Развитие Северного Кавказа — Российская газета
Свежий номер
РГ-Неделя
Родина
Тематические приложения
Союз
Свежий номер
05.05.2022Власть
Мишустин утвердил стратегию развития Северного Кавказа до 2030 года
08.11.2020Экономика
В Кавминводах построят велотерренкур протяженностью 75 километров
25.07.2017Экономика
Как Северный Кавказ готовится принимать мусульман со всего мира
11.04.2017Авто
Власти СКФО предложили два варианта короткой трассы в Сочи
10.03.2017Власть
Медведев потребовал создать на Северном Кавказе «френдли-сервис»
28.04.2016Экономика
Крым поддержал инициативу по введению курортного сбора с туристов
17.01.2023Дагестан
Дагестанский стекольный кластер получил добро на работу
17.
01.2023Дагестан
В Дагестане открыли первую крупную буйволиную ферму
27.12.2022Общество
Горы Дагестана стали местом притяжения альпинистов со всей страны
06.12.2022Дагестан
В Дагестане введут в оборот 10 тысяч виноградопригодных гектаров
06.12.2022Дагестан
В Дагестане продолжается легализация бесхозяйных энергобъектов
14.10.2021Дагестан
В Дагестане предложили создать портовую особую экономическую зону
14.09.2021Власть
Мишустин утвердил мероприятия по развитию Кавказских Минеральных Вод
01.07.2021Экономика
В Дагестане резко вырос спрос на пляжный отдых
24.06.2021Экономика
МЭР предложило льготы бизнесу на Кавказе в обмен на выход из тени
22.06.2021Власть
В Дагестане профинансируют крупные федеральные проекты
17.
06.2021Власть
Что даст Дагестану перебазирование Каспийской флотилии
15.06.2021Власть
В кабмин внесена стратегия социально-экономического развития Северного Кавказа
13.04.2021Дагестан
В Дагестане построят обогатительный комбинат для стекольной отрасли
06.04.2021Северная Осетия
В СКФО откроют международную школу «Аналитика больших данных»
30.03.2021Дагестан
Халил Халилов: Турзоны нужно выводить на свободный инвестрынок
10.11.2020Северная Осетия
В Осетии создали региональную экономическую зону с налоговыми льготами
10.11.2020Ставропольский край
Эксперт рассказал о плюсах дороги из Кисловодска к Черному морю
27.10.2020Общество
Развитие курортов КМВ тормозят изношенные канализация и водопровод
22.
09.2020Ставропольский край
У Невинномысска появился собственный товарный знак
10.08.2020Общество
На Ставрополье форум «Машук» впервые пройдет онлайн
Приоритетные цели и задачи министерства Российской Федерации по делам северного Кавказа на 2019 год \ КонсультантПлюс
ПРИОРИТЕТНЫЕ ЦЕЛИ И ЗАДАЧИ
МИНИСТЕРСТВА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ПО ДЕЛАМ
СЕВЕРНОГО КАВКАЗА НА 2019 ГОД
1. СОЗДАНИЕ УСЛОВИЙ ДЛЯ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ СЕВЕРО-КАВКАЗСКОГО ФЕДЕРАЛЬНОГО ОКРУГА (ДАЛЕЕ — СКФО) | 1.1. Обеспечение достижения значений показателей социально-экономического развития субъектов СКФО среднероссийского уровня |
1.2. Реализация мероприятий социальной направленности и проектов по развитию инженерной инфраструктуры в рамках госпрограммы СКФО | |
1.3. Организация и участие в проведении мероприятий, направленных на продвижение экспортных и инвестиционных возможностей регионов СКФО, а также на развитие единого культурного пространства Российской Федерации | |
1. | |
1.5. Повышение эффективности и безопасности функционирования топливно-энергетического комплекса СКФО | |
1.6. Реализация проекта по созданию Каспийского транспортно-логистического комплекса | |
1.7. Реализация проекта по возобновлению разработки Тырныаузского вольфрамо-молибденового месторождения Кабардино-Балкарской Республики | |
