместо фаланги гоплитов афиняне, явно издеваясь, прислали одного-единственного певца Тиртея, вдобавок хромого. Но бард выдал хит такой ударной силы, что с ним на устах спартанцы разнесли неприятеля в пудру.

Так вот, если кто-то хочет в России радикальных перемен, то этот кто-то должен озаботиться не тоннажом печенек и, тем более, не наймом самоуверенных экспертов-майданологов. Запрос не на них – на Тиртея. Если такой сыщется – увидите сами, что начнется.

Но лучше бы до этого не доводить.

Шумят паруса над моей головой

Ровно пятьдесят лет назад в издательстве «Советский писатель» вышел первый сборник стихов одного из основоположников жанра авторской песни в нашей стране Александра Городницкого «Атланты». Сегодня доктор геолого-минералогических наук, профессор, главный научный сотрудник Института океанологии РАН, плававший под парусами «Крузенштерна» и спускавшийся на дно океана в поисках Атлантиды, является автором полусотни книг: стихов, песен и мемуарной прозы.

Точный, цепкий, аналитический ум. Ироничный блеск глаз… Он уверяет, что в его 84-летней жизни почти все получилось случайно. Случайно прыгнул в воду с трехметровой вышки и… оказался в геологическом институте. Случайно открыл меднорудное месторождение в районе Игарки. Случайно написал хит «Атланты держат небо на каменных руках». При этом доктор геолого-минералогических наук, профессор и главный научный сотрудник Института океанологии Российской академии наук Александр Городницкий тоже, видимо, совершенно случайно умалчивает, что является ученым-геофизиком с мировым именем. Вот такое чувство юмора у наших ученых… Само ирония все-таки — великая вещь.

— Александр Моисеевич, мы с вами встретились на показе вашего авторского фильма «Портреты на стене», и я заворожена личностями, которые действуют в нем. Всех знали лично?

— «Портреты на стене» — киноцикл, посвященный моим друзьям по литературе и авторской песне, сделанный в соавторстве с режиссером Натальей Касперович. Он является экспериментальным: это — симбиоз документалистики с эмоциональным рядом, поскольку киноповествование идет под мои песни. Первая картина — о русских поэтах-фронтовиках, которых считаю своими учителями — Борисе Слуцком и Давиде Самойлове. Я был не так близко с ними знаком, но они сыграли значительную роль в моей литературной биографии.

Второй фильм посвящен трем бардам, основоположникам авторской песни, с которыми меня тесно связала жизнь. Это незаслуженно забытый замечательный писатель-прозаик Михаил Анчаров, мой многолетний безвременно ушедший из жизни друг Юрий Визбор, и — Виктор Берковский, замечательный мелодист и автор песен. В третьей части речь идет о двух совершенно противоположных по характеру людях — выдающемся российском историке и пушкинисте Натане Эйдельмане и известном поэте и писателе Игоре Губермане.

— А как возникло название «Портреты на стене»?

— У меня есть друг, художник Борис Жутовский. Много лет он делал серию портретов «Последние люди империи», запечатлев самых разных людей — от Фазиля Искандера до академика Сахарова. Все более или менее заметные личности попали на эти портреты. И их всех объединяет общая черта — грусть, хотя при жизни они любили смеяться, шутить. Почему портреты грустные? Размышление на эту тему стало вступ лением ко всему сериалу.

В этом фильме звучат любимые мною стихи, которые читают Борис Слуцкий и Давид Самойлов. К сожалению, качество кинохроники не самое лучшее, сохранилось мало материалов. Гораздо лучше обстоит дело с хроникой, где запечатлен Визбор. Какие-то стихи в фильмах читаю я сам, повествование идет от моего лица. По сути эти картины — моя авторская программа, посвященная выдающимся поэтам и бардам. Причем ощущение от великолепия стихов у меня всегда было чисто физиологические.

Если появлялись строчки, которые мне нравились, у меня мурашки бежали по спине. Эти мои учителя научили взвешивать слово на звук. Не читать с листа, а слушать, как оно звучит. Потому что то абсолютно непомерное богатство, которое называется русским языком, дает возможность звучания слова.

— Не столь давно на экраны вышел фильм «Время первых». Там точно передана романтика «предчувствия космоса», когда все в стране были энтузиастами. Это ощущение присутствовало в той среде, в которой вращались вы, будучи юношей?

— В известной степени да. Например, когда я решил в молодости заниматься поисками урана, поступая в родной Ленинградский горный, меня привлекала именно романтика секретности работ. Министерством «Средмаш» руководил сталинский нарком Берия, но мы были полными идиотами с точки зрения информации обо всех этих вещах. Я окончил институт по специальности, полностью исключавшей поездки за рубеж. Но зато это было сверхсекретно и считалось делом особой важности! У поколения шестидесятников была своя система приоритетных ценностей. Желание стать брокером, работать в банке — считалось позором. Нам всем хотелось чего-то героического. Тем более мне, блокадному мальчишке.

— А в каком возрасте вы решили стать геологом?

— Когда я окончил школу, то подал документы в высшее военно-морское училище. Отец очень надеялся, что меня не возьмут. А когда выяснилось, что, кажется, меня все-таки берут, целую ночь со мной серьезно беседовал и отговорил от военной службы. Вот тогда-то я и подал документы в горный, хотя ничего до сих пор не понимаю ни в химии, ни в минералогии. Но я-то выбирал не специальность, а образ жизни — нечто мужское, героическое! Так я стал геофизиком и геологом.

— То есть литературный институт вас совершенно не привлекал?

— Совершенно. Во-первых, я далеко не был уверен в своем литературном таланте. Во-вторых, больше всего я любил историю. Искренне был уверен, что вот окончу школу с золотой медалью и поступлю на истфак в Ленинградский университет. Но в 1951 году, действительно окончив школу с золотой медалью, я понял, что в университет, носивший гордое имя Жданова, мне дорога с моим пятым пунктом начисто закрыта. Идти в черту оседлости — институт холодильной промышленности или пединститут мне было отвратительно. Так возникла геология. Хотя и там была проблема: в геологию брали с непременной сдачей физкультуры. Надо было зачем-то прыгать в воду с трехметровой вышки, а я плавать не умел абсолютно.

— И как же вы выкрутились с этим прыжком?

— Неизвестно на что надеясь, я поехал сдавать этот дурацкий прыжок. Я был идиотом, воспитанным в сталинское время, и твердо верил, что если прыгну, то меня обязательно как-нибудь, да спасут. Нельзя же, чтобы в советской стране дали погибнуть. Надо сказать, что дальнейший сорокалетний опыт экспедиций показал, что не только не мешали погибнуть, но иногда даже подпихивали. Когда прозвучала фамилия «Городницкий», я, дрожа от страха, лиловый от холода, влез на вышку в твердой решимости. Встав на доску, посмотрел вниз и понял: никогда! Я жить хочу! Повернулся, чтобы позорно уйти, но доска спружинила, и упал вниз. Прыжок засчитали. Так я стал геологом.

— И куда вас закинула кочевая геологическая жизнь?

— Для начала в Енисейскую экспедицию, где ураном, естественно, и не пахло. Поэтому начальник экспедиции, работавшей в районе Игарки и Норильска, первым делом спросил: «Молоток и компас в руках держать умеешь? Тогда вперед — на геосъемку!» Так за полгода я научился с уважением относиться к тому, что вижу сам, к веществу, которое реально ощущаю собственными руками, и подвергать сомнению чужие графики и отчеты. Хороший урок на всю жизнь.

В 1962 году, свято веря в учебники и методы, весьма далекие от совершенства, я по данным электроразведки недалеко от Игарки, на реке Сухарихе, задал буровую, которая на глубине 50 метров нашла медное оруденение. Так я стал одним из первооткрывателей игарского меднорудного поля. Дуракам, как говорится, — счастье! Сейчас бы этого в жизни не сделал.

В 1962 году начали формироваться отряды морской геофизики на кораблях. Никто не знал, что это такое, но нашу группу взяли на военно-гидрографические суда, работавшие в Северной Атлантике. И я оказался на великолепном паруснике «Крузенштерн», ходившем под военноморским флагом. Парусник долго стоял без движения на Неве, но потом его команду обучили и сделали из него океанографическое судно. И не важно было, насколько быстро он ходил. Важнее было, что на нем работают. Так первые три года своей морской одиссеи я провел под парусами «Крузенштерна».

— «И тесны домашние стены, и душен домашний покой, когда паруса «Крузенштерна» шумят над моей головой»?

— Именно. Ощущения были замечательные, они занесены в главу «Паруса «Крузенштерна» моей книги «Атланты держат небо», которая выдержала уже пять переизданий. Почитайте. Или посмотрите одноименный фильм. Наш институт преобразовали в Институт морской геологии и геофизики, так что мы были первопроходцами. А в 1972 году, переехав в Москву, я оказался в Институте океанологии Российской академии наук, где я работаю до сих пор, несмотря на свои 84 года. Так передо мной открылась дорога в океан.

Я плавал по миру более тридцати лет, на разных кораблях. Последние сорок лет руководил Лабораторией геомагнитных исследований Мирового океана Института океанологии. В одном из моих фильмов «Легенды и мифы Александра Городницкого» даже рассказываю о своих попытках найти Атлантиду.

— Поиски Атлантиды не увенчались успехом?

— Нет, конечно. Но от морских погружений испытал полный восторг. Человека охватывает такая эйфория, что страх полностью отступает. Я погружался, чтобы обследовать остатки якобы руин древнего города, которые нашли.

— Почему «якобы» руин? «Разве сказки нужны только детям? Сказки взрослым гораздо нужней» — сами же потом написали!

— Да я не уверен, что это были не базальтовые отдельности, подобные которым я видел и на суше. Хотя я пытался найти следы ручной обработки на глубине 100 метров. Но мы таковых пока не обнаружили. Там надо работать дальше. Все это есть в моем фильме про Атлантиду.

А во второй серии я попытался с позиции науки о Земле обосновать реальность библейских мифов — всемирного потопа, потопления войска фараона. Интересно было и обосновать гибель Содома и Гоморры результатами метанового взрыва за счет активизации геологического разлома! В этом фильме рассказываю и о мифах XX века, которым сам не верю. Первый из них — о глобальном потеплении, который, по-моему, просто афера. Как, кстати, и заключение об увеличении озоновой дыры в результате пользования холодильниками — фигня, простите, исключительная. Я свою точку зрения обосновываю. И в финале привожу собственную модель конца света, поскольку сорок лет занимаюсь магнитными полями Земли. Причем на эту тему я делал серьезные доклады в Гарварде. Вокруг моей теории была большая полемика со стороны российских коллег, пока они не дождались того, что через несколько лет и американцы пришли к тем же выводам.

— Сегодня часто звучат рассказы о том, как ученые-шестидесятники, находясь в скрытой оппозиции к режиму, обсуждали положение в стране, ловя запрещенные «вражеские голоса» зарубежных радиостанций на коммунальных кухнях? В вашей жизни такое имело место?

— Я лично никогда «вражеские голоса» не ловил. В моем поколении, не будем тыкать пальцами, но действительно некоторые барды бьют себя в грудь и кричат, как они борются с режимом. Я никогда не боролся с режимом, режим боролся с нами, а это — разные вещи. Я всегда был лоялен, более того, я ведь работал на оборонку. Меня, еврея, выпускали за рубеж, потому что я решал важнейшие прикладные геофизические задачи для нужд Военно-морского флота. И даже моя кандидатская диссертация была секретная.

— Вас считают одним из основоположников авторской песни в России. Интересно, а как родились на свет такие песни, как «На материк , на Магадан», «Кожаные куртки, брошенные в угол» или «Над Канадой»?

— Попав на Крайний Север, я услышал песни, которые пели наши зэки. Это — великие песни. В подражание им и родилось «На материк, на Магадан ушел последний караван». Но я ведь песни на самом деле никогда не писал. У меня нет музыкального образования: на геологоразведке музыке не учат. Юмор заключается в том, что у меня есть толстенное издание моих песен с нотными строчками, которые я сам-то и прочитать не могу, ибо музыкально безграмотен.

— Ну а легендарные «Атланты» из какого «сора» выросли?

— Они были написаны в Северной Атлантике, в 63-м, на борту «Крузенштерна». Я написал стихотворение и пошел его выкидывать за борт, потому что стихи явно не получились. Но пока шел по трапу, стал что-то про себя мычать. И родилась песня. У меня все в жизни получается случайно. И стихи-то начал писать случайно. В 1947-м отправился во дворец пионеров записываться в кружок рисования, поскольку мой дружок по парте Михайловский хорошо рисовал (он, кстати, впоследствии стал прекрасным морским баталистом ). А я рисовал ужасно.

— Хотя одну картину купили в Ленинграде за 20 000 евро?

— Чему до сих пор удивляюсь! Так вот, я рисовал ужасно, но рисунки все же пошел показывать. Кружок в тот день был закрыт, а из соседней двери звучали стихи. Я ее открыл — там были мальчики и девочки 14 лет, моего возраста. Это была студия литературного творчества, и мне сразу очень захотелось туда. Для приема надо было написать два стихотворения или один рассказ. Я написал стихи — первое про гладиатора, предательски смахивающее на лермонтовское, а второе про геологов. Меня неожиданно приняли.

— Недавно увидела ваш фильм-воспоминание «Мой Питер», который сделан по книге «Атланты держат небо», где вы рассказываете о блокаде. Не поделитесь?

— Наша память такова, что многие вещи не хочется вспоминать. Человек ко всему привыкает. Когда на бульваре появляется первый труп, то все ахают, охают… А когда он не один, это становится элементом быта.

Мы с матерью оставались в блокадном Ленинграде до апреля 1942 года, когда меня вместе с другими ленинградскими детьми на грузовиках вывезли по Ладожской трассе. Первый год блокады был самый тяжелый и страшный. Наш дом сгорел в феврале 1942 года. Но не от бомбы или снаряда — этажом выше умерла соседка, не сумев погасить буржуйку. Тушить не было ни сил, ни возможностей. Мы просто ушли в другой. На 7-й линии, где мы жили, был бульвар. Там вырубили все деревья — на дрова. Следом за деревьями исчезли кошки, голуби и собаки — их съели. Потом на дрова разобрали соседний деревянный дом. А потом мать перестала выпускать меня из дома, потому что пошли слухи (которые, к сожалению, подтвердились), что маленьких детей воруют, убивают и продают на Андреевском рынке как телятину. Людоедство, к сожалению, имело место, хоть его и замалчивали, причем страшное, в очень неприятных масштабах.

В мои руки случайно попал дневник Коли Ремидовского — десятиклассника, умершего в 1942 году и похороненного на Пискаревском кладбище. Он пишет о том, что самое страшное не бомбежки и не голод, не мороз, а то, что люди изменились. Были добрые, отзывчивые, а стали злые, эгоистичные, жестокие… В апреле 1942 года нас вывозили по льду, на котором уже была вода. Рано утром, чтобы не привлекать внимание немецкой авиации и артиллерии. Мы сидели в кузове, укрываясь брезентом. Было холодно и страшно. Потом я год не ходил в школу — болел дистрофией.

Водитель, который меня через Ладогу вез

С другими детьми, истощавшими за зиму эту.

На память о нем ни одной не осталось приметы.

Высок или нет он, курчав или светловолос.

Связать не могу я обрывки из тех кинолент,

Что в память вместило мое восьмилетнее сердце:

Лишенный тепла, на ветру задубевший брезент,

Трехтонки поношенной настежь раскрытая дверца.

Глухими ударами била в колеса вода,

Гремели разрывы, калеча усталые уши.

Вращая баранку, он правил упорно туда,

Где старая церковь белела на краешке суши.

Он в братской могиле лежит, заметенной пургой,

В других растворив своей жизни недолгий остаток.

Ему говорю я: «Спасибо тебе, дорогой,

За то, что вчера разменял я девятый десяток».

Вся моя жизнь — смесь трагического со смешным. Отсюда — успех книги, там много и того, и другого. А последний мой диск с песнями называется «Перезагрузка».

— Ну а есть в вашей жизни то, что «Перезагрузке» не подлежит?

— До сих пор иногда я ночью просыпаюсь от ощущения того, что по брезенту стучит дождик и кричит пролетающая птица. Что надо вставать и идти в маршрут. А потом спохватываюсь. Это ощущение осталось на всю жизнь. Или вдруг начинаю размахивать руками, защищаясь от комаров. Или ставлю определенным образом стакан на край стола, чтобы он не упал с него при качке корабля. И с этим ничего не поделать! Да и не нужно, видимо.          

Поделиться в FBПоделиться в VKПоделиться в TWПоделиться в OKПоделиться в TG

Два Городницких в одном. В день 85-летия Евгения Евтушенко «Театрал» публикует фрагмент из его антологии «Поэт в России – больше, чем поэт» — Театрал

Уже второй год Россия 18 июля будет отмечать День рождения своего поэта Евгения Евтушенко без самого поэта. И уже второй год невозможно смириться с тем фактом, что на сцену Политехнического, как это было много лет подряд, или на другую сцену, как это происходило в последние годы, не выйдет Евгений Александрович. И его стихи не зазвучат так зажигающе пронзительно, как всегда звучали лишь в его собственном неповторимом исполнении.

Поэт ушел. Его поэзия, к счастью, осталась. И остались творения, еще не опубликованные. В их числе и одна из глав Антологии «Десять веков русской поэзии», которой поэт посвятил много лет труда. И много лет он присылал эти главы нам в редакцию, а мы с благодарностью их публиковали, радуя поклонников поэзии этими уникальными трудами.

Сегодня мы представляем одну из последних неопубликованных глав Антологии, которую Евгений Александрович посвятил Александру Городницкому. Неизвестно, увидит ли свет заключительный том Антологии с этой главой, потому что издательство «Русский миръ» после смерти поэта стало активно ссылаться на отсутствие средств. Но у нас есть счастливая возможность самим выпустить в свет эту неопубликованную главу — еще одно творение великого русского поэта и нашего друга Евгения Евтушенко.

Главный редактор«Театрала» Валерий Яков

---

Два Городницких в одном

Александр Городницкий (род. 1933, Ленинград).

Лучший в России праздник самодеятельной песни и поэзии – это существующий уже около полувека Грушинский фестиваль под Самарой, на живописных горах, которые тянутся вдоль величавой песни самой нашей природы – вдоль Волги, символа русского свободолюбия, героини стольких шедевров нашего фольклора. Сюда собираются со всех концов России семьями, со своими палатками, люди, многие из которых давно стали старыми знакомыми. Это совсем не похоже ни на Вудсток (знаменитый рок-фестиваль в штате Нью-Йорк), ни на другие фестивали, где бешеный ритм порой подменяет настоящую поэзию.

Здесь можно услышать всё то прекрасное, что возникает при полном слиянии музыки со словами, никогда не переходящими границу целомудренности. И никогда здесь не бывало каких-либо стычек, вызванных различием вкусов или возрастов.

Не забуду, как несколько лет назад я прочел здесь, на покачиваемой волнами полуночной Волги деревянной сцене, свое новое стихотворение о футбольном матче сборных СССР и ФРГ в 1955 году. На стадионе «Динамо» тогда собралась многотысячная толпа безногих инвалидов войны на подшипниковых тележках. У многих на шее висели фанерные дощечки с надписью: «Бей фрицев!» И мог разразиться громовый скандал. Но случилось нечто вроде братания.

После меня юноша, получивший первый приз, должен был исполнить лирическую песню. Но что-то в сердце ему подсказало, и он запел песню Булата Окуджавы из фильма Андрея Смирнова «Белорусский вокзал»:
 

Здесь птицы не поют,
деревья не растут,
и только мы, плечом к плечу,
врастаем в землю тут.

И вся «гора» из семидесяти тысяч человек встала в едином порыве, подхватив эти слова, и, как принято на «Груше», ответно замигала созвездием электрических фонариков, соединившихся со звездами России над головами.

Мой спутник, казавшийся мне не очень-то романтичным, на этом фестивале не удержался и воскликнул:
– Здесь я как будто в другой стране – без плохих людей!

Такое состояние и у меня всегда возникает на «Груше». Она для меня – воплощение всего лучшего в нашей стране: здесь я ни разу ни у кого не видел ни малейшего проявления цинизма. Вот такая она – драгоценная страна по имени «Груша».

