Войны на кавказе: Что читать и смотреть о Кавказской войне • Arzamas — Транспортная компания «Гранд Атлантис»

Содержание

Что читать и смотреть о Кавказской войне • Arzamas

Художественная и научная литература, а также художественные фильмы о войне на Кавказе

Составил Владимир Лапин

Исторические исследования

Василий Потто. «Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах, легендах и биографиях» (в пяти томах). Санкт-Петербург, 1901 год

Дом антикварной книги «В Никитском»

Василия Александровича Потто (1836–1911) называют «Нестором истории Кавказа». Его пятитомник, выдержавший с 1886 по 1901 год пять изданий, в совокупности с десятками публикаций отдельных очерков дает яркую картину того, что происходило между Черным и Каспийским морем с 1722 (Персидский поход Петра Великого) по 1831 год (уход Ивана Федоровича Паскевича с поста главнокомандующего). Потто много лет был начальником военно-исторического отдела при штабе Кавказского военного округа, его глубокие знания в сочетании с блестящим литературным стилем породили труд, значение которого вряд ли будет утрачено. Особую ценность этой работе придает то, что три тома посвящены малоизвестным страницам истории присоединения Кавказа к России: Русско-персидской войне 1826–1828 годов, Русско-турецкой войне 1828–1829 годов, а также продвижению России в этом регионе в XVIII — начале XIX века.

Юрий Карпов. «Джигит и волк: мужские союзы в социокультурной традиции горцев Кавказа». Санкт-Петербург, 1996 год

© Издательство «МАЭ РАН»

В центре внимания автора — социально-исторический феномен мужских союзов и его роль в традициях горцев Северного Кавказа, в их социально-политической и обрядово-культовой жизни. Ученый-этнограф рассмотрел, как мужские союзы функционировали в XVIII–XIX веках и какие трансформации претерпели в дальнейшем. Чтение этой книги позволяет понять мотивацию многих действий жителей Кавказа, рационально подойти ко многим устоявшимся стереотипам восприятия культуры горцев, в том числе их склонности к насилию и религиозному фанатизму.

Яков Гордин. «Кавказ: земля и кровь». Санкт-Петербург, 2000 год

Автор этой книги обоснованно утверждает, что участники Кавказской войны не понимали в полной мере ее целей, не понимали намерений и образа мыслей друг друга. Читателю позволяют посмотреть на события из Тифлиса (резиденции царских наместников) и из Петербурга, где кавказские реалии в большинстве случаев представляли себе весьма туманно. Автор объясняет действия генерала Ермолова в контексте политических коллизий и столкновений самолюбий; представляет роль Александра I и Николая I в разработке планов военных операций и планов по «умиротворению» Кавказа; размышляет о причинах имперского расширения границ, о том, как на войну смотрели в конце XIX столетия и как смотрят сейчас. Особое внимание уделено литераторам, отечественным «властителям дум», произведения которых сыграли важнейшую роль в формировании представлений современников и потомков о «покорении Кавказа»: Александру Бестужеву (Марлинскому), Александру Пушкину, Михаилу Лермонтову, Льву Толстому.

«Даргинская трагедия. 1845 год. Воспоминания участников Кавказской войны XIX века». Составители Галина Лисицына и Борис Миловидов. Санкт-Петербург, 2001 год

© Издательство журнала «Звезда»

Успехи имама Шамиля на рубеже 1830–40-х годов нанесли серьезный удар по позициям России в Чечне и Дагестане, жестоко уязвили имперское самолюбие. В Петербург, привыкший получать рапорты о победах над персами, поляками, турками, французами и шведами, приходили донесения о том, что горцы взяли несколько крепостей, что контроль над многими районами, считавшимися «умиротворенными» еще в 1820-е годы, был утрачен. Мемуаристы рассказывают о крупнейшей военной операции за все время Кавказской войны, когда по личному распоряжению Николая I к аулу Дарго летом 1845 года отправился экспедиционный отряд под командованием графа Михаила Семеновича Воронцова. Поход закончился полным провалом из-за того, что стратегические схемы и тактические приемы, приносившие успех в Европе, оказались совершенно непригодны на Кавказе. Сборник содержит воспоминания десяти участников Даргинской экспедиции; сами воспоминания были написаны как по свежим впечатлениям, так и по прошествии многих лет. Авторы записок не ограничиваются изображением событий самого похода. Читатель видит широкую панораму событий, знакомится с думами и чувствами участников Кавказской войны. Особую ценность сборнику придает масса деталей военного быта: поведение солдат в походе, на привале и в бою; взаимоотношения между полками; адаптация пехоты, артиллерии и кавалерии к специфическим условиям войны в горах.