2. СОДЕЙСТВИЕ РЕАЛИЗАЦИИ ИНВЕСТИЦИОННЫХ ПРОЕКТОВ НА ТЕРРИТОРИИ СУБЪЕКТОВ СКФО | 2.1. Содействие реализации инвестиционных проектов в рамках подпрограммы по социально-экономическому развитию субъектов СКФО госпрограммы СКФО |
2.2. Поддержка инвестиционных проектов, реализуемых на территории субъектов СКФО, путем финансирования указанных проектов АО «Корпорация развития Северного Кавказа» в рамках подпрограммы «Поддержка инвестиционных проектов и создание благоприятных условий для инвестиционной деятельности на территории СКФО» госпрограммы СКФО | |
2. | |
3. РАЗВИТИЕ ТУРИСТИЧЕСКОГО И САНАТОРНО-КУРОРТНОГО ПОТЕНЦИАЛА СКФО | 3.1. Создание всесезонных туристско-рекреационных комплексов в каждом субъекте СКФО |
3.2. Развитие инфраструктуры и благоустройство Кавказских Минеральных Вод | |
3.3. Реализация мероприятий по комплексному развитию города-курорта Кисловодска до 2030 года, предусмотренных распоряжением Правительства Российской Федерации от 29 декабря 2016 г. N 2899-р об утверждении перечня мероприятий по комплексному развитию города-курорта Кисловодска до 2030 года | |
3.4. Стратегия развития туризма на территории Северо-Кавказского федерального округа до 2035 года | |
3.5. Мониторинг хода реализации эксперимента по развитию курортной инфраструктуры | |
3. | |
3.7. Реализация проекта по созданию инновационного медицинского кластера на территории региона Кавказских Минеральных Вод | |
4. РАЗВИТИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО КАПИТАЛА, СОДЕЙСТВИЕ ФОРМИРОВАНИЮ СБАЛАНСИРОВАННОГО РЫНКА ТРУДА И ОБЕСПЕЧЕНИЮ ТРУДОВЫМИ РЕСУРСАМИ ИНВЕСТИЦИОННЫХ ПРОЕКТОВ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ | |
5. ФОРМИРОВАНИЕ ИНФРАСТРУКТУРЫ ИНФОРМАЦИОННОЙ ПОЛИТИКИ В СКФО | |
6. МЕЖДУНАРОДНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО |
4. Завершение объектов капитального строительства, ранее начатых в предыдущие годы, при строительстве которых были использованы средства бюджетов всех уровней бюджетной системы Российской Федерации
3. Содействие развитию малого и среднего предпринимательства на территории СКФО и формированию благоприятного инвестиционного климата в СКФО
6. Внесение в установленном порядке в Правительство Российской Федерации проектов федеральных законов «О курортном регионе Кавказские Минеральные Воды» и «О внесении изменений в законодательство Российской Федерации в связи с принятием федерального закона «О курортном регионе Кавказские Минеральные Воды» и последующая реализация федеральных законовИстория нестабильности на Северном Кавказе
Стенограмма видео:
Северокавказский регион России сталкивается с постоянной нестабильностью, с насилием, происходящим на регулярной основе в таких местах, как Чечня и Дагестан.
Несмотря на вызовы, которые эта территория представляет для Москвы, контроль над Северным Кавказом является давним геополитическим императивом России.
Северный Кавказ состоит из республик Дагестан, Чечня, Ингушетия, Северная Осетия, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия и Адыгея. В отличие от государств Южного Кавказа Грузии, Армении и Азербайджана, эта территория осталась частью России после распада Советского Союза.
Географически Северный Кавказ является частью трансконтинентальной зоны Кавказа, зажатой между Черным морем на западе и Каспийским морем на востоке. Русская степь лежит на севере, с высокогорьями Малой Азии на юге. Внутри региона преобладает горный хребет Большого Кавказа. Высокогорная пересеченная местность создает очаги этнических и языковых групп, которых только в Дагестане насчитывается более 40.