У «Груши» есть свои ветераны, ее основатели. Боря Кейльман, покоритель стольких вершин, сделавший песенной вершиной мира Грушинский фестиваль. Замечательная певица Галя Хомчик. Один из них – всемирно известный ученый-океанолог Александр Городницкий, композитор и поэт плюс ко всему. Красавец с благороднейшей короткой сединой. Гидальго русского шансона. Его всенародно известная песня «Атланты держат небо…» стала чем-то вроде неофициального гимна Петербурга. Он и сам из таких Атлантов. С ним, оказывается, был духовно близок Владимир Британишский, недооцененный поэт, который дружил только с теми, кто этого  заслуживал. У Володи были такие строки об истории:
 

Когда страна вступала в свой позор,
как люди входят в воду, – постепенно…

 
Только теперь я понял, что знал раньше лишь поверхностный, песенный выступ поэтического дарования Городницкого, лишь надводную часть, видневшуюся над бездонной океанской глубиной. А там, в этой глубине, были давным-давно затонувшие корабли чьих-то надежд, поросшие водорослями, мешки с утопленными людьми, к ногам которых были привязаны камни…

Когда Городницкий подарил мне на Грушинском фестивале свою книгу, изданную крошечным тиражом, ожили трагические повествования истории, которые не мешали ему поражать нас энергичными песнями, выручавшими многих людей в самые трудные моменты их жизней.

Как ученый-исследователь он дни и ночи проводил в батискафе, пытаясь найти легендарную Атлантиду, о чем и я когда-то мечтал. Среди арктических торосов ему приходилось сталкиваться нос к носу с белыми медведями. В космосе плавает астероид, названный его именем.

И вдруг мне открылось, что этот человек, бесстрашно привыкший идти навстречу всем приключениям, в том числе и смертельно опасносным, так глубоко переживает все жестокости истории, которая иногда миловала его, но не миловала других людей, и он носит в себе терзающий груз их болей, не выпавших слава Богу на его личную долю, но тем не менее не дающих спать ему по ночам и мучающих его совесть, как будто и он был в чем-то виноват.

Се человек! – словно раздалось из прошлого, подтверждая, что и сейчас на Руси не перевелись люди, которые слышат стоны прошлого и сквозь слезы прошлого имеют мужество предостереженно, а главное, предостерегая всех нас, смотреть на то, что день грядущий нам готовит. Только такие люди не позволят слезам и крови прошлого повториться! Только это и есть истинный патриотизм, когда слово «patria» (родина) распространяется на весь земной шар, хотя всегда начинается с того места, где мы родились и начали учиться ходить, любить и думать. То, что все когда-то учились ходить, – неоспоримо, а вот все ли научились «любить и думать» – это вопрос посложнее. Я впервые почувствовал братскую силу руки Городницкого, когда, пытаясь перейти с деревянного волжского причала на катер, неожиданно потерял равновесие, и именно он вовремя успел подхватить меня, чтобы я не упал в воду. Меня поразила его моментальная юношеская спортивная реакция, немедленная не только готовность, но и способность помочь. Это уже не просто натренированность, а черта характера.

В его книге, подаренной мне, я нашел двух поэтов Городницких: одного – веселого, находчивого обожателя жизни, готового растолкать, пробудить любого скучающего ленивца, вечно ноющего антижизнелюба, и другого – чей горький опыт изучения истории предостерегает от поверхностного жизнелюбия и хватания за все удовольствия с одновременным циничным неинтересом к окружающим несправедливостям и страданиям. Эта мнимая раздвоенность на самом деле есть глубокая человеческая полноценность, которая не позволяет потерять нравственное равновесие и помогает помогать не только себе самому, но и другим не упасть в жадно ждущую новых жертв пустоту. Наверно, это сочетание и есть истинная интеллигентность, чье главное качество – готовность к спасению людей от черных дыр безверия. Попробуйте найти этих двух Городницких вместе, и вы поймете, что эти двое вместе и есть один большой, уникальный поэт: и веселый, предприимчивый искатель приключений, и мудрый печальный историк, носящий в своей душе столькие боли и страдания людей.

Городницкий глубоко благодарен судьбе за уроки истории, которые он вынес из общения с Натаном Эйдельманом. Но, конечно, главным его учителем истории стал Пушкин, давший классическое определение русского бунта.

 
                          *  *  *
Саша Городницкий – жизнелюб седой –
помогает справиться нам с любой бедой.
Но, по Городницкому, главная беда –
за бесстыдство льстивое не иметь стыда.
Дерзко им оспорена,
                                   а не шепотком,
в нем кипит история
                                    красным кипятком.
Бунты так неистовы.
                                   Гибель коротка.
Шеи декабристовы
                                 слабже, чем пенька.
СССР обрушится, сданный, как редут.
В Городницком войны до сих пор идут.
Мыслями нагруженный,
                                          горькими порой,
он пророк на Грушинском
                                            и его герой.
Он – само вместилище
                                       памяти Руси –
всем не отомстил еще,
                                      скидки не проси.
За дела заказанные,
                                  то есть мокровство,
будут все наказаны
                                 песнями его.
Стал не зря читаемым,
                                       вовремя успел,
будто чаадаевским
                                 голосом запел…

Евгений ЕВТУШЕНКО

---

Стихи Александра Городницкого

                     

           Атланты

                    (песня)

Когда на сердце тяжесть

И холодно в груди,

К ступеням Эрмитажа

Ты в сумерки приди,

Где без питья и хлеба,

Забытые в веках,

Атланты держат небо

На каменных руках.

Держать его, махину, –

Не мед со стороны.

Напряжены их спины,

Колени сведены.

Их тяжкая работа

Важней иных работ:

Из них ослабни кто-то –

И небо упадет.

Во тьме заплачут вдовы,

Повыгорят поля,

И встанет гриб лиловый,

И кончится Земля.

А небо год от года

Всё давит тяжелей,

Дрожит оно от гуда

Ракетных кораблей.

Стоят они, ребята,

Точеные тела, –

Поставлены когда-то,

А смена не пришла.

Их свет дневной не радует,

Им ночью не до сна.

Их красоту снарядами

Уродует война.

Стоят они, навеки

Уперши лбы в беду,

Не боги – человеки,

Привычные к труду.

И жить еще надежде

До той поры, пока

Атланты небо держат

На каменных руках.

1963

---

Петровские войны

А чем была она, Россия,

Тем ярославским мужикам,

Что шли на недруга босые,

В пищальный ствол забив жакан,

Теснили турка, гнали шведа,

В походах пухли от пшена?

Кто мог бы внятно нам поведать,

Чем для него была она?

А чем была она, Россия,

Страна рабов, страна господ,

Когда из их последней силы

Она цедила кровь и пот,

На дыбу вздергивала круто, 

На мертвых не держала зла,

Цветы победного салюта

Над их могилами несла?

В ее полях зимой и летом

Кричит над ними воронье.

Но если б думали об этом – 

Совсем бы не было ее. 

1965

---

Донской монастырь             

(песня)

А в Донском монастыре

Зимнее убранство.

Спит в Донском монастыре

Русское дворянство.

Взяв метели под уздцы,

За стеной, как близнецы,

Встали новостройки.

Снятся графам их дворцы,

А графиням – бубенцы

Забубенной тройки.

А в Донском монастыре

Время птичьих странствий.

Спит в Донском монастыре

Русское дворянство.

Дремлют, шуму вопреки,

И близки, и далеки

От грачиных криков,

Камергеры-старики,

Кавалеры-моряки

И поэт Языков.

Ах, усопший век баллад,

Век гусарской чести!

Дамы пиковые спят

С Германнами вместе.

Под бессонною Москвой,

Под зеленою травой

Спит – и нас не судит

Век, что век закончил свой

Без войны без мировой,

Без вселенских сует.

Листопад в монастыре.

Вот и осень, – здравствуй.

Спит в Донском монастыре

Русское дворянство.

Век двадцатый на дворе,

Теплый дождик в сентябре,

Лист летит в пространство…

А в Донском монастыре

Сладко спится на заре

Русскому дворянству.

1970

                      *  *  *

А Пушкина не пустят за границу –

От «А» до «Ю»:

Ни в Лондон, ни в Венецию, ни в Ниццу,

Ни в Падую.

Не даст ему гулять по белу свету

Империя,

Поскольку у жандармов к нему нету

Доверия.

Ах, Пушкина нельзя сильней ударить.

Тоска сильна.

И пишет Пушкин письма государю

Искательно.

Окрестные губернии убоги –

Сойти с ума!

Шлагбаумы, размытые дороги –

Чума, чума…

Друзей твоих уводят по этапу.

Эх, визу бы,

Покуда к Бенкендорфу тебя в «лапу» 

Не вызвали!

Заслужишь ты, лишь стоит постараться,

Прощение,

И власть тебе устроит с иностранцем

Общение.

1971

         

---

Российский бунт

В России бунты пахнут черноземом,

Крестьянским потом, запахом вожжей.

Прислушайся – и загудит над домом

Глухой набат мужицких мятежей.

Серпы и косы заблестят на солнце – 

Дай выпрямиться только от сохи!

С пальбой и визгом конница несется,

И красные танцуют петухи.

Вставай, мужик, помазанник на царство!

Рассчитываться с барами пора!

Жги города! – И гибнет государство,

Как роща от лихого топора.

Трещат пожары, рушатся стропила,

Братоубийцу проклинает мать.

Свести бы лишь под корень то, что было!

На то, что будет, трижды наплевать!

И под ярмо опять, чтоб после снова

Извергнуться железом и огнем:

Кто сверху ни поставлен – бей любого, – 

Хоть пару лет авось передохнем!

1972

                                  (песня)

Осуждаем вас монахи, осуждаем, –

Не воюйте вы, монахи с государем!

Государь у нас – помазанник Божий,

Никогда он быть неправым не может.

Не губите вы обитель, монахи,

В броневые не рядитесь рубахи,

На чело не надвигайте шеломы, –

Крестным знаменьем укроем чело мы.

Соловки – невелика крепостица,

Вам молиться пока бы да поститься,

Бить поклоны Богородице-Деве, –

Что шумите вы в железе и гневе?

Не суда ли там плывут? Не сюда ли?

Не воюйте вы, монахи, с государем!

На заутрене отстойте последней, –

Отслужить вам не придется обедни.

Ветром южным паруса задышали,

Рати дружные блестят бердышами,

Бою выучены царские люди –

Никому из вас пощады не будет!

Плаха алым залита и поката.

Море Белое красно от заката.

Шелка алого рубаха у ката,

И рукав ее по локоть закатан.

Шелка алого рубаха у ката,

И рукав ее по локоть закатан.

Враз поднимется топор, враз ударит…

Не воюйте вы, монахи, с государем!

1972

Над площадью Сенатской серебристой

Морозное дыхание зимы.

Любовь и совесть наша – декабристы,

О вас всё чаще вспоминаем мы.

О чем мечтать, за что вам было биться?

Вам подарили железа оков

Горячечные речи якобинцев,

Глухие стоны ваших мужиков.

Мальчишки, вас тревожили гитары,

Вы бредили стихами до зари,

Полковник Пестель был из самых старых,

А Пестелю от силы тридцать три.

Но, жизнь свою отдавшие задаром,

Свободу объявившие на час,

Вы шли на смерть, расчетливым жандармам

И на допросах лгать не научась.

Остановитесь, вот вино и карты,

Все подвиги и жертвы ваши зря,

Трудней, чем целый мир от Бонапарта,

Освободить Россию от царя.

1975

                                      И на обломках самовластья
                                      Напишут наши имена.
                                              А. Пушкин «К Чаадаеву»

Потомок Чаадаева, сгинувший в сороковом,
На русский язык перевел большинство его писем.
Из бывших князей, он характером был независим,
На Зубовской площади жил и в Бутырках потом.
 
Уверенный духом, корысти и страха лишен,
Он в семьдесят девять держался, пожалуй, неплохо.
И если записке Вернадского верить, то он
Собою украсить сумел бы любую эпоху.
 
Он был арестован, и, видимо, после избит,
И в камере умер над тощей тюремной котомкой.
А предок его, что с портрета бесстрастно глядит,
Что может он сделать в защиту себя и потомков?
 
В глухом сюртуке, без гусарских своих галунов,
Он в сторону смотрит из дальней эпохи туманной.
Объявлен безумцем, лишенный высоких чинов,
Кому он опасен, затворник на Старо-Басманной?
 
Но трудно не думать, почувствовав холод внутри,
О силе, сокрытой в таинственном том человеке,
Которого более века боятся цари.
Сначала цари, а позднее – вожди и генсеки.
 
И в тайном архиве, его открывая тетрадь,
Вослед за стихами друг другу мы скажем негромко,
Что имя его мы должны написать на обломках,
Но нету обломков, и не на чем имя писать.

Вальс тридцать девятого года[1]

                  (песня)
 
                      На земле, в небесах и на море
                      Наш напев и могуч, и суров:
                      Если завтра война,
                      Если завтра в поход, –
                      Будь сегодня к походу готов!
                             Припев из предвоенной песни «Если завтра война»
 
Полыхает кремлевское золото.
Дует с Волги степной суховей.
Вячеслав наш Михайлович Молотов
Принимает берлинских друзей.
Карта мира верстается наново,
Челядь пышный готовит банкет.
Риббентроп преподносит Улановой
Белых роз необъятный букет.
 
И не знает закройщик из Люблина,
Что сукна не кроить ему впредь,
Что семья его будет загублена,
Что в печи ему завтра гореть.
И не знают студенты из Таллина
И литовский седой садовод,
Что сгниют они волею Сталина
Посреди туруханских болот.
 
Пакт подписан о ненападении –
Можно вина в бокалы разлить.
Вся Европа сегодня поделена –
Завтра Азию будем делить!
Смотрят гости на Кобу с опаскою.
За стеною ликует народ.
Вождь великий сухое шампанское
За немецкого фюрера пьет.

1988

[1] 23 августа 1939 г. в Москве нарком иностранных дел Советского Союза В. М. Молотов и министр иностранных дел Германии И. фон Риббентроп подписали договор о ненападении между Германией и СССР. К договору прилагался секретный протокол о разграничении сфер интересов в Восточной Европе. К сфере советских интересов были отнесены восточные области Польши, Латвия, Эстония, Финляндия и Бессарабия.       

---

Война

Признаться в том давно уже пора,
Что медленнее прочих наши реки.
Для нас война закончилась вчера,
Для европейцев – словно в прошлом веке.
Нам позабыть о ней не суждено,
Как будто в жизни нет иных забот нам, –
Со всех сторон нас обложили плотно
Газеты, телевиденье, кино.
Для нас одних почти уже полвека
Все тянутся разор и нищета,
Всё за спиной ее маячит веха, –
Кому за это предъявлять счета?
Былые раны вылечив вполне,
Клокочет мир новорожденной силой.
Лишь мы твердим с покорностью унылой:
«Война, войны, войною, о войне».
И кто тому действительно виной,
Что, выиграв кровавые сраженья,
Мы в мирной жизни терпим пораженья,
Их объясняя давнею войной?

1988

---

Колымская весна

                             (песня)
                                       Памяти жертв сталинских репрессий

Потянуло теплом от распадков соседних,
И каймой голубой обведен горизонт.
Значит, стуже назло, мой седой собеседник,
Мы холодный с тобой разменяли сезон.
Нам подарит заря лебединые трели,
Перестанет нас мучить подтаявший наст.
Пусть болтают зазря о весеннем расстреле, –
Эта горькая участь, авось, не про нас.
 
Станут ночи светлы, и откроются реки,
В океан устремится, спотыкаясь, вода.
Нам уже не уплыть ни в варяги, ни в греки.
Только сердце, как птица, забьется, когда
Туча белой отарой на сопке пасется,
И туда, где не знают ни шмона, ни драк,
Уплывает устало колымское солнце,
Луч последний роняя на темный барак.
 
Нас не встретят друзья, не обнимут подружки,
Схоронила нас мать, позабыла семья.
Мы хлебнем чифиря из задымленной кружки
И в родные опять возвратимся края,
Где подушка бела и дома без охраны,
Где зеленое поле и пение птиц,
И блестят купола обезлюдевших храмов
Золотой скорлупою пасхальных яиц.

1995

---

Баррикада на Пресне

Не чаял я с седою головой
Впервые в жизни строить баррикаду,
Вытаскивая зябкими руками
Булыжники из мокрой мостовой.
Я два часа сооружал ее
Старательно, как все, и неумело,
Военного значенья не имело
Непрочное строение мое.
Но знал я, что дороги нет иной,
Что станут, пусть недолгою, стеною
И этот камень, переданный мною,
И песенка, придуманная мной.
Я праздновал над грудою камней
В тревожном и веселом этом гаме
Победу не над внешними врагами –
Над внутренней покорностью своей.
И танковый перемещался гром
Под тучами сгущающейся ночи,
И было страшновато, но не очень,
Скорее любопытно, а кругом,
Не уточняя «против» или «за»,
Клубилась жизнь обычная чужая,
Гудел привычно Киевский вокзал,
Мешочников в дорогу провожая.
Сновали обыватели Москвы,
От встреченных глаза пустые пряча,
И женщины с воззванием горячим
В метро к ним обращались, но – увы.
И, исказив кривой ухмылкой рот,
По-воровски подмигивая глазом,
Топтун, переодетый под народ,
Срывал листовку с ельцинским указом.
А в высоте светился надувной
Аэростат, и, как в блокадном детстве,
Я понимал, что никуда не деться,
Что мы в кольце за этою стеной.
И надо мною всматривались в ночь
Защитники той баррикады гордой
Ноль пятого забывшегося года,
Не в силах ни себе, ни нам помочь.
Но недоступен ярости атак,
Нацелив курс на будущие годы,
Вздувался на ветру российский флаг,
Как парус непривычной мне свободы.

1991

 
                      *  *  *
Заступись ты, Господь, за Россию,
Где на воздух взлетают дома[2].
Дай улечься хмельной ее силе
И добавь ей немного ума.
Укажи ей во мраке дорогу,
От ее ненасытных князей,
Чтоб не жить ей, как прежде, убого,
Перепутав врагов и друзей.
 
Заступись за Израиль, Всевышний,
Неразумных детей возлюбя.
За него заступиться, так вышло,
Больше некому, кроме тебя.
Там, кровавый припрятав гостинец,
На затылок напялив кипу,
Неприметный бредет палестинец,
Затесаться стараясь в толпу.
 
Заступись за Америку, Боже,
Где предсмертные стоны слышны,
Ту страну, что не знала бомбежек
Мировой отгремевшей войны.
Там высокие рушатся башни,
И взрывная гуляет волна[3].
Мы войны ожидаем вчерашней,
Но иная сегодня война,
Где, из дома на улицу выйдя,
Прикасаешься сразу к беде,
Где безжалостен враг и невидим,
Где везде он всегда – и нигде.

2001

---

[2] Имеется в виду серия террористических актов в Буйнакске, Москве и Волгодонске 4–16 сентября 1999 г. [3] Речь о теракте в Нью-Йорке 11 сентября 2001 г.

---

Майдан

            Переведи меня через майдан…
                                                   Виталий Коротич

Предела нет морям людских страданий.
Реальность беспощадна и груба.
Клубится дым на киевском майдане,
Где льется кровь и слышится пальба.
Там снайперы стреляют людям в спину,
Там грош цена потраченным трудам.
И, если любишь, Боже, Украину,
Переведи ее через майдан.
 
Там из окошка выпавшая рама
По тротуару не дает пройти,
И нам вещают рупоры упрямо,
Что к счастью нет окольного пути.
Чтобы не строить храмы на крови нам,
Идя опять по собственным следам,
То, если любишь, Боже, Украину,
Переведи ее через майдан.
 
И вы, что встали камуфляжной ратью,
Готовые убить и умереть,
Опомнитесь: вчера вы были братья –
Не становитесь каинами впредь.
Не забывайте – жизнь всего дороже,
Когда стремишься к будущим годам,
И, если любишь Украину, Боже,
Переведи ее через майдан.
 
И, что б ни пела Рада или Дума,
Какую бы ни заплетали нить,
Не стоит подставлять себя под дуло
И на другого дуло наводить.
Нелегкий день сегодня нами прожит,
Нелегкий жребий нам судьбою дан.
И, если ты Россию любишь, Боже,
Переведи ее через майдан.