Владимир Лапин. «Армия России в Кавказской войне XVIII–XIX веков». Санкт-Петербург, 2008 год

© Издательство «Европейский Дом»

Столкновения между горцами Северного Кавказа и российскими войсками приняли постоянный характер со времен Персидского похода Петра I и продолжались до подавления последнего крупного восстания в Чечне и Дагестане в 1877–1878 годах. Русской армии на Кавказе пришлось адаптироваться к местным условиям, поскольку здесь были непригодными почти все составляющие военного дела XVIII–XIX столетий: стратегия, тактика, вооружение, обмундирование, снабжение, режим и характер боевых операций. Регулярные войска, по выражению одного из ветеранов, превратились в особое кавказское племя, переняв от своих противников-горцев многие обычаи повседневности и боевые приемы. Вместе с регулярными частями в походах принимали участие ополчения, сформированные из местных жителей. В этом проявлялся имперский принцип «разделяй и властвуй», а также укоренившаяся вражда между народами этого края. В книге на ярких примерах показано, почему этот конфликт можно назвать «войной взаимного непонимания», какую роль в ней сыграли кубанские и терские казаки, какое значение имела русская колонизация.

Людмила Гатагова. «Северный Кавказ в эпоху поздней империи: природа насилия 1860–1917 годов». Москва, 2016 год

© Издательство «Новый хронограф»

Северный Кавказ в этой научной монографии, написанной в прекрасном литературном стиле, предстает уже «покоренным» и включенным в состав империи, но по-прежнему доставляющим властям всех уровней много беспокойства. Главной причиной этого беспокойства оказалась неспособность правительства установить государственную монополию на насилие. Читатель в этой книге может посмотреть на колоритную фигуру кавказского разбойника не глазами писателя-романтика, а глазами ученого, на протяжении многих лет изучающего объективные факторы и субъективные обстоятельства, определявшие уровень напряженности в Кабарде, Осетии, Чечне и Дагестане.

Несмотря на то что на территории Кавказского региона действовало имперское законодательство, решение конфликтов (между аулами, родами или их отдельными представителями) зачастую осуществлялось вне его рамок и нередко сопровождалось кровопролитием. Статистика и характер насильственных преступлений заметно отличали ситуацию на Северном Кавказе от остальной империи. Людмила Гатагова дает этому факту объяснение с позиций современной социальной науки.

Амиран Урушадзе. «Кавказская война. Семь историй». Москва, 2018 год

© Издательский дом «Новое литературное обозрение»

Кавказская война в этой книге представлена в виде семи отдельных историй, героями которых стали некоторые ключевые участники этого противостояния. Глубокие знания автора и концентрация внимания на дискуссионных вопросах позволили совместить научность и занимательность. Читатель начинает понимать, почему горцы разделились на непримиримых и принявших сторону русских, какие глубокие преобразования претерпели войска на Кавказе, какую роль сыграло Кубанское и Терское казачье войско, какого масштаба была фигура имама Шамиля, почему при главнокомандующем Михаиле Семеновиче Воронцове произошел коренной перелом в ходе войны. Наконец, в этой книге показано место императора Николая I, который пришел к власти, когда за Кубанью и Тереком гремели пушки, и скончался, когда они еще не замолчали.

Эти семь историй позволяют посмотреть на происходившее с разных точек зрения, понять сложнейшее переплетение интересов государственных, национальных, групповых и личных. Особое доверие читателя вызывает то, что в книге показаны не безликие политические силы, а живые люди, способные ошибаться.

О войне с кавказской стороны

Шапи Казиев. «Имам Шамиль». Серия «Жизнь замечательных людей». Москва, 2010 год

© Издательство «Молодая гвардия»

Книга дагестанского писателя, драматурга и историка Шапи Магомедовича Казиева посвящена человеку, имя которого неотделимо от истории Кавказской войны, — третьему имаму Чечни и Дагестана Шамилю (1797–1871). Этот уроженец аварского аула Гимры получил хорошее богословское образование под руководством шейха Джамалуддина Казикумухского. Он был одним из сподвижников первого имама Гази-Мухаммеда (Кази-Муллы), вместе с ним сражался с русскими, был тяжело ранен. В 1840 году народное собрание избрало его имамом. Будучи талантливым администратором, пылким и красноречивым проповедником, храбрым воином, Шамиль сумел создать теократическое государство (имамат) и руководил им почти три десятилетия. Ему удалось объединить ранее разрозненные горские общества на основе учения о священной войне с неверными, умело адаптируя ислам к местным условиям. Если ранее боевые акции чеченцев и дагестанцев являлись в основном реакцией на действия царских войск, то при нем движения отрядов горцев руководились из одного центра. Учреждение казны, в которую поступали налоги и доля военной добычи, позволило организовать снабжение отрядов. Это изменило рисунок войны, так как до того горцы часто прерывали боевые действия из-за необходимости пополнить припасы или заняться хозяйством, поскольку не могли рассчитывать на компенсацию за отрыв от хозяйства.

В 1840-е годы Шамиль достиг больших успехов, его имя стало знакомо каждому россиянину. Во время Крымской войны 1853–1856 годов он уклонился от сотрудничества с англо-франко-турецкой коалицией, хотя и совершил поход на Восточную Грузию. К 1859 году русское командование, сосредоточив на Кавказе огромные силы, принудило население большей части Чечни и Дагестана прекратить сопротивление. 26 августа (7 сентября) 1859 года Шамиль, окруженный в ауле Гуниб, капитулировал на почетных условиях. Это событие считается окончанием Кавказской войны на Восточном Кавказе. Имам по распоряжению правительства поселился в Калуге со своей семьей и несколькими приближенными людьми. В 1869 году Шамиль уехал на поклонение мусульманским святыням и скончался в феврале 1871 года в Медине, где и был похоронен.