Кавказ служит ключевым оборонительным буфером для России, защищая от исламских держав, таких как Турция и Иран на юге. Но этот регион исторически было трудно подчинить России.
По мере расширения Российской империи в 18 веке она начала вырывать контроль над Северным Кавказом у персов и османов. Русскому правлению оказывалось ожесточенное сопротивление, которое местные жители рассматривали как еще одного внешнего оккупанта.
В советский период Иосиф Сталин решил эту проблему, нарисовав административные зоны, чтобы затруднить консолидацию какой-либо этнической группы. Сталин также депортировал большое количество людей с Северного Кавказа в Среднюю Азию и Сибирь. Реформы советской системы в 1980-х годах позволили многим из этих групп населения вернуться на родину, но это привело к националистическим движениям, подобным тем, которые распространились во многих советских республиках в этот период. Однако было ключевое отличие — по советской конституции республики имели право провозглашать независимость, а автономные области в составе республик (например, Чечня) не могли.
Это привело к многочисленным конфликтам в ранний постсоветский период, особенно в Чечне.
Россия вела две войны в Чечне в 1990-х годах, пытаясь отделиться и создать независимое государство. Эти войны, начавшиеся из националистических и сепаратистских устремлений, со временем приобрели и религиозный элемент. В Чечне, а также в соседних республиках Дагестан и Ингушетия преобладает мусульманское население. Войны с православными русскими привели к росту религиозности и экстремизма и привлекли к участию местных и иностранных джихадистов, а также материальную и идеологическую поддержку со стороны внешних держав, таких как Саудовская Аравия.
Россия подавляла чеченских сепаратистов, в основном, используя внутренние разногласия внутри Чечни между националистами и исламистами, приводя к власти националистические кланы. Однако это не устранило насилия ни в Чечне, ни в соседних республиках. Исламистские группы попытались консолидировать и объединить свои ресурсы с целью создания халифата на Северном Кавказе. Они начали использовать повстанческую и террористическую тактику в регионе и в самой России.
В то время как эти сепаратистские группировки в последнее десятилетие в значительной степени были оттеснены на второй план из-за репрессивных мер российской службы безопасности в отношении их лидеров, на Северном Кавказе продолжают регулярно происходить насилие и нападения на российские или местные силы безопасности. Исламистская воинственность, региональная напряженность и межклановая вражда нелегко решаются в регионе, который трудно контролировать. Таким образом, Северный Кавказ, как и на протяжении всей истории, неизбежно будет и впредь представлять для России политические вызовы и вызовы в области безопасности.
Определение модели интеграции для Северного Кавказа
Чтобы улучшить интеграцию на Северном Кавказе, российское правительство уделяет особое внимание трем направлениям: государственное управление, безопасность и борьба с коррупцией.
Прошло 12 лет с момента официального прекращения российской контртеррористической операции в Чечне. Северный Кавказ продвигается в своей программе нормализации, несмотря на свидетельства небольшого роста политического насилия и продолжающихся операций правоохранительных органов против подозреваемых в терроризме.
В последние три десятилетия этому региону уделялось особое внимание на федеральном уровне из-за наследия вооруженного конфликта. Политика правительства включала длительную контртеррористическую кампанию, в которой сочетались как военные, так и правоохранительные операции, а также кооптация местных элит, финансовая поддержка и программы развития. Целенаправленная политика, направленная не только на укрепление регионального мира, но и на дальнейшую интеграцию региона в федеральную структуру России.
Объединение усилий по миростроительству и интеграции имеет решающее значение. Распад Советского Союза привел к переосмыслению отношений между Москвой и регионами России. В ряде случаев эти процессы спровоцировали рост националистических настроений, сепаратистских движений и религиозного экстремизма. Особое место в этом отношении занимал Северный Кавказ и особенно Чечня. Умиротворение политического насилия военными средствами и экономическая, социальная и политическая интеграция были поставлены на первое место в политической повестке дня при президенте Владимире Путине.