2014

Бард Александр Городницкий ушел с поста вице-президента Русского ПЕН-центра: philologist — LiveJournal

Поэт и музыкант Александр Городницкий покинул пост вице-президента Русского ПЕН-центра. Ранее с поста вице-президента ПЕНа ушел Евгений Бунимович. Текст заявления Городницкого опубликовал на своей странице в фейсбуке известный петербургский политик и также член Русского ПЕН-центра Александр Кобринский: «Моим друзьям и коллегам по Русскому ПЕН – центру. Дорогие друзья! Широко распространенные в социальных сетях обвинения меня в конформизме и поддержке аннексии Крыма, в связи с моей песней «Севастополь», а также недавние события, развернувшиеся вокруг Русского ПЕН-центра, одним из четырех вице-президентов которого я являюсь, заставляют меня выступить с данным заявлением, разъясняющим мою позицию. Те, кто знает мое творчество и биографию, могут подтвердить, что за всю свою жизнь я никогда не шел на поклон к властям. Я не воевал с ними, как некоторые мои товарищи, но всегда отстаивал свою независимую гражданскую позицию, еще со времен известного доноса, написанного на меня в далеком 1968 году как и на Иосифа Бродского, Сергея Довлатова и других ленинградских литераторов. Позиция эта ясно выражена в моих песнях и стихах.

www.1ddp.ru

Следуя традициям классической русской литературы, я всегда помнил о том, что пушкинская «милость к падшим» в наши дни требует защиты слабых и преследуемых. Вот почему в 2007 году я написал песню «Севастополь», от которой я ни в коей мере не отрекаюсь: она была написана в защиту русского населения Севастополя, русской культуры и русского языка, которые подвергались в ту пору давлению со стороны украинской администрации. Я считал и считаю, что исторически Севастополь был и остается городом российской морской славы. Никакого агрессивного политического или антиукраинского смысла в этой песне никогда не было. Я никогда не призывал к захвату Крыма с помощью военной силы. К сожалению, позорная братоубийственная украинская война приписала этой песне политический смысл. Понимание этого заставляет меня воздерживаться в последнее время от ее исполнения. Что касается моего отношения к трагической украинской войне, то оно достаточно четко сформулировано в других моих песнях и стихах, — таких как «Майдан», «Тарас Бульба», «КСП», «Украинская война», и так далее.

Я всегда воспринимал свою деятельность в Русском ПЕН — центре прежде всего как возможность использовать свое имя для помощи нашим преследуемым коллегам. В благородном деле правозащиты важен каждый голос писателя, независимо от того, какую гражданскую позицию он занимает. Поэтому я регулярно подписывал письма и обращения не только от Русского ПЕН — центра, но и от других организаций, в частности от Конгресса интеллигенции, в защиту людей, подвергавшихся преследованию властей. На посту вице-президента Русского ПЕН — центра я считал необходимым сохранить единство хотя бы в этом вопросе и не допустить раскола организации, который мог бы привести к полному прекращению ее существования.

Однако мои обязанности вице-президента означают также ответственность за все, что выходит в свет от имени ПЕН-центра, независимо от того, был ли я знаком досконально с этими текстами или нет. Вот почему я полностью принимаю на себя эту ответственность – в том числе и за те документы, стилистика которых расходится с моими представлениями. Я сожалею, что борьба за единство Русского ПЕН — центра не увенчалась успехом: в реальности возобладала только политическая линия, что, по моему мнению, противоречит целям и задачам этой правозащитной и внепартийной организации. Она привела к жесткому противостоянию с оскорбительными обвинениями и разборками с обеих сторон. Не желая участвовать в этой конфронтации, где по обе стороны немало писателей, мною уважаемых и близких мне по духу, я вынужден заявить о невозможности далее исполнять обязанности вице-президента Русского ПЕН – центра и члена его Исполкома. Надеюсь продолжить свое участие в правозащитной деятельности этой организации в качестве ее рядового члена.
С уважением Александр Городницкий»

Вы также можете подписаться на мои страницы:
— в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
— в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
— в контакте: http://vk.com/podosokorskiy

«БЕЛОРУССКИЙ ДНЕВНИК»

19 марта

НАБЛЮДЕНИЕ ЗА ВЫБОРАМИ

Я буду краток, у меня нет времени. Я весь день сидел на избирательном участке и наблюдал. Вчера в списках избирателей на моем избирательном участке было 1925 человек.

Сегодня утром их было уже 2122.

Сегодня вечером, перед подсчетом голосов, было 2251 человек. Как мог избирательный участок «вырасти» на 225 человек?

Избирательная комиссия, которую я получил, была в порядке, не скрою, и мне разрешили наблюдать за подсчетом голосов.У меня хорошее зрение, и я увидел, как они разложили бюллетени на ближнем конце стола. Дважды я ловил человека, который «с поличным» клал бюллетени, голосующие за Козулина, в стопку бюллетеней за Лукашенко.

Результаты досрочного голосования и голосования в день выборов кардинально различались. Я помню почти все цифры, потому что не раз читал протокол (кстати, он был подписан, что было большой редкостью!). Всего в день выборов Милинкевич получил 350 голосов, Лукашенко — 540, Козулин — 73.«Против всех» было 107 бюллетеней, 22 испорченных. А потом сравните с итогами досрочного голосования: Милинкевич — 25 голосов, Лукашенко — 355, Козулин — 26. И три голоса «против всех». Я НЕ ВЕРЮ, что результаты могут быть такими разными. Тем более, что досрочно проголосовали не только престарелые сторонники Лукашенко. Самый большой процент досрочно проголосовавших поступил из общежитий — понятно почему.

19 марта после наблюдений мы оказались на митинге на Октябрьской площади в самом конце, в половине одиннадцатого.Как выразилась Ася, «режим снова обманул людей»: ни водомётов, ни рядов спецназовцев, ни бомб-вонючек. Черт, ничего из этого было не нужно. Самое эффективное оружие нынешнего режима — страх. И он умеет этим пользоваться. Народ был напуган задолго до девятнадцатого. Их напугали заявления спецслужб о новейших «прикрытых» базах для подготовки боевиков. Напуганы идиотскими слухами о том, что грузинские террористы якобы планируют взорвать четыре школы в Минске (и, кстати, они тоже должны были заливать отравление в систему водоснабжения).Мать кого-то из моих знакомых просто заперла парня в квартире и не отпускала его на митинг. В целом там было не больше 10 тысяч человек. Они постояли еще немного, затем направились в сторону площади Победы, а затем пошли домой.

Но завтра пойду снова.

20 — 21 марта

MAIDAN [1]

ЧАСТЬ 1. ОГИНСКИЙ ПОЛОНЕЗ

Пишу 22 марта в 0.48. За последние 24 часа я спал в общей сложности два часа.Полтора часа назад меня выпустили из отделения милиции. Я до сих пор не знаю, где мой брат. Он разносил еду людям на площади.

Может быть, они все еще там, на Октябрьской площади, образуя круг плечом к плечу вокруг небольшого палаточного городка, чтобы защитить его своими телами. В Минске десять градусов ниже нуля. Прибыть на помощь не будет, никто не собирается прорваться через шеренгу копов и сотрудников КГБ в штатском, загораживающих все пути на площадь и выезд.Никто не сможет взять их горячий чай или спальники. Я убедился в этом пару часов назад. Многие из них находятся там уже более 15 часов. Скоро одни только морозы начнут их ломать. Последняя «элегантная победа» режима.

За эти два дня мне кажется, что я стал старше на 10 лет. Эти дни были такими насыщенными и, возможно, изменили мою жизнь больше, чем я могу себе представить прямо сейчас.

За эти дни я узнал, что значит ПРЕОДОЛЕТЬ страх, что значит ЛЮБОВАТЬ и что значит НЕНАВИСТЬ.И каково это, когда вся твоя жизнь находится в потрясениях. Кое-что из того, что я узнал и почувствовал, я никогда, но НИКОГДА не смогу забыть. И есть вещи, которые я никогда не смогу простить.

Как бы долго я ни жил, эти воспоминания останутся со мной. Вероятно, это были самые потрясающие переживания за всю мою жизнь.

Он был темно-синего цвета, такого синего я никогда раньше не видел. В последний момент я постараюсь вспомнить то невероятное голубое небо над Октябрьской площадью Минска.Вечером 20 марта начался наш белорусский Майдан.

Уже сейчас потоки лжи льются на участников палаточного городка. Якобы все это было спланировано заранее, и что все это накачанная, выкуренная мразь. Власти даже называют сумму, которую нам якобы заплатили. Что действительно огорчает, так это то, что даже многие российские СМИ придерживаются такой же линии. Лично для меня это все равно, что получить нож в спину от человека, которого считали своим другом.

Здесь я буду писать правду и только правду. Можете считать это самой точной информацией. Я был в числе первых десяти человек, которые под пристальным взглядом съемочной группы и вспышками фотоаппаратов начали ставить палатки. Так и вышло. Теперь мне грозит тюрьма, и я не собираюсь выходить из тюрьмы на 15 дней. Но как бы все это ни закончилось, я не жалею о своем решении.

Итак, небо над Октябрьской площадью: в тот день, 20 марта, когда там собралось 10 тысяч человек, было чистое и темно-синее, тронутое первым, мерцающим светом звезд.Александр Милинкевич, стоя на ступенях Дворца профсоюзов, его слова, разносящиеся по громкоговорителю, о том, что выборы были незаконными, что на избирательных участках было оказано давление, что имели место массовые фальсификации голосования. Потом включили музыку, и вся площадь заполнилась печальным и строгим Огинским полонезом «Прощание с Родиной». Мы подпевали тихо и торжественно, как будто это был гимн. Именно тогда внутри что-то лопнуло. Задыхаясь от рыданий, я поднял голову, глядя сквозь пелену слез на бескрайнее небо наверху, и слушал слова, как будто написанные для нас:

Расставаясь на просторах страны,

Выбранный нами путь раны мысль,

Сердце тоскует по родному дому

И родной образ оживает, как болезненная рана.

Еще раз,

Наши стандартные ракеты,

Ночью вспыхнет огонь

И маршевые трубы

Наша страна снова призовет вас и меня на храбрый бой,
наша единственная страна

Для он в изгнании

Дорога возвращения,

Дорога борьбы

Это была не песня, а призыв и мольба. И мы этого не предали.

После песни там на ступеньках говорили еще кое-что.Однако основные события происходили не там, а в самой гуще скопления народа. Когда они внезапно отошли назад, освободив место, на асфальте появились первые палатки. Среди них был и мой. Их начали ставить 5 человек. Добраться не удалось — из толпы выскочили здоровенные парни с жирными невыразительными лицами и в черных шерстяных шляпах. Они начали яростно топтать палатки, ломать шесты, хватать и уносить спальные мешки и палатки и наносить удары по тем, кто ставит палатки.Их действия были слаженными и профессиональными. Кое-что удалось забрать, но большую часть забрали. К счастью, это была только первая партия. После этого люди вокруг нас просто образовали живой щит. Они стояли рядом, взявшись за руки, и никого не пропускали. Тех, кто пытался прорваться, отталкивали. И провокаторов было много, чекистов в штатском, чертовски много. Они стояли вокруг нас, сбившись в кучу. А некоторые прикрепили наши значки «За свабоду!» [«За свободу!»] И попытался незаметно проскользнуть через кордон.И там, на нашем человеческом кордоне, мы поставили свои палатки. Я хорошо помню момент, когда я стоял в том человеческом кордоне, гадая, пройти ли внутрь, и услышал, как меня зовет моя подруга Светка — она ​​уже была там, работала. Я тогда не испытывал особых эмоций. Я просто перешел и взял шест, помогая поставить одну из палаток. Шок случился позже. Сначала я пытался спрятать лицо под капюшоном, потому что огромное количество источников света от видео и камер было направлено прямо мне в глаза.Тогда я решил, что это какая-то полумера и что на этом нет смысла останавливаться. И я снял капюшон.

Мы поставили палатки, расстелили простыни и сели на них. Тогда я и задрожал. Проникнуло осознание того, ЧТО мы сделали. И о том, что вся моя предыдущая жизнь, вполне возможно, именно в этот момент скользила, как песок сквозь пальцы. Все! И интеллектуальные игры, и детский клуб, которые доставляли мне столько удовольствия в течение многих лет, закончились. И мое безбедное существование, и работа в редакции научного журнала, и мои друзья, книги, мои родители.И мой любимый Минск. И, может быть, Беларусь … Может быть, еще и свобода.

Я тогда пытался скрыть слезы под капюшоном, чтобы журналисты не видели их. Плохое зрелище, когда человек дрожит и вздрагивает от слез.

Потом я успокоился: что было сделано, то сделано. Обратного пути не было. И в конце концов, стоило ли в детстве читать столько хороших книг и слушать столько замечательных песен, чтобы потом «не причаститься» к жизни?

Осталось сделать только одно, и я сделал это.Я позвонил человеку, которого любил последние два года, и сказал ему об этом.

Давно хотел, но не мог собраться с духом. И теперь бояться было нечего.

ЧАСТЬ 2 «ЧУДЕСНЫЙ ДАЛЬНИЙ МИР» и то и это про ложь

Сначала вокруг нас было очень большое количество людей, образующих плотный живой щит. С крыльца играла музыка, и журналисты подходили к нам, чтобы взять интервью. Я разговаривал с корреспондентом «Евроньюс» и некоторыми грузинскими тележурналистами, а также с корреспондентами (российского телеканала) НТВ.Я не особо обрадовался этому, скажу честно, но почему-то они приходили ко мне довольно часто.

После 23.00 музыка была отключена, потому что громкая музыка в ночное время является нарушением закона. Мы старались подчиняться закону во всем, даже в мелочах. Мы знали, что любая такая мелочь может быть использована против нас. И если бы они не могли его найти, они бы что-нибудь придумали.

После двенадцати люди начали выходить, чтобы успеть на метро до того, как оно закроется. Нас становилось все меньше и меньше, но кордон держался на удивление просто до конца.Ночью стали приходить термосы с горячим чаем. Как правило, это были пожилые мужчины и женщины из соседних домов. С самого начала добраться до нас было непросто. Чтобы не дать людям помочь нам, на подступах к площади все равно задержали полицейских, которых нашли с термосом. И все же кое-что им удалось пройти. Помню двух пожилых женщин, которые принесли нам три термоса с горячей водой. Они поцеловали нас и сказали, что помолятся за нас.Ближе к утру приехал довольно пожилой мужчина с мятой целлофановой пачкой. В пакете были вареная колбаса и хлеб. Он сказал: «Мне жаль, что их так мало, это все, что у меня было в холодильнике».

Если бы не те люди, нам было бы намного труднее. Теперь полиция забирает их и за термос с чаем или спальный мешок они получают 10 суток тюрьмы. По вчерашней информации в Интернете, задержано уже более 100 человек.

Что мы делали в центре круга? Мы гуляли, разговаривали друг с другом.Мы сидели в кругу и пели песни. Самой первой песней, которую мы спели, была «Прекрасное далеко».

Это тоже было так, как если бы она была о нас. Кто-то из радио протянул микрофон и записал нас. Мой голос дрогнул, когда мы дошли до слов:

«Я слышу голос, голос строго спрашивает,

А что сегодня я сделал для завтра?»

Эта песня в окружении людей, защищающих нас своим телом, — еще одна вещь, которую я буду помнить всю свою жизнь.Тот вечер был, пожалуй, самым лучшим и самым важным в моей жизни.

Моя учетная запись во многом опровергнет всю ложь, которую вбрасывали в нас белорусские и некоторые российские СМИ. Например, это ЛОЖЬ, что наши действия были антироссийскими, что мы ненавидим Россию. Среди нас были русские из Москвы, русские трехцветные. Наш майдан начался не только под белорусские песни. Больше всего нас сплотили песни Виктора Цоя «Перемены», «Группа крови», «Звезда по имени сонца», «Звезда по имени Солнце». Просвистела »« Свистнул »ДДТ Мы спели« Атланты »Городницкого и« Книжные деты »Высоцкого,« Идиотский марш »Медведева и« Крылатые крылья ».

Наш протест был против лжи и диктатуры, против фальсификации результатов голосования, против исчезновения людей и избиения журналистов. Это было против того, чтобы Советский Союз выхватил нас из якобы глубокой могилы.

Мне хочется спросить россиян: действительно ли вам нужен такой союзник, как Лукашенко? Союзник, выбранный по принципу: «свинья, конечно, а он наша свинья»?

Те россияне, которые стояли на нашем кордоне плечом к плечу с белорусами, в таком союзнике не нуждаются.

И еще с нами было несколько украинцев, которым удалось проскользнуть через границу со своим флагом. Был грузинский флаг, хотя грузин я не видел. Было много бело-красно-белых флагов и несколько флагов Евросоюза. Вместе с нами два молодых эстонских журналиста установили флаги.

Между прочим, это ЛОЖЬ, что все было заранее спланировано. Могу рассказать, как возникла идея поставить палатки. Позже они могут вырвать из меня любые показания, которые им нравятся, и сказать, что все было иначе, но здесь, я надеюсь, у меня будет время сказать правду.

Сдаю квартиру вместе с Сашей и Таней. Я живу с Таней еще со времен нашего общежития, когда училась на факультете журналистики Белорусского государственного университета. Иногда к нам из Сморгони приезжает Света, еще одна подруга из того же общежития.

18 марта на концерте в поддержку Милинкевича Таня и Саша познакомились с двумя журналистами из Эстонии, К. и С. Они гуляли, спрашивали, можно ли остаться на ночь, потому что не хотят идти. в гостиницу.К. рассказал нам, что на границе их три часа допрашивал сотрудник КГБ. Они забрали ноутбук К. и по этой причине боялись оставаться где-то официально.

Таня и Саша привезли их к нам. Мы поговорили до поздней ночи, а утром я пошел на избирательный участок для наблюдения, а потом на площадь, и вообще не вернулся домой. Я ночевал у Паши.

Цифры, которые Центризбирком начал публиковать уже вечером, дали понять, что нас обманули.19 часов вечера к нам на квартиру приехала Света. Она агитировала за Милинкевича в Сморгони, и результаты голосования на ее избирательном участке также вызвали тревогу. Как рассказывала мне Таня, ночью они сели и говорили на кухне, как бы выразить свой протест. Идея палаток пришла в голову почти одновременно.

Самое смешное, что идея пришла в голову не только им. Той ночью мы с Пашей тоже обсуждали эту возможность, но дальше простого обсуждения не продвинулись.Однако Света и Таня от слов отошли. Звонили друзьям и людям из «Молодого фронта». Оказалось, что многие думали об одном и том же. Им просто нужно было договориться, когда выходить на площадь и как проводить оборудование. К. и С. сначала удивились, потом сказали: «Вы сами думаете, это ведь ваша страна. Мы, конечно, поможем вам их установить. В худшем случае нас депортируют. Но будут большие проблемы »

Света и Таня согласились на проблемы.Всего их четверо. Утром двадцатого числа позвонили нам с Пашей, чтобы попросить разрешения забрать мою палатку, спальник и рюкзак. Я сказал да, конечно. Мы с Пашей решили, что на каком-то этапе тоже будем участвовать. Тогда это не казалось таким уж серьезным.

Итак, нас шестеро. Не считая людей, которых я не знал.

Между прочим, средний возраст людей на Октябрьской площади был примерно моего возраста — 24. Были действительно молодые люди — студенты, но не только.Были и люди постарше. В основном это были сильные ребята, которые формировали наш кордон. Мужчин было больше, чем женщин.

Во всяком случае, продолжу свой рассказ. Нас фотографировали почти все время. Чтобы вспышка не мешала мне петь, я закрыла глаза.

В центре лагеря, среди палаток, расстилаем простыни. Сначала мы кладем еду и теплые вещи посередине, но потом их стало слишком много, и мы оставили две палатки для припасов.

Когда я разносил горячий чай по рядам, кто-то подарил мне два букета ирисов и еще несколько цветов.Складываем их в банку. Рядом с ними кто-то поместил принесенный ими значок. У него зажгли две толстые свечи. Мы старались содержать центр в порядке, убирать мусор. Икона, все-таки… Рядом только термосы с горячим чаем поставили, но они очень скоро опустели. . Посередине сидели не особо — как только нам приносили горячий чай или кофе, мы разливали его по стаканам и раздавали людям на кордоне.

Между прочим, одной из самых грязных выдумок белорусских СМИ было то, что мы все были пьяны, а термосы, которые приносили, были полны пива.Что касается фальсификаций, это было особенно неуместно: я имею в виду, какой идиот при минусовых температурах в 3 часа ночи будет пить пиво, а не горячую воду?

На самом деле мы такую ​​ложь предвидели, поэтому в палаточном городке был полный запрет на алкоголь. Все прекрасно понимали, что если, не дай бог, найдут хоть каплю алкоголя, то сразу запишут и наклеят на нас алкоголиков. Мы периодически скандировали: «Я СУХИЙ! Я СУХАЯ! »

Около 4 часов утра подошел незнакомый парень с двумя бутылками водки.Сначала мы хотели отправить его с собой, но потом подумали, что, может быть, он на самом деле не провокатор, и подумали, что будет, если его поймают копы. Мы даже проклятые бутылки не открывали. Мы завернули их во что могли, засунули в мешок, спрятали в палатке и положили на них груды вещей.

Александр Милинкевич с женой всю ночь были с нами. Они спустились со ступенек к нашим палаткам. Один раз удалось принести извне термос с горячим чаем.Но двух сыновей Милинкевича задержали ночью на проспекте, когда они пытались принести теплые вещи.

Ночью было очень холодно, особенно для людей на кордоне, которые защищали нас также от ветра. Эти люди… Я бы перед ними встал на колени. Они стояли плотным кругом при минусовых температурах всю ночь, а некоторые из них дольше — 14 ЧАСОВ ИЛИ БОЛЕЕ, никуда не уходя и не двигаясь с места. Ночью к нам привели действительно молодого парня, который был легко одет.Он едва мог говорить. Мы напоили его горячим чаем и потерли руки — он приходил даже без перчаток.