Шамиль вместе с генералом Ермоловым стал лицом Кавказской войны. Масштаб этой исторической фигуры позволяет назвать самый острый период имперско-горского противостояния эпохой имама Шамиля. Этот поистине великий человек пользовался огромным авторитетом не только у своих соратников, но и у своих противников.

Мухаммед Тахир ал-Карахи. «Хроника Мухаммеда Тахира ал-Карахи о дагестанских войнах в период Шамиля». Москва, Ленинград, 1941 год

Издательство Академии наук СССР

Эта книга в определенной степени восполняет основной недостаток историографии Кавказской войны — взгляд на события, связанные с включением Чечни и Дагестана в состав Российской империи, в основном через русскую призму. Это происходит оттого, что основной корпус исторических источников составляют рапорты и мемуары русских военачальников. Административная практика имамата Шамиля не предусматривала ведение обширной документации, подчиненные ему отряды не имели штабов в европейском понимании этого слова и потому не сопровождали боевые действия составлением множества бумаг, ведомостей и отчетов. Это сочинение позволяет взглянуть на Кавказскую войну глазами горцев.

Мухаммед Тахир выполнял функции личного секретаря Шамиля и записывал по-арабски устные рассказы самого имама и рассказы его соратников. Основная работа была проделана в 1851–1860 годы, но дополнения автор вносил вплоть до своей смерти в 1882 году. Рукопись перешла по наследству к его сыну Хабибуллаху, который вносил в нее дополнения на основе преданий и легенд, связанных с именем великого горского вождя и его борьбой за независимость Чечни и Дагестана. Труд ходил по Кавказу в рукописных копиях, служил важным средством формирования представлений последующих поколений горцев о времени Шамиля. Все попытки опубликовать его в дореволюционной России оказались неудачными в значительной степени потому, что история присоединения края к империи Романовых в труде Мухаммеда Тахира расходилась с историей, изложенной в официальной литературе.

Джон Баддели. «Завоевание Кавказа русскими. 1720–1860». Москва, 2010 год

© Издательство «Центрполиграф»

Книга «The Russian Conquest of the Caucasus» Джона Фредерика Баддели впервые была опубликована в Лондоне в 1908 году и до сих пор остается одним из самых востребованных и цитируемых исследований, посвященных Кавказской войне. Автор — хороший знаток Кавказа и скрупулезный собиратель информации — начинает повествование с боевых действий рубежа XVII–XVIII веков и доводит его до пленения имама Шамиля. Но наибольший интерес его сочинение представляет как образец не слишком изменившегося европейского взгляда на присоединение Кавказа к России. В XIX столетии Британия была политическим соперником и противником России на мировой арене, в силу чего образ империи Романовых в англоязычной литературе был в основном малопривлекательным. Баддели уклоняется от прямых искажений или некорректных умолчаний, но его оценка событий, происходивших на этой окраине Российской империи, заметно отличается от трактовок отечественных историков.

Художественная литература

Александр Бестужев (Марлинский). «Аммалат-бек». 1832 год

© Дагкнигоиздат

Александр Александрович Бестужев, наказанный за участие в восстании декабристов ссылкой в Якутск, был переведен в 1829 году на Кавказ. До своей гибели 7 июля 1837 года в бою с горцами он успел хорошо ознакомиться с этим краем и написать несколько романтических произведений, которые до сих пор играют важную роль в формировании представлений о нравах и обычаях горцев. В основе сюжетной линии — реальная история Умалат-бека Буйнакского, представителя дагестанской знати, который сначала воевал против русских, потом перешел к ним на службу, но затем вновь вернулся в ряды повстанцев, убив своего покровителя полковника Евстафия Верховского.

В этой повести хорошо показана важная особенность Кавказской войны, которую иногда называют «приватизацией», — огромное влияние личных позиций на принятие решений: генерал Ермолов амнистировал Аммалат-бека за его мужественное поведение перед казнью, сам герой книги изменил русским не по религиозным или политическим мотивам, а в связи с интригами соплеменников и под воздействием эмоций.

Лев Толстой. «Хаджи-Мурат». 1896–1904 годы

Детское государственное издательство

Повесть написана на основе реальных событий и рассказывает о судьбе одного из видных сподвижников имама Шамиля. Хаджи-Мурат Хунзахский пользовался большим авторитетом у соплеменников-аварцев и поначалу уклонялся от активного участия в боевых действиях против царских войск. Но его семья находилась у имама на положении заложников, а надежды на помощь русских в их освобождении не оправдывались. Более того, сам Хаджи-Мурат оказался у наместника Михаила Семеновича Воронцова на положении почетного пленника, командование ему не доверяло. Попытка бежать закончилась трагически. