Война на кавказе: Начало Кавказской войны: историческая правда России от РВИО

Начало Кавказской войны: историческая правда России от РВИО

ПОСТЕПЕННО, НО НАСТОЯТЕЛЬНО

В результате двух успешных войн с Ираном (1804-1813) и Турцией (1806-1812) российская империя приобретает Карабахское, Ганджинское, Шекинское, Дербентское, Кубинское ханства, добивается признания за собой прав на Гурию и Мегрелию. Новые территории – новые подданные, а вместе с ними и новые проблемы. Российская военная и гражданская администрации очень скоро узнали, что такое горский менталитет и кавказские социально-экономические отношения.

Ознакомившись с планом Ермолова, император Александр отдал распоряжение: «Покорять горские народы постепенно, но настоятельно, занимать лишь то, что удержать за собою можно, не распространять иначе, как став твердую ногою и обеспечив занятое пространство от покушений неприязненных».

100 великих полководцев 

 

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА

Включение в состав России Грузии, Восточной Армении и Северного Азербайджана поставило вопрос и о присоединении Северного Кавказа, имевшего важное стратегическое положение.

Российское правительство не могло осуществлять свои внешнеполитические цели в Закавказье, не закрепившись на Северном Кавказе. Заняться вплотную этой проблемой российское правительство смогло лишь после окончания войн с Наполеоном.

В 1816 году командиром отдельного Грузинского (с 1820 г. — Кавказского) корпуса был назначен генерал, герой войны 1812 года А.П. Ермолов. С 1817 года он начал планомерное наступление на районы Чечни и Дагестана, сопровождавшееся строительством укрепленных пунктов и обустройством безопасных дорог. Благодаря его деятельности кольцо экономической и политической блокады вокруг этого региона сжималось все туже. Это еще больше накаляло обстановку, тем более что продвижение русской армии сопровождалось уничтожением непокорных аулов.

В 20-х годах ХIX века началось широкое антироссийское движение горцев Кавказа. В этих условиях на основе ислама начала формироваться идеология мюридизма, в основе которой лежали постулаты строгого соблюдения мусульманских обрядов, безусловного подчинения вождям и наставникам.

Его последователи провозглашали невозможность подчинения правомерного мусульманина монарху-иноверцу. В конце 20-х годов на территории Чечни и Дагестана на основе этой идеологии сформировалось военно-теократическое государственное образование имамат, первым имамом которого стал Гази-Магомет, призвавший горцев вести священную войну против русских войск (газават).

Русское правительство приняло решение о решительном подавлении этого движения. Преемник Ермолова И.Ф. Паскевич в 1830 году обратился с «Прокламацией к населению Дагестана и кавказских гор», в которой объявил Гази-Магомеда возмутителем спокойствия и объявил ему ответную войну. Вскоре первый имам погиб. Вторым имамом стал Гамзат-Бек, погибший от кровной мести.

Россия прочно оказалась втянута в Кавказскую войну. Расчеты российских правящих кругов на быструю победу не оправдались. Непривычные условия горной войны, сопротивление местного населения, отсутствие единой стратегии и тактики ведения военных действий растянуло эту войну более чем на тридцать лет.

В 1834 году новым имамом был провозглашен Шамиль (1797–1871) — сын аварского крестьянина, наиболее яркая и талантливая личность среди руководителей горцев. Его отличали широкая образованность, храбрость, талант военачальника, а также религиозный фанатизм. Ему удалось сосредоточить в своих руках всю полноту власти, укрепив тем самым государственность, накопить военные силы. 40-е годы XIX века стали временем наибольших его успехов. Шамилю удалось нанести ряд чувствительных поражений русской армии. В 1843 году он развернул боевые действия в Северном Дагестане, сильно встревожившие российское правительство.

В 1845 году наместником Закавказья был назначен М.С. Воронцов, получивший чрезвычайные полномочия. Однако его карательная экспедиция закончилась неудачей. В 1846 году Шамиль вторгся в Осетию и Кабарду, намереваясь продвинуть границы своего государства на Запад. Но глобальные планы Шамиля не соответствовали экономическому и военному потенциалу имамата. С конца 40-х годов XIX века это государство стало клониться к закату. Во время Крымской войны он не сумел оказать действенной помощи турецкой армии на Кавказе. Захват в 1854 году г. Цинандали был его последним крупным успехом.  

После Крымской войны российское правительство повело решительное наступление на Шамиля. Существенно возросла численность русской армии. В августе 1856 года Александр II назначил наместником Кавказа и новым главнокомандующим кавказской армией князя А.И. Барятинского. В 1857–1859 годах ему удалось завоевать всю Чечню и повести наступление на Дагестан.

В августе 1859 года, после ожесточенного сражения в ауле Гуниб, Шамиль был взят в плен. Имамат прекратил свое существование. Последний крупный очаг сопротивления горцев — урочище Кбааде — был взят русскими войсками в 1864 году. Многолетняя кавказская война закончилась.

 

«ПРОКОНСУЛ КАВКАЗА»

В сентябре 1816 года Ермолов прибыл на границу Кавказской губернии. В октябре он приехал на Кавказскую линию в город Георгиевск. Оттуда сразу же выехал в Тифлис, где его ожидал бывший главнокомандующий генерал от инфантерии Николай Ртищев. 12 октября 1816 года высочайшим приказом Ртищев был отчислен из армии.

По обозрении границы с Персией отправился в 1817 году чрезвычайным и полномочным послом ко двору персидского шаха Фетх-Али. Мир был утвержден, изъявлено в первый раз согласие допустить пребывание российского поверенного в делах и с ним вместе миссии. По возвращении из Персии всемилостивейше награжден чином генерала от инфантерии.

Ознакомившись с обстановкой на Кавказской линии, Ермолов наметил план действий, которого затем придерживался неуклонно. Учитывая фанатизм горских племен, их необузданное своеволие и враждебное отношение к русским, а также особенности их психологии, новый главнокомандующий решил, что установить мирные отношения при существующих условиях совершенно невозможно. Ермолов составил последовательный и систематический план наступательных действий. Ермолов не оставлял безнаказанными ни одного грабежа и набега горцев. Он не начинал решительных действий, предварительно не оборудовав базы и не создав наступательные плацдармы. В числе составляющих плана Ермолова были постройка дорог, создание просек, возведение укреплений, колонизация края казаками, образование «прослоек» между враждебными России племенами путем переселения туда пророссийски настроенных племен.

«Кавказ, — говорил Ермолов, — это огромная крепость, защищаемая полумиллионным гарнизоном. Надо или штурмовать ее, или овладеть траншеями. Штурм будет стоить дорого. Так поведем же осаду!»

Ермолов перенес левый фланг Кавказской линии с Терека на Сунжу, где он усилил Назрановский редут и заложил в октябре 1817 году укрепление Преградный Стан в ее среднем течении.

Осенью 1817 года кавказские войска были усилены прибывшим из Франции оккупационным корпусом графа Воронцова. С прибытием этих сил у Ермолова оказалось в общей сложности около 4 дивизий, и он мог перейти к решительным действиям.

На Кавказской линии положение дел было следующим: правому флангу линии угрожали закубанские черкесы, центру — кабардинцы, а против левого фланга за рекой Сунжей жили чеченцы, пользовавшиеся высокой репутацией и авторитетом среди горских племен.

При этом черкесы были ослаблены внутренними раздорами, кабардинцев косила чума — опасность угрожала в первую очередь от чеченцев. «Теперь скажу о народах, против Кавказской линии обитающих. От вершин Кубани по левому берегу живут подвластные Оттоманской Порте народы под общим названием закубанцев, известные, воинственные, редко спокойные… Против центра линии лежит Кабарда, некогда многолюдная, коей жители, почитаемые храбрейшими между горцами, нередко по многолюдству своему отчаянно противостояли русским в кровопролитных сражениях… Моровая язва была союзницею нашею против кабардинцев; ибо, уничтожив совершенно все население Малой Кабарды и производя опустошение в Большой, до того их ослабила, что они не могли уже как прежде собираться в больших силах, но делали набеги малыми партиями; иначе и войска наши, на большом пространстве частьми слабыми рассеянные, могли бы подвергаться опасности. Весьма многие предприняты в Кабарду экспедиции, иногда заставляли их возвращать или платить за сделанные похищения.

…Ниже по течению Терека живут чеченцы, самые злейшие из разбойников, нападающие на линию. Общество их весьма малолюдно, но чрезвычайно умножилось в последние несколько лет, ибо принимались дружественно злодеи всех прочих народов, оставляющие землю свою по каким-либо преступлениям. Здесь находили они сообщников, тотчас готовых или отмщевать за них, или участвовать в разбоях, а они служили им верными проводниками в землях, им самим не знакомых. Чечню можно справедливо назвать гнездом всех разбойников…» (Из записок А. П. Ермолова во время управления Грузией).

 «Государь!.. Горские народы примером независимости своей в самих подданных вашего императорского величества порождают дух мятежный и любовь к независимости». (Из рапорта А. Ермолова императору Александру I 12 февраля 1819 г). Весной 1818 года Ермолов обратился на Чечню. В 1818 году в низовьях реки была заложена крепость Грозная. Считалось, что эта мера положила конец восстаниям чеченцев, живших между Сунжей и Тереком, но на самом деле это было начало новой войны с Чечней.

«Так же невозможно покорить чеченцев, как сгладить Кавказ. Кто, кроме нас, сможет похвастаться, что видел Вечную войну?» Генерал Михаил Орлов, 1826 год.

Ермолов перешел от отдельных карательных экспедиций к планомерному продвижению вглубь Чечни и Горного Дагестана путем окружения горных районов сплошным кольцом укреплений с прорубкой просек в труднопроходимых лесах, прокладкой дорог и разрушением непокорных аулов.

В Дагестане усмирены были горцы, угрожавшие присоединенному к империи Шамхальству Тарковскому. В 1819 году для удержания горцев в покорности была построена крепость Внезапная. Попытка нападения на нее, предпринятая аварским ханом, кончилась полной неудачей.

В Чечне русские силы загоняли отряды вооруженных чеченцев все дальше в горы и переселяли население на равнину под охрану русских гарнизонов. Была прорублена просека в дремучем лесу до аула Герменчук, служившего одной из главных баз чеченцев.

В 1820 году Черноморское казачье войско (до 40 тыс. человек) было причислено к составу Отдельного Грузинского корпуса, переименованного в Отдельный Кавказский корпус и усиленного. В 1821 году на вершине отвесной горы, на склонах которой находился город Тарки — столица Тарковского шамхальства, была построена крепость Бурная. Причем при строительстве были разбиты войска аварского хана Ахмета, пытавшегося помешать работам. Владения дагестанских князей, потерпевших ряд поражений в 1819-1821 гг., были либо переданы вассалам России и подчинены русским комендантам, либо ликвидированы.

На правом фланге линии закубанские черкесы с помощью турок стали сильнее тревожить границу. Их армия вторглась в октябре 1821 года в земли Черноморского войска, но потерпела поражение.

В Абхазии генерал-майор князь Горчаков разбил повстанцев около мыса Кодор и ввел во владение страной князя Дмитрия Шервашидзе.

Для полного усмирения Кабарды в 1822 году был устроен ряд укреплений у подошвы гор от Владикавказа до верховьев Кубани. В том числе была основана крепость Нальчик (1818 г. или 1822 г.).

В 1823-1824 гг. был проведен ряд карательных экспедиций против закубанских горцев. В 1824 г. вынуждены были покориться причерноморские абхазы, восставшие против преемника кн. Дмитрия Шервашидзе, кн. Михаила Шервашидзе.

В Дагестане в 1820-е гг. стало распространяться новое исламское течение — мюридизм. Ермолов, посетив в 1824 году Кубу, приказал Асланхану казикумухскому прекратить волнения, возбужденные последователями нового учения, но, отвлеченный другими делами, не мог следить за исполнением этого приказания, вследствие чего главные проповедники мюридизма, Мулла-Магомет, а потом Кази-Мулла, продолжали разжигать умы горцев в Дагестане и Чечне и возвещать близость газавата, священной войны против неверных. Движение горцев под флагом мюридизма явилось толчком к расширению Кавказской войны, хотя некоторые горские народы (кумыки, осетины, ингуши, кабардинцы) к нему не примкнули.

В 1825 году в Чечне началось всеобщее восстание. 8 июля горцы овладели постом Амираджиюрт и пытались взять укрепление Герзель. 15 июля его выручил генерал-лейтенант Лисаневич. На следующий день Лисаневич и генерал Греков были убиты чеченским муллой Очаром-Хаджи во время переговоров со старейшинами. Очар-Хаджи напал с кинжалом на генерала Грекова, а также смертельно ранил генерала Лисаневича, попытавшегося помочь Грекову. В ответ на убийство двух генералов войска перебили всех чеченских и кумыкских старейшин, приглашенных на переговоры. Восстание было подавлено только в 1826 г.

Прибрежья Кубани стали опять подвергаться набегам крупных партий шапсугов и абадзехов. Заволновались кабардинцы. В 1826 г. был совершен ряд походов в Чечню, с вырубкой леса, прокладкой просек и усмирением свободных от русских войск аулов. Этим закончилась деятельность Ермолова, в 1827 году отозванного Николаем I и отправленного в отставку в связи с подозрением в связях с декабристами.

Ее результатом было упрочение русской власти в Кабарде и кумыкских землях, в предгорьях и на равнинах. Русские продвигались постепенно, методично вырубая леса, в которых укрывались горцы.

Энциклопедия-России.ру

Комментарий: Война в Карабахе показала падение влияния России на Кавказе | Комментарии обозревателей DW и приглашенных авторов | DW

Новая война на Кавказе заставляет еще раз задуматься о том, насколько Россия влиятельна в этом регионе, который она сама традиционно считает своей зоной ответственности. Много лет Кремль настаивает на том, что не только пространство бывшего СССР, но даже и Центральная Европа должны рассматриваться как зона, где все важнейшие политические решения должны приниматься с учетом его интересов.