Как мы согревались? Мы пели песни, скандировали лозунги, танцевали в такт, постукивая по нашим кружкам. В разных частях кордона люди время от времени также начинали танцевать — что-то вроде средневековых танцев по кругу, переходя с одной ноги на другую, топая в ритме. Некоторые пытались присесть и встать. Некоторые бегали вокруг кордона, все время стараясь держаться как можно ближе к тем, кто там стоял.Бежали с флагами, впереди был парень с российским флагом, потом кто-то с двумя флагами — белорусский и украинский, потом был грузинский. Периодически они весело кричали: «Молодежь за здоровый образ жизни!» Я тоже побежал с ними. Прекрасно сохраняет тепло.

Чуть позже нам пришлось столкнуться с другой проблемой — ТУАЛЕТЫ — как бы прозаично это ни звучало. Очевидно, в соседних зданиях было много людей, которые позволили бы нам воспользоваться своим. Проблема заключалась в том, что мы не могли туда добраться.Вокруг кордона стояли люди в штатском и сотрудники СОБРа, а все пути на площадь и выезд из нее были перекрыты. Я своими глазами видел, что на прилегающих улицах идут целые «колонны» фургонов для заключенных, кареты с ОМОНом. Вам просто нужно было немного отойти, и это был бы конец.

Долго думали, как обойти проблему. Нам помог один парень, подземный копатель. Практически голыми руками он вскрыл люк канализации, с конца ближе к дороге.Над люком поставили тент и просверлили дыру. Сначала вонь была ужасной. Я оптимистично крикнул окружающим: «А вы думали, от революции будет пахнуть розами?» и погрузился в палатку.

По белорусскому телевидению заявили, что протестующие сознательно устроили туалет рядом с Музеем Великой Отечественной войны. Абсурд! Музей находился так далеко от оцепления и журналистских фотоаппаратов, что любой, кто даже подумал бы туда пойти, не вернулся бы.

Следует упомянуть еще одну ложь. Это такое идиотское и неумелое изобретение, и все же многие люди ему верят. Мы должны стоять здесь просто ради денег. Первая указанная цифра — 20 тысяч белорусских рублей. Потом они поняли, что это звучит до смешного глупо. Таким образом, власти «увеличили» нашу «зарплату» почти в 5 раз — вплоть до 50 долларов США.

Боже мой! Пусть те, кто в это верит, придут и попробуют постоять под пристальным взглядом и камерами офицеров в штатском.Пусть постоят там 14 часов, онемев от холода, и ждут, пока взойдет солнце, как некое спасение. И радостно кричать, когда встает солнце. Затем позвольте им увидеть утром, что там почти нечего есть и пить, потому что люди просто не могут дозвониться. И почувствовать, как зловеще редеет кордон с каждой минутой, потому что люди просто не могут больше терпеть и идут домой спать, а заменить их некому. И пусть каждую секунду ждут начала бури, побоев, провокаций.И знайте, что, возможно, завтра вас выбросят из университета, с работы или посадят в тюрьму.

Да, утром нас было действительно мало. В 6 утра, когда автобус № 100 ехал по проспекту, мы кое-что придумали. Та часть кордона, которая была обращена к проспекту, каждый раз, когда проходила «сотня», наклонялась, так что были видны палатки. И они скандировали: «ДАЛУЧАЙЦЫ! ДА-ЛУ-ЧАЙ-ЦЕС! » (По-белорусски «ПРИСОЕДИНЯЙТЕСЬ к нам!») Они делали это столько, сколько могли физически. Мы ждали и ждали, пока состоится, но так мало дошло! Однако в 9 часов стало ясно, что кордон устоит.Прибыло достаточно людей для замены.

Когда мы принесли им горячий чай и еду, они сказали: «Спасибо, но мы только что пришли из дома».

В 9 часов утра стало очень плохо. Мне хотелось спать, и меня трясло от холода. Мы с Пашей подождали подходящего момента, промчались мимо спецназовцев и людей в штатском, рядом стояли журналисты, запрыгнули в автобус № 100 и уехали. А Света и Таня остались там третий день без сна.

ЧАСТЬ 4. СПАЛЬНАЯ СУМКА КАК ОРУЖИЕ ПРОЛЕТАРИАТА. ЭТО НЕНАВИЖУ

Мы с Пашей поспали пару часов, а потом разошлись по своим местам работы. Это было так странно: ты уже другой человек, и твоя жизнь так быстро меняется, а пока все идет по инерции, и все тихо. В редакции еще ничего не знали. Еще можно было в другой день утешить себя странной иллюзией, что прежнее размеренное и комфортное существование продолжается.Странная и сладкая иллюзия, будто из тюрьмы или с войны ты на полдня возвращаешься в прежнюю жизнь.

Я даже не заснул на работе. Я редактировал чертовски сложную статью и энергично разбирался в остальном. Затем я пошел домой, чтобы одеться как можно теплее и надеть приличные сапоги, так как я был достаточно идиотом, чтобы выйти на улицу в легких весенних сапогах. У меня не было времени нормально поесть. Я решил пойти на Октябрьскую площадь, хотя и сомневался. Думаю, у меня была небольшая простуда, и я просто очень хотел выспаться и написать свой дневник.А потом внезапно меня заберут и забудут о вашем «продолжении следовать»! Я все равно решил пойти. Обернул спальный мешок под овчину, пришил к трикотажу и приклеил скотчем.

Схватили меня у метро на Октябрьской площади. Это было банально и просто: спальник был виден из-под овчины. Сотрудник милиции преградил мне дорогу, попросил показать мои документы и сказал, чтобы я проехал с ним на базу милиции в метро. Там меня заставили разыграть стриптиз и вытащить все из сумки.Я старался вести себя как можно спокойнее и услужливее. Я попытался провести человеческий разговор с людьми в форме, и это сработало. Офицер, который там сидел, в целом был в порядке, я с ним разговаривал. Этот черноглазый и симпатичный пожилой парень на полном серьезе спросил меня, сколько мне заплатили. Второй был совсем другим. Он вытряхнул содержимое моей сумки. Нашел несколько дисков и угрюмо спросил, что на них. Я спокойно ответил: «Ну возьми, посмотри», при этом весь в холодном поту.О них были новости с сайта www.svaboda.org (белорусская служба «Радио Свобода») и «Мартовские дневники». Второй полицейский долго пытался решить, ломать ли мне диски (чего на тот момент я хотел больше всего на свете). В конце концов, однако, он их вернул. Также вернули визитную карточку К. на эстонском языке. Предположительно они не заметили слова «корреспондент». Я поговорил с милиционерами и попытался объяснить свою позицию, чтобы они поняли, что мы не пьяные хулиганы.Мне сказали, что в ту ночь будет «загвоздка» — люди будут избиты и доставлены в отделение милиции. В общем, меня всячески пугали. Только однажды я чуть не потерял самообладание, и это было, когда прибыли люди в штатском, бригада КГБ.

Если я могу понять и в некотором роде извинить полицию, этих тварей из КГБ Я НЕНАВИЖУ! Все они чем-то похожи своими жирными и невыразительными лицами, одинаковым самоудовлетворением и уверенностью в собственной безнаказанности.Все они одеты в темную одежду анонимов, и по этому их можно узнать.

ЭТИ были значки, НАШИ значки «за свабоду»! Они действовали как начальство на полицейской базе. Один из них, тот, который был чуть выше и коренастее, посмотрел на мой спальник и сказал: «О, спальный мешок». Я отнесу его Николаичу на машине, пусть погреется, он теперь замерзает через 4 часа »

И тогда я понимаю, что мне нужно держать себя в напряжении, иначе я взорвусь.

Они шарили среди моих вещей и долго рассматривали мой паспорт.Они взяли книгу братьев Стругацких, которая была у меня в сумке, смущенно размахивая ею (мне очень хотелось сказать, что это книга, что ее читают), и спросили: «Что это? Детективный роман? Мистика?

Сначала хотели составить протокол и отвезти в изолятор временного содержания на улице Окрестина. Но тут высокий сказал: «А, оставь ее! Давай перейдем к этим идиотам, а то пока мы забираем ее, они без нас съедят все самое лучшее на кордоне »,

И он приколол бело-красно-белый значок на самом видном месте.

Я никогда раньше не испытывал такой ненависти и боли. Я хотел наброситься на его горло, этого сытого циничного борова, который может нас арестовать и с чистой совестью съесть нашу еду. Продовольствие, которое люди смогли доставить к нам, рискуя попасть в тюрьму на 10 дней. Какие молодые женщины, два дня не спавшие, неся бдение на Майдане, передавали замороженными руками. ЭТО невозможно забыть или простить. Господи, если ты существуешь! Если хочешь, отправь меня в ад. Но сделай одно! Совершите чудо и сделайте так, чтобы следующий кусок еды, который съедает СОЗДАНИЕ, задушил его.Это невозможно ни простить, ни забыть. Самое отвратительное, что сделал нынешний режим — разделил собственный народ на «честных» и «нечестных». Ему удалось хорошо и по-настоящему промыть мозги большинству людей. Он самым гнусным образом оклеветал самых чистых, честных и отважных, тех, кто не может терпеть несправедливость, не может примириться со злом. И это заставило эту мельчайшую «диссидентскую» часть видеть в каждом человеке, которого они встречают, потенциального провокатора и агента службы безопасности.И весь народ был вынужден замолчать и запугать. Страх быть арестованным, потерять работу, быть избитым в темном подъезде. Бояться за себя, за своих друзей и родственников. В течение этих дней мне постоянно звонили друзья и знакомые, спрашивая, свободен ли я и как я себя чувствую.
Они проверяют, все ли у меня в порядке.

Если все в порядке, то ненадолго. На этот счет у меня нет иллюзий. Если меня продержали сегодня два часа, а потом отпустили, это не значит, что в стране пришла демократия.

Их просто не устраивало шуметь сейчас, когда в Минске так много иностранных журналистов. Есть люди из Reuters, Польского телевидения и других СМИ. Нас защищает только их присутствие. Мы на свободе, пока там, на площади, стоит кордон. Думаю, как только все это закончится, «комитет госбезопасности вспомнит наши имена». Тем более, что мы не скрывали лица.

22 марта. ДА-ЛУ-ЧАЙ-ЦЕС!

Я немного поспал дома.Я быстро заканчиваю дневник и направляюсь на площадь. Звонки продолжают поступать от друзей и родственников, которые видели меня на НТВ и «Евроньюс». Но с телефоном творится что-то странное, есть какие-то шумы и щелчки. Скорее всего, подслушивают.

Вчера вечером позвонили эстонцы К. и К.. Консул Эстонии попросил их немедленно покинуть страну. Он сказал, что они были полностью на виду вместе с нами, и что у «палаточных людей» будут большие проблемы.Они просили нас простить им то, что они уходят и бросают нас.

Надеюсь, я смогу отправить эти дневниковые записи в Интернет, заскочу в Интернет-кафе. Я пошлю их кому смогу.
Я не знаю, что будет завтра. Я хочу спросить у тех, кто это читает. ЛЮДИ! Если вы белорусы, то все, кто может, выходите на площадь. Стойте вместе с нами! ДА-ЛУ-ЧАЙ-ЦЕС!

Если вы живете далеко от Минска, передавайте эти дневниковые записи, чтобы их прочитало как можно больше людей.В этом вы очень поможете. Если вы не можете стоять вместе с нами, то по крайней мере ПОМНИТЕ, как это было, и расскажите другим.

На всякий случай всем до свидания!

Когда тусклый свет затонувшей луны

Как лодка появляется в наших темных глазах

Мы встретим очарование волны

И никто из нас больше не вернется.

Мы помним, что остров еще далеко,

Мы знаем, что море обожжет нам чело,

Но здесь так просто, нам здесь так хорошо —

Слепым не нужны маяки.

Тем, кто плывет — море,

Где риф и мелководье,

Если утонем, то утонем — виват! И мог ли кто ссориться

В скорби грядущей

Гребец не верит; он отверг свой путь назад,

Да будет так, свободные имеют свободу!

Руль в наших руках — значит, мы будем рулить,

И свой компас кинуть подводным демонам!

Мы жили как рыбы, теперь будем жить

Как морские звезды, определяющие судьбу

Двигаемся точно к Сиренсу.

К голосу их скорбных саг траура,

Наш штурман безглазый циклон Полифем

Итак, встретимся на небесах!

«Зимние звери». — музыкальная группа из Санкт-Петербурга

---

[1] «майдан» — это украинское слово, означающее «квадрат», которое приобрело дополнительное значение как место, где люди отстаивают свое право быть услышанными во время оранжевой Революция 2004 г. (от переводчика)

Московский конгресс против войны — репортаж и фото HRO.org

14 марта 2014 г. начал работу Конгресс интеллектуалов против войны, первое заседание которого состоялось 19 марта в Московской библиотеке иностранной литературы. Некоторые из присутствующих не согласились с использованием термина «интеллигенция» и предложили заменить его термином «гражданское общество».

Лев Пономарев, исполнительный директор Движения за права человека, открыл собрание, объяснив, что Конгресс был организован на основе сбора подписей под воззванием «Против войны, против изоляции России, против восстановления Тоталитаризм »опубликована 15 марта в Новая газета .

Лица, ответственные за организацию Конгресса, и приглашенные ими эксперты вышли на сцену, чтобы изложить свои взгляды на угрозу войны.

Конгресс интеллигенции против войны. Москва. 19.03.2014. Фоторепортаж Веры Васильевой, HRO.org. Для просмотра фотографий онлайн нажмите ЗДЕСЬ
Владимир Некляев (белорусский поэт, прозаик и общественно-политический деятель), российский политолог Леонид Гозман, Павел Шелков (представитель «Комитета солидарности с Майданом»), журналист Затем слово взяли Виктория Ивлева и многие другие.

Завершила Конгресс Екатерина Гениева, директор Библиотеки иностранной литературы, в которой проходило заседание.

* * *

Проект обращения Конгресса интеллигенции

Как представители российской интеллигенции, мы обязаны предупредить президента и правительство о совершаемой исторической ошибке, а именно о попытке взять под контроль часть другой страны — Украины, которая еще недавно была для нас братской страной — с помощью российских вооруженных сил.Первый шаг уже сделан с аннексией Крыма Россией, и первая кровь уже пролита. Любые дальнейшие шаги по этому пути будут сопровождаться кровопролитием невообразимых масштабов, а также изоляцией и отчуждением России и, в конечном итоге, понижением ее статуса до статуса страны третьего мира, отстраненной от поступательного движения цивилизации на многие десятилетия.

В то время, когда большинство наших сограждан считает, что зарождающиеся военные действия являются не чем иным, как безобидным приключением, а не агрессией по международному праву, и возвращение к «мощи — это правильно» и соответствующее право делать все, что угодно, это На всех мыслящих и честных людей возложена обязанность сделать все, что в их силах, чтобы страна не разрушила себя во время этого жестокого эксперимента, точно так же, как она уже почти уничтожила себя во время коммунистического эксперимента.Наш долг — не поддаваться пропаганде «промывания мозгов», не поддаваться ненависти к родным и далеким народам, не повторять ложь, не осуждать других и не погрязать в собственном моральном падении, которое уже превратилось в патриотический экстаз.

Даже в самые драматические моменты истории интеллигенция всегда пыталась восстановить моральную точку зрения общества, поскольку не может быть ни государства, ни политики, ни экономики без морали.

Это та самая задача, которую мы сейчас ставим перед собой, призывая самые разные люди объединиться вокруг идеи мирного урегулирования разногласий как с Украиной, так и с мировым сообществом.Не столько объединяться в борьбе ПРОТИВ, сколько стоять ЗА. За родственную страну, которая не может и не должна становиться агрессором. Для мыслящих и независимых людей, объявляемых ренегатами и врагами нации. ЗА диалог с современным миром, который не собирается возвращаться в доисторическое прошлое. ЗА судьбу наших детей, имеющих право на ответственную свободу.

Мы призываем присоединиться к нам всех, кому небезразлично настоящее и будущее, которое мы выбираем.

M Михаил Агапов, историк, Сибирское отделение РАН
Виталий Адаменко, редактор
Константин Азадовский, историк литературы
Михаил Айзенберг, поэт, критик
Николай Александров, историк литературы, критик
Людмила Алексеева, правозащитник , Москва Хельсинкская группа
Григорий Амнуэль, продюсер, кинорежиссер, член Киносоюза
Рубен Апресян, доктор философских наук, профессор, заместитель секретаря Института философии РАН
Евгений Асс, архитектор
Лия Ахеджакова, театр киноактриса, народный артист России
Виктор Баженов, фотожурналист
Ирина Балахонова, издатель
Гарри Бардин, аниматор
Павел Бардин, режиссер
Нино Баркалая, пианист
Александр Белавин, физик, член-корреспондент РАН
Андрей Битов, писатель
Юрий Богомолов, историк кино и критик, телекритик
Нателла Болтянская, журналист, автор-исполнитель
Андрей Бородаевский, экономист, международник, публицист, писатель
Любовь Борусяк, социолог, доктор экономических наук, профессор НИУ ВШЭ
Валерий Борщев, правозащитник
Алла Боссарт, писатель, публицист
Елена Букварева, доктор биологических наук
Дмитрий Быков, писатель, поэт, журналист, кинокритик, сценарист
Виктор Васильев, академик РАН
Юрий Вдовин , правозащитник, «Гражданский контроль»
Анатолий Вершик, российский математик, доктор физико-математических наук
Алина Витухновская, поэт
Борис Вишневский, политолог, публицист
Владимир Войнович, автор
Александр Войцеховский, художник
Дарья Волга, актриса
Владимир Волков, доктор философских наук 90 289 Михаил Волков, инженер-программист
Любовь Волкова, журналист, правозащитник
Анна Воробьева, учитель русского языка
Татьяна Ворожейкина, политолог
Олег Вышемирский, врач и вирусолог
Ольга Гагиева, юрист
Сергей Гандлевский Светлана, поэт
, правозащитник, «Гражданское содействие»
Валерий Гаркалин, актер театра и кино, народный артист России
Александр Гаррос, автор
Александр Генис, автор
Алла Гербер, автор
Игорь Глек, международный гроссмейстер, президент Востока Москва Шахматная федерация
Леонид Гозман, общественный деятель, Фонд исторической перспективы
Юлия Голова, исследователь
Александр Городницкий, автор, исследователь
Игорь Горький, политолог, доктор политических наук
Елена Гришина, редактор
Владимир Гришкевич, доктор геолого-минералогических наук
Наталья Громова, авт. r
Марина Давыдова, главный редактор журнала TEATR, программный директор Венского фестиваля
Расим Дагрях-Заде, историк кино, продюсер, заслуженный деятель культуры РФ
Анна Дадеко, психолог
Алексей Девотченко, актер
Андрей Десницкий, востоковед
Алексей Денисов, архитектор
Тихон Дзядко, журналист
Андрей Дмитриев, автор, сценарист
Вероника Долина, певица, автор песен
Игорь Долуцкий, учитель истории
Татьяна Друбич, актриса
Борис Дубшин, социолог , профессор СПбГУ
Нина Дымшиц, историк кино
Елена Дьякова, журналист
Кира Егорова, актриса, драматург
Галина Ельшевская, искусствовед
Ирина Емельянова, писатель
Мария Елифанова, журналист
Владимир Еремин, сценарист, сценарист
Виктор Еровеев, автор
Михаил Ефремов, театр и кино ма актер, заслуженный артист РФ
Леонид Жуховицкий, автор
Татьяна Забелина, доктор исторических наук, доцент
Алиса Иванова, режиссер, и.о. педагог
Наталья Иванова, писатель, литературовед, публицист
Ольга Ильницкая, писатель, поэт, журналист
Александр Ильичевский, поэт, автор
Игорь Иртеньев, поэт
Елена Камбурова, певица и актриса, народная артистка России
Татьяна Каменева, старший архитектор-реставратор, заслуженный деятель искусств России, профессор МАРХИ
Сергей Карамов, автор и сатирик, драматург, член-корреспондент Петровской Академии наук и искусств
Нина Катерли, писатель, журналист
Елена Кацюба, поэт
Константин Кедров, поэт, литературный критик
Сергей Ковалев, правозащитник, «Институт прав человека»
Иван Коваленко, автор, психолог
Королева Марина, журналист
Григорий Кружков, поэт, транс lator
Дмитрий Крымов, художник, театральный художник, режиссер
Аркадий Кузнецов, педагог, историк, журналист
Михаил Кульченко, актер, режиссер
Ольга Кучкина, журналист
Татьяна Лазарева, тележурналист
Ксения Ларина, журналист
Ирина Левинская, историк Леонтьева, журналист
Наталья Лещенко, педагог
Андрей Липский, журналист
Валерий Лонской, кинорежиссер, сценарист, автор
Самуэль Лурье, автор
Наталья Мавлевич, литературный переводчик
Дина Магомедова, филолог
Андрей Макаревич, рок-музыкант , композитор
Максим Макаров, предприниматель
Татьяна Маланина, педагог
Виктория Маликова, член Московской Хельсинкской группы
Лариса Миллер, поэт, автор
Владимир Мирзоев, театральный и кинорежиссер, театральный дизайнер
Елена Мовчан, переводчик
Дмитрий Муратов, журналист
Оксана Мысина, актриса, режиссер, ro ck певец
Сергей Неклюдов, фольклорист, востоковед
Наталья Нечаева, автор
Валерий Николаев, журналист
Наум Ним, автор
Андрей Олейников, доктор философских наук, преподаватель РГГУ
Андрей Орлов (поэт Орлуша)
Дмитрий Панченко, историк, филолог
Алексей Паперный, музыкант, актер, режиссер
Андрей Пелипенко, доктор философских наук, профессор
Андрей Пионтковский, политолог, журналист
Игорь Подольский, нейробиолог
Алла Покровская, актриса театра и кино, народная артистка РСФСР
Наталья Половинко, журналист
Анжелина Полонская, поэт, публицист
Лев Пономарев, правозащитник, Движение «За права человека»
Николай Прокудин, прозаик, детский писатель, ветеран войны в Афганистане
Ирина Прохорова, издатель
Лев Прыгунов, актер театра и кино, П. Народный артист России
Алексей Разорёнков, журналист, медиа-менеджер
Елена Раскина, исследователь, писатель, журналист, доктор философских наук
Марина Расулова, юрист
Алина Ребель, журналист, публицист
Кира Решетникова, социолог, доктор экономических наук, преподаватель Национальный исследовательский университет — Высшая школа экономики
Марк Розовский, драматург, композитор, народная артистка России
Татьяна Романенко, соучредитель независимой газеты «Арсеньевские вести», заместитель редактора, доктор технических наук
Юрий Рост, журналист
Эльдар Рязанов, кинорежиссер, сценарист, актер, драматург, автор
Юрий Ряшенцев, поэт, писатель, сценарист
Софья Савинкская, ювелир
Юрий Самодуров, правозащитник
Георгий Сатаров, политолог
Ольга Седакова, поэт, писатель, филолог
Евгений Сидоров, историк литературы
Алексей Симонов, правозащитник, авт. хор, кинорежиссер
Муравей Скаландис, автор
Андрей Смирнов, актер театра и кино, режиссер, сценарист, драматург, народный артист России
Борис Соколов, автор, историк
Сергей Соколов, журналист
Наталия Соколовская, автор
Владимир Сорокин, автор, сценарист, драматург
Анна Старобинец, автор
Сергей Стратановский, поэт
Лев Тимофеев, автор
Александр Тимофеевский, поэт
Артемий Троицкий, музыкальный критик, журналист
Варвара Турова, музыкант, продюсер
Людмила 289 Улицкая, автор
Людмила 289 Улицкая, автор
Екатерина Устинова, предприниматель
Ольга Ушакова, доктор философских наук
Наталья Фатеева, актриса театра и кино
Ашраф Фаттахов, эксперт
Сергей Филатов, государственный и общественный деятель
Павел Финн, сценарист
Борис Фрезинский Фрей, писатель
Юрий , историк литературы
Александр Филиппенко, театр и кино актер, народный артист России
Ефим Хазанов, физик, член-корреспондент НАН
Нур Хайруллин, инженер, врач
Игорь Харичев, секретарь Союза писателей Москвы
Эдуард Харьковский, инженер
Валерий Харченко, кинорежиссер , Заслуженный артист РФ
Олег Хлебников, поэт
Евгений Цымбал, кинорежиссер, историк, сценарист
Константин Чарковский, исследователь, IT-специалист
Валерий Чашин (псевдоним Егдже Велкаяев), автор, член Союза писателей России
Юрий Чернавский, композитор, заслуженный артист РСФСР
Наталья Чернова, журналист
Алан Черчесов, автор
Елена Чижова, автор
Наталья Чугунова, предприниматель
Мариетта Чудакова, писатель, историк литературы Народный кинорежиссер,
Павел Чухрай Художник
Григорий Чхартишвили, писатель, историк литературы, histo rian
Тимур Шаов, певец-композитор
Адольф Шапиро, режиссер
Виктор Шендерович, писатель, журналист, теле- и радиоведущий
Никита Шкловский, врач
Мария Шубина, журналист
Татьяна Щербина, поэт
Илья Эпельбаум, художник, Михаил Эпстефьен
, лингвист, историк культуры
Алексей Яблоков, член-корреспондент НАН
Игорь Яковенко, доктор философских наук, профессор
Елена Якович, сценарист, режиссер
Ирина Ясина, экономист, публицист, правозащитник
Игорь Ясулович, театр и киноактер, Народный артист России