Действительно, остается множество проблем, которые потенциально могут помешать эффективной региональной интеграции. Например, коррупция подрывает результаты экономических программ и подотчетность местного самоуправления. Нарушения в правоприменительной практике вызывают недоверие жителей, а порой и сильную реакцию. В социокультурной сфере сохраняются признаки менталитета «свои» и «чужие» и недостаточной интеграции региона в российское культурное пространство. Поиск решений этих и других проблем будет определять устойчивость интеграционного процесса.
Основываясь на экспертных интервью с Евгением Ивановым, Марком Галеотти, Ириной Стародубровской, Маратом Ильясовым и Хельге Блаккисруд, в этой статье исследуется текущее видение модели интеграции для Северного Кавказа и в какой степени элементы этой модели должны быть приоритетными.
Справочная информация
Северный Кавказ (определяемый здесь как Северо-Кавказский федеральный округ Российской Федерации, включающий Чечню, Дагестан, Ингушетию, Кабардино-Балкарию, Карачаево-Черкесию, Ставропольский край и Северную Осетию-Аланию) является пограничным область, край.
Приграничные регионы обычно находятся под особым контролем государства, чтобы предотвратить трансграничную незаконную деятельность, такую как незаконная миграция или незаконный оборот оружия или наркотиков. Помимо решения пограничных проблем, отношения между Северным Кавказом и федеральным правительством во многом определялись затяжным региональным конфликтом. Его корни уходят в две чеченские войны 1994–1996 и 1999–2000 гг., при этом «режим контртеррористических операций» продолжался до 2009 г. Первоначально конфликт подогревался сепаратистскими целями. По мере своего развития он также приобретал исламистские аспекты.
Наиболее разрушительным фактором применимости законности является широко распространенная коррупция
Этот конфликт спровоцировал ряд политических последствий для всей федерации, в том числе способствовал оправданию централизации федеральной власти при Путине, а также устойчивому ограничение свобод, запрещенное антитеррористическими законами в 2000-е годы.
Борьба с сепаратистскими импульсами и конфликтом на Северном Кавказе стала жизненно важной для стабильности России и выживания государства, поскольку конфликт не ограничивался самим регионом. На «материковой» территории России произошли многочисленные теракты, связанные с беспорядками на Северном Кавказе, включая крупномасштабные захваты заложников. Такие атаки подорвали веру в способность государства защитить своих граждан.
Установление контроля над Северным Кавказом занимало центральное место в путинской президентской программе 2000 г., оставалось серьезной задачей, решаемой правительством перед выборами в 2004 г., и называлось успехом его администрации во время президентской кампании 2012 г. Действительно, разгром повстанцев на Северном Кавказе послужил одним из ключевых средств, с помощью которых Путин укрепил свое положение на вершине политической системы России.
Более широкое использование интеграционной политики в 2010-х годах подчеркивает, что Россия перешла от управления конфликтами к постконфликтной интеграции.
Но насколько эффективной была эта политика в построении прочного мира и обеспечении развития Северного Кавказа?
Интеграционная модель для Северного Кавказа?
Интеграционная модель представляет собой набор государственных политик, способствующих региональному миру и развитию. Российская интеграционная модель направлена на то, чтобы связать проблемные регионы с ключевыми для России политическими, правовыми, экономическими, социальными, культурными пространствами и общественным дискурсом. Чтобы быть успешными, такие усилия по интеграции должны найти правильный баланс между объединением и автономией. Объединение играет ключевую роль в обеспечении того, чтобы регион, каким бы разнообразным он ни был с точки зрения политической автономии, традиций и местных практик, был хорошо интегрирован в политические и экономические процессы России, ее национальную идентичность и правовое пространство. Однако это также должно позволить этим регионам сохранить свою самобытность, учитывая наследие двух войн, подпитываемых сепаратистскими настроениями.
Этого вполне можно было бы добиться за счет гибкого обращения с региональными потребностями в рамках асимметричной федерации, такой как Россия — «асимметричный» здесь означает конституционно закрепленные различия между правовым статусом и прерогативами различных субъектов одной и той же федерации.