Конфликты с Грузией и Украиной, постоянные инвективы в адрес Польши и стран Балтии — все это следствия исповедуемого в Кремле «ялтинского» подхода к международным отношениям, который предполагает, что одни государства входят в сферу влияния других, а потому должны учитывать их позицию в своей внешней и даже внутренней политике.

В виде лозунгов и рассуждений о геополитике все это выглядит впечатляюще, но очередной виток напряженности на Кавказе заставляют усомниться в том, что Россия действительно способна серьезно влиять на политические элиты кавказских государств, а сами они склонны учитывать ее мнение, принимая решения о войне и мире. Между тем Азербайджан и Армения — две бывшие советские республики, входящие в СНГ. А Армения, помимо этого, является еще и членом ОДКБ — возглавляемого Россией военно-политического альянса.

В Карабахе продолжаются бои

Начало активных боевых действий в Карабахе поставило руководство России перед необходимостью не на словах, а на деле продемонстрировать свое влияние в регионе, поспособствовав скорейшему прекращению огня. И действительно, 8 октября Владимир Путин выступил с призывом к миру, после которого состоялись многочасовые переговоры между министрами иностранных дел Азербайджана и Армении при посредничестве Сергея Лаврова. По итогам переговоров перемирие было объявлено.

Федор Крашенинников

К сожалению, новости свидетельствуют о том, что никакого полноценного прекращения огня так и не случилось: в Карабахе продолжаются бои. Более того, 14 октября Азербайджан обстрелял территорию Армении, что было признано обеими сторонами конфликта и может вывести его на новый уровень.

На повестке дня может встать вопрос о непосредственном участии в нем России, которая должна будет выполнить свои обязательства в рамках ОДКБ и защитить Армению, если та подвергнется нападению. Ситуация осложняется и активным вмешательством Турции, которая, с одной стороны, является членом НАТО, а с другой — очевидным образом преследует собственные цели.

Впрочем, к счастью для Кремля, пока Армения не обращалась в ОДКБ с просьбой о помощи. Но можно ли исключить такой сценарий впредь, особенно если развитие конфликта пойдет в негативном для Еревана русле? И каково будущее ОДКБ, если одна из стран-участниц не получит гарантированной договором поддержки от своих союзников?

Вызов для России

Война в Карабахе — весьма несвоевременный вызов для России, у которой давно испортились отношения с Западом, резко ухудшившиеся после аннексии Крыма и еще сильнее обострившиеся после отравлении Алексея Навального. Ситуация на Кавказе требует от Кремля подтвердить статус, на который он много лет претендовал, а именно — статус гаранта мира и стабильности на всем пространстве, которое он сам отнес к зоне своего влияния.

С учетом многолетних противоречий между двумя странами и народами решить карабахскую проблему на данный момент едва ли возможно. Ведь для этого нужно заставить одну из сторон пойти на непредставимые для нее шаги: или Армения и армянские жители региона должны признать Нагорный Карабах частью Азербайджана, или Азербайджан должен отказаться от части своей территории.

Для политического руководства обоих стран отказ от Карабаха станет катастрофой, а потому едва ли стоит ожидать, что кто-то из участников конфликта добровольно пойдет на это. И уж тем более никто не поступится собственными интересами только ради того, чтобы не подводить Россию и не ставить под сомнения ее претензии на роль супердержавы. Опять-таки нельзя забывать о Турции, которая сама очевидным образом претендует на особую роль в регионе и менее всего заинтересована, чтоб вопросы войны и мира решались без учета ее интересов и выгодным для России образом.

Снижение влияния России в кавказском регионе

Урегулирование карабахского конфликта было и остается сложнейшей задачей мировой политики, решение которой возможно только через привлечение к этому процессу широкого круга стран и международных организаций, не имеющих особых обязательств ни перед одной из сторон конфликта. Отдельная задача — оказание давление на Турцию и ее руководство, что теоретически можно было бы сделать по линии НАТО и через двухсторонние контакты влиятельных мировых лидеров с Реджепом Тайипом Эрдоганом.

Похоже, что Россия, испортившая отношение с Западом, и сама не может принудить противостоящие стороны к миру, и не готова к тому, чтобы в регионе активно действовали другие страны и международные организации. Для начала необходимо хотя бы добиться от вовлеченных в конфликт сторон устойчивого прекращения огня. Речь сегодня не идет о большем — слишком далеки позиции Еревана и Баку. Сколько еще продлится новый виток напряженности на Кавказе — никто не знает, но чем дольше будет идти эта война, тем очевиднее будет падение влияния России в этом регионе.

Автор: Федор Крашенинников — российский политолог и публицист, автор книг «После России» и «Облачная демократия», которую он написал вместе с Леонидом Волковым. Telegram: @fyodork, Twitter: @fyodorrrrr

Комментарий выражает личное мнение автора. Оно может не совпадать с мнением русской редакции и Deutsche Welle в целом

Смотрите также: 

• Нагорный Карабах — пороховая бочка Южного Кавказа

  Давний конфликт

  Конфликт вокруг Нагорного Карабаха длится десятилетия. Регион, большую часть жителей которого составляли армяне, в советские времена входил в состав Азербайджанской ССР. В конце 80-х годов ХХ века проармянские силы при поддержке Еревана взяли контроль над Нагорным Карабахом. Противостояние между Арменией и Азербайджаном c тех пор и до событий осени 2020 года — в галерее DW.

• Нагорный Карабах — пороховая бочка Южного Кавказа

  Начало военных действий в Карабахе

  10 декабря 1991 года в самопровозглашенной Нагорно-Карабахской республике прошел так называемый «референдум о независимости». Азербайджанское меньшинство бойкотировало голосование. Референдум не был признан международным сообществом. Межнациональная конфронтация привела к масштабным военным действиям за контроль над Нагорным Карабахом и некоторыми прилегающими территориями.

• Нагорный Карабах — пороховая бочка Южного Кавказа

  Война и беженцы

  В ходе вооруженного межэтнического конфликта между армянами и азербайджанцами погибли, по некоторым данным, более 30 000 человек. Сотни тысяч беженцев из обеих стран были вынуждены покинуть родные места.

• Нагорный Карабах — пороховая бочка Южного Кавказа

  Международные посредники в урегулировании конфликта

  После заключения перемирия в мае 1994 года урегулированием конфликта занимается Минская группа ОБСЕ. Ее мандат был определен в том же году на Будапештском саммите. В состав группы входят Германия, Италия, Швеция, Финляндия и Турция, Беларусь, а также Армения и Азербайджан. С 1997 года ее сопредседателями являются США, РФ и Франция.

• Нагорный Карабах — пороховая бочка Южного Кавказа

  Территория спора

  Дорожный указатель на армянском языке (фото 2014 года) расположен на трассе, ведущей в город Степанакерт — столицу самопровозглашенной Нагорно-Карабахской республики. У города есть и второе название на азербайджанском языке — Ханкенди. Международное сообщество не признает «НКР» и рассматривает регион как часть Азербайджана. Армения это отрицает.

• Нагорный Карабах — пороховая бочка Южного Кавказа

  Напоминание о войне

  В Нагорном Карабахе между городами Шуши и Степанакертом (по-азербайджански Шуша и Ханкенди), установлен вот этот памятник: боевая машина сейчас служит напоминанием о трагических событиях 80-90-х годов прошлого века. (фото из архива, 2010 год)

• Нагорный Карабах — пороховая бочка Южного Кавказа

  Нагорный Карабах — замороженный конфликт?

  Несмотря на то, что перемирие между армянской и азербайджанской сторонами впервые было достигнуто более 25 лет назад, оно неоднократно нарушалось. Конфликт вокруг Нагорного Карабаха иногда называет «замороженным», но эксперты в последние годы считают, что от этого определения пора отказаться. Первое крупное нарушение перемирия произошло в 2016 году.

• Нагорный Карабах — пороховая бочка Южного Кавказа

  Эскалация карабахского конфликта

  В начале апреля 2016 году на линии соприкосновения в Нагорном Карабахе произошла очередная эскалация конфликта между армянскими и азербайджанскими подразделениями. Стороны обвинили друг друга в нарушении перемирия. По разным данным, с обеих сторон погибли тогда десятки человек.

• Нагорный Карабах — пороховая бочка Южного Кавказа

  Стычки на границе Армении и Азербайджана летом 2020 года

  Новая эскалация произошла в июле 2020 года вдали от спорных территорий Нагорного Карабаха — на международно признанной границе Азербайджана и Армении. Стороны обвинили друг друга в провокации. С обеих сторон погибли несколько человек, включая мирных жителей. На фото: похороны азербайджанского генерал-майора Полада Гашимова.

• Нагорный Карабах — пороховая бочка Южного Кавказа

  Новые бои за Карабах

  27 сентября 2020 года началась новая эскалация конфликта — Азербайджан попытался силой вернуть под свой контроль земли Нагорного Карабаха. Военные действия шли с применением тяжелых вооружений по всей линии соприкосновения. Армения ввела военное положение и объявила всеобщую мобилизацию, Азербайджан — на части территорий.

• Нагорный Карабах — пороховая бочка Южного Кавказа

  Роль и позиция России по Карабаху

  Особую роль играет Москва. РФ является сопредседателем Минской группы ОБСЕ и поставляет оружие обеим сторонам конфликта. При участии России Арменией и Азербайджаном было подписано соглашение о полном прекращении военных действий в Нагорном Карабахе с 10 ноября 2020 года. Оно предусматривает существенные уступки со стороны Еревана, а также размещение в регионе российских миротворцев.

• Нагорный Карабах — пороховая бочка Южного Кавказа

  Турция — все более влиятельный игрок в регионе

  Руководство Турции открыто и активно поддерживает Азербайджан в его конфликте с Арменией — как на дипломатическом, так и на уровне военного сотрудничества. Анкара в ответ на просьбу Баку о помощи сделает «то, что необходимо», заявил в конце сентября 2020 года глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу. На фото: останки армянского Су-25, Ереван уверен, что его сбили ВВС Турции.

  Автор: Наталья Позднякова, Михаил Бушуев

Идеологические перипетии проблемы Кавказской войны

Историческая наука живет не юбилейными датами. Не с ними связаны ее успехи, прорывы, открытия. У нее своя логика развития, свои вехи, свой ритм. Ее «долгие сборы» нельзя ни ускорить общественно-политическим заказом, ни замедлить отсутствием такового. Будучи самоценной сущностью, она, если это наука, обладает весьма значительной профессиональной, цеховой автономией, сколько бы ни упрекали ее в тяготении к обслуживающим функциям сомнительной пристойности.

Но определенная польза в круглых датах есть. Они существуют для того, чтобы напоминать о значимости когда-то случившегося или не случившегося, о поучительном потенциале знаний о прошлом, в которых сокрыты несметные залежи человеческой мудрости, вне зависимости от того, насколько высок спрос на них сегодня и насколько мы умеем обращать эти богатства в средства защиты от повторения худшего. Впрочем, эти хранилища памяти берегут для потомков и другую, столь же бесценную материю — опыт «ошибок скорбных». Берегут не для всех. Берегут для избранных и посвященных. Для тех, кому дано разглядеть и понять «знаки на стене». И чьи предупреждения имеют шансы быть услышанными людьми.

Вместе с тем, так называемые уроки истории требуют крайне осторожного подхода. Для того, прежде всего, чтобы научиться отличать реальную историческую дидактику от надуманных идеологических химер, изобретатели которых целенаправленно используют прошлое для разжигания ненависти между людьми. Вокруг юбилейных дат Кавказской войны насаждается атмосфера, исключительно благоприятная для эпидемического размножения ксенофобского вируса. Соответствующие мероприятия, официально-торжественные или театрально-инсценировочные, проникнуты гневно-обличительным пафосом против России, якобы генетически запрограммированной на агрессию и уничтожение вставших на ее пути великих героев борьбы за свободу. Некоторые северокавказские интеллектуалы с какой-то самозабвенной страстью соревнуются между собой в попытках предъявить «городу и миру» примеры непревзойденного мужества, жертвенности, великомученичества своего народа.

Эти откровенно оскорбительные для России действа, полные фарса и послушных эмоций, зачастую срежиссированы не только теми, кто бесконечно далек от исторической науки, но и учеными, которые, кажется, искренне верят, будто многолюдные акции подобного рода лучше всего воспитывают правильное восприятие «уроков истории».

* * *

В этом году исполнилось 150 лет со дня окончания, возможно, самой необычной войны в российской истории. До сих пор не раскрытая корневая система этого феномена многократно сложнее тех навязываемых ему, подчас совершенно выхолощенных, определений, которые менялись под влиянием разных обстоятельств, начиная с произведений русских и западных публицистов первой половины XIX века и кончая новейшей исторической литературой. Причины непреходящих споров о войне — еще и в неисчерпаемости предмета исследования. Чем основательнее его изучаешь, тем больше вопросов. Однозначных ответов на них не существует в природе. (Мы, разумеется, не имеем в виду тех счастливых «специалистов», которым все известно обо всем).

С 1920-х годов от советской исторической науки уже начали требовать идеологической дисциплины и практического участия в строительстве нового общества, что предполагало отказ от мудреного «буржуазного академизма» и воспитания у трудящихся масс ясных, четких, «правильных» представлений о прошлом. В те годы выдающийся русский историк М.А.Полиевктов, явно расходясь с этой официальной установкой, деликатно, но недвусмысленно заявил, что научная методология развивается по своим правилам, и время для широких обобщений в кавказоведческой проблематике еще не наступило. Когда оно наступит, он не сказал. Подчеркнул лишь, что нужна большая и кропотливая работа. Эти слова достойны настоящего ученого, тонко чувствующего консервативную и, если угодно, метафизическую природу своей профессии, которая способна на долгое и упорное сопротивление попыткам уподобить ее бобслейной трассе, где только одна задача: по прокрустову желобу как можно быстрее добраться до финиша, дальше и желаннее которого нет ничего. М.А.Полиевктов хорошо понимал, насколько тесна для многообразного, многоцветного, противоречивого кавказского мира «единственно верная теория марксизма». Он как будто предвидел, через какие тернии будет продираться научная мысль на протяжении всего XX века, чтобы на его исходе оказаться в состоянии глубокого методологического упадка, усугубленного агрессивно-националистической идеологией, с одной стороны, и вульгарно-шовинистической, с другой.