Александр Розенбаум в Афганистане

Сегодня имя Александра Розенбаума знакомо миллионам россиян.Это известный российский автор песен, который вообще не нуждается в представлении, его творчество любят и уважают миллионы людей. Форма его произведения очень близка к автору или как ее еще называют бардовская песня. Наибольшую популярность артист приобрел в 1985-90-х годах как певец, написавший и исполнивший множество «афганских» песен. Об афганской войне певец знал не понаслышке, во время войны он часто бывал в советских частях, давая в них концерты. Сам Александр Яковлевич Розенбаум — военный в отставке; В 2000 году приказом Министерства обороны Российской Федерации ему присвоено звание полковника медицинской службы заповедника.
Стоит отметить, что приезд артистов на передовую — довольно давняя традиция, еще со времен Гражданской войны, когда с обеих сторон появлялись специальные фронтовые агитбригады. В годы Великой Отечественной войны он принял гораздо больший размах. За годы войны фронтовые коллективы артистов дали почти 1,5 миллиона концертов — по 10 концертов в день. И хотя сейчас газетные заголовки военных лет кажутся скучными и банальными: «Художники вдохновляли бойцов перед боем», «Музы не молчали», «Искусство помогало ковать Победу» за всеми этими пропагандистскими штампами. , 100 процентов было скрыто от печати.жизнь.

Например, советскую художницу Лидию Русланову в народе окрестили «Гвардией народной артистки». На протяжении всей Великой Отечественной войны она общалась с советскими солдатами на фронте. После капитуляции нацистской Германии состоялся ее знаменитый концерт, организованный на ступенях захваченного Рейхстага. По воспоминаниям заслуженной артистки России Людмилы Кайранской, когда Жуков, Эйзенхауэр и де Голль подошли к солдатам, их встретили аплодисментами, а когда было объявлено: «Перед вами выступит Лидия Русланова», что-то просто невообразимое. начал.Итак, наряду со знаменитой реактивной системой залпового огня «Катюша» и танком Т-34 советские артисты внесли свой вклад в Великую Победу.

Эта традиция никуда не исчезла за 40 лет, когда отечественные художники достигли Афганистана, в который были переброшены советские войска. Многие приезжали в Афганистан с концертами и не единожды. Среди них Иосиф Кобзон и Лев Лещенко, Валерий Леонтьев и Эдита Пьеха. Этот список можно продолжать и продолжать, он впечатляет. Все пели в военных клубах или на импровизированных сценах — два «Урала» переходили друг в друга.Большинство песен на таких концертах исполнялись по просьбе самих военнослужащих. Такие концерты были очень важны, потому что, по словам «афганцев», они улетели домой, на встречу с Родиной.

Однако по популярности Александр Розенбаум обогнал многих советских исполнителей. Именно он написал самую известную сегодня песню об афганской войне, речь идет о «монологе пилота« Черного тюльпана ». «Черными тюльпанами» называли самолеты, которые привозили цинк с убитыми солдатами в Советский Союз.Слова этой пронзительной песни пережили войну и по сей день имеют особое значение для всех, кому удалось побывать в Афганистане в те годы.

Как-то уже известный артист признался: «Об афганской войне перед первой поездкой туда я написал только одну песню -« В горах Афганистана. «Многие до сих пор любят эту песню. Для Розенбаума он прекратил свое существование уже после первого похода на войну из-за всего одной строчки «Сравняться со знаменем!». Во время боев в Афганистане никто не мог сравниться со знаменем; В той войне не было политического лидера Клочкова, потому что он был участником Великой Отечественной войны того времени.В Афганистане такого элемента не было, но Розенбаум не мог догадаться об этом до того, как поехал туда. И эта строчка всего из двух слов в какой-то мере убила песню. Побывав лично в Афганистане, Александр Розенбаум написал «Черный тюльпан», «Дорога к жизни», «Караван», вложив в свои песни личное чувство войны. Он записал на пластинку песню «В горах Афганистана», но больше никогда ее не исполнял, оставив ее для рассказов.

После окончания конфликта Розенбаум рассказал, почему решил пойти на эту войну.Он подчеркнул, что ими движет не политика, а гражданский долг. Он поехал в Афганистан не для той войны, а для людей, которые были вовлечены в этот конфликт, для чьих-то детей, волею судеб оказавшихся в этой стране. Тогда ему было все равно, правильна война или нет. По словам Розенбаума, проще всего рассказать об этой «неправильной» части конфликта было тем, кто сумел отмазать своих сыновей от армии. Однако простая тетя Маша не смогла этого сделать, и ее сын пошел на войну.Именно к этим сыновьям поехал Розенбаум. Эти солдаты, которые завтра могут попасть под пули, могли рассчитывать на встречу с известным артистом в той же мере, что и их состоятельные сверстники — ленинградцы и москвичи, которых война не коснулась.

При этом участие Александра Розенбаума в той войне не ограничивалось только концертами. В Афганистане он не только пел, ему приходилось стрелять, убивать, лечить людей. Он пережил войну изнутри, лично встречался со многими ее участниками, в которых разоблачались человеческие характеры.Эти поездки сыграли очень важную роль в его жизни. После войны он сказал, что ни на секунду не сожалеет о том, что был в Афганистане, и счастлив, что у него хватило смелости побывать там. Он сравнил шесть с половиной месяцев, которые он потратил на эту войну, с шестью годами мирной жизни. Это было время, которое подтвердило его смелость, волю, широту охвата людей и жизни, повлияло на творчество. Незабываемое ощущение фронтового братства, слияния людей перед лицом смерти — все это навсегда избавило художника от опасности скептицизма и цинизма, порожденных советской действительностью.Именно в Афганистане он полюбил армию и в дальнейшем всячески ее поддерживал, протестовал против клеветы на вооруженные силы и постоянно поддерживал с ней творческие контакты.

Идеальным офицером для Розенбаума был генерал Борис Громов. Позже генерал очень тепло отзывался об артисте. По его словам, Розенбаум был человеком, в котором была привлекательность, твердость, от него была какая-то сила, которая передавалась другим. В Афганистане Александр не только устроил засаду и действовал со спецназом, он объехал множество отдаленных застав.Если сравнивать с другими артистами, которые приходили туда с концертами, то в основном они выступали в клубах и на каких-то более-менее приспособленных для этого сценах. Розенбаум тоже выступал на таких площадках, но все же старался проводить большую часть времени там, где солдатам было тяжелее всего.

Побывав в Афганистане, он многое понял. Эта война — не просто трагедия или ужас, но и жизнь во всех ее проявлениях. Отмечаются войны и дни рождения, и разыгрываются свадьбы, тоже есть свой юмор. Не зря Теркин был придуман в свое время.Поэтому неправильно говорить и говорить о войне только как о смерти, трагедии, ужасе. Война — это тоже жизнь в высшем звуке, именно на войне все чувства достигают наивысшего накала, ведь завтра для тебя все может закончиться. После поездки в Афганистан Розенбаум это очень четко понял.

Позже он рассказывал о том, что в его сознании жили два разных Афганистана. Один из них — чужая земля, на которой погибли тысячи молодых людей из СССР, это израненная душа и личная боль.Второй Афганистан, который мне дорог, — это Афганистан, мужественный и сильный народ, определивший облик Советской армии. По словам Розенбаума, в Афганистане ему посчастливилось встретить огромное количество смелых и сильных людей, о которых он пишет песни и будет писать их до самого конца. Поездки на эту войну стали частью его жизни, из которой он открыл для себя одну истину: «если в гражданской жизни, в нашей повседневной суете тебя можно заменить 10-футовым, то на войне плечо будет вставлять десять раз ».

Источники информации:
http://rozenbaum.akkords.ru/articles/80
http://www.bratishka.ru/archiv/2008/9/2008_9_17.php
http: //a-rozenbaum.narod. ru / kniga.htm

Мы хотели бы поделиться с вами дневником Даши Костенко, молодой…: amnestyint — LiveJournal

Мы хотели бы поделиться с вами дневником Даши Костенко, молодой белорусской женщины, активной участницы протестов в Минске, пропавшей без вести с прошлой ночи. Даша Костенко была одной из первых, кто поставил палатки в центре города в знак протеста против фальсификации выборов.Последняя часть ее дневника, с 19 по 22 марта, дает трогательный отчет из первых рук о том, что происходило на центральной площади.

В настоящее время Даша предположительно находится под стражей, ее имя фигурирует в списке, опубликованном группой активистов «Весна-96» — неправительственной правозащитной организацией, действующей в Беларуси. Ее взяли под стражу в ночь на 23 числа. Ее дневник, размещенный в Интернете, с тех пор прочитали многие люди. Мы хотим, чтобы слова Даши были услышаны во всем мире, и чтобы больше людей знали, что на самом деле происходит в Беларуси.

П.С. Этот документ был переведен на английский язык несколькими добровольцами на следующий день после задержания протестующих. Это не профессиональный перевод, но мы верим, что он поможет нам донести слова Даши до мира.

19 марта. НАБЛЮДЕНИЕ

Я буду очень краток, так как у меня нет времени. Я весь день провел на избирательном участке, наблюдая. Вчера список имеющих право голоса по моему избирательному участку состоял из 1925 человек. Сегодня утром уже было 2122.Вечером, перед началом подсчета, 2251 человек. Как он мог «вырасти» на 225 человек?

Не буду врать — избирательная комиссия была неплохой, разрешили наблюдать за процессом подсчета голосов. У меня хорошее зрение, поэтому я мог видеть, как бюллетени поставлены на ближайший конец стола. Дважды ловил того, кто опускал бюллетень «Козулин» в кучу с бумагами «Лукашенко».

Результаты досрочного голосования и голосования в день выборов сильно отличаются.Я запомнил большинство номеров, потому что много раз читал протокол (кстати, подписал председатель комиссии — очень редкий случай!).

Вот что у нас было в день выборов:

Милинкевич — 350 голосов, Лукашенко — 540 и Козулин — 73, «против всех» — 107, повреждено — 22.

А теперь сравним с результатами голосования. досрочное голосование:

Милинкевич — 25 голосов, Лукашенко — 355, Козулин — 26, «против всех» — 3.

НЕ могу поверить, что результаты могут так сильно отличаться! Кроме того, среди людей, принявших участие в досрочном голосовании, были не только пожилые люди [принято считать, что большинство пожилых белорусов поддерживает Лукашенко — прим. Переводчика]. Большую часть составили люди из студенческого общежития — угадайте, почему. [иначе студентов могли выгнать из общежития и даже из вуза — прим. переводчика]

По окончании подсчета мы пошли на демонстрацию на Октябрьской площади.К тому времени, как мы добрались до 22:30, большая часть «шоу» закончилась. По словам моей знакомой Аси, «власти снова нас обманули» — ни струй воды, ни военных колонн, ни слезоточивого газа. Но ни в чем из этого не было необходимости. Лучшее оружие наших властей — страх. И они используют это наилучшим образом. Народ был запуган задолго до дня выборов. Их запугали рассказы об обнаружении еще одной базы для подготовки боевиков, идиотские истории о грузинских террористах, которые якобы планировали взорвать четыре школы в Минске (а также отравить воду в водопроводах!). моих друзей не смогли попасть на демонстрацию просто потому, что мать заперла его в квартире и не отпускала!

Всего на площади собралось не более десяти тысяч человек.Постояли там какое-то время, потом пошли на площадь Победы, а оттуда поехали домой. Но завтра приду снова.

20 — 21 марта. МАЙДАН (Октябрьская площадь)
[Примечание переводчиков: Майдан — это район в Киеве, где прошли успешные акции протеста украинской «оранжевой революции».]
ЧАСТЬ 1 ПОЛОНЕЗ ОГИНСКОГО

Пишу эти строки 22 числа Марш на 0,48. За последние сутки у меня было всего два часа сна. 1.5 часов назад меня выпустили из отделения милиции. Я до сих пор не знаю, где находится мой брат, который пытался принести еду для людей на площади.

Возможно, они [люди] еще там, на Октябрьской площади, стоят кругом, крепко держась за руки, вокруг небольшого палаточного городка, охраняя его своими телами. Температура в Минске опускается до -10 ° C. Никакой помощи не будет; никто не сможет пройти через милицию и спецназ КГБ, которые перекрыли все входы и выходы с Площади.Никто не сможет принести им горячий чай или спальники. Теперь я знаю это по собственному опыту.

Многие из них провели на Площади более пятнадцати часов. Некоторые — более двадцати четырех. Скоро мороз их просто убьет. Очередная «элегантная победа» режима.

За последние два дня повзрослела на десять лет. Эти дни содержали в себе много вещей, и, возможно, они изменили мою жизнь больше, чем я могу себе представить сейчас.

За эти дни я узнал, что значит перешагнуть через страх, что значит любить и что значит ненавидеть.А также, каково это, когда вся твоя жизнь превращается в руины. Некоторые вещи, которые я видел и чувствовал, я никогда, НИКОГДА не смогу забыть. Некоторые вещи я никогда не смогу простить. Эти воспоминания будут сжигать меня, пока я живу. Наверное, это было самым большим потрясением в моей жизни.

Небо было синим, таким синим, как я никогда в жизни не видел такого цвета. Когда я умру, я постараюсь вспомнить это чудесное голубое небо над Октябрьской площадью в Минске. Это было вечером 20 марта, когда начался наш белорусский Майдан.

Даже сейчас участники палаточного городка окутаны чудовищной ложью. Что все это было спланировано заранее, что единственные люди — наркоманы, которые курили и принимали наркотики до такой степени, что не понимали, что происходит вокруг них. Власти даже сказали, сколько денег нам заплатили. Что еще более досадно, с этим, похоже, согласны даже многие российские СМИ. Лично для меня это как удар в спину друга.

Ничего кроме правды здесь писать не буду.Можете считать это самой точной информацией. Я был одним из первых десяти человек, которые под светом телекамер и вспышками фотоаппаратов начали ставить палатки. Так уж вышло. Я обязательно сяду сейчас в тюрьму, и, наверное, больше чем на пятнадцать дней. Но что бы ни случилось сейчас, я ни о чем не жалею.

Итак, небо над Октябрьской площадью. Когда 20 марта там собралось десять тысяч человек, небо было чистым синим, и начали возникать первые звездные искры.Александр Милинкевич стоял на лестнице Дворца профсоюзов и кричал в микрофон, что выборы были нелегитимными, что на избирателей оказывалось сильное давление, что имели место многочисленные фальсификации. Потом кто-то включил музыку, и грустный, строгий полонез Огинского медленно поплыл по огромной площади. Мы все подпевали — тихо, торжественно, как будто это наш гимн.

Тогда я почувствовал, что что-то внутри меня сломалось. Комок встал у меня в горле, и, глядя сквозь пелену слез на высокое небо, я прислушивался к словам, которые, казалось, были написаны о нас:

Снова

Наш цвет полетит

Огонь вспыхнет в ночь

И, как рог, он нас на отважный бой призовет,

Моя Родина,

Единственная земля,

К ней из ссылки

Дорога возвращения

Дорога боев

Это была не просто песня — он звал и требовал.И мы не подвели.

После песни там, на лестнице, поговорили еще об этом. Но главные события происходили не там, а посреди толпы. Когда люди внезапно отошли в сторону, освободилось пространство, и первые палатки упали на асфальт. Мой был среди них. Их начали настраивать 5 человек. Добраться туда не успела — вдруг из толпы выскочили крепкие парни в черных шляпах с жирными невыразительными лицами. Они яростно пинали палатки ногами, ломали арки, хватали и уносили спальные мешки, пытались ударить людей, которые их ставили.Они действовали очень слаженно и эффективно.

Людям [протестующим] удалось выхватить кое-что из рук, но они [нападавшие] унесли большую часть вещей. К счастью, это была только первая вечеринка. Потом люди просто окружали нас стеной, хватались друг за друга за плечи, сцеплялись вместе и никого не впускали. Тех, кто пытался прорваться, отталкивали назад.

И провокаторов [подстрекателей], агентов в штатском было много, устрашающе много.Они стояли группами. И некоторые из них зацепили наши значки, «за свободу», и пытались потихоньку влиться в окружение.