С начала 2000-х годов федеральная политика, направленная на Северный Кавказ, включала управление региональными политическими элитами, интенсивные правоохранительные и военные операции по обеспечению безопасности, правопорядка, экономическую поддержку через федеральные трансферты и программы развития, а также решение вопросов связанные с культурой и языком, идентичностью и дискурсом. Следующие три раздела будут посвящены трем направлениям, играющим ключевую роль в стратегии России на Северном Кавказе: региональные элиты и управление; безопасность, закон и порядок; экономические и антикоррупционные меры.
Управление и региональные элиты
В связи с возобновлением региональных выборов в 2012 г.
и последующим законом, принятым в 2013 г., который предоставляет российским регионам право решать, как избирать своих губернаторов (всеобщим голосованием или голосованием местные парламенты), северокавказские республики, за исключением Чечни, предпочли воздержаться от проведения прямых выборов в пользу назначения президентом кандидатов, подтвержденных голосованием республиканских парламентов.
Традиционно политические лидеры северокавказских республик представляли местные элиты и основные этнические группы и понимали местный политический климат. И из-за наследия конфликта главы республик, как правило, имели опыт работы в правоохранительных органах, силовых структурах или военных. В Ингушетии, например, всегда были лидеры только с таким прошлым. Главы республик редко приезжали из-за пределов региона. Такая схема работала до тех пор, пока политические элиты подтверждали свою лояльность федеральному центру и выполняли свои приоритетные задачи.
Отсутствует академическое согласие относительно того, работает ли процесс интеграции и существует ли вообще адекватное федеральное видение интеграции
В последние годы ситуация изменилась.
Нарастает тенденция к политическому объединению и разрушению особых региональных политических договоренностей. Например, в Дагестане Владимир Васильев, возглавлявший республику с 2017 по 2020 год, был наполовину русским, наполовину казахом. Его назначение стало отходом от многолетней традиции назначения представителей трех основных этических групп. Васильев начал наступление на коррумпированные элиты Дагестана, результатом чего стали громкие дела, в том числе арест мэра Махачкалы и исполняющего обязанности премьер-министра. Несмотря на то, что антикоррупционная повестка в Дагестане популярна, такие изменения в составе политической элиты восприняли нелегко. Его преемник Сергей Меликов, наполовину лезгин, наполовину русский, хотя и родился за пределами региона, но имеет тесные связи с Северным Кавказом, в том числе ранее занимал пост полпреда президента в регионе. Эти новые назначения сигнализируют о переходе к мягкому политическому объединению и возможном отходе от практики назначения представителей местных элит.
Эти новые назначения вскоре будут опробованы на выборах в Государственную Думу в сентябре 2021 года. Традиционно российские национальные республики, в частности расположенные на Северном Кавказе, набирают высокие проценты голосов за правящую партию «Единая Россия». Например, Чечня проголосовала за «Единую Россию» на 99,36% в 2007 г. и на 96,3% в 2016 г. Управление разрывом между реальным голосованием и зарегистрированным голосованием и обеспечение хороших результатов для «Единой России» свидетельствует о лояльности федеральному центру (и, следовательно, последующем способность обеспечить финансирование) и служит для оценки эффективности региональных лидеров.
До сих пор остается открытым вопрос, смогут ли новые назначенцы добиться ожидаемых результатов. Неблагоприятный процент голосов, отданных за «Единую Россию», вполне может привести к изменениям в составе глав регионов и республик, чтобы к президентским выборам пришли более лояльные и активные чиновники. После сентябрьского голосования федеральный центр может либо продолжить мягкое политическое объединение, либо скорректировать этот процесс, вернувшись к более традиционным вариантам.
Хотя прямые выборы в республиках сопряжены с определенными рисками, в будущем может потребоваться более широкое участие населения в этом процессе. Нынешняя процедура назначения глав республики все чаще воспринимается жителями как недоверие к региону и его жителям. Выражение общественного недовольства законными и мирными средствами обеспечивает общественную обратную связь с региональными политическими элитами.
Однако на низовом уровне неудовлетворенность государством вызывает неспособность должным образом предоставлять государственные услуги, такие как здравоохранение и коммунальные услуги. Таким образом, улучшение государственных услуг также может оказать положительное влияние на легитимность государства.
Верховенство закона, обеспечение безопасности и подотчетность правоохранительных органов
Поддержание безопасности и порядка остается ключевой задачей для региона, пережившего три десятилетия интенсивного политического насилия. Несмотря на резкое снижение уровня политического насилия, риски полностью не исчезли: в последние годы значительное число жителей Северного Кавказа выехало в зоны конфликтов на Ближнем Востоке, чтобы присоединиться к Исламскому государству.
Сообщается, что операции российских сил безопасности в регионе за последние два десятилетия включали действия, выходящие за рамки закона, такие как наложение коллективных наказаний за террористические нападения на родственников преступников, похищения и исчезновения. Например, в Чечне глава республики Рамзан Кадыров был вынужден отрицать систематические задержания и исчезновения во время встречи с Путиным в 2017 году9.0007
Обеспечение соблюдения законности и подотчетности повысит доверие населения к правоохранительным органам
Заявления о нарушениях при проведении контртеррористических операций, в том числе о случаях применения пыток во время допросов или других форм жестокого обращения, часто подаются жителями Севера Кавказа в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ). Интересно, что недавняя поправка к Конституции России, в частности статья 79, гласит, что решения международных институтов не будут исполняться Россией, если такие решения противоречат Конституции России.
В 2015 году Конституционный суд России постановил, что Конституция России имеет приоритет над решениями ЕСПЧ. Эта тенденция может повлиять на возможность граждан России, в том числе жителей Северного Кавказа, добиваться справедливости в ЕСПЧ.
Верховенство закона и надлежащее функционирование российской правовой системы на Северном Кавказе все еще слабы. В частности, Чечня реализует одни элементы российского законодательства и в то же время игнорирует другие. Официальные российские правоохранительные органы и институты правосудия сосуществуют с неофициальными практиками обычного права – адата и исламского права – шариата . Адат и Шариат могут быть полезными инструментами при разрешении мелких локальных конфликтов в той мере, в какой их нормы прямо не противоречат российскому законодательству. Однако наиболее разрушительным фактором для применимости верховенства закона является широко распространенная коррупция, которая искажает образ российской системы правосудия и подрывает институциональную подотчетность.
Меры по сокращению коррумпированности правоохранительных органов и судебной практики также будут способствовать региональной безопасности, поскольку чувство несправедливости, которое граждане испытывают по отношению к коррумпированным институтам, подпитывает планы агрессивных группировок. Надлежащая работа правоохранительных органов и органов юстиции имеет решающее значение для региональной стабильности. Стабильность не должна измеряться только количеством терактов, а эффективность правоохранительных органов — количеством контртеррористических операций. Для интеграции крайне важно, чтобы жители Северного Кавказа чувствовали себя защищенными так же, как и жители других регионов России.
Федеральные трансферты, экономическое развитие и борьба с коррупцией
Миростроительство на Северном Кавказе финансируется федеральным правительством в рамках целевых программ, направленных на решение особых региональных проблем. Эти механизмы включают межбюджетные трансферты, такие как субсидии, гранты и субвенции, и федеральные целевые программы, такие как федеральные отраслевые программы и особые экономические зоны.
Национальные республики Северного Кавказа традиционно сильно зависят от федеральной финансовой поддержки. Их бюджетная зависимость от федеральных трансфертов колеблется от 50% до более чем 9%.0%. Например, федеральные трансферты покрывали 91% бюджета Чечни в 2009 году, когда в республике закончился «режим контртеррористических операций». Сохранение федеральных трансфертов необходимо для регионального умиротворения. Неспособность сохранить финансовую поддержку может привести к дестабилизации. Однако, чтобы максимизировать влияние федеральных трансфертов, важно решить проблемы, связанные с покровительством, кумовством и коррупцией, и обеспечить, чтобы все население извлекало выгоду из федеральной поддержки.