Богатое творческое наследие М.А.Полиевктова удивляет одним внешне загадочным обстоятельством. Блестящий знаток Кавказа, профессионал высочайшего класса, он обладал исследовательским потенциалом, позволявшим заниматься любой, самой головоломной проблемой. Казалось бы, историк такого масштаба должен был хотя бы в какой-то форме отдать дань теме Кавказской войны. И если бы М.А.Полиевктов написал об этом книгу, то она, вероятно, стала бы незаурядным историографическим явлением не только для своего времени. Почему его не увлекла данная тема так, к примеру, как его предшественников (Н. Ф.Дубровина, В.А.Потто, Р.А.Фадеева и других)? Ответ на этот вопрос заключен в общеметодологическом подходе ученого к проблеме «Россия и Кавказ». Фактически он выстраивает несколько ярусов взаимозависимых сущностей: Кавказ — неотъемлемая часть Восточного вопроса, а Восточный вопрос — важнейшая стратегическая магистраль во внешней политике России, обрекавшая империю на перманентную конфронтацию с Европой. Таким образом, с помощью этого передаточного механизма большой геополитики Кавказ, благодаря своему исключительному географическому расположению, все глубже втягивался в мировую систему международных отношений и в сферу притяжения разрастающейся Российской империи.

Именно такими макро-категориями мыслил М.А.Полиевктов и именно ими оценивал он историческое значение многовекового продвижения России на Кавказ и сопутствующего социально-политического и экономического освоения юга. Что касается Кавказской войны, то ее ученый считал внутрироссийской проблемой, отделенной от кавказского вопроса, как объекта международного соперничества, и составлявшей лишь частный аспект этого вопроса.

Методологические соображения М.А.Полиевктова, сводившие Кавказскую войну к ее «естественным историческим размерам», не получили тогда распространения по идеологическим причинам. В историографии наступила эпоха диктата марксистско-ленинской теории, которую стремились применить ко всему и вся. Движение Шамиля не стало исключением. Творческое осмысление марксистского метода, открывавшего новые познавательные перспективы, могло обернуться неожиданными и неугодными для кремлевских властей результатами. Поэтому советские историки тяготели не столько к духу, сколько к букве марксизма, зачастую механистически используя вырванные из контекста цитаты для подкрепления спущенных сверху идейно-политических установок.

Так научно-историческую методологию вытеснила конъюнктурно-спекулятивная терминология (не чуждая, между прочим, К.Марксу и Ф.Энгельсу, соединявшим в своем творчестве гениальные озарения с неискоренимой русофобией), быстро менявшаяся под давлением «теоретических» директив партии. В 1930–1970-е годы в историографии Кавказской войны шел процесс количественного накопления книг, авторы которых (за редким исключением) занимались не исследованием предмета на основе творческих разработок в области методологии и критики источников, а грубой идейно-политической маркировкой проблемы. Какими только экзотическими ярлыками ни обклеивали эту тему. Кавказскую войну типологически вписывали в «национально-освободительное, антиколониальное и антикапиталистическое движение народов Востока за свободу и независимость». Ее представляли как проявление классовой борьбы горского крестьянства в союзе с передовыми слоями русского общества против царского самодержавия, помещиков и буржуазии. Дошли до того, что истоки войны стали искать в столкновении русского и северокавказского «торговых капиталов». Когда абсурд достиг своего апогея в виде идеи о «британском агенте Шамиле», Кремль решил вообще закрыть эту тему. И, похоже, правильно сделал: если не знаешь, куда идти, лучше остаться на месте.

* * *

Однако никакие директивы не могли запретить историкам думать, анализировать источники, находиться в постоянных исканиях. Иными словами, следовать своему профессиональному предназначению и ждать урочного часа для реализации накопленного, задуманного. Прорыв — неважно, в каком методологическом направлении — должен был состояться. И он состоялся.

В 1980-е годы была выдвинута идея о неразрывной связи между происхождением Кавказской войны и социально-набеговым бытом горцев. При всей вульгарно-категоричной, едва ли не катехизисной форме ее изложения, она (особенно на фоне концептуальной нищеты и беспомощности того времени) была новаторской и дерзкой, пусть и не абсолютно оригинальной (если вспомнить русских кавказоведов XIX века и описанную Ф.Энгельсом эпоху «военной демократии»). Новая концепция по праву заняла видное место в историографии проблемы. (На то она и историография, чтобы регистрировать, в том числе, и оригинальные заблуждения человеческой мысли). Но это отнюдь не доказывает ее безупречность. Весь южный ярус имперской России всегда был заселен этносами и племенами, жившими в очень схожих общественно-хозяйственных условиях, порождавших «порочные» нравы и разорительные для соседей обычаи наездничества, совершенно необязательно оправданные экстремальными экономическими причинами. Но нигде на пространстве от Дона до границ Монголии «кавказских войн» не было. Да и на Кавказе война имела два четко локализованных очага: горные районы Дагестана и Чечни и предгорные территории Черкесии. Подавляющее большинство дагестанского и адыгского населения, кабардинцы, осетины, ингуши, карачаевцы, балкарцы, ногайцы, абазины с Россией не воевали. И это не единственная уязвимая сторона нового подхода. Однако дело в данном случае вовсе не в степени научной безукоризненности «набеговой теории» и не в ее лукавой претензии на полную идеологическую нейтральность, а в том, что появилась остро провокативная затравка для дискуссии, обещавшей вывести проблему из состояния анабиоза. К сожалению, события приняли иной оборот.

Оставляя в стороне ту естественную реакцию негодования, которую вызвала новая концепция Кавказской войны среди большинства историков, обратим внимание на более существенный, с точки зрения науки, факт. От оппонентов последовал не симметричный методологический ответ, как это принято в научном споре, а эмоционально-истеричная апелляция к массовому сознанию горских народов, якобы глубоко оскорбленных в своем национальном достоинстве, покоящемся на священно-незыблемом фундаменте исторической памяти. Орудием борьбы с «шовинистической» методологией стала не другая методология, а новая терминология. То есть, опять-таки ярлыки. Военные действия в Дагестане, Чечне, Черкесии получили более пафосные определения с совершенно недвусмысленным подтекстом: «Великая Кавказская война», «Русско-Кавказская война», «Русско-Горская война», «Русско-Черкесская война». В расширенных до абсурдных границ хронологических рамках войны (400 лет) потерялся и ее главный герой (Шамиль), и его по-своему гениальное творение (имамат). На одну высоту с Шамилем стали поднимать людей, чья историческая роль несоизмерима с монументальной фигурой имама и его деятельностью как правителя, реформатора, стратега и духовного лидера. В статус выдающихся участников и организаторов «освободительной борьбы против России» (формальные политкорректные уточнения в виде эпитетов «царская», «самодержавная», «крепостническая» встречаются все реже) в массовом порядке возводятся горцы разноэтничного и разносословного происхождения только для того, чтобы придать войне против «душителей свободы» тотальный, панкавказский, наднациональный характер.

Кстати говоря, современная западная историография, обычно столь взыскательная в вопросах методологии и критического анализа источников, с каким-то странным упоением следует в фарватере этих примитивных пропагандистских схем, забыв о своем «аристократическом академизме». Диву даешься, как это историки, в распоряжении у которых классические традиции европейской науки и выдающиеся теоретические достижения современной гуманитаристики, умудряются опускаться до совершенно непотребного (но, видимо, широко востребованного) уровня «осмысления» столь феноменального явления, как Кавказская война. В этом плане, некоторые их соотечественники, жившие в XIX веке, проявляли больше научной добросовестности в исследовании принудительных, императивных факторов, обуславливавших российскую политику на Кавказе.

У нас нет возможности перебирать длинный каталожный ящик нерешенных и неудобных проблем Кавказской войны. Из самой ближней стопки извлечем лишь одну. Ну, к примеру, вот эту — проблему этнического состава противостоящих сил. Для кого-то тут никакого вопроса не было и нет: по одну сторону линии фронта (она же — «цивилизационный разлом») сплоченные своей непогрешимой праведностью горцы Северного Кавказа(!), эпические герои, благородные рыцари, воюющие за священные идеалы свободы и религии; по другую, испепеляющая все на своем пути русская армия во главе с патологическими в своей жестокости генералами. Не будем сейчас портить этот «идеальный» образ войны напоминанием об огромном количестве местных иррегулярных ополчений, сражавшихся не просто против мюридов Шамиля, а против «большого проекта» имама. А это ведь никак не согласуется с хрестоматийной картиной тотальной, бескомпромиссной войны между русскими и горцами, которую многие не прочь наделить монументально-классическими, судьбоносными именно для Российского государства чертами, чтобы поднять ее статус в мировой истории.

* * *

С помощью современных анимационных технологий можно реконструировать всю событийную канву Кавказской войны в динамике и цвете. То есть получить не фотографическую, а кинематографическую картину этой эпопеи, которой позавидовал бы сам Франц Рубо. Но много ли это даст для постижения сути войны? Будь дело только в фактах и зримых образах, то не существовало бы более надежных источников информации о войнах, чем полководцы, перед которыми поля сражений как на ладони, и солдаты, которые довидят вблизи невидимое с командных постов.

Дело, однако, в том, что сущностное, как правило, залегает гораздо глубже очевидного. И чтобы туда добраться, нужна не компьютерная графика, а новейшие научно-гуманитарные методы и неординарные идеи. Все это возникает не в одночасье и не в ответ на правительственные декреты «об усилении, об улучшении, о совершенствовании, о противодействии, о борьбе…».

Объективно возможности для исследования Кавказской войны сегодня становятся шире. Но для того, чтобы их плодотворно осваивать, нужна воля к постижению истории, а не к превращению ее в стратегическое оружие повышенной разрушительной силы. За последние двадцать лет из-под пера отечественных и зарубежных историков вышли наброски идей, достойных внимательного изучения как перспективные векторы научного развития. Однако если мы позволим себе беззаботно почивать на этих «точках роста», считая, что главное сделано, сделано единственно верным способом и на века, то, сами того не замечая, откроем новую фазу бескомпромиссного состязания за концептуальную монополию и еще глубже втянемся в историографический кризис. Люди, которые на протяжении трех десятилетий по привычке именуют тот или иной нестандартный взгляд интеллектуальным «прорывом», не до конца понимают, что быстротечность нашего времени обязывает осторожнее относиться к столь сильным эпитетам, чтобы им на смену не пришли менее восторженные и более справедливые определения.

Если рассматривать Кавказскую войну вне сложнейшего и противоречивого контекста образования Российской империи и вне связи со столь же неоднозначной внутрирегиональной социально-политической ситуацией, то эта проблема раздробится на локально-описательные краеведческие сюжеты, в которых будут преобладать незамысловатые рассказы, красивые легенды, захватывающие воображение народные предания, изрядно ретушированные на потребу дня. Слишком многие сегодня ищут выгоду в том, чтобы история застыла в обидчивой памяти людей именно в таком виде. Тем самым политиканы и экстремисты разных мастей заполучают удобный спекулятивный материал для обвинений в адрес России. И чем они несуразнее, тем проще шантажировать российскую власть, предъявляя ей вполне «современные», финансовые иски, прежде всего за «геноцид» горцев.

Но если все же признавать Кавказскую войну научной проблемой, то решать ее без помощи той или иной методологии нельзя. А методология, претендующая на право именоваться таковой, не может строиться на исторических обидах и судебно-процессуальных принципах, предполагающих приговоры для одних и оправдания для других.

У грозного образа «суда истории» есть крылья, позволяющие ему парить в бескрайнем небе ярких метафор. Но они никогда не поднимут этот образ до высоты научного смысла, который обитает по ту сторону красивых банальностей.

Точка зрения авторов, комментарии которых публикуются в рубрике
«Говорят эксперты МГИМО», может не совпадать с мнением редакции портала.

Война на Кавказе в августе 2008 года получила новую оценку

Москва укрепила собственный вес как государство, претендующее на супердержавность

Грузинские войска совершают бросок в северном направлении. Фото Reuters

Войну 2008 года нельзя отнести к конфликтам малого масштаба. По некоторым данным, в ней с обеих сторон участвовали 20–­­30 тыс. чело­век, большое число бронетанковой и авиационной техники, корабли и катера ВМС Грузии, Абхазии и России, значительные силы артиллерии и ракетного оружия, современные противотанковые средства и другая техника. В то же время действия сухопутных войск имели ограниченный пространственный размах: на фронте Южной Осетии – около 100 км протяженности и от 10 до 30 км в глубину, на территории Абхазии (Кодорское ущелье) – глубиной 25–30 км.

Политические итоги

Россия доказала, что она теперь в силах защищать свои суверенные интересы силой оружия, продемонстрировала суверенность и независимость своей внешней политики. Россия смогла ограничить относительное влияние США и Запада не только на Южном Кавказе, но и на зону Каспия, смогла усилить относительный контроль за альтернативными трубопроводами, которые идут из зоны Каспия к Черному морю и в Турцию (нефтепроводы Баку–Супса и Баку–Тбилиси–Джейхан, а также строящийся газопровод Баку–Тбилиси–Эрзурум). США вряд ли будут готовы согласиться на появление в мире еще одного регионального центра силы, столь резко обозначившего свою антиевро-атлантическую направленность и столь явно показавшего свою готовность противостоять любым посягательствам на свои интересы. Пятидневная война на Южном Кавказе привела к серьезному изменению всей геополитической конфигурации в Евразии. Турецкая сторона не скрывает своих намерений взять на себя некую посредническую роль и в карабахском урегулировании. Вовлечение Турции в эти процессы происходит с согласия и поощрения России. А это связано с тем, что в акватории Черного моря появился третий серьезный игрок – США. Российско‑турецкий флирт замешан на волне антиамериканизма.