А потом, за этой живой стеной — окружением — мы ставим свои палатки. Я хорошо помню момент, когда я стоял в окружении, сомневался, идти ли мне внутрь, и мне позвонила Светка, моя подруга, которая уже там работала.

Ничего особенного в тот момент не почувствовал. Я просто встал на середину и взял дугу, помогая ставить палатку.Шок наступил позже. Сначала я прятал лицо под капюшоном, потому что множество видео- и фотоаппаратов было нацелено на нас, прямо в глаза. Тогда я решил, что это было своего рода решение вдвое: зачем мне останавливаться сейчас. И я снял капюшон.

Мы поставили палатки, положили [походные] коврики и сели на них. Именно тогда я начал дрожать. Меня осенило осознание того, ЧТО мы сделали. И осознание того, что вся моя предыдущая жизнь, вполне возможно, теперь уходит, как песок сквозь пальцы.Вся моя жизнь! Интеллектуальные игры [вид клубной деятельности], детский клуб, который доставляет мне радость на протяжении многих лет, мое относительно благополучное существование, работа в научном журнале, друзья, книги, родители. Мой любимый Минск. И, возможно, Беларусь … и, возможно, свобода.

Я пытался скрыть свои слезы под капюшоном, чтобы журналисты не видели их. Это непривлекательное зрелище, когда человек дрожит и скручивается от рыданий. Потом успокоился: что было сделано, то сделано.Обратного пути не было. Действительно, стоило ли читать такие хорошие книги в детстве и слушать такие хорошие песни, просто чтобы «не иметь к этому никакого отношения» в реальной жизни?

Осталось сделать одно, и я это сделал. Я позвонил человеку, которого любил последние два года, и рассказал ему об этом. Какое-то время я хотел это сделать, но не решался. И теперь бояться было нечего.

ЧАСТЬ 2 «ДАЛЕЕ, КРАСИВОЕ» И ПАРА СЛОВ О ЛОЖЕ

Вначале вокруг нас было много людей, которые стояли плотным кольцом.На лестнице играла музыка; журналисты приезжали к нам брать интервью. Я разговаривал с корреспондентом Euronews и грузинскими тележурналистами, с корреспондентом НТВ. Честно говоря, меня это не обрадовало, но ко мне почему-то приходили довольно часто.

После 23.00 музыка была отключена, потому что закон запрещает громкую музыку в ночное время. Мы стараемся соблюдать законы во всем, даже в мелочах. Потому что мы знаем, что любую мелочь можно обратить против нас. А если не нашли мелочь, то наверстали упущенное.

После полуночи люди начали уходить, потому что метро вот-вот остановится. Людей оставалось все меньше и меньше, но окружающие стояли неподвижно.

Ночью стали приходить люди с термосами с горячим чаем. Обычно это были пожилые женщины и мужчины, живущие в соседних домах. Им было непросто с самого начала связаться с нами. Чтобы люди не поддерживали нас, полиция останавливала всех, у кого был обнаружен термос, еда или спальный мешок.Но как-то им удалось приехать. Помню двух пожилых женщин, которые принесли три термоса с горячей водой. Они поцеловали нас и сказали, что помолятся за нас. Ближе к утру пришел действительно старик с помятым полиэтиленовым пакетом. В сумке была вареная колбаса [типа Полони] и немного хлеба. Старик сказал: «Мне жаль, что мало: это все, что у меня было в холодильнике».

Если бы не те люди, нам было бы тяжелее. Теперь полиция их перехватывает и приговаривает к 10 суткам [под стражей] за термос или спальник.По вчерашним данным в Интернете, под стражу уже взято более 100 человек.
Что мы делали в центре круга? Гуляем, разговариваем друг с другом. Сидим в кругу, поем песни. Первым делом мы спели «Прекрасное даль». Как будто речь шла о нас. Некоторые радиожурналисты засунули нам микрофон и записали его. Мой голос оборвался при словах:
«Я слышу голос, голос спрашивает меня строго:
А сегодня, что я сделал на завтра?»

Я постараюсь запомнить эту песню в окружении людей, которые защищали нас своим телом, на всю жизнь.Этот вечер был, наверное, самым лучшим и самым важным в моей жизни.

Моя история была бы в значительной степени опровержением всей лжи, которую навязывают нам белорусские и некоторые российские СМИ. Итак, это ЛОЖЬ, что наш протест является антироссийским и что мы ненавидим Россию. Среди нас были русские с российским трехцветным флагом. Наш Майдан [место недавних акций протеста в Киеве] начинался не только с белорусских песен.
Наиболее гармонично мы спели «Перемены» Цоя, «Группа крови», «Звезда по имени Солнце» и «Свисток» ДДТ.Спели «Атлант» Городницкого, «Книжные дети» Высоцкого, «Идиотский марш» Медведева. Спели «Крылатые качели».

Наш протест — против лжи и диктатуры, против фальсификации выборов и исчезновений людей, избиения журналистов. Против Советского Союза, который хватает нас за ноги из своей (казалось бы) глубокой могилы.

Мы хотим спросить россиян: действительно ли вам нужен такой союзник, как Лукашенко? Союзник, выбранный по принципу: «хоть он и ублюдок, но он наш ублюдок»?

Те люди из России, которые держались непринужденно с белорусским народом, все в окружении полиции, вообще не нуждались в таком союзнике.

С нами были и люди с Украины, которым удалось проскользнуть через кордон с флагом. Еще был флаг Грузии, но, думаю, самих людей из Грузии не было. Много бело-красно-белых флагов и несколько флагов ЕС. Вместе с нами устанавливали палатки двое молодых журналистов из Эстонии. Хочу подчеркнуть, что это ЛОЖЬ, что все было заранее спланировано. Хочу рассказать, как пришла в голову идея разбить палаточный городок и первую роту из шести смельчаков.Терять нечего, ведь наши лица показали на всех ведущих европейских телеканалах и, наверное, все камеры КГБ «запомнили» нас. Позже они могут заставить меня дать показания, что все было иначе, но я надеюсь, что сейчас мне удастся сказать правду.

Сдаю квартиру вместе с Таней и Сашей. Я жил с Таней в общежитии, когда мы были студентами факультета журналистики БГУ. Света, наша подруга из того же общежития, живущая сейчас в Сморгони, время от времени приезжает к нам в гости.

Таня и Саша познакомились с двумя журналистами К. и С. из Эстонии на концерте в поддержку Милинкевича. Они ходили и гадали, где можно переночевать, потому что не хотели останавливаться в отеле. К. рассказал нам, что их допрашивал человек из КГБ в течение 3 часов при переходе границы. Они забрали ноутбук К. Вот почему они боялись официально останавливаться в гостинице. Таня и Саша привезли их к нам. Мы разговаривали до поздней ночи.Утром я пошел наблюдать [за выборами], а затем на Октябрьскую площадь и в этот день не вернулся домой. Я ночевал у Паши. Мы поняли, что нас обманули, когда ЦИК вечером начал объявлять результаты. Света пришла к нам вечером 19-го числа. Она агитировала за Милинкевича в Сморгони, и результаты, объявленные на избирательных участках в ее городе, тоже ее не удовлетворили. Таня сказала, что они сидят и обсуждают, как мы можем выразить свое недовольство.Идея сделать импровизированный палаточный городок пришла в голову практически сразу. Самое смешное, что это была не только их идея! В ту ночь мы с Пашей обсуждали то же самое, но обсуждали только это и не более того. Но Света и Таня заработали больше. Звонили друзьям и ребятам из «Молодого фронта». Оказалось, что над этой идеей многие думали. Единственное, что оставалось сделать, — это обсудить, когда приходить на площадь и как правильно переносить оборудование.

К. и С. сначала удивились, но потом сказали: «Думайте сами, это ваша страна. Мы поможем вам сделать палатки, но для нас это не так опасно. Худшее, что может случиться, — это то, что мы можем быть депортированным — и все. А у вас могут быть большие проблемы ». Света и Таня сошлись во мнении, что готовы к проблемам. Они позвонили нам с Пашей 20-го утра и попросили разрешения взять мою палатку, спальник и рюкзак, и я, конечно, разрешил это. Мы с Пашей решили как-то поучаствовать во всем этом, но тогда это не казалось таким серьезным.

Итак, нас было шестеро. За исключением каких-то неизвестных мне мальчиков. Средний возраст жителей Октябрьской примерно мой — 24 года. Есть и очень молодые, и есть студенты, но не все. Оцепление образуют пожилые люди, крепкие мужчины. Мальчиков больше, чем девочек.

Итак, продолжаю рассказывать свою историю. Нас постоянно фотографировали, поэтому я закрывала глаза, чтобы вспышки не мешали мне петь. Посреди лагеря мы расстилаем походные коврики. Сначала мы складывали еду и теплую одежду на коврики, но когда их было слишком много, мы выделили 2 палатки, чтобы сделать «свалку».Когда я разносила горячий чай, мне подарили два букета цветов — ирисы и еще что-то. Складываем их в банку. Кто-то принес и поставил рядом икону. Перед ним зажгли две толстые свечи. Мы старались содержать этот «центр» в порядке, очищать его. Тем не менее, это была икона. Ставили только термосы с горячим чаем, но они очень быстро опорожнялись. Мы почти никогда не были в центре — как только кто-то приносил горячий чай или кофе, мы разливали его по чашкам и раздавали людям в оцеплении.

Одной из самых отвратительных выдумок белорусских СМИ было то, что мы все были пьяны и что в наших термосах было пиво. Но эта выдумка корявая: какой тупой парень будет пить пиво вместо горячей воды в три часа ночи в сильный мороз ???

Однако мы заранее предвидели такие выдумки. Поэтому и в лагере, и вокруг него был строгий запрет. Все понимали: если дотронуться до капли спиртного, они прямо сейчас снимут и «прославят» нас как алкоголиков.Периодически люди начинали заявлять: «Я трезвый! Я трезвый! » В 4 часа утра незнакомец принес 2 бутылки водки. Мы хотели отправить его обратно с этими бутылками, но потом подумали, а вдруг он не подстрекатель и попадет в руки милиции? Мы не открывали эти злополучные бутылки. Мы завернули их в мешок и спрятали в палатке.

Всю ночь Александр Милинкевич с женой были с нами. Раньше они спускались по ступенькам, чтобы посетить наш лагерь. Один раз удалось принести термос с горячим чаем.Двое сыновей Милинкевича были арестованы в те ночи, когда пытались принести нам теплую одежду.

Ночью было очень холодно, особенно для людей в кордоне, которые тоже защищают нас от ветра. Эти люди … я готов преклонить перед ними колени. Они пробыли сплошным кольцом всю морозную ночь, некоторые даже дольше — до 14 часов и более, и ни на дюйм не сдвинулись! К нам привезли очень молодого парня, он был в легкой одежде. Он едва мог говорить. Напоили горячим чаем, без перчаток потирали руки.

Как мы грелись? Мы пели песни, скандировали лозунги, танцевали в ритме, создаваемом ударами кружек об землю. В разных частях окружающей среды время от времени люди также танцевали что-то вроде хоровода среднего возраста.

Некоторые люди занимались различными физическими упражнениями; другие устроили пробежку по рингу, стараясь быть ближе к стоящим людям. Бежали с флагами: сначала парень с российским флагом, потом — кто-то с двумя флагами (белорусский и украинский), потом — грузинский.Время от времени они радостно кричали: «Молодежь за здоровый образ жизни!» Я тоже бегал с ними. Это согревает.

Чуть позже нам пришлось решить еще одну проблему. Туалет. Конечно, многие люди из ближайших домов впускали нас, но проблема была в том, что мы не могли пройти сквозь стоящих вокруг нас военных и других охранников в штатском. Все входы и выходы на площадь были заблокированы. Я видел собственными глазами автобусы и фургоны, предназначенные для заключенных.Риск заключался в том, что если один из нас уедет — он не вернется.

Мы долго думали, что делать, пока кто-то не открыл канализационный люк [крышка люка] недалеко от дороги. Накладываем на него палатку и вырезаем в нижней части палатки отверстие. Поначалу там пахло ужасно. Я закричал, ободряя: «Вы думаете, что революция пахнет розами?» И нырнул в палатку.

Белорусское телевидение заявило, что омерзительная оппозиция устроила свой туалет — намеренно! — возле музея Великой Отечественной войны.Это нелепо! Музей находится так далеко от окружающего кольца и журналистских фотоаппаратов, что, если кто-то решит туда пойти, он не вернется.
Я должен упомянуть еще одну ложь. Это так нелепо и неуклюже, но все же некоторые в это верят: говорят, что мы стоим просто ради денег. Сначала сказали, что мы получили 20 тысяч белорусских рублей [около 10 долларов], но потом поняли, что это выглядит нелепо, поэтому власти повысили нашу «зарплату» до 50 долларов (почти в 5 раз больше!).

Боже мой! Пусть те, кто в это верит, придут сюда и попробуют постоять под взглядами и камерами людей в штатском. 14 часов простоял, онемел, ждал рассвета, как спасение. А утром убедитесь, что «подкрепления» так мало, потому что люди просто не могут пройти через это. И с каждой минутой чувствую, как кольцо становится все реже, потому что люди его не переносят и вынуждены уходить спать, а изменений нет. И каждую минуту жди бури, избиения, провокации.И знайте, что, вероятно, завтра вас исключат из университета, уволят или посадят в тюрьму.

Да, утром нас было очень мало. В 6 часов утра, когда по проспекту ехал первый автобус №100, стоявшие лицом к проспекту становились на колени, чтобы были видны наши палатки, и мы кричали: «ПРИСОЕДИНЯЙТЕСЬ! ПРИСОЕДИНЯЙТЕСЬ К НАМ! »Они сделали это, пока могли.

Ждали помощи, но ее было немного !!! Но в 9 утра мы поняли, что кольцо будет стоять.Толпа людей изменилась. Когда мы принесли им горячий чай и еду, они сказали: «Нет, спасибо, мы только что были дома».

В 9 утра мне стало очень плохо. Мне отчаянно хотелось спать, и меня трясло от холода. Так что мы с Пашей воспользовались моментом, пробежали мимо военных и людей в штатском и сели в автобус №100. А Света и Таня остались там третий день без сна.

ЧАСТЬ 3: СПАЛЬНИК КАК ОРУЖИЕ ПРОЛЕТАРИАТА. МОЯ НЕНАВИСТЬ.

Мы поспали пару часов у Паши, а потом пошли по офисам. Странное ощущение: ты уже другой и твоя жизнь стремительно меняется. Но все вокруг вас по-прежнему течет медленно, в тишине и покое. В нашей редакции обо мне ничего не знали. Еще один день вы сможете сохранить эту странную иллюзию спокойной и уютной жизни. Странная и милая иллюзия, как будто вы вернулись после полдня с войны или тюрьмы к нормальной жизни.

Я даже не могла заснуть в офисе; Я закончил редактировать ужасно сложную статью, а все остальное устроил.

Потом отправился домой — переодеться и обувь на что-нибудь потеплее (не понимаю, как мне удалось выйти из дома в легких весенних туфлях). Не смогли нормально поесть, но решили переехать на Октябрьскую площадь. Некоторое время я сомневался — похоже, я серьезно простудился и тоже мечтаю выспаться и написать этот дневник. Может быть, «продолжение следует», если меня завтра арестуют.

Тем не менее я решил пойти. Обернула тело под дубленкой спальный мешок, пришила его к пуловеру и заклеила липкой лентой.

Меня поймали в метро на Октябрьской площади. Думаю, это было очень просто — спальник был виден под пальто. Милиционер преградил мне дорогу, потребовал документы и приказал следовать за ним до отделения милиции в метро.

Там я должен был сделать «стриптиз», вынуть все из сумочки. Я старался быть максимально спокойным и дружелюбным. Я попытался завязать нормальный разговор с людьми в форме и почувствовал, что у меня это получится.Офицер был вполне нормальным парнем, и я с ним разговаривал. Этот симпатичный мужчина с черными глазами серьезно спрашивал меня, сколько нам платят. Второе было совершенно противоположным. Он тряс мою сумочку. Он нашел дискеты и мрачно спросил, что у меня там. Спокойным голосом предложил взять и проверить, но при этом меня бросило в холодный пот. Были новости с сайта svaboda.org (сайт радио свободы) и «Мартовские дневники». Второй коп думал сломать эти дискеты (для меня это было бы лучше всего в тот момент), но в конце концов просто вернул их.Также они вернули эстонскую визитку К. Наверное, не заметили надписи «корреспондент».

Мы разговаривали с полицией, я пытался объяснить им нашу позицию, дать понять, что мы не пьяные наркоманы. Мне сказали, что этой ночью будет «Хапун» [массовые аресты], нас безжалостно избьют и арестуют. В общем, пытались нас всячески запугать.

Был единственный раз, когда я чуть не вышел из себя — когда пришли люди в штатском, офицеры КГБ.

Если я могу понять полицейского и в чем-то оправдываться, но эти — ненавижу! Все они чем-то похожи: одинаковые пухлые невыразительные лица, такое же самодовольство и уверенность в собственной безнаказанности. Одеты в несколько темное и невыразительное, вот как мы их узнаем.

ЭТИ были со значками, с НАШИМИ значками «За свободу»! Они вели себя на кафедре как мастера. Один из них, который был выше и плотнее, посмотрел на мою спальную сумку и удовлетворенно сказал: «О! Спальный мешок! Отнесу Николаичу в машину погреться — он замерз, а сидит 4 часа.

И тогда я понял, что надо сильно держать себя в руках, чтобы не терять самообладания. Влезли в мои вещи, долго смотрели в паспорт. Один из них взял книгу братьев Стругацких. [известные советские фантасты], который лежал в сумке, недоуменно покрутил ее в руках (хотелось сказать: это книга, мы читаем книги) и спросил: «Что это? Детектив? Мистики? »

Сначала хотели составить протокол и отправить меня в тюрьму до суда. Но теперь высокий сказал: «Ах, хватит для нее.Пойдем к этим тупицам, а то они съедят всю вкусную еду, пока мы будем ее вести.

И он пристегнул красно-белый значок на виду.

Я никогда не чувствовал такой ненависти и боли. Я хотел схватить горло этого довольного, тучного и циничного кабана, который арестовывает нас и с чистой совестью пожирает нашу еду. Еда, которую приносят к нам люди, даже рискуя быть арестованной на 10 суток. Еда, которую раздают замороженными руками девушкам, оставшимся вторые сутки без сна.

ЭТО нельзя забыть или простить. Боже, если ты существуешь! Отправь меня в ад, если хочешь. Но сделай одно. Сделайте чудо — пусть следующий кусок пристанет к ЕГО горлу.

Нельзя простить и забыть. Самое отвратительное в нынешней власти — она ​​разделила свой народ на «честных» и «нечестных». Он промыл мозги большинству людей. Подло оклеветал перед народом самых чистых, самых честных и храбрых людей, тех, кто не выносит несправедливости, не терпит зла.А самая маленькая «диссидентская» часть заставила увидеть в каждом углу потенциального провокатора или сотрудника спецслужб. И заставил весь народ замолчать и бояться. Бояться ареста, увольнения с работы или просто быть избитым на пороге. Бояться за себя, друзей и родственников. Сейчас друзья и знакомые звонят мне ежечасно и спрашивают, свободен ли я и как я себя чувствую.

Проверяют, в порядке ли я.

Даже если ок, то ненадолго. Я не питаю иллюзий.Если сегодня меня продержали два часа, а потом отпустили, это не значит, что в стране пришла демократия.

Трудно сейчас суетиться, когда в Минске столько иностранных журналистов. Эти ребята из Reuters, польского телевидения и других СМИ — теперь нас защищает только их присутствие. Мы свободны, пока на площади не останется кольцо. Думаю, как только он закончит, КГБ «вспомнит наши имена». Более того, мы не скрывали лица.

22 марта.ПРИСОЕДИНИТЬСЯ!!!

Немного поспал дома

Спешно дописываю дневник и иду на Октябрьскую площадь. Мой телефон нагревается от многочисленных звонков родственников и друзей, которые видели меня по Euronews и НТВ (российский телеканал). И все же с телефоном есть что-то странное: необычный шум и шипение, кажется, доказывают, что меня прослушивают.
Вчера ночью мне позвонили К. и С., эстонцы. Эстонский совет призвал их как можно скорее покинуть Беларусь. Он сказал, что они привлекли внимание официальных лиц, когда были с нами; и что у «отдыхающих» будут большие проблемы.К. и К. было очень жаль, что им пришлось уйти и оставить нас без поддержки. Надеюсь, мне удастся попасть в Интернет-кафе; и отправь этот дневник куда смогу. Я не знаю, каким будет завтра. Я хотел бы попросить всех, кто читает этот блог,

человек! Если вы в Беларуси, приходите на Октябрьскую площадь. Если можешь, оставайся с нами. ПРИСОЕДИНИТЬСЯ! Если вы находитесь за границей или очень далеко, распространите этот блог среди максимального количества людей.