Межбюджетные трансферты сопровождались масштабными государственными программами, направленными на стимулирование экономического развития. Федеральные целевые программы отдают приоритет инвестициям в сельское хозяйство, производство, инфраструктуру, здравоохранение, образование и особенно в туризм.
Однако, чтобы быть эффективной, реализация крупномасштабных инициатив в области развития, какими бы положительными и необходимыми они ни были, должна также учитывать местные ценности, чтобы приносить результаты.
Обширные программы развития по принципу «сверху вниз» должны быть согласованы с местными проектами, которые основываются на местных сообществах, ресурсах, человеческом капитале, видении, творчестве и переводят местную идентичность, ценности и практику в бизнес-модели. Действительно, Северный Кавказ ищет поощрения и поддержки экономического развития по принципу «снизу вверх», чтобы создать прочную экономическую основу на низовом уровне и раскрыть потенциал роста. Более того, регион нуждается в дальнейшей экономической, инфраструктурной и логистической интеграции с остальной Россией.
Меры по борьбе с коррупцией должны быть приоритетными в регионе, поскольку коррупционная практика искажает лицо региональных администраций и подрывает общественное доверие. Антикоррупционные меры в первую очередь затронут политическую и бизнес-элиту и расклад сил на местах.
Кроме того, теневая экономика по-прежнему поддерживает местное население и малый бизнес, поэтому политические меры должны учитывать это. Разрушение малого бизнеса может иметь негативные последствия для миростроительства. Таким образом, предпочтительнее постепенное закрепление правомерной практики в политической и экономической жизни.
Заключение
Несмотря на количество целевых политик в регионе, отсутствует академическое согласие относительно того, работает ли процесс интеграции и существует ли вообще адекватное федеральное видение интеграции. Интеграция — сложная задача, требующая чуткости к многообразию Северного Кавказа. Это также требует гибкого баланса между краткосрочными и долгосрочными целями.
В политической сфере приоритет отношений с региональными элитами, пусть и коррумпированными, для достижения хрупкого, но стабильного баланса сил мог бы быть прагматичным решением в конфликтном или постконфликтном контексте. Условия мирного времени создают аппетит к обновленной легитимности и подотчетности в местном управлении, которые могут быть достигнуты посредством региональных выборов.
В сфере безопасности и правосудия обеспечение приемлемого уровня безопасности любой ценой могло иметь решающее значение в условиях вооруженных столкновений и ежедневного политического насилия. Поскольку уровень насилия резко снизился, следует систематически расследовать и объявлять вне закона действия военных, правоохранительных и судебных органов, которые оставляют место для нарушений, таких как насилие и коррупция. Кроме того, обеспечение верховенства закона и подотчетности будет способствовать укреплению общественного доверия к правоохранительным органам и развитию правовой культуры.
В экономической сфере отследить конечных получателей финансовых переводов на цели реконструкции и развития было бы очень сложно в нестабильной обстановке вооруженных столкновений. Теперь кажется важным, чтобы федеральная финансовая помощь приносила пользу всему населению, а коррумпированные сети больше не могли присваивать целевую федеральную финансовую помощь.
Теперь, когда регион стабилизировался, краткосрочные приоритеты вполне могут быть изменены для удовлетворения новых социальных требований. Однако для обеспечения долгосрочного мира необходим постепенный переход от государственной безопасности к безопасности человека, от управляемых элит к благому управлению, а также к функционированию верховенства закона и уважению прав человека.
Мнения, выраженные в этом Комментарии, принадлежат автору и не отражают точку зрения RUSI или какой-либо другой организации. Этот документ был подготовлен в сотрудничестве с RUSI и Фондом Фридриха Эберта в рамках выездной стипендии «Удаленная Россия». Спасибо Нилу Мелвину, Марине Воротнюк и Хельге Блаккисруд за комментарии к проекту. Взгляды и мнения, выраженные в данном документе, принадлежат автору и не обязательно отражают официальную политику или позицию Академии ОБСЕ в Бишкеке.
Ваш комментарий будет первым