Военные итоги

Война Грузии стала первой после завершения Второй мировой войны, в которой отечественные ВВС столкнулись с элементами полноценной войсковой и объективной ПВО. Также впервые с реальным противником столкнулся и ВМФ России. Операция по освобождению Южной Осетии, а заодно и Абхазии, но и по разделению Грузии на две части продуманна с военной точки зрения. Бесконтактной войны на постсоветском пространстве не получилось. Быстрота и успешность Российской армии, реакция их действий оказались неожиданными не только для грузинского руководства, но и для руководства Пентагона и НАТО. Стало ясно, что грузинские войска, обученные и вооруженные по стандартам НАТО, не способны эффективно противодействовать России.

Москва выявила пределы возможностей Российской армии, которая на первом этапе понесла большие потери. Во‑первых, это говорит о недостаточно высокой боеспособности Российских вооруженных сил на тот момент, и, во‑вторых, сопротивление грузинских войск было достаточно эффективным. Российская разведка тогда не определила ни рубежей выдвижения, ни в какое время Грузия сможет наступать. Россия не смогла ослабить военно‑экономический потенциал Грузии, согласившись на прекращение огня, значительно ограничили себя в действиях по наказанию агрессора. У России нет внятной концепции военного строительства, которое для страны, претендующей на имперский статус, является показателем государственного строительства вообще. Концепция национальной безопасности и военная доктрина России требуют изменений.

Информационная война

Параллельно с военной операцией разворачивалась информационная и дипломатическая война, которая, к сожалению, была проиграна Москвой. Мощь противостоящего информационного потока остается слишком большой.

Во внутриполитическом плане Россия больше не может восприниматься как управляемое государство. Стало ясно, что действия российского политичес­кого и военного руководства одобряет большинство населения России. Подавляющее большинство россиян (83%) уверены, что вооруженные силы способны защищать страну в случае реальной угрозы. В составе российских войск в Осетии сражались две чеченские роты, батальонов «Восток» и «Запад». Это серьезнейший аргумент против России в двойных стандартах и в поддержке «чужих» сепаратистов. Позиция России в этой ситуации укрепилась, потому что Россия вступилась за малый кавказский народ и действовала решительно. Авторитет Россий­ской армии вырастет на Кавказе, зная менталитет горских народностей.

СНГ и ОДКБ

Сломав постбеловежское мироустройство, Россия в краткосрочной перспективе будет вынуждена заплатить за это ухудшением отношений с Западом. В Москве состоялся саммит Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Руководители государств‑членов (Армения, Бело­руссия, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан и Узбекистан) осудили действия Грузии в Южной Осетии и поддержали действия России. В вопросе о признании независимости Абхазии и Южной Осетии было решено исходить из норм международного права и руководствоваться национальными интересами. ОДКБ выступила с предупреждением в адрес НАТО: «Серьезный конфликтный потенциал накапливается в непосредственной близости от зоны ответственности ОДКБ. Члены ОДКБ призывают страны НАТО взвесить все возможные последствия расширения альянса на восток и размещения новых объектов ПРО у границ государств‑членов».

Изменение формата сотрудничества России с Абхазией и Южной Осетией позволило выйти на новый уровень военно‑политического сотрудничества между двумя государствами. Отношения между двумя государствами стали развиваться стремительно. 9 сентября Россия установила дипломатические отношения с Южной Осетией и Абхазией и согласовала с ними проекты договоров о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи. Россия установила отношения с обеими республиками «на уровне посольств». 21 октября было объявлено о том, что на территории Абхазии будут располагаться две российские военные базы – в городах Гудаута и Очамчира. Российский воинский контингент в Абхазии будет равен 3800 человек. Это означает, что военный путь решения конфликта закрыт. Трудно предположить, что когда‑нибудь маленькая Грузия сможет напасть на Россию или ее военные базы. Военные будут расквартированы там, где ранее располагались советские, а затем российские военные базы. Кроме того, российские военные будут располагаться и в Кодорском ущелье, где проходит очень важная в геостратегическом значении Военно‑сухумская дорога, связывающая Северный Кавказ с Южным. Состоялось несколько раундов дискуссий между конфликтующими сторонами.

Впервые после 1991 года на постсоветском пространстве были признаны два новых государства, и это произошло вопреки воле бывшей «метрополии». В 2008‑м, 17 лет спустя, процесс признания государственных образований бывшего СССР, скажем так, «второго уровня» запущен. Для Карабаха создаются прецеденты, открывающие новые возможности получения для НКР международного признания вопреки воле Азербайд­жана, который не готов признавать фундаментальные права карабахцев. В Европе подобный прецедент произошел на территории бывшей Югославии в феврале 2008-го, за несколько месяцев до признания Россией Абхазии и Южной Осетии, года, когда была признана бывшая автономия Косово. Можно заключить, что ни Запад, ни Россия – как два основных центра мировой политики – не исключают возможности признания новых государств, игнорируя позицию бывших «метрополий». Для Карабаха стало ясно, что после событий в РЮО стала неспособность миротворцев остановить боевые действия в Южной Осетии и обеспечить безопасность населения. Существующий механизм миротворческих сил оказался несостоятельным. Только после того как под предлогом защиты своих граждан Россия ввела свои регулярные войска, удалось взять ситуацию под контроль. Примеры были из недавней балканской истории о том, что в Сербской Краине миротворцы ООН не смогли обеспечить безопасность населения региона. Перемирие, оформленное в мае 1994-го, держится на балансе сил сторон. Для Карабаха прекращение относительно дешевого автомобильного сообщения между Арменией и Россией (сначала из‑за закрытия дороги через Южную Осетию, а затем и дороги через Верхний Ларс) кроме причиненного крупного экономического ущерба привело к ограничению интенсивности человеческого общения между жителями НКР и многочисленной карабахской диаспорой, проживающей на российском Северном Кавказе.

Отношения с США и Евросоюзом

Противоречия между Россией и США, долгое время прятавшиеся под политкорректными завесами, вышли на первый план. Россия по собственной инициативе заморозила сотрудничество с НАТО, одновременно проявило при этом требование равноправных отношений НАТО, сохранив сотрудничество с НАТО по Афганистану. Ни Россия, ни США не намерены уступать. Страны НАТО скорее всего будут способствовать более ускоренной интеграции Грузии, а также других прикаспийских государств (Азербайджана, Казахстана и, возможно, Туркмении) в евроструктуры. Можно прогнозировать новый виток глобального противостояния двух держав на ближайшие месяцы, непредсказуемость и неопределенность ситуации с точки зрения военных планов НАТО и США в регионе Южного Кавказа и Каспия, продолжения ползучей экспансии. Улучшаются отношения с основателями НАТО ­– Старой Европой (Францией, Германией, Италией), переходящие на другой уровень, и одновременно ухудшаются с отношения «младо‑натовцами».

Россия, не уступая НАТО, одновременно заинтересована в добрососедских отношениях. Евросоюз с первых же дней военного конфликта взял на себя инициативу в поиске путей нормализации обстановки. Совместно с Евросоюзом подготовлен план Саркози–Медведев, основой которого стали шесть принципов урегулирования: не прибегать к использованию силы; окончательно прекратить все военные действия; свободный доступ к гуманитарной помощи; вооруженные силы Грузии возвращаются в места их постоянной дислокации; вооруженные силы России выводятся на линию, предшествовавшую началу боевых действий; начать международное обсуждение будущего статуса Южной Осетии и Абхазии и путей обеспечения их прочной безопасности. 13 августа план Саркози–Медведев был одобрен на внеочередном заседании министров иностранных дел 27 государств ЕС. На совместной пресс‑конференции по итогам саммита Россия–ЕС, который прошел в середине ноября, Дмитрий Медведев заявил, что Россия полностью признает территориальную целостность Грузии с учетом признания независимости Южной Осетии и Абхазии.

В ООН

Москва укрепила собственный вес, как государство, претендующее на супердержавность, которой обладал Советский Союз. В международном плане Россия сполна использует косовский прецедент (по принципу территориальной целостности государств). Вполне вероятно, что обсуждение проблем Южной Осетии и Абхазии продолжится на международном уровне и в соответствии с теориями международного права. Россией была признана независимость только тех территорий, в отношении которых Грузия допустила акты неоправданной жестокости, делающее дальнейшее пребывание этих территорий в составе метрополии в принципе невозможным. Россия не добилась признания мировым сообществом эмбарго на поставку вооружений в эту страну. При этом Россия настаивает, что в нарушение «Принципов, регулирующих передачу обычных вооружений», где четко прописано, что при принятии решений о поставках вооружений государства должны учитывать наличие локальных конфликтов в стране‑получателе.

США принимаются меры по окон­чательной дискредитации ООН с последующим вынесением предложения о «реформировании» международной системы безопасности, «отвечающей новым условиям» и лишенной такого «пережитка времен холодной войны» как вето, которое еще как‑то сдерживает горячие головы американских ястребов. Против ООН, против концепции этой организации по миротворческим операциям говорит также тот факт, что в западных СМИ даже не вспомнили о том, что в зоне конфликта находились миротворцы, обладавшие легитимным мандатом ООН! Замалчивание этого факта в СМИ способствует дальнейшей дискредитации ООН и ее способности выступать гарантом стабильности. 

Кавказская война

Урушадзе Амиран

Кавказская война

Семь историй

2018. 130 x 200 мм. Твердый переплёт. 336 с.

ISBN 978-5-4448-0717-0

Купить электронную книгу:

Аннотация: Кавказская война — одна из самых противоречивых страниц российской истории. Однако книга Амирана Урушадзе выходит за рамки историографических и политических споров, автора интересует не история походов, сражений, покорения или сопротивления, а целостная, многоликая история человека в Кавказской войне. Книга состоит из семи «рассказов» различных персонажей, каждый — со своей правдой. Читатель почувствует глубину и драматизм истории кавказского региона, поймет природу многих событий дня сегодняшнего.

Амиран Урушадзе — кандидат исторических наук, доцент кафедры отечественной истории ЮФУ, младший научный сотрудник Института социально-экономических и гуманитарных исследований Южного научного центра РАН. Специалист по истории Кавказа XVIII–XIX вв.

---

«Эта книга читается как хороший приключенческий роман: в ней есть интриги, тайные сговоры, подвиги, предательства, батальные сцены и человеческие трагедии. Покорение Кавказа — это российский фронтир, давший примеры невероятного героизма и мужества всех противоборствующих сторон; это горская “Игра престолов”, в которой переплелись интересы бесчисленных родов, племен, династий и как минимум трех могущественных империй».

Юрий Сапрыкин, журналист

«Кавказской войне идет третий век. Амиран Урушадзе показывает, почему военные успехи Российской империи XVIII и XIX веков не дали желанного умиротворения ни горцам, ни казакам, ни короне, ни соседям. История страны предстает в мастерски прорисованных биографических портретах, от которых, начав читать, не оторвешься до последней страницы».

Гасан Гусейнов, филолог

Другие книги автора

Новинки серии Что такое Россия

ВЗГЛЯД / Зачем Эрдогану война на Кавказе :: В мире

В том, что на Южном Кавказе теперь идет война, а армяне и азербайджанцы от «плохого мира» перешли к ракетным ударам по позициям друг друга, многие обвиняют президента Турции. Реджеп Эрдоган действительно ведет себя так, будто бросил вызов всей остальной Европе, включая Россию. Но какие цели он при этом преследует и чего именно хочет добиться?

«Армяне на Южном Кавказе являются последним препятствием для экспансии Турции на север, юго-восток и восток. Империалистическая политика Турции простирается значительно дальше, чем на Южный Кавказ. Давайте посмотрим на действия Турции в Средиземноморье, Ливии, на Ближнем Востоке, в Ираке и Сирии… Если международное сообщество неверно оценит геополитическое значение этой ситуации, Европе следует ожидать Турцию возле Вены», – заявил премьер-министр Армении в интервью изданию Bild. 

Никол Пашинян намекает на Венскую битву 1683 года, когда войска христианских держав под командованием польского короля Яна Собеского остановили продвижение Османской империи в Европу. Как принято было говорить прежде, навсегда.

Теперь это «навсегда» под сомнением. Премьер Армении запугивает европейцев возвращением турецкой угрозы применительно к новой войне в Нагорном Карабахе. Формально ее ведут азербайджанцы с армянами, но очень многие уверены: главным закоперщиком обострения конфликта выступила именно Анкара.

Для того, чтобы так считать, есть как минимум три причины.

Рога торчат полумесяцем

Во-первых, война стала большой неожиданностью для все, кроме турецкой пропаганды. Обычно Нагорный Карабах – приятное и спокойное место, где ничего не происходит, так что журналистам там просто нечего делать. Но турки с первых выстрелов оказались в гуще событий и как будто бы были к ним готовы, взяв на себя работу по пиар-обеспечению азербайджанской армии.

Во-вторых, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган оказался единственным мировым лидером, кто однозначно поддержал действия Баку – и в этом качестве он по факту перечит всему остальному миру. Пока Россия, Евросоюз и Соединенные Штаты призывают к немедленному прекращению огня, турецкий лидер требует как можно скорее покончить с армянской оккупацией территории Азербайджана.

И то и другое можно объяснить кооперацией между Баку и Анкарой без доминирования последней. Но есть еще и «в-третьих»: не только Армения, но также Франция, США и Россия заявляют о переброске сотен или даже тысяч боевиков-исламистов из Сирии в зону карабахского конфликта.

Москва при этом сохраняет аккуратность в формулировках и не обвиняет Турцию в организации «десанта» напрямую, но всем понятно, что осуществить подобное могла только она, Азербайджану это не под силу. В САР сейчас располагаются полуоккупантские-полумиротворческие силы Анкары, там же имеются ее верные союзники и прокси-войска из числа местных тюркоговорящих племен и протурецких движений. 

В том числе и радикально исламистских – тех, кто в Сирии выступает за уничтожение всех шиитов, а теперь вот послан кем-то помогать шиитам в Азербайджан. Сложно не заподозрить, что фамилия этого «кто-то» – Эрдоган.

Турецкого лидера уже давно за глаза величают «султаном» и обвиняют в попытках воссоздать Османскую империю, которая, как известно, была последним признанным халифатом – сиречь образцовым мусульманским государством, руководимым наследниками Пророка. Гораздо реже встречаются попытки объяснить, зачем Эрдогану все это нужно: в частности, зачем ему нужна война в Карабахе, раз уж он ее, по словам обвинителей, развязал.

Обычно рассуждения о мотивах турецкого лидера упираются в три определения – «имперец», «исламист» и «националист», но последнее весьма и весьма спорное, тем более, что противоречит первым двум.

Эрдоган действительно уделяет повышенное внимание именно тюркоязычным мусульманам (азербайджанцы, уйгуры, крымские татары), но для лидера Турции, как главной страны тюркского мира, это естественно. Важнее то, что его правление ознаменовалось значительными культурными послаблениями для национальных меньшинств (в первую очередь для курдов). А сам Эрдоган в первые годы после прихода к власти считался проевропейским политиком, горячим сторонником вступления Турции в Евросоюз и противником тех самых турецких националистов.

В общем, когда Пашинян заявляет, что Эрдоган готовит новый геноцид армян, он явно преувеличивает. Причины, по которым турецкий лидер ведет себя именно так, а не иначе, лучше искать в его генезисе как успешного политика.

Там две основы – экономика и ислам, а ислам однозначно на первом месте.

Демократ с Кораном

Послеататюрковская и доэрдогановская Турция была националистическим светским государством, политическая система которой держалась на штыках. Армия жестко пресекала любые попытки вмешательства происламских сил в госуправление, в рамках чего практиковала военные перевороты и жесткую цензуру.

С учетом, что страна при этом активно развивалась и модернизировалась, это записывали военным в заслугу. Но нужно понимать, что миллионы религиозных турок ощущали себя дискриминируемыми в собственной стране. Их зарубежные диаспоры (например, в Германии) десятилетиями жили при отсутствии запретов, характерных для самой Турции (например, на ношение мусульманского платка в публичных местах).

Эрдоган в тот период возглавлял молодежную ячейку одной из происламских партий и выиграл выборы на пост мэра Стамбула – самого европейского, вестернизированного и секуляризированного города Турции. Три года спустя произошел очередной военный переворот, по итогам которого нынешний президент угодил в тюрьму, отсидел четыре месяца по местному аналогу 282-й статьи и получил судебный запрет на занятия политикой.

В Евросоюзе к стамбульскому мэру относились как к демократу и диссиденту, в связи с чем на Анкару давили – и додавили-таки. Демократизация турецкого режима по указке из Брюсселя позволила Эрдогану прийти к власти менее чем через три года после выхода из тюрьмы. За созданную им Партию справедливости и развития голосовали как религиозные турки, так и те, кто мечтал видеть Турцию демократической страной и членом ЕС, для чего необходимо было приструнить генеральный штаб как центр силы. 

За 18 лет у власти (из них шесть – как президент, 11,5 – как премьер-министр в парламентской республике и еще полгода как «серый кардинал», лидер правящей партии) Эрдоган полностью покончил и с дискриминацией мусульманских практик, и с всевластием военных в стране. Во втором пункте этой программы ему немало поспособствовали сами военные, решившиеся в начале 2016-го на очередной госпереворот, на сей раз неудачный. Воспользовавшись ситуацией, Эрдоган зачистил офицерские ряды от своих противников и принял поправки к конституции, запрещавшие совмещать военную службу с политической деятельностью и превращавшие президента из номинальной фигуры в главу исполнительной власти. 

Так, к немалому удивлению Евросоюза и турецких либералов, «демократические реформы прозападного политика» привели страну к авторитаризму нового типа. Однако разрыв с вестернизированной частью общества электоральные позиции Эрдогана отнюдь не ослабил. Его правление ознаменовалось значительным экономическим ростом Турции, который почувствовало на себе не только промышленная элита, но и подавляющее большинство граждан.

Но именно сейчас, когда Эрдоган уже сросся с властью и вошел во вкус ничем не ограниченного правления, у него могут начаться проблемы, приближение которых он, будучи политиком хитрым и опытным, должен был предчувствовать.

Нужна одна победа

Во-первых, экономическое чудо закончилось – его съедает инфляция и упадок прежде стремительно развивавшегося туристического сектора из-за пандемии коронавируса.

В принципе турки привыкли к перманентно слабеющей лире, это одна из особенностей местной экономики, но теперь лира слабеет чересчур быстро, а коронакризис не дает надежд на стабилизацию в среднесрочной перспективе.

Во-вторых, прежде почти поголовно лояльные Эрдогану происламские силы раскалываются на его сторонников и противников, причем раскол идет «по живому» – в оппозицию к президенту перешли такие столпы режима, как Абдулла Гюль и Ахмет Давутоглу (оба в прошлом возглавляли и правительство, и МИД, а Гюль избирался президентом как ближайший соратник Эрдогана).

Причины этого прозаичны. Эрдоган решил проблемы с дискриминацией мусульман, то есть они перестали быть актуальной и объединяющей темой: уж если муэдзины возвращаются в Святую Софию, чего еще остается желать? В то же время авторитарные практики настроили против него часть бывших симпатизантов, желавших видеть Турцию исламской демократией, но никак не султанатом.

В-третьих, от турецкой армии по-прежнему может исходить угроза, связанная с неудачами в той самой неоимперской внешней политике, за которую Эрдогана ругают в России и на Западе. Примерив на себя роль не только национального, но и международного защитника мусульман, он втягивался в самые разные конфликты, но мало где преуспел.

Израиль не изменил своих методов в Палестине и секторе Газа, а Китай – в отношении уйгуров. В Египте на смену «происламскому» президенту Мурси пришел сторонник секуляризма Ас-Сиси, а в Сомали по-прежнему воюют по принципу «все против всех». Наконец, в Ираке, вторжение в который стало первой громкой внешнеполитической инициативой Эрдогана, курды создали устойчивую и мало чем ограниченную автономию, то есть как раз то, чему пыталась противиться Анкара.

На ваш взгляд

Готовы ли вы отказаться от отдыха в Турции в ответ на агрессивное поведение Эрдогана в конфликте вокруг Нагорного Карабаха?

Наиболее актуальные, многообещающие и в полной мере поддержанные армией проекты касались Ливии и Сирии, но и там с точки зрения желаемых целей дела идут из рук вон плохо. В мае Эрдогану удалось защитить свою ставку – главу ливийского Правительства национального единства Фаиза Сараджа, но уже к осени пошли сообщения, что под давлением других игроков он вскоре уйдет в отставку.

Что же касается Сирии, туркам удалось создать некий буфер в приграничной зоне, но гораздо меньший, чем они рассчитывали. При этом в Идлибе – зоне ответственности Анкары по соглашению с Москвой и Тегераном – партия не сложилась: установить надежный контроль за заявленными территориями не удалось, а после весеннего наступления сирийской армии отдельные турецкие «укрепрайоны» оказались отрезаны от основных сил и, как следствие, от снабжения.

В таких условиях Эрдогану объективно выгодна война в Карабахе. Она отвлечет военных от поражений на внешних фронтах, а население в целом – от неудач на экономическом. Она вернет актуальность образу турецкого лидера как защитника мусульман региона и сплотит вокруг него патриотические силы. Она даст дополнительные козыри для торговли с Западом и Россией по Сирии и Ливии.

Главная проблема в том, что Эрдогану нужна именно победоносная война.

Сама по себе разморозка старого конфликта с последующим возвращением к статус-кво не реабилитирует его за прошлые неудачи и даст только краткосрочный внутриполитический эффект.

Приемлемые критерии победы уже заявлены Баку – вывод армянской армии с оккупированных территорий Азербайджана. Армян это устроить не может – к азербайджанцам у них доверия нет и не появится, так что вывод войск будет рассматриваться как бегство, в результате которого азербайджанская армия займет стратегические позиции на границах НКР и при желании быстро закончит дело полным поглощением непризнанной республики.

Другими словами, чтобы конфликт завершился быстро, а ситуация вернулась к состоянию более-менее устойчивого мира, который наблюдался прежде, Эрдоган должен проиграть опять. Но даже из Москвы видно, сколь надоело ему проигрывать и что хотя бы в маленьком Карабахе хотя бы руками азербайджанцев (да – тюрков, но шиитов из зоны влияния России и Ирана) он предпочел бы довести начатое до конца.

Смотрите ещё больше видео на YouTube-канале ВЗГЛЯД

Грядет ли война на Кавказе?

Ситуация на Южном Кавказе, уже четвертое десятилетие раздираемом этно-территориальными конфликтами, драматически обострилась этим летом. Похоже, что после интенсивных июльских боев на армяно-азербайджанской межгосударственной границе, в результате которых были десятки погибших и раненых с обеих сторон, возврата к столь удобной для международных медиаторов конфликта «заморозке» больше не будет.

Если взглянуть на текущую ситуацию трезво, отбросив либерально-пацифистские подходы в духе «всегда-и-всем-озабоченных» европейцев, то путей для сохранения хрупкой военно-политической стабильности в регионе практически не остается. На сегодняшний день, ресурсы деэскалации исчерпаны, а долгосрочные дипломатические рецепты сторон конфликта показали свою ограниченную эффективность.

Так, сторонники армянских нарративов в урегулировании делали ставку на максимальную консервацию статус-кво (о недопустимости которого постоянно заявляют Азербайджан и сопредседатели МГ ОБСЕ). Расчет заключался в том, что:

1.Через пару поколений азербайджанцы смирятся с «потерей земель» и признают независимость сепаратистского образования, а заодно и откажутся от пары-другой прилегающих к Нагорному Карабаху районов, фактически дав добро на объединение Армении и Нагорного Карабаха.

2.Параллельно, мировое сообщество, активно обрабатываемое армянской диаспорой, примет за основу армянскую трактовку урегулирования конфликта, принуждая Азербайджан смириться с результатами осуществленной против него военной агрессии.

3.Как минимум, определенной частью мирового сообщества, рядом влиятельных игроков, будет признана субъектность сепаратистской «НКР» по примеру Косово.

Спустя 26 лет после заключения армяно-азербайджанского перемирия при российском посредничестве можно констатировать, что ни одна из поставленных Арменией целей выполнена не была.

Во-первых, азербайджанцы не планируют отступаться от Нагорного Карабаха – ни молодые, ни пожилые. Ярким свидетельством тому стали десятки тысяч граждан призывного возраста, высыпавших на демонстрации в поддержку азербайджанской армии на фоне боев в июле этого года. За несколько дней боев в военкоматы обратилось более 50 тысяч добровольцев.

Во-вторых, несмотря на активную деятельность армянской диаспоры, мировое сообщество не приняло сторону Армении в нагорно-карабахском конфликте. Весь мир продолжает считать территории Нагорного Карабаха и прилегающих к нему семи районов оккупированными. Из последних документов на эту тему можно упомянуть пункты 8 и 10 «Рекомендации Европейского парламента Совету, Комиссии и вице-президенту Комиссии/Верховному представителю ЕС по внешнеполитическим вопросам и безопасности по Программе Восточное партнерство перед июньским (2020 г.) саммитом».

Наконец, ни одна страна мира, включая Армению, так и не признала «НКР»; идея «субъектности Карабаха» серьезно пробуксовывает, а после заявления Пашиняна о том, что «Карабах — это Армения», она была скомпрометирована и самим Ереваном. Таким образом, сепаратисты не только не приблизились к своей цели – напротив, в этой сфере наметился определенный регресс. Так, в этому году Германия в ультимативном порядке запретила деятельность т.н. «посольства НКР». Ожидается, что примеру Берлина последуют и другие европейские страны, где есть «квази-представительства» непризнанного режима.

Впрочем, и с азербайджанской стороны дела обстоят далеко не радужно. Ключевая проблема Баку заключается в том, что с момента заключения перемирия в 1994 году международно-признанные азербайджанские территории так и остаются под оккупацией, и прогресса в вопросе освобождения земель не наблюдается.

Можно, конечно, вспомнить апрельские бои в 2016 году, позволившие Азербайджану усилить свои позиции на линии соприкосновения войск и вернуть под свой контроль 2 тысячи гектаров территорий. Андраник Кочарян, глава парламентской комиссии по расследованию апрельских боев, признает потерю армянской армией двух десятков позиций в те дни. Были успехи на Нахичеванском направлении в 2018 году, когда азербайджанская армия вернула под контроль около 11 тысяч гектаров. Однако эти отдельные победы проблему оккупации не решили (июльские бои 2020 года в данном контексте не рассмотрены, поскольку никаких территориальных потерь или приобретений сторонами зафиксировано не было).

Более того, за 30 лет против Армении не были введены экономические санкции со стороны международного сообщества, несмотря на признание им факта оккупации азербайджанских территорий. Азербайджано-турецкая политика блокады, пусть и ослабляет экономический и демографический потенциал Еревана, но не вынудила его отказаться от притязаний на Нагорный Карабах и прилегающие территории. Соседние Иран и Грузия, которые могли бы эффективно «принудить к миру» Армению, к блокаде не присоединились, предпочитая поддерживать официальный Баку на словах.

То есть, на сегодняшний день каждая из сторон в той или степени осознает низкую эффективность продолжения своей текущей политики по нагорно-карабахскому урегулированию, подвергая ее ревизии.  

С армянской стороны после прихода к власти Никола Пашиняна наблюдается максимальное ужесточение позиции, несмотря на относительное затишье на фронте в первые два года его премьерства. Ереваном за это время было выставлено несколько громких условий: участие «НКР» в переговорах в качестве полноценной переговорной стороны (было отметено Азербайджаном и сопредседателями МГ ОБСЕ), публичный отказ властями Армении от формулы «территории в обмен на мир», и, наконец, известное заявление Пашиняна – «Карабах – это Армения, и точка».

В ответ в Баку задаются риторическим вопросом – о чем нам вести переговоры с Арменией? Сегодня в Азербайджане на высшем уровне заговорили о необходимости проведения «наступательной дипломатии». Видимо, недостаточно соответствовавшего поставленной задаче Эльмара Мамедъярова президент Алиев отправил в отставку, назначив на его место Джейхуна Байрамова, который на днях совершил ознакомительный визит в Москву. Последний тренд, просматриваемый в заявлениях азербайджанских дипломатов, сводится к следующему — вести переговоры «без субстанции» Баку не намерен, и любые встречи должны строиться вокруг конкретной повестки – а именно, деоккупации азербайджанских территорий.

Впрочем, проблема не ограничивается тем, что сегодня позиции сторон диаметрально противоположные и взаимоисключающие, переговорная повестка попросту отсутствует, а сопредседатели МГ ОБСЕ фактически самоустранились из процесса под предлогом пандемии. Параллельно, Армения активизировалась в вопросе незаконного заселения оккупированных территорий, завозя туда семьи ливанских армян, пострадавших после взрыва в порту Бейрута. До того были тяжелые июльские бои, которые, согласно Сергею Лаврову, своими действиями спровоцировала именно Армения. По его словам, столкновения были вызваны решением армянской стороны реанимировать старый приграничный КПП, расположенный в 15 километрах от экспортных азербайджанских трубопроводов, которое запустило маховик противостояния на границе. Это решение вызвало повышенное беспокойство Азербайджана и «неоправданную ответную реакцию» Армении.

Вышесказанное подводит нас к довольно безутешной картине: переговоры сорваны, фундамент для их продолжения разрушен, публичное пространство перегрето, и провоцирующие действия одной из сторон конфликта не прекращаются (к слову, 30 августа Пашинян побывал в Нагорном Карабахе – на боевых позициях). После июльских боев в регионе повисла устрашающая тишина, нарушаемая лишь интенсивными военными учениями сторон конфликта. И сегодня главный вопрос, кто же нарушит это затянувшееся молчание — дипломаты или пушки.

Маленькая война на Кавказе преподает большие уроки США и России

Маленькие войны могут многое рассказать о самых важных геополитических и военных проблемах современности. Рассмотрим нынешний конфликт между Арменией и Азербайджаном из-за Нагорного Карабаха. Большинство американцев, вероятно, никогда не слышали об этом спорном регионе на Кавказе. Но боевые действия там выявляют ключевые линии разломов во все более неупорядоченной глобальной среде и подчеркивают важные тенденции в развитии современных войн.

В некотором смысле нет ничего нового в том, что происходит в Нагорном Карабахе, анклаве этнических армян внутри границ Азербайджана. Столкновение из-за этого региона — один из многих «замороженных конфликтов», оставшихся после распада Советского Союза. После распада Советского Союза армянские силы оккупировали Нагорный Карабах в жестокой войне, которая закончилась в 1994 году. Бои привели к гибели десятков тысяч человек; он включал в себя массовые убийства мирных жителей и изгнание или бегство, возможно, сотен тысяч азербайджанцев.

Неудивительно, что прекращение огня, положившее конец войне, оказалось неизменно хрупким. Таким образом, нынешний раунд боевых действий, начавшийся в конце сентября, когда азербайджанские силы стремились вернуть себе контроль над Нагорным Карабахом (в ответ, как заявил Азербайджан, на провокации Армении), является просто последней вспышкой затянувшейся борьбы.

Однако было бы ошибкой преуменьшать важность боевых действий по двум причинам. Первый — это беспорядок, который он выявляет в международной системе.Заманчиво рассматривать это столкновение как войну между США и Россией по доверенности, учитывая, что Турция, один из союзников Америки по НАТО, поддерживает Азербайджан, в то время как армяне имеют тесные связи с Москвой. (Россия также поддерживает хорошие отношения с Азербайджаном, но более дружелюбна с Арменией, которая является членом возглавляемого Кремлем Евразийского экономического союза.)

Однако более значительным является напряженность, которую подчеркивает война в западном мире.

Азербайджан — не просто турецкая марионетка, он пользуется откровенной поддержкой Анкары в конфликте.В самом деле, возобновление боевых действий против давнего врага Турции указывает на то, что война является частью более широкой турецкой силовой игры за влияние в своем геополитическом соседстве, что также включает в себя интервенции в Сирии и Ливии в последние годы.

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган определенно не действует по указанию Вашингтона в этом стремлении: его правительство заявило, что оно «полностью готово» помочь Азербайджану повторно оккупировать Нагорный Карабах у Армении, имеющей влиятельную диаспору в Америке, и обратилось с призывом для тебя.С. помогите в прекращении боевых действий.

Сообщается, что Эрдоган также использовал предоставленные США F-16 и сирийских наемников против Армении, хотя эти утверждения остаются неподтвержденными. Несмотря на это, политика Эрдогана вызвала резкую реакцию президента Франции Эммануэля Макрона, который предупредил, что его правительство «не допустит» эскалации конфликта, поддерживаемой Турцией.

Франция и Турция также поддерживают противоборствующие стороны в гражданской войне в Ливии, что привело к инциденту в июне, когда турецкое военное судно якобы нацелилось на французское судно с помощью своего радара управления огнем.Французско-турецкий спор превратился в резкий раскол в Организации Североатлантического договора, которая уже изо всех сил пыталась сохранить свою сплоченность в вакууме конструктивного руководства США.

Если нагорно-карабахский конфликт представляет собой беспорядок из противоречивых интересов и геополитических интриг, то и альянс, который десятилетиями сохранял мир в Европе, все чаще становится все больше и больше. Президент России Владимир Путин может «проиграть» нынешний кризис, если Азербайджан нанесет военное поражение Армении, но он все равно может победить, если более крупное наследие ослабит и без того разделенное трансатлантическое сообщество.

Вторая причина серьезно относиться к конфликту заключается в том, что небольшие войны исторически служили генеральной репетицией более крупных, поскольку они служат полигоном для проверки новых концепций и возможностей. Гражданская война в Испании позволила фашистским державам экспериментировать с террористическими бомбардировками гражданского населения. Это дало Германии ценные уроки о бронетанковой войне. Точно так же боевые действия на Кавказе — одна из серии недавних войн, которые дают ключ к разгадке того, как может разыграться следующий конфликт великих держав.

Российское вмешательство в Украину в 2014 году, возможно, было первым предупреждением. Этот конфликт показал, как возрождающийся американский конкурент теперь сочетал кибератаки с кинетическими ударами, используя возможности радиоэлектронной борьбы мирового класса для обнаружения и дезориентации сил противника, а также используя беспилотные летательные аппараты, высокоточную артиллерию и другие передовые возможности для нанесения ударов, чтобы нанести ущерб украинской обороне.

Точно так же сирийская гражданская война была примечательной не из-за примитивной жестокости, развернутой режимом Башара Асада, а из-за того, насколько эффективно Москва использовала свои высокоточные удары по сирийской оппозиции и свои передовые средства ПВО для ограничения свободы Америки. действия.Оба конфликта показали, с чем могут столкнуться США в конфликте с Россией — сражение на невероятно смертоносном поле битвы, где даже относительно продвинутые американские возможности будут бороться за выживание.

Ни у Армении, ни у Азербайджана нет особо сложных вооруженных сил, но конфликт между ними показателен. Ракетные удары по жилым районам являются напоминанием о том, что великие противники Америки могут нацеливаться на тыловые районы и логистические узлы (например, в Центральной Европе), которые Вашингтон долгое время считал безопасными.Кадры беспилотных летательных аппаратов, уничтожающих танки и бронетехнику, демонстрируют, насколько уязвимыми могут быть механизированные силы, когда они обнаруживаются передовыми датчиками и нацелены на них высокоточными боеприпасами.

Это правда, что броня уже давно уязвима для воздушных атак, и одна из причин, по которой механизированные силы пострадали в текущих боях, заключается в использовании плохой тактики и устаревшего оборудования. Танки не устаревают, и силам США потребуется тяжелая броня, чтобы противостоять российскому удару в Прибалтику.Тем не менее, на современном поле боя по-прежнему будет сложно сохранить средства, такие как танки, при отсутствии превосходства в воздухе — которого у США, вероятно, не было бы на ранних этапах конфликта с Россией — или перед лицом сложных высокоточных ударов.

Это подтверждает необходимость разработки способов задействования боевой мощи США без объединения сил в очень уязвимые формирования, а также реальность того, что война против крупной державы будет гораздо более смертоносной, чем все, что американские вооруженные силы испытали со времен Вьетнама.

Конфликт вокруг Нагорного Карабаха может показаться пережитком советского прошлого в незнакомой части мира. И все же идущие ожесточенные бои на самом деле могут быть предвестником будущего.

Хэл Брэндс — обозреватель Bloomberg Opinion, заслуженный профессор Генри Киссинджера Школы перспективных международных исследований Университета Джонса Хопкинса и научный сотрудник Американского института предпринимательства. Совсем недавно он является соавтором книги «Уроки трагедии: управление государством и мировой порядок».’

Во времена дезинформации и слишком большого количества информации качественная журналистика как никогда важна.
Подписавшись, вы можете помочь нам понять историю.

ПОДПИШИТЕСЬ СЕЙЧАС

ФОТОГАЛЕРЕЯ (НАЖМИТЕ, ЧТОБЫ УВЕЛИЧИТЬ)

Нет мира, нет войны на Кавказе: сепаратистские конфликты в Чечне, Абхазии и Нагорном Карабахе

Прилагаемая монография Др.Эдвард Уокер был заказан Проектом «Укрепление демократических институтов» в рамках серии семинаров 1996–1997 годов по теме «Кавказ и Каспий» в Белферском центре науки и международных отношений при Школе правительства Кеннеди.

Эта серия была организована как продолжение отчета Проекта 1995 года о конфликте в регионе Северного Кавказа: «Тиндровщик в России: конфликт на Северном Кавказе и его последствия для будущего Российской Федерации». Целью семинаров является изучение более широких стратегических вопросов на Кавказе и в Каспийском бассейне, включая: нефтяную и трубопроводную политику на Каспии; война в Чечне; продолжающиеся конфликты в Грузии, Нагорном Карабахе и Северной Осетии-Ингушетии; роль российских военных; Отношения России с Турцией, Ираном и другими региональными державами; и увеличивая U.С. вовлечение в регион.

Эта монография предлагает текущий анализ трех наиболее важных сепаратистских конфликтов на Кавказе: Чечни, Абхазии и Нагорного Карабаха. В Чечне после начала войны в 1994 году яростное сопротивление чеченцев, крах российских вооруженных сил и общественная реакция Москвы на войну привели к заключению предварительного мирного договора в августе 1996 года. С тех пор ни Россия, ни Россия Чечне удалось найти творческую золотую середину, которая может примирить чеченское стремление к независимости с опасениями России перед «эффектом домино» и разрывом территориальной целостности Российской Федерации.В Нагорном Карабахе перемирие соблюдается с мая 1994 года. И Армения, и Азербайджан постепенно продвигались к компромиссному решению со стороны ОБСЕ, но карабахские армяне настаивают на окончательном определении политического статуса территории. В феврале 1998 года, сразу после того, как доктор Уокер завершил свою работу, внутренние разногласия в Армении по поводу перспективы компромиссного решения по Нагорному Карабаху привели к отставке президента Левона Тер-Петросяна. В Грузии гражданская война и военный крах вынудили Тбилиси прекратить нападение на Абхазию в 1993 году, но ни Москва, ни миссия ООН с тех пор не смогли сблизить обе стороны.В состоянии «ни мира, ни войны» эти три конфликта продолжают создавать самое серьезное препятствие для долгосрочной стабильности и развития кавказского региона.

Доктор Эдвард Уокер — исполнительный директор Программы советских и постсоветских исследований Калифорнийского университета в Беркли и один из ведущих американских ученых на Кавказе. В настоящее время он находится в отпуске в качестве национального научного сотрудника Института Гувера при Стэнфордском университете, где пишет книгу о сепаратистских движениях и механизмах автономии в бывшем Советском Союзе с тематическими исследованиями по Чечне, Нагорному Карабаху, Татарстану, Абхазии, Крыму. и Приднестровье.Помимо Кавказа, его предыдущие исследования были сосредоточены на конституционализме, федерализме и отношениях между центром и периферией в России. Доктор Уокер получил докторскую степень. Кандидат политических наук Колумбийского университета в 1993 году, имеет степень магистра Школы перспективных международных исследований при Университете Джонса Хопкинса и степень бакалавра гуманитарных наук. из Гарварда.

Для академического цитирования: Уокер, Эдвард. «Ни мира, ни войны на Кавказе: сепаратистские конфликты в Чечне, Абхазии и Нагорном Карабахе.Документ, проект «Укрепление демократических институтов», Белферский центр, февраль 1998 г.

Маленькая война на Кавказе принесет большие уроки США и России

Маленькие войны могут многое рассказать вам о самых больших геополитических и военных проблемах современности. Рассмотрим нынешний конфликт между Арменией и Азербайджаном из-за Нагорного Карабаха. Большинство американцев, вероятно, никогда не слышали об этом спорном регионе на Кавказе. Но боевые действия там выявляют ключевые линии разломов во все более неупорядоченной глобальной среде и подчеркивают важные тенденции в развитии современных войн.

В некотором смысле нет ничего нового в том, что происходит в Нагорном Карабахе, анклаве этнических армян внутри границ Азербайджана. Столкновение из-за этого региона — один из многих «замороженных конфликтов», оставшихся после распада Советского Союза. После распада Советского Союза армянские силы оккупировали Нагорный Карабах в жестокой войне, которая закончилась в 1994 году. Бои привели к гибели десятков тысяч человек; он включал в себя массовые убийства мирных жителей и изгнание или бегство, возможно, сотен тысяч азербайджанцев.

Неудивительно, что прекращение огня, положившее конец войне, оказалось неизменно хрупким. Таким образом, нынешний раунд боевых действий, начавшийся в конце сентября, когда азербайджанские силы стремились вернуть себе контроль над Нагорным Карабахом (в ответ, как заявил Азербайджан, на провокации Армении), является просто последней вспышкой затянувшейся борьбы.

Однако было бы ошибкой преуменьшать важность борьбы по двум причинам.Первый — это беспорядок, который он выявляет в международной системе. Заманчиво рассматривать это столкновение как войну между США и Россией по доверенности, учитывая, что Турция, один из союзников Америки по НАТО, поддерживает Азербайджан, в то время как армяне имеют тесные связи с Москвой. (Россия также поддерживает хорошие отношения с Азербайджаном, но более дружелюбна с Арменией, которая является членом возглавляемого Кремлем Евразийского экономического союза.)

Больше из

Однако более значительными являются напряженные отношения, которые подчеркивает война в западном мире.

Азербайджан — не просто турецкая марионетка, он пользуется откровенной поддержкой Анкары в конфликте. В самом деле, возобновление боевых действий против давнего врага Турции указывает на то, что война является частью более широкой турецкой силовой игры за влияние в своем геополитическом соседстве, что также включает в себя интервенции в Сирии и Ливии в последние годы.

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган определенно не действует по указанию Вашингтона в этом стремлении: его правительство заявило, что оно «полностью готово» помочь Азербайджану повторно оккупировать Нагорный Карабах у Армении, имеющей влиятельную диаспору в Америке, и обратилось с призывом для тебя.С. помогите в прекращении боевых действий.

Сообщается, что Эрдоган также использовал предоставленные США F-16 и сирийских наемников против Армении, хотя эти утверждения остаются неподтвержденными. Несмотря на это, политика Эрдогана вызвала резкую реакцию президента Франции Эммануэля Макрона, который предупредил, что его правительство «не допустит» эскалации конфликта, поддерживаемой Турцией.

Франция и Турция также поддерживают противоборствующие стороны в гражданской войне в Ливии, что привело к инциденту в июне, когда турецкое военное судно якобы нацелилось на французское судно с помощью своего радара управления огнем.Французско-турецкий спор превратился в резкий раскол в Организации Североатлантического договора, которая уже изо всех сил пыталась сохранить свою сплоченность в вакууме конструктивного руководства США.

Если нагорно-карабахский конфликт представляет собой беспорядок из противоречивых интересов и геополитических интриг, то и альянс, который десятилетиями сохранял мир в Европе, все чаще становится все больше и больше. Президент России Владимир Путин может «проиграть» нынешний кризис, если Азербайджан нанесет военное поражение Армении, но он все равно может победить, если более крупное наследие ослабит и без того разделенное трансатлантическое сообщество.

Вторая причина серьезно относиться к конфликту заключается в том, что небольшие войны исторически служили генеральной репетицией более крупных, поскольку они служат полигоном для проверки новых концепций и возможностей. Гражданская война в Испании позволила фашистским державам экспериментировать с террористическими бомбардировками гражданского населения. Это дало Германии ценные уроки о бронетанковой войне. Точно так же боевые действия на Кавказе — одна из серии недавних войн, которые дают ключ к разгадке того, как может разыграться следующий конфликт великих держав.

Российское вмешательство в Украину в 2014 году, возможно, было первым предупреждением. Этот конфликт показал, как возрождающийся американский конкурент теперь сочетал кибератаки с кинетическими ударами, используя возможности радиоэлектронной борьбы мирового класса для обнаружения и дезориентации сил противника, а также используя беспилотные летательные аппараты, высокоточную артиллерию и другие передовые возможности для нанесения ударов, чтобы нанести ущерб украинской обороне.

Точно так же сирийская гражданская война была примечательной не из-за примитивной жестокости, развернутой режимом Башара Асада, а из-за того, насколько эффективно Москва использовала свои высокоточные удары по сирийской оппозиции и свои передовые средства ПВО для ограничения Американская свобода действий.Оба конфликта показали, с чем могут столкнуться США в конфликте с Россией — сражение на невероятно смертоносном поле битвы, где даже относительно продвинутые американские возможности будут бороться за выживание.

Ни у Армении, ни у Азербайджана нет особо сложных вооруженных сил, но конфликт между ними показателен. Ракетные удары по жилым районам являются напоминанием о том, что великие противники Америки могут нацеливаться на тыловые районы и логистические узлы (например, в Центральной Европе), которые Вашингтон долгое время считал безопасными.Кадры дронов, уничтожающих танки и бронетехнику, демонстрируют, насколько уязвимыми могут быть механизированные силы, когда они обнаруживаются передовыми датчиками и нацелены на высокоточные боеприпасы.

Это правда, что броня уже давно уязвима для воздушных атак, и одна из причин, по которой механизированные силы пострадали в текущих боях, заключается в использовании плохой тактики и устаревшего оборудования. Танки не устаревают, и силам США потребуется тяжелая броня, чтобы противостоять российскому удару в Прибалтику.Тем не менее, на современном поле боя по-прежнему будет сложно сохранить средства, такие как танки, при отсутствии превосходства в воздухе — которого у США, вероятно, не было бы на ранних этапах конфликта с Россией — или перед лицом сложных высокоточных ударов.

Это подтверждает необходимость разработки способов задействования боевой мощи США без объединения сил в очень уязвимые формирования, а также реальность того, что война против крупной державы будет гораздо более смертоносной, чем все, что американские вооруженные силы испытали со времен Вьетнама.

Конфликт вокруг Нагорного Карабаха может показаться пережитком советского прошлого в незнакомой части мира. И все же идущие ожесточенные бои на самом деле могут быть предвестником будущего.

Эта колонка не обязательно отражает мнение редакционной коллегии или Bloomberg LP и ее владельцев.

Чтобы связаться с автором этой статьи:
Хэл Брэндс, [email protected]

Чтобы связаться с редактором, ответственным за эту статью:
Тобин Харшоу в tharshaw @ bloomberg.нетто

Прежде чем оказаться здесь, он находится на терминале Bloomberg.

УЧИТЬ БОЛЬШЕ

Большой Кавказ | Центр стратегических и международных исследований

Между фрагментацией и интеграцией

26 марта 2012 г.

ISBN # 978-0-89206-708-4 (pb)

Расположенный на одном из ключевых стратегических перекрестков мира, «Большой Кавказ» становится все более изменчивым регионом. . Война в августе 2008 года между Грузией, Россией и сепаратистскими регионами Южной Осетии и Абхазии подчеркнула хрупкость территориального статус-кво, установившегося в годы сразу после распада СССР, но не обеспечившего легитимность ни для одного из местных жителей. населения или международного сообщества.Война 2008 года укрепила фактическое разделение между грузинским государством и его отколовшимися провинциями и приостановила присоединение Грузии к НАТО на неопределенный срок, но не решила глубинные проблемы суверенитета и безопасности, которые привели к конфликту. Подобных проблем предостаточно на Большом Кавказе. Все более авторитарное азербайджанское правительство поставило большую часть своей легитимности на возвращение Нагорного Карабаха. Хотя переговоры между Баку и Ереваном не продвинулись вперед, наращивание вооружений в регионе продолжается, что вызывает опасения возобновления конфликта.Тем временем российский Северный Кавказ тлеет. Националистическое повстанческое движение, начавшееся в Чечне в начале 1990-х годов, распространилось на соседние регионы и приобрело более жесткий характер джихадистов, вызывая опасения по поводу возможного присутствия Аль-Каиды и создавая прямую угрозу интересам Запада.

Даже по мере того, как сам Большой Кавказ становится менее стабильным, изменения в окружающей его международной среде также ускоряются. Спустя двадцать лет после распада Советского Союза три государства du jure в регионе — Армения, Азербайджан и Грузия — утвердились в качестве полностью суверенных членов международного сообщества, хотя их границы по-прежнему оспариваются.Между тем августовская война 2008 года стала свидетелем широкомасштабного распространения российской мощи за пределы Российской Федерации впервые после распада Советского Союза. Однако это резкое восстановление власти России затмило тот факт, что влияние Москвы на Кавказе — Северном и Южном — постепенно ослабевает. Запад, все более занятый восстановлением собственных финансов и сокращением своих зарубежных обязательств, также видит, что его влияние на события на Кавказе, никогда не решающее с самого начала, ослабевает.Тем не менее Россия, США и Европейский союз остаются наиболее значимыми партнерами региона как в экономической сфере, так и в сфере безопасности. Ослабление российского и западного могущества создало возможности для новых игроков закрепиться благодаря стратегическому положению региона и связанным с ним экономическим возможностям. В частности, Турция, Иран и — в меньшей степени — Украина зарекомендовали себя как игроки, заинтересованные в будущем развитии региона.

Риск большой войны на Южном Кавказе и позиция России — Валдайский клуб

Хотя Азербайджан не стремится к серьезной региональной войне, он начинает использовать силу для обозначения своих политических интересов и несогласия с нынешним статус-кво.Сигнализируя о необходимости сохранения региональных констант, в конце октября МИД России выступил с кратким заявлением о том, что в соответствии с союзническими обязательствами Россия окажет Еревану всю необходимую помощь, но только в том случае, если столкновения распространятся на территорию самой Армении. .

Военное сотрудничество России с Арменией и Азербайджаном можно рассматривать не только с точки зрения сдерживания сторон конфликта, но и с точки зрения предотвращения попыток Запада расширить свое влияние в регионе.Одна из причин, по которой Россия не спешит сворачивать сотрудничество с Азербайджаном в сфере обороны, заключается в том, что оно составляет основу многопланового сотрудничества между двумя странами. Без этого Баку пришлось бы искать решение своих проблем, включая Нагорный Карабах, без России и даже против нее. Примером такой политики на Кавказе была стратегия Грузии в отношении Абхазии и Южной Осетии при Михаиле Саакашвили.

Россия хотела бы получить выгоду от урегулирования нагорно-карабахского конфликта, а не от его повторного замораживания.Становится все более очевидным, что сохранение статус-кво наносит ущерб союзнику России, Армении. Учитывая максималистскую позицию в урегулировании конфликта, Ереван постепенно проигрывает своему оппоненту в экономическом и демографическом плане, но в то же время все больше раздражается действиями России, которая, по его мнению, должна решить проблемы мирового сообщества. Армянское государство. Армения не имеет выхода к морю и общей границы с Россией, она заблокирована Турцией и географически отрезана от ключевой региональной транспортной и энергетической инфраструктуры.Эти и другие факторы привели к замедлению экономического роста. Даже членство Армении в Евразийском экономическом союзе само по себе не способно решить эти проблемы.

Текущая эскалация конфликта имеет свои ограничения. При поддержке Турции Азербайджан пытается перехватить инициативу и спровоцировать развитие событий, чтобы возобновить торг по новым правилам «переговорного противостояния» вокруг Нагорного Карабаха. Стратегия Баку основана на расчете, рациональной заинтересованности в усилении своих переговорных позиций — поэтому нельзя ожидать разрастания конфликта и его передачи на другие театры.Однако необходимо искать пути выхода из тупика «замороженного конфликта». В противном случае каждое новое обострение конфликта будет все больше угрожать региональной безопасности, угрозой катастрофической войны.

Конец чего-то на Южном Кавказе

Чтобы получать еженедельную неделю Стива Гаттермана в России по электронной почте, подпишитесь, нажав здесь .

У России может быть день или больше на солнце после ввода войск в Азербайджан и достижения других целей путем соглашения о прекращении боевых действий за Нагорный Карабах, но долгосрочный прогноз более туманный.Между тем смерть в Минске — плохая новость для Москвы, и Кремль воздерживается от поздравлений избранного президента США Джо Байдена.

Вот некоторые из ключевых событий, произошедших в России за последнюю неделю, и некоторые выводы на будущее.

«Spectacular»

Когда в Интернете появились изображения жителей, покидающих Нагорный Карабах, 9 ноября казалось, что азербайджанские силы могут взять под свой контроль всю отколовшуюся территорию в считанные дни.

Если отбросить ужасные гуманитарные последствия, это было бы плохим исходом для России: вопиющий провал последовательных соглашений о прекращении огня, заключенных при посредничестве Москвы после начала боевых действий в конце сентября; полная победа страны, поддерживаемой Турцией, в войне против ближайшего партнера Москвы на Южном Кавказе; и потенциальное прекращение «замороженного конфликта», которое Кремль использовал для сохранения своего влияния в регионе.

Вместо этого поздно ночью Москва наблюдала за подписанием новой сделки, по которой передала ей несколько вещей, которые она хотела , или, по крайней мере, шанс получить их .

В их число входит размещение российских миротворческих сил в зоне конфликта, чего Москва хотела, но не получила, когда она выступила посредником в прекращении огня, положившем конец войне 1991-94 годов из-за Нагорного Карабаха — региона в Азербайджане, который находился под властью Факто армянский контроль с тех пор, как перемирие более 25 лет назад.

Они также могут включать усиление влияния на Армению, где премьер-министр Москва опасается, потому что он пришел к власти в результате мирных протестов, находится под сильным давлением из-за унизительной сделки и перспективы нового статус-кво, который может укрепить влияние Москвы на долгие годы. приходить.

Ослабление премьер-министра Армении Николая Пашиняна (справа) вполне может устроить россиян и Владимира Путина.

Что еще более важно, это оттесняет Запад. Более четверти века безуспешные международные усилия по урегулированию нагорно-карабахского конфликта возглавляли Франция, Россия и США, сопредседатели Минской группы Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). ). Сделка по прекращению боевых действий была заключена только при посредничестве Москвы, что не давало Вашингтону и Парижу права голоса в составе миротворческих сил или других вопросах.

Тем не менее, для России существует множество подводных камней, и ее ведущая роль является источником по крайней мере одного потенциального недостатка: ответственности, по крайней мере в глазах других, за любые будущие проблемы.

«Россия сделала впечатляющий дипломатический ход, но также взяла на себя большую ответственность и будет обвинять обе стороны, если что-то пойдет не так», — Томас де Ваал, старший научный сотрудник аналитического центра Carnegie Europe и эксперт по Кавказ », — написал 11 ноября комментарий .

Если сделка начнет срываться, это может свести на нет одно из достижений России и поставить ее в положение , ищущего помощи у Запада .

При определенных обстоятельствах «Москва может вскоре решить, что она не может реализовать этот план в одиночку. В этом случае она, вероятно, вспомнит о своей многосторонней роли и обратится за поддержкой к другим сопредседателям Минской группы и ОБСЕ в целом, «написал де Ваал.

‘Wild Card’

Другой потенциальной проблемой для Москвы является роль Турции, чья активная поддержка Баку в боевых действиях, начавшихся в конце сентября, помогла Азербайджану получить территориальные приобретения , которые привели к сделке при посредничестве Москвы.Эти достижения, включая ключевой город Шуши (Сузы на азербайджанском языке), выходили далеко за рамки более скромных достижений, которые, по мнению наблюдателей, Россия предпочла бы оставить на месте в рамках соглашения о прекращении огня.

По представлению Кремля, сделка включает в себя лишь небольшую часть для Турции: представительство в центре миротворческого мониторинга. Но комментарии из как Азербайджана, так и Анкары противоречат этому , и аналитики говорят, что даже если Россия будет против размещения турецких войск на земле, Азербайджан может пригласить их для размещения на своей территории.

В более широком смысле, усиленная поддержка Турцией Баку во время недельного конфликта повысила ее заметность на Южном Кавказе и привела к восприятию, что она приобретает влияние в регионе за счет России — даже если Москве удалось укрепить свое влияние. собственное влияние путем посредничества в сделке по вводу своих войск на территорию Азербайджана в Нагорном Карабахе.

Об этом свидетельствуют сообщения в российских СМИ, неподконтрольных Кремлю СМИ, сообщения в социальных сетях и другие комментарии .

Сообщения о роли Турции и высказывания президента Реджепа Тайипа Эрдогана о сделке создают впечатление, что «Эрдоган является старшим партнером Путина, а Россия — сателлитом Турции», — написал российский обозреватель Николай Подосокорский в Facebook .

«Новый региональный заказ»

«Согласие Путина с военными достижениями Азербайджана позволяет ему с некоторым достоинством выйти из уродливого регионального тупика. Но его решение кризиса несовершенно», — написал Леонид Бершидский в колонке Bloomberg Opinion .«Это подрывает его претензии на власть над наследием замороженных конфликтов СССР и имеет негативные последствия для будущей геополитической роли России в регионе».

Результат «второй карабахской войны» — боевых действий, которые закончились сделкой при посредничестве России — «открыл новый региональный порядок», — написал Дмитрий Тренин, директор Московского центра Карнеги, в статье, опубликованной на 12 ноября.

Люди машут турецким (в центре) национальным флагом и азербайджанским флагом во время празднования победы на улицах Баку 10 ноября.

Россия заключила перемирие и «расширила свое военное присутствие на Кавказе, став единственным миротворцем между Арменией и Азербайджаном», — написал он. «Однако война не только подчеркнула роль Турции в регионе как очень близкого союзника победившего Азербайджана. Москва была вынуждена узаконить эту роль, согласившись на участие Анкары, наряду с Россией, в механизме наблюдения за Карабахом ».

Укрепление турецких позиций в Баку — еще одна головная боль для путинского Кремля на Южном Кавказе, где у Москвы более тесные связи с Арменией, чем с Азербайджаном и Грузией, — все еще глубоко опасающейся намерений России, которая вела против нее пятидневную войну. в 2008 году и содержит крупные контингенты войск в двух отколовшихся регионах, которые он формально считает независимыми.

«Учитывая, что влияние США занимает командное положение в Тбилиси, а турецкое влияние и престиж очень высоки в Баку, Россия сталкивается с неопределенным политическим будущим в Армении, ее побежденном номинальном союзнике», — написал Тренин.

Армения является членом возглавляемой Россией Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и имеет российскую военную базу. Но хотя Россия не была обязана осуществлять военное вмешательство от имени своего партнера по ОДКБ, поскольку сама Армения не подверглась нападению, бои происходили в Нагорном Карабахе и близлежащих районах, некоторые из которых также находились под контролем этнических армян с момента прекращения огня 1994 — Может быть ощущение, что Москва предала своего номинального союзника.

Аналитики заявляют, что в расчетах Кремля по Нагорному Карабаху за последние два года было желание подорвать авторитет премьер-министра Армении Никола Пашиняна. Он не пользуется популярностью в Москве, потому что он пришел к власти в результате мирного восстания в 2018 году — такого рода перемены, которые, кажется, пугают Путина, — и проводил внешнюю политику, менее ориентированную на Россию, чем правительство, которое он свергнул.

Однако неясно, что Москва могла ожидать от другого правительства.Гнев и тревога по поводу исхода конфликта могут омрачить любые ожидания того, что дальнейшие политические изменения в Ереване приведут к более тесному сближению страны с Россией.

Ленты и риски

Путинская Россия также маневрирует, чтобы сохранить или усилить свое влияние в Беларуси, где правительство Александра Лукашенко жестко подавило массовые протесты, которые продолжались с тех пор, как ему официально был назначен новый срок на выборах, которыми многие избиратели в стране из 9 человек.5 миллионов говорят, что украли.

Россия до сих пор поддерживала Лукашенко, избегая критики государственного насилия, и аналитики говорят, что она рискует настроить белорусов против него — несмотря на давнее стремление к хорошим отношениям с Россией — и подорвать ее шансы сыграть решающую роль в постлукашенковский период, когда бы это ни случилось.

В последнем примере предполагаемой жестокости со стороны государственных агентов 31-летний Раман Бондаренко скончался в больнице после того, как, как сообщается, были избиты силами безопасности .

Свидетели говорят, что люди в штатском похитили Бондаренко 11 ноября после драки на площади, куда они пришли, чтобы снять красно-белых лент, которые представляют собой протестное движение против Лукашенко, который находится у власти с 1994 года.

Возможно, Владимир Путин не хочет, чтобы его считали слишком тесно связанным с Александром Лукашенко в будущем.

Между тем, что могло быть сигналом Лукашенко , посол России в ООН сказал, что разговаривал с изгнанным лидером белорусской оппозиции Светланой Цихановской на митинге, организованном ООН.

«Мы готовы поговорить с кем угодно», — сказал посол Василий Небензя в комментарии, опубликованном российским государственным информационным агентством РИА Новости . Аналитики говорят, что Москва не связана с Лукашенко и хочет иметь сильную руку в переходе от его правления .

Также на этой неделе Путин сдержал , поскольку многие мировые лидеры поздравили Джо Байдена после того, как президентские выборы в США были объявлены в его пользу 7 ноября, когда подсчет голосов на штатах показал, что он получит как минимум 270 голосов коллегии выборщиков, необходимых для победы в выборах. Белый дом.

Китай поздравил Байдена и его напарницу Камалу Харрис 13 ноября, оставив Бразилию, Россию и Мексику самыми густонаселенными странами, которые воздерживаются от этого.

Конфликт на Кавказе: когда солдаты моложе войны, они сражаются

23.10.2020

Аркадий Островский

В наши дни в Азербайджане есть определенные настроения. Я впервые попробовал его во время недавнего рейса из Стамбула в Баку. Когда самолет «Азербайджан Хава Йоллары» готовился к взлету, пилот под бурные аплодисменты из салона сделал объявление.Сосед перевел его слова: «Наши вооруженные силы освободили город Зенгилан. Слава нашей армии. Слава нашему президенту и главнокомандующему ».

Приземлившись в Баку через несколько часов, на паспортном контроле меня встретили флюоресцентными табличками: «Карабах наш. Карабах — это Азербайджан ». Когда я заселился в отель, меня ожидали новые патриотические зрелища: три пламенных небоскреба, возвышающихся над горизонтом Баку, были покрыты гигантскими изображениями азербайджанских солдат, размахивающих флагами, освещенных 10 тысячами мощных светодиодных фонарей LED .Это не казалось фоном для мирных переговоров.

Оспариваемый город, Зенгилан, расположен недалеко от южной окраины Нагорного Карабаха, красивого лесистого горного участка площадью менее 5000 квадратных километров, который мало кто за пределами Кавказа мог указать на карте. Тем не менее, этот забытый регион, в забытой части мира, теперь угрожает спровоцировать конфликт с гораздо более серьезными последствиями.

Ashes to ashes Солдаты получают благословение перед тем, как отправиться на передовую (начальное изображение).Последствия ракетного обстрела азербайджанским собором Гзанчецоц в Нагорном Карабахе (вверху и в центре). Мирные жители укрываются под землей в Степанакерте, главном городе анклава (внизу)

Нагорный Карабах был центром кровопролитной войны между Азербайджаном и Арменией в 1992-94 годах, в которой погибло 30 000 человек. Хотя с тех пор насилие над спорным районом периодически вспыхивает, боевые действия, вспыхнувшие в конце сентября, похоже, открыли новую и более опасную главу.

В течение нескольких недель по городским районам с обеих сторон были выпущены ракеты и снаряды, в результате чего погибли десятки мирных жителей.Прекращение огня было нарушено. Армения заявляет, что половина из 150 000 этнических армян в Нагорном Карабахе были перемещены; тех, кто прячется в подвалах, чтобы избежать обстрела. Хотя в наши дни в Нагорном Карабахе проживает мало азербайджанцев — сотни тысяч были вынуждены покинуть армянские районы в конце 1980-х — начале 1990-х годов — правительство отказывается сообщить, сколько азербайджанских войск погибло. Президент России Владимир Путин заявил 22 октября, что общее число погибших «приближается к 5000».

Горючий Неразорвавшаяся ракета у линии фронта (вверху). Жители села Мартуни прячутся от обстрела (в центре). Каски армянских солдат (внизу)

Нынешний конфликт имеет глубокие корни. Этот район представляет собой лоскутное одеяло из религий и этнических групп. Нагорный Карабах, населенный этническими армянами, исповедующими христианство, находится в пределах международно признанных границ мусульманского Азербайджана. Народы Азербайджана и Армении заявляют, что Нагорный Карабах является своим Иерусалимом, колыбелью своей цивилизации, центральным элементом их самобытности и государственности.Обе страны связывают глубокие культурные связи с этим регионом, историческим домом армянских князей и азербайджанских поэтов.

Во время пребывания в Баку я понял, что демонстрации национализма были разработаны не для того, чтобы сплотить людей вокруг флага — они не нуждались в особой поддержке, — а для того, чтобы направить всплеск национальных настроений. Точно так же комендантский час в городе в 21:00 и блокировка там социальных сетей были направлены на борьбу с неконтролируемыми проявлениями национализма, а также с утверждениями правительства о предотвращении террористических атак и распространения дезинформации.

Приют Дайме Взорванный культурный центр в Шуше, Нагорный Карабах (вверху). Жители Степанакерта ищут убежище в подземной части собора (в центре и внизу)

Существование армянского анклава на территории Азербайджана не является исторической случайностью. В 1918 году, когда рухнула Российская империя, три кавказские республики провозгласили свою независимость, но вскоре были захвачены большевиками. Ленин выделил преимущественно армянский Нагорный Карабах Советскому Азербайджану сто лет назад в качестве награды за обеспечение контроля над его нефтяными месторождениями и в надежде установить красный маяк в мусульманском мире.

Нагорный Карабах — лишь один из многих таких форпостов, которые сегодня засоряют бывшие советские государства. Централизованные власти долгое время относились к местным пристрастиям с подозрением и стремились утвердить объединяющую политическую идеологию над тем, что, по их мнению, вызывает разногласия, влияние этнической принадлежности или религии. Так было и на Кавказе: Ленин надеялся, что коммунизм вытеснит другие идентичности.

Плохая кровь Родственник человека, раненного азербайджанским артиллерийским снарядом в Степанакерте (вверху). Женщина ждет возле больницы (в центре).Похоронен солдат. Его отец и дядя были убиты во время предыдущего боя с Азербайджаном (внизу)

Нет. Страх, а не вера держал Советский Союз вместе. Нагорный Карабах был первым этническим конфликтом, который обрушился на Михаила Горбачева, когда он начал ослаблять репрессивный контроль Москвы над советской империей в 1980-х годах. В феврале 1988 года демонстранты собрались в столице анклава, чтобы потребовать присоединения региона к Армянской Советской Республике. Неделю спустя толпа устроила кровавый погром против этнических армян в азербайджанском городе Сумгаит.Насилие разрушило фасад дружбы между народами в пределах СССР .

После распада Советского Союза насилие переросло в полномасштабную войну в 1992 году. В результате конфликта погибли десятки тысяч человек и еще миллион человек был вынужден покинуть свои дома. При поддержке России Армения захватила Нагорный Карабах и семь прилегающих к нему районов, лишив Азербайджан значительной части своей территории. Для Армении эта победа стала основой ее постсоветской государственности. В Азербайджане это стало причиной травм и унижений.Однако Россия рассматривала продолжающийся спор как способ сохранить влияние на своих бывших вассалов и заблокировать влияние Турции в регионе.

Мутные воды Семья, живущая недалеко от линии фронта в Мартакерте (вверху). Граница между контролируемым Арменией анклавом Нагорный Карабах и окружающим Азербайджаном (в центре). Армянское специальное разведывательное подразделение (внизу)

Сегодня все сдвинулось. Недавний нефтяной бум в Азербайджане вызвал как военные расходы, так и требования населения исправить то, что большинство населения страны считает исторической несправедливостью.Нынешний премьер-министр Армении-популист Никол Пашинян не подтвердил свою репутацию в войне в Нагорном Карабахе, в отличие от предыдущих лидеров, и, похоже, компенсирует это зажигательной риторикой.

Тем временем историческое имперское соперничество между Россией и Турцией продолжается. Оказывая военную поддержку Азербайджану, Турция вторгается на бывший задний двор России, точно так же, как Россия сделала с Турцией во время недавних конфликтов в Сирии и Ливии, которые когда-то были частью Османской империи.