Это способ помочь, и мы будем благодарны за такую ​​помощь.Если вы не можете присоединиться к нам на площади, просто ПОМНИТЕ и расскажите другим, что это было.

На всякий случай прощай!

Крымчане передают привет, Анатолий Карлин

(относится к украинским уклонистам) Дело не в цифре — дело в том, что любой, хоть сколько-нибудь здравомыслящий, нашел способ избежать службы в украинских войсках.

Опять же, около 30% избегали драфта (может, даже преувеличиваю). 70% — нет. 100 000 человек были мобилизованы и поступили в вооруженные силы, что является их обязанностью.

«Совок-джихадисты Донбасса»

Понимаете, это ваша проблема — вы не понимаете, как глупо звучат эти лозунги для тех, кто не замаринован в диаспорном идиотизме.

Они сами над этим шутят. Вот Донецк:

Маргинализованные, склонные к насилию молодые люди из таких мест, как Россия или Сербия, приезжают в Украину, чтобы убить украинцев. Питерский убийца щенков аналогичен тем западным людям, которые присоединяются к ИГИЛ. Очевидно, что они скорее славяне, чем мусульмане, поэтому по крайней мере не обезглавливают людей, но это удачная аналогия.

«В бессмысленной войне виновато государство Российское, а не Киевское»

Давайте кое-что проясним — война началась не в апреле. Это началось в феврале. Когда вы свергаете законного президента, это война.

Революция — не повод для отправки в страну иностранных солдат / добровольцев и пули.

«Что такое ДУК?»

Украинский добровольческий корпус, Правый сектор. Я удивлен, что вы не узнали аббревиатуру.

RS — это франкистская неофашистская, а не нацистская организация (в отличие от Азова). Итак, не неонацисты.

Вы из тех людей, которые упиваются смертью собственного кузена. Я полагаю, что вы знали, что он совершил какое-то злодеяние, это могло быть понятно (хотя приличнее было бы оплакивать его падение, а не надеяться на ужасную смерть).

Майдан не имел оправдания для захвата власти, а характер людей, которых они поставили в свои должности, показал, что их заявленные мотивы были надуманными.Вы не «не коррумпируете» или не «европеизируете» страну, передав власть сумке политиков эпохи Ющенко

«Мешок политиков эпохи Ющенко» — это те, кто победил на последних парламентских выборах, но был лишен власти, потому что Янукович после победы на выборах действовал как Мадуро и монополизировал власть.

Передача власти людям, которые выиграли последнее всенародное голосование (несмотря на их сомнительное качество), превращает это в демократическую революцию.

«Если бы вы не были там ближе к советским временам, ваши впечатления были довольно странными»

2010. Львов уже тогда был дурдомом. Еда была в порядке.

Значительное улучшение с 2010 по 2011 год. К 2017 году это просто нормальный центральноевропейский город, только дешевле и без цыган. И, возможно, лучшая еда.

Львов не консервативен и не добродетелен, а отсталый, да и то ненадолго.

Низкий уровень преступности, безопасные улицы, низкий уровень взяточничества, низкий уровень ВИЧ, относительно низкий уровень абортов, низкий уровень детей, рожденных вне брака во Львове, отражают достойное добродетельное поведение, а не отсталость.

И черт побери, «как поляки» !? Это должно меня впечатлить?

Надо. Но о вкусах не спорят.

Тесак и этот рыжеволосый персонаж объявлены сочувствующими Украине. В Азове полно русских нацистов. РНЕ без Баркашова также заявило о себе в Киев.

IIRC Карлин заявил, что в начале конфликта 75% российских неонацистов поддерживали Киев, но через год или два все стало наоборот. Он был неправ?

«Я, конечно, не желаю смерти русским или восточным украинцам и не называю их« генетическим мусором.””

Если вы отличаетесь от стандартной украинской говорящей головы, то только потому, что храните такие мысли в тайне.

Я прочитал достаточно украинских СМИ и украинской националистической болтовни, чтобы получить довольно хорошее представление о том, что вы говорите среди своих.

Только в сознании русского националиста, который считает националистом любого, кто не верит, что украинцы являются русскими, я являюсь украинским националистом.

Папа грек, а я русский. «Папа турок, мама грек, а я русский человек» (без конкретной национальности)

Светила советской и российской эстрады Илью Резника мы встретили во дворе одной из ялтинских церквей после воскресной церковной службы.Илья Рахмиельевич ел дыню, пил кофе, обнимал любимую жену Ирину, слушал песни под гитару, читал его новые стихи и казался абсолютно свободным и счастливым человеком. А на груди под легкой летней рубашкой он увидел православный крест. О бедности и голодном детстве, о вере и вдохновении, о книгах и деньгах — в эксклюзивном интервью «Крымскому журналу».

Детство

Я ребенок блокады. До сих пор для меня немыслимо оставить крошки на столе, выбросить корочку, потому что я ела дуранду, пирожное, киноа, крапивный суп.Меня выручили, вывезли через Ладогу. Помню лестницу, по которой мы поднимались на лодку. У меня есть цикл блокадных стихов, и стихи об этом спасении называются «Исход»: «И шли мы по двое, ступая осторожно» … Бог спас нас. Доехали до материка, в Свердловске мы с мамой жили на мельнице, она там работала. В комнате нас было трое — я, мама и тетя Фрося. Мы спали на одной кровати, я был между ними. Фрося была такая большая … Помню детский сад, как танцевала матросский танец, как влюблялась в одну девушку и в учительницу одновременно.Потом папу привезли к нам в Свердловск в 1944 году. У него было два ранения легкого, у него преходящее чахотка. Он скончался 15 апреля. И осенью того же года вернулись в Петербург.

Подростковый возраст, юность

Откуда мне знать, как рождаются мои стихи! В школе я написал две строчки — «Дядя Федя медведя съел». Все! По русски у меня была четверка. Правда, в 9 классе написала несколько стихов — про какую-то кобылу:

… машет хвостом,

Отогнала оводов и слепней

наглая.

Слушай, животное

животное,

Животное, слушай

Ведь голоден

А я хочу поесть.

Подожди, немножко

погоди,

Дорога заканчивается, уже

конец пути.

Я тогда был очень голоден, жили мы бедно. Сны были разные: в четвертом классе — Нахимовское училище, в седьмом — артиллерийское училище, потом пела в хоре, поступила в Первый медицинский институт — не приняли, четыре года подряд я поступала в театр.Вошел.

Бард

От художника к поэтам я перетекал через театр. На втором курсе Саша Городницкий пришел в наш театр поработать, тогда я просто научился играть на гитаре — для спектакля это было необходимо. (А сейчас я иногда могу что-то сыграть, на концертах пою два-три романса, аккомпанирую себе.) Ходила на концерты с Городницким и пела его песни — «Атланта», «Кожаные куртки», «Снег, снег», насквозь. попал в ленинградский клуб «Восток», куда приходили знаменитые Визбор, Кукин, Клячкин — все барды той эпохи.А сам стал сочинять под гитару — «Балладу о французской дуэли», «Таракан» … Так вот, оказывается, я стал популярным бардом в Питере, меня приглашали на разные вечера, у меня были 20 или 30 песен. Потом я все забыл. А когда я уже начал заниматься поп-музыкой, когда появились знаменитые песни «Золушка», «Толстый Карлсон», из Ленконцерта меня и Люду Сенчину отправили на этот самый «Восток», в клуб пищевой промышленности. Там я начал исполнять эстрадные песни, и в зале установилась полная тишина.Приходит записка: «Илюша, мы так сильно любили тебя, когда ты был бардом, что ты делаешь?» Потом мне стало стыдно, я вспомнил пародию на популярного тогда Рождественского и прочитал, эта пародия спасла меня от провала.

Петербург и Москва

Я в свое время уехал из Петербурга в Москву — и поступил правильно. Когда в 1973 году у меня был первый творческий вечер с Ириной Понаровской, Сергеем Захаровым, Эдитой Пьехой — потрясающие исполнители! — Так что мое имя даже не было на афише, а написано просто: «Эстрадный концерт».И Москва открыла для меня все двери. Даже сейчас я пошел в петербургский театр Комиссаржевской, которому отдал много лет, и предложил провести творческий вечер совершенно бесплатно. Они не хотели.

Метод

Я не сажусь писать стихи, а ложусь. По старинке, на сложенных листах формата А4. Я сегодня написал, например, два псалма — 123 и 112, перевел их с церковнославянского на русский язык. Ночью все приходит ко мне, прямо блоками.Ясность мысли в темноте поражает воображение. Когда включаю свет, он исчезает. Главное, запомнить эти блоки, а затем включить торшер и записать. Утром переписываю и поправляю, но основной выхлоп происходит ночью — и очень быстро. Я не понимаю людей, которые пишут одно стихотворение за два-три месяца.

Песни и тексты песен

Многие из моих замечательных стихов испорчены посредственной музыкой или исполнением. В песне важно все — текст, музыка, исполнение, аранжировка, атмосфера в стране и дыхание публики: все эти составляющие должны совпадать, чтобы получился хит.

Песни меня сегодня не интересуют, все уже написано — осталось и звучит, это архив. Какие новости? Пишут сейчас «вчера пришла» … или про стакан водки. В 1992 году у меня была песня про стакан водки.

Стакан водки, стакан водки

Разжечь огонь в крови

Наша жизнь коротка,

Любви еще меньше.

Так что то, что они сейчас пишут, уже написано.

Я включил подборку песен 1976 года на канал «Ностальгия». 22 песни. Все шедевры! А сейчас, пока за новые песни платят, они звучат отовсюду, а потом … Я не воспринимаю их всерьез, слушаю джаз и классику, о радио и речи нет: если я его включу, то во мне сразу заговаривает редактор — рифмы нет, тут слово коряво, акцент неправильный …

Я отвлекаюсь на чтение. Люблю зарубежные детективы. Здесь я читал детектив «Мотылек» — «Папийон».Какая богатая, блестящая книга! И после этого «Мотылек» пробовал читать новые зарубежные романы, но такие переводы ужасны — не то слово, не тот стиль. Я за чистоту языка, у меня есть «Гимн русскому языку», его исполняют в День славянской письменности на площадях по всей стране.

Публика и автор

Меня всегда узнают на улице. Мне это не утомительно, мне приятно. Не нужно притворяться обидчивым.Больше всего на свете я не люблю завистников, держащих злых и неулыбчивых людей.

Книги и деньги

Мои мечты связаны только с творчеством. Я так люблю запах недавно изданных книг! Я всегда вижу впереди новую книгу. Недавно вышла детская — «Тяпа не хочет быть клоуном», а сейчас издается «Мое ленинградское детство». Мало кто знает, что я пишу для детей, потому что я не рекламирую и часто не продаю свои книги. Есть традиция: если я получаю деньги за авторский концерт, то часть сразу идет в тираж моей книги, мы бесплатно раздаем публике, когда выходим из зала — этакое продолжение концерт.Поэтому в Москве мы живем в съемном доме, на жилье не накопили. А при советской власти сочинителями были люди богатые — Рождественский, Дербенев, Танич … Мы все получали по 5-8 тысяч рублей в месяц.

Детский

Детская тема стала основной. Мой ансамбль «Маленькая страна» приехал в знаменитый «Артек», нам выдали 33 бесплатных билета, а у нас почти 90 детей. Это чудесно. И почему не все путевки — некоторые родители не отпускают, и, опять же, у нас дети с 2-3 лет, а в «Артеке» их принимают с 8.Но маленькие артисты не только отдыхают — мы дадим концерты в Крыму …

Молитвы и псалмы

Второе мое основное занятие сейчас — это молитвы и псалмы, их поэтическая транскрипция с церковнославянского на русский язык. Патриарх Кирилл меня очень поддерживает и говорит, что на эти переводы есть вся надежда, потому что молодежь не понимает церковнославянского языка. Лучший день в моей жизни для меня — каждое утро, когда я пишу молитву.

О вере

В прошлом году крестился в Ялте, в Нижней Ореанде, в храме Покрова Пресвятой Богородицы.Я решил пойти на этот шаг, потому что на самом деле я русский человек: я люблю русский язык, а не иврит, не синагогу — мне нравятся церкви. Летом мы с женой живем в Ореанде. В прошлом году я читал все больше и больше молитв в поместной церкви. Мне здесь очень хорошо — такая искренняя атмосфера. Я люблю паству, все эти собрания, воскресные трапезы после литургии. Готов видеть и разговаривать с ним каждый день, настоятель храма в Ореанде отец Нестор — он почти святой!

От Баньоли, пригорода Неаполя, до крутой косы Поццуоли, врезанной в море, все побережье густо усеяно кабинками для купания.По вечерам, когда спадает жара, ведущие сюда вагоны трех линий метро, ​​трамвая и электрички выбрасывают шумную толпу веселых купальщиц. Каюта стоит двести лир. Мы, Багнолесские дипяне, не можем себе позволить такие расходы. И почему, когда можно, выбрав перелет между каютами, спокойно перелезть через ограждение набережной, выбрать под ним подходящий плоский камень и, непринужденно сидеть на нем, абсолютно бесплатно наслаждаться всеми морскими удовольствиями. Еще интереснее: вот медузы, вот крабы, вот настоящие неаполитанские лаццарони, которым американские туристы платят деньги за позирование перед камерами.

А уже после ванны и стоя в позе Пушкина (по Айвазовскому), любуясь вдалеке голубым Капри, можно заглянуть в прибрежный кафетерий. Поллитра кьянти — шестьдесят лир, и сидеть с ним весь вечер, слушать море, крики ослов, песни странствующих певцов — ту Италию, которую больше не увидишь в Риме, Флоренции или Милане. Неаполитанский Юг любит свое прошлое и не хочет с ним расставаться.

Сегодня воскресенье, и я с трудом могу найти себе место в купе-кафе, полном купальщиц.Купальный костюм здесь имеет все права гражданства; выпить чашку густого кофе или глоток бренди, а потом снова в синем тепле волны!

Приглашенных музыкальных исполнителей также больше, чем в будние дни, и их репертуар более разнообразен. Теперь кружащийся с гармонией парень, отдавший дань традиции тягучей, как сироп «Санта Лючия», заплатил современность навязчивым модным фокстротом, а затем сыграл «Катюшу». Это в порядке вещей: после войны Катюша успешно соревнуется с устаревшей Люсией, а Стенька Разин даже заменяет Стеллу дель Маре.

В вихрях парня есть что-то не итальянское и как бы знакомое. Где я их видел? Вы можете вспомнить это сейчас, можете ли вы найти этот кадр в калейдоскопической пленке, которая прошла перед вашими глазами? Но знакомо … знакомо …

Парень закидывает трехрядку за спину и теперь в правой руке небольшой гармошку, а левой подносит к губам какую-то ракушку, похожую на черную ракушку. Аккордеон кружится вверх, быстро опускается и начинает отчетливо произносить:

Как на Варваринской улице Комаринский крестьянин ходил и бежал…

И раковина свистит ей, как Соловей-разбойник:

Эх, вы дворянка Марковна, Шуба твоя бархатная …

Бронзовый юный купальщик в трусах пытается вложиться в лихой ритм с помпой фокстрот, но у него не получается, и он начинает танцевать чечетку голыми каблуками. Мои соседи тыкают пивные кружки. Песня русских бескрайних равнинных ветров яркой пестрой лентой развевается над синей волнистой бухтой.

Парень прерывает лихой свисток и гордо говорит:

Jo sono homo rueso! Я русский!

Кадр, потерянный в калейдоскопе, выходит из пестрого беспорядка памяти и стоит перед моими глазами.

Алеша, — кричу я, — Алеша Пшик! Русский человек!

Декоративная часть складывающейся рамы находится очень далеко от окружающей нас среды.

… Товарный вагон с беженцами. Посередине — горящая печь; вокруг нее густое кольцо человеческой месиво, выбитое в войлок, а над ним, стоя на груде мешков, этот самый Алеша играет на этой самой гармошке ту же лихую песню и кричит:

Больше удовольствия! Давай по жизни! Мы русские люди! ..

Алеша Фролов — мой земляк из Ставрополя. Там у его свекрови есть дом на Подгорной улице. Но знали и звали там Алешу не Фроловым, а Пшиком. Это был псевдоним его, эстрадного мюзикла-иллюзиониста, игравшего на гармониках, вениках, рыковских бутылках, автомобильных сиренах и на каких-то совершенно непонятных инструментах.

Вдруг происходят сразу три события: карета трясется на выключателе, дверь открывается сама собой, песня заканчивается и Алеша кричит со сцены:

Блин глазастый! Нашли время поиграть песни!

Я русский человек, мама, и без песни жить не могу…

Я чуть не убился насмерть из-за песен твоего кумира … Почему ты ковыряешься? А я сам сяду в машину!

Приехав в Киев, мы с Алешей потеряли друг друга, чтобы снова встретиться здесь, на берегу Неаполитанского залива. Пути русских людей сегодня причудливо переплетаются.

Что за черт тебя сюда привел, Алеша? Я качаю его за плечо. — Сядь, выпей и скажи, зачем ты здесь?

Я здесь, потому что я русский человек, — веско и убежденно отвечает Алеша.

Но такая логическая конструкция мне непонятна, и требую пояснений.

Очень просто, — отвечает Алеша, в Киеве, на пункте приема беженцев я регистрируюсь, пишу сценический псевдоним, конечно, всем известный … Майор читает и начинает что-то бормотать по-немецки. У меня, как известно, кроме «нутра» — нет… Однако я вижу, что у меня все крутится: майор говорит «Пшик», тычет пальцем в живот и улыбается. Планирую: он, наверное, знает меня со сцены, и ответ: «нутром».Он мне тоже сказал: «нутро»? И я ему сказал: «нутро». Он дал мне подписать бумагу, талоны на столовую для всей семьи, и капрал провел меня в комнату. Очень красивая комната, и дрова … Не прошло и недели — часовщик идет с переводчиком. «Готовьтесь, — говорит он, — всей семьей в Германию». «Что, черт возьми, она мне, Германия, — отвечаю я, — я русский человек!» «Нет. Вы немец, Volksdeich, по вашему собственному утверждению …» Бабушка тут же рассердилась: «Вот, — кричит, — до чего нас довела ваша музыка! Они выступили против немцев и были загнаны в Германию, но у меня есть, слава богу, дом, который еще не отняли на три комнаты и сарай… «

Однако делать нечего, у немцев все в порядке, в тот же вечер мы выехали в Мюнхен.

Вы там в остовцы поработали?

Нет, прошу прощения, у немцев нет такого приказа поставить художника на автомат! В Германии у нас была мировая жизнь! В Мюнхене мне вернули комнату, полное обслуживание, зарплату в 300 марок и ежедневные выступления в солдатских клубах. Успех — во всем мире! ..

Вы учили там немецкий?

Что это за хрень? Я русский человек и выучил там русские песни всех немцев.Где перед нами Бетховены и их «Лили Марлен»! Когда я выхожу на сцену, весь зал кричит: «Тройка! Тройка! »Это я их учил« Гайда тройка »и« Тройка мчится »- я их пою глухими колокольчиками, а все солдаты подпевают. Вот как!

Ну как ты попал в Италию?

Обратное очень просто. Меня отправили в тур по итальянскому фронту. В Венеции произошла капитуляция. Наши русские армяне говорят: «Мы спрячемся в нашем монастыре — он здесь — мы спрячемся, а у вас есть амба»… «Там стоял армянский батальон … Говорят:« Топтать тебя ». Болонья, есть поляки. Развлекайся с ними … »

Нашли поляки? Получил тебя?

Ну а как же? Я подхожу к полковнику и говорю: «такой-то, я русский, и, кроме тебя, идти некуда. Гроб ». Поляк был пойман в сознании, сочувственно оценил ситуацию.« Хорошо, — говорит он, — останься. Тебе просто нужно записать тебя как поляка, по имени Пшек, разница только одна буква, но на польском получается более плавно… »« Я, — говорю, — не возражаю против этого письма, господин полковник, черт с ней, только я русский … »А я сам, — говорит, — по сути русский офицер, а заодно — поляк. Ничего не поделаешь! .. «Ну, я поменял« i »на« e »и стал как Vrid-Pole …

Какой была ваша жизнь?

Известен в мировом масштабе! По вечерам играл в офицерской кантине. Заработок, однако, давали не, а английский паек на всю семью.Жена и свекровь стирали для солдат … пока поляки не уехали в Англию.

Куда ты идешь?

Полковник сказал мне, что в Англию меня невозможно доставить — контроль очень строгий, и отправил к украинцам, в Милан … Я обрадовался, но вышло наоборот.

А как же наоборот?

Очень просто. Я иду к ним всем сердцем, своим … «Я, говорю, русский человек», но они «не понимают москальского языка»… Я, конечно, ставропольчанин, сам не хуже их украинского балака, но потом подсел … сякие, думаю, когда я вам куплеты в Киеве пел, это имели в виду? Он вынул свою «малышку» и потянул под нее:

Украина еще не пришла Могу я скорее умереть Бо такие нищие Привести к смерти

Ну? Я спрашиваю.

Еле ноги унес, вот и ты. Итальянские карабинеры защищались, но за проволокой сопроводили в лагерь Римини.

Это было до выпуска в Советский Союз или после?

Ровно через неделю. Полная паника … Все русские, кто в чехов, кто в сербов, кто в мадьяр, превращаются …

А в кого надо было превратиться?

Никто. Я устала от этого. Комендант мне сказал: «Вернись на родину», а я ему: «Прошу прощения, я русский человек, ты иди туда сам, а я подожду…» Ночью перерезал провод и… к асу. из десяти — ваши нет! Ариведерчи, ладно, милость!

А жена и бабушка?

И они выползли.Я свернул дыру по-стахановски. Записывать. И вытащил ящик с инструментами. У меня были деньги, я переехал сюда, в Неаполь, купил белое сойорно … Ну и живу!

А как насчет заморских? ИРО тебе не сбежать.

Пусть он сам плывет по океану. Я русский человек, отсюда я ближе к дому. Я живу и живу. Синдикат не выпускает на сцену? Я не против. Разве этого мало, остерия? Моряк в порту, как она меня встречает — мировой успех! Почему мы тянем эту кислую штуку ради встречи? — Камарьеро! Una boutilla Asti da mille lyre! Шипучий… Мы русский народ!

Бутылка со льдом произвела фурор среди итальянцев.

Русси … русси … — пронеслось по кафе.

Алеша классно раскручивает вихри. Чокаемся.

Что, черт возьми, за океан с его Америкой? Но вот я русский человек, хоть на плакат поставь … Плохо только одно, — Алеша стучит вихри себе по лбу.

У итальянцев вообще нет буквы «она».

Что тебе до нее?

С моей фамилией получается нецивилизованно.«Пси. К» меня зовет моряк … Оказывается, не то, что сумасшедший, не та собака … Не сценический из-за моей славы …

Такой отрывок родился во время обсуждения в одном из блогов, при обсуждении вопроса: кто русский ? «Папа — турок, мама — грек, а я -». Если человек чувствует себя культурно и морально-психологически русским, значит, он русский — ничего более угрожающего этнической идентичности русского народа и представить себе нельзя …

Вдруг выяснилось, что однозначно ответить на этот вопрос совершенно невозможно.В их головах все так запутано, что кому-то нужно срочно заняться этим непростым вопросом. Ведь дальнейшее игнорирование этой темы на уровне общества и государства приведет к тому, что россиянина могут окончательно потерять свою национальную и этническую идентичность — они банальны при встрече по внешним, поведенческим и прочим признакам.

Русские могут окончательно потерять свою национальную и этническую идентичность.

Основная проблема в этом вопросе состоит в том, что современное понятие «русский» содержит значение слова «советский» , как собирательное понятие всех народов, проживающих в границах России, и акцентирует внимание на факте совместного образования отдельные этапы истории.К этому добавляется путаница с официальным понятием «русский народ — цемент». В такой концептуальной неразберихе невозможно однозначно ответить на вопрос: кто такие русские и какими характеристиками они обладают?

С чего начать

Я бы посоветовал начать с доимперских времен. То есть с тех времен, когда Петр I еще не привел много иностранцев в Россию (в Россию) и не позволял им занимать государственные должности, в которых решалась судьба империи и ее народа.Именно с этого и должно быть начато формирование имиджа русского человека. В этот период были достигнуты основные территориальные завоевания и ассимиляции. Русские люди из Русского Царства составили ядро, основу русского народа , к которому затем присоединились все остальные.

Русский народ из Царства Русского составлял ядро, основу русского народа.

Ценность доимперского периода русской истории еще и в том, что нужно обязательно помнить, что русские — славяне.То есть русские — это аккумулирующее понятие, основанное на славянских этносах. Без славянского подхода к теме русской идентичности не удастся сохранить все замечательные качества народа в истории. Без славянской базы русских станут «свалкой национальностей» .

Также не стоит забывать, что Петр I построил Российскую Империю на основе русского живого материала из центральных регионов России. И вот этот « русский живой материал » образовался вокруг славянского ядра, к которому текла татарская, финно-угорская и сибирская кровь.

Почему многие хотят быть русскими

Потому что быть русским выгодно . Русские — ОЧЕНЬ раскрученный бренд , принадлежность ко всему Русскому дает человеку большой заряд самоуважения и позиционирует его во внешнем мире как представителя самой большой страны, с богатой историей побед, достижений, завоеваний и открытий . С тысячелетней историей творчества. С русским балетом, русскими штыками и гордой фразой «Русские — не сдавайтесь!»

Быть русским выгодно.Русские — ОЧЕНЬ раскрученный бренд …

Конечно, не следует забывать, что советское прошлое осталось в памяти людей, и тогда считалось очень выгодным иметь русского и принимали его всеми правдами и неправдами.

Государственная позиция

Государству глубоко наплевать на тему самоидентификации русских … Если сейчас одновременно вывести всех россиян с территории России и ввести «умных негров и азиатов», то государственная машина, как работала , буду продолжать работать.Просто на буровых установках и фабриках будут черные рабочие.

Какая разница для менеджера, цель которого — прибыль, который стоит за автоматом? Какая нахрен разница, чей палец нажмет на кнопку запуска ракеты — славянский или монгольский?

Это максимально удобно даже государству, потому что именно те россияне, чьи корни уходят в историю, могут сказать: это моя нефть, это мой газ, это моя территория. И они скажут это на том простом основании, что земля Русская обильно полита потом и кровью их предков, которые происходят от доимперских русских и тех, кто рыл канавы своими руками, чтобы осушать болота вокруг будущего Санкт-Петербурга.Петербург, и кости которого лежат в его основании. Этот город построен на костях русских мужчин из средней полосы России , но турок, греков, евреев, армян и грузин там сотые доли процента.

Санкт-Петербург построен на костях русских мужчин из средней полосы России.

Государственная машина будет вполне удовлетворена тем, что любой может быть русским, если только немного русскоязычный и немного русскоязычный. Ведь это открывает огромные возможности для ввоза «новых русских» и их быстрой технологической русификации — проблемы с рождаемостью и демографией исчезнут сами собой.

эффект Макаревича

Или по-другому — предательство известных людей … Тех людей, чье имя слышно и к мнению которых прислушиваются широкие массы. Слово «предательство» кому-то может показаться слишком сильным, но суть явления как раз в том, что вместо поддержки темы исторического подхода к пониманию русскости люди формируют концептуальный фон на популистской набивке. Тем самым они еще больше размывают тему и еще больше затрудняют ответ на вопрос: кто такие русские?

Большинство наших соотечественников — доверчивые люди, которые в первую очередь принимают твердое высказывание известного человека за истину.А это опасно!

«Элита общества» имеет в своем составе минимальный процент русскости.

Если вы спросите, почему «элита» общества так поступает, то ответ будет найден достаточно быстро — именно эта элита . Если говорить очень грубо и прямо — эти люди — метисы, полукровки, не ощущающие личной и духовной связи с историей России = папа — турок, мама — грек, а я — русский. Такие люди имеют связь с историей России — учатся по книгам, а не впитываются материнским молоком и нравственными учениями отца.Многие из этих людей в далеком прошлом изменили свои настоящие имена и фамилии на русские.

Турецкий папа, греческая мама и Баба Яга против

Гарантированно найдутся люди, которые приложат все усилия, чтобы троллить тему, то есть вмешиваться или направлять суть процесса в выгодное для них русло.

Также гарантировано, что найдутся люди, которые внезапно впадут в ступор, задав себе вопрос: а, если я не подпадаю под понятие русских ? Это будет крах личностных ориентаций.И именно этот пункт идентификации россиян будет самым сложным. Пока не могу ответить, но решение обязательно придумаю.

У русских национальность передается по мужской линии.

Несчастье многих людей нарастает именно из-за советского подхода к формированию единого многонационального народа в СССР: смешение крови отца и матери автоматически позволило причислить себя к русским.Хотя у россиян национальность передается по мужской линии.

Почти вывод

Извечный русский вопрос: кто виноват и ? Чтобы ответить на него, нужно сначала разобраться в тонкостях понятий этнос, этническая общность, нация, национальность и, наконец, народ. И ответить однозначно, кто такие русские с точки зрения этих антропологических концепций.

Также нужно согласиться, что не существует такого понятия — «национальность» … Нужно говорить конкретно об этносе (происхождении), народе (совокупности этносов) и нации (принадлежности к национальному государству). Если мы правильно используем эти три категории, мы сможем избежать конфликтов при обсуждении того, кто такие русские.

Нужно говорить конкретно о … народе (совокупности этносов) …

Как вам этот инцидент: вполне можно сказать русский грузинского происхождения, русский армянин, русский с чеченской кровью, но нельзя сказать русский русского происхождения, русский русский, русский с русской кровью.Почему вы спрашиваете, а все просто: кто-то однажды у русских-славян отнял этнос, или этот этнос «случайно» пропал …

А если ничего не делать?

Затем через 20-30 лет будут переделаны фильмы «Садко» и «Морозко», где соответственно Садко будет черным афро-русским, а Аленушка — таджикским с турецкими жесткими волосами. Как уже было сделано в «Тихом Дону», где казака Григория сыграл гомосексуал-метросексуал.

maximus101 c Папа турок, мама гречанка, а я русский

И. Данилевский о происхождении русских князей в ранний период истории России.

Действительно, происхождение Малуши, матери Владимира Святославича, очень интересно. Неизвестно, к какой этнической группе принадлежала Малуша, но весьма вероятно, что ее предки были связаны с хазарской аристократией, а по вероисповеданию она была еврейкой.
Поскольку имена Малуши (Малка), ее отца Малка Любечанина и даже древлянского князя Мал созвучны титулу владыки славян — свет-малик (по Ибн Русту), который в свою очередь может восходить к Хазарский титул мелех (князь, царь).Судя по всему, она имела дворянское происхождение, приходилась сестрой Добрыни, соправительницей ее сына, кагана Владимира Святославича.

Добрыня, согласно традиции русов и хазар, должна была быть беком (шадом и / или, возможно, также мелехом), князем с военными функциями, а сам каган Владимир, среди прочего, выполнял ритуальную функцию «живого бога» — священного кагана русов и хазар, об этом косвенно свидетельствует фиксация внимания летописцев на его многочисленном гареме.

Отрывок из программы «Час истины» — «Народы Древней Руси»

PS. От себя (ИП) добавлю , что этот пост хорошо показывает, почему название этноса — «русский» — это прилагательное, а не существительное.
В отличие от «немцев», «поляков», «турок» и т.д. мы русские. Самой близкой аналогией, которую когда-то имели европейцы, была Британская империя. Все подданные британской королевы были британцами, независимо от национальности и т. Д. Но где сейчас Британская империя, над которой не зашло солнце? В настоящее время Европейский Союз переживает проблему идентичности личности в суперэтносе.Первоначально созданные как национальные, европейские государства объединились в многонациональную сверхдержаву. И теперь они сами не могут понять, кем стали после этого. Отсюда все их игры с «толерантностью» и т. Д. Все это не более чем поиск формы взаимодействия частей, которые отличаются друг от друга в единое целое.
Мы в России это пережили и давно привыкли.
Поэтому для нас все, что происходит в Европе по национальному вопросу, кажется чем-то вроде утренника в детском саду в отсутствие воспитателя.
Самое парадоксальное в этом то, что вместо того, чтобы спрашивать «взрослых», как это должно быть на самом деле, «дети» постоянно пытаются научить нас решать национальные проблемы. Дети не слушаются родителей — обычное дело — родители всегда кажутся подросткам «устаревшими», «устаревшими», «отсталыми» от прогресса.
Что с них взять, они дети …

«В заключение чиновник рассказал исторический анекдот, произошедший с гостем из Франции, маркизом Астольфом де Кюстином , который приехал в Россию для изучения страны и оказался на балу с императором.

Пытливый посетитель расспрашивал самодержца о гостях бала, которые пришли в самых разных ярких костюмах, и каждый раз выяснялось, что это представители нерусских народов, в том числе, в частности, финны.

«Где русские?» — спросил наконец растерянный гость.
«А это все вместе мои русские» , — ответил император.

«Когда мне было девятнадцать, Родина обул меня в кирзачи, дала мне в руки автомат, надела на доспехи и сказала:« идти.И я пошел. Тогда называлась эта война «Восстановление конституционного строя».
Когда мне было двадцать два года, я пришел в военкомат, добровольно пошел в армию и пошел на войну второй раз.

Мой дед, Лаврентий Петрович Бабченко, стопроцентный запорожский казак …
Его жена, Елена Михайловна Купцова (по первому мужу, настоящего имени я не знаю, потому что бабушка ее тщательно скрывала — еврейка, да ) …
Моя прабабушка по фамилии Бахтиярова (частично татарка, ага) …
Дед моей жены, Петр Горканов, чистокровный мордвин * …
Мой тесть, прапорщик, чистокровный мордва * …

Все это время я, моя семья, мои предки и мои родственники были для моей страны вполне русскими.
Когда нужно было гореть на Халхин-Голе, тянуть место за нищенскую зарплату, голодать в подвалах, делать йодоформы для фронта, быть бомжом с детьми в бараках, умирать в Таджикистане, кормить вшей в Чечне, усыновлять брошенных детей — мы были русскими.

Теперь я стал евреем для Родины, украинцем, бандеровцем пятой колонны и национальным предателем.
На «иудео-бандеровском фашистском» Майдане меня никто никогда, нигде и ни при каких обстоятельствах не спрашивал о моей национальности. «

Повторяю то, что я уже писал ранее:
Все русские, особенно страстные русские, являются» русскими в первом поколении «разной национальности.
Максимум — во втором или третьем поколении. , каждый, кто знает хоть что-то реальное о своей родословной, узнает, что еще несколько поколений назад русский не был родным языком в его семье.
Начиная с «Чухна и мордовцы» Путинов, Гундяев, Чапаев, Матвиенко (Тютина) и другие до них неисчислимые, заканчивая армянами Лавровыми, Кургинянами, евреями Задорновыми, Леонтьевыми, Соловьевыми, Фроловыми, Стрелковыми-Гирковинскими, Чеченскими Сурковыми. Булгары Матросовы, украинцы Деникин-Дейнекс, Буденный, Навановы и далее, Дугины, переулок список национальностей всего бывшего СССР.

Нечего удивляться, потому что русские с самого начала являются таким сообществом.Специальный. По другим принципам, не по национальным, по сей день собирают.
Именно по этой причине «Россию нельзя понять умом» те, кто настойчиво пытается понять русских как народ / нацию, веря в распространяемое самими русскими заблуждение о том, что «русские» — это тот же этнический народ, что и все другие народы.
Вот почему слово национализм так страшно в этом сообществе, как в доме повешенного слова веревка.
Потому что они сами не составляют не этническую, не гражданскую / политическую нацию, а народ в смысле общины янычар империи, собирающейся с каждым новым поколением из всех этнических групп, населяющих эту империю.По большому счету, Орда тоже не понимает.
Среди них, конечно, есть потомственные янычары, янычары во втором или четвертом поколении, но среди россиян их сегодня не так много. Слишком быстро за прошедшие столетия круг обрусевших людей расширился (увеличилось количество записавшихся как русских) и поэтому не они, а именно неофиты составляют его костяк.

Вы знаете, как создавались янычары в Османской империи?
Со всей Империи детей насильно забирали у родителей разных племен, обращали в ислам и воспитывали, воспитывали, воспитывали.

И они были лучшими воинами Империи против всех, кто не отказался от своих предков по отцу и матери, подобным им, и в этом была сила Османской империи.
Потому что они были не этническим народом, а тюркоязычным отрядом рабов Империи и «родиной» янычар было государство.

Вы знаете, как русские были созданы в Российской Империи?
Родители разных племен со всей Империи отправляли своих детей в русские школы, крестили их в московское «Православие» и воспитывали, воспитывали и воспитывали.
В духе верности имперской идее, и чтобы их малой родиной была «бывшая СССР».
И они лучшие воины Империи против всех, кто не отказался от своих предков по отцу и матери, как они, в этом сила России.
Потому что они не этнический народ, а русскоязычная команда рабов Империи и «Родина» для россиян — это государство.

В то время как каждый член этой Орды, замаскированный под народ, подает общую имперскую мелодию, поддерживающую рашизм, он для остальных русских с большой буквы.
Как только он потерял интерес к общей идее, он уже «русский».
Но как только он что-то скажет по всем направлениям, остальные «уже русские» сразу его вспомнят.
И не только еврейство, как многие из тех, кто посвятил свою жизнь созданию русской культуры (именно так, с врожденным империализмом и тайным антисемитизмом, каким мы его знаем сегодня) , как крымчанин Эскин, но и «украинцы» — вроде «Старшинзапаса» Бабченко.
Кстати, оба искренне возмущены, а мы для чего?
Мы столько лет были верны?

Вот, душа другого русского, Доренки, не выдержала:

Да я хохол все-таки! Как это может быть?
Еще могу добавить, что родился в Керчи. ..
Все мои родители родились в Украине, все мои бабушка и дедушка родились в Украине.
А я все-таки украинец.

П.С.
Но не ждите сантиментов по отношению к украинцам от Доренки.
Не за то, а он сам и его родители из КГБ по каплям (как раб по Чехову) всю жизнь выдавливали из себя украинцев, чтобы окончательно стать полностью русскими.
Российский профессор Дугин, призывавший убивать украинцев, также сказал, что он украинец.

Янычары их происхождения никогда не мешали им жестоко, огнем и мечом уничтожать соотечественников, не желавших становиться янычарами, чтобы на своих штыках привести Империю на земли своих предков.
Россияне тоже. Но османы янычар хотя бы поблагодарили и не только на словах и не обманули, что они этнический народ «янычар».
Когда была в истории России хоть какая-то сила, от которой русские не пострадали бы?
Никогда.
Когда при королеве Виктории Англия владела половиной мира, быть англичанином в Английской империи было денежным и престижным делом.
Когда у нацистов был Рейх при нацистах (слава богу, ненадолго) — быть лояльным Гитлеру немцем было тоже почетно, денежно и удобно не только для этого немца, но и для членов его семьи.Он был спокоен, что за ним вдруг не появится «черная воронка».
И хотя за всю историю России (Московия, Росийская Империя, СССР, РФ) Русские в этой стране никогда не были лучше иностранцев, но они все равно рвут себе задницы за это государство и гордятся им. Они гордятся гордостью раба империи.
И это было не лучше для них, потому что не для этого правители создали себе сообщество служащих людям империи, чтобы они могли жить для своего собственного удовольствия.
И то, что сегодня вместо скомпрометированного историей слова «империя» изобрели эвфемизм «Русский мир», сути дела не меняет.
Конфликт на Украине — это не конфликт между двумя народами, а старый конфликт народа, защищающего себя и свою страну, с хищным денационализированным империализмом, обманывающим его как «братский народ».

Кстати, это как раз проблема многих украинцев сегодня. (и не только этнические украинцы) проживают в Украине.
На протяжении всей своей сознательной советской и постсоветской жизни они выдавливали из себя украинцев, Болгарии, евреев, чтобы стать такими же русскими, как Доренко, а потом вдруг, после Майдана, выяснилось, что все было насмарку.
То, что их в Украине не большинство.

Новости с полей:

*
Для тех россиян, которые еще не знают национальность своих предков, поясняю:
Как нет людей в природе укробель или белукров , как нет в природе укробельский ни белукр языков, но есть два разных народа украинцы и белорусы и два похожих, но разных языка украинский и белорусский ,
так что в природе нет народа мордовцы ни мордовский язык , хотя есть такая республика в рф.
Москва презрительно называла их чухной и мордвой.
Троцкий и Ленин, сначала вообще хотели называть «Чухонская республика», но понимали, что это будет уж слишком. Поэтому и назвали его «мордовским», чтобы как обычно не заморачиваться.
Есть 2 родственных, коренных для этих мест финно-угорских народов: эрзя и мокша.
И 2 ​​языка — похожие, но разные — эрзянский и мокшанский.
Был еще и третий человек — меряки, но они к 30-м годам 1730-х годов утратили свой язык, а к нашему времени все были полностью зачислены на русских.

Например — актер Седойкин, модель Водяднов, — эрзя (как Кирилл / Гундяев, чья фамилия произошла не от того, что его предком был Гундяй, по-эрзянски «гундяй-кундяй» — соотечественник, поэтому его фамилия переводится на русский язык как Земляков). И якстер армейский ушмодей ЧЕПАЕВ (командующий РККА Чапаев, правда чуваши говорят, что его мать частично чувашка) , и Лидия Русланова (Лейкина) и Надежда Кадышева и Мазаева03 (из с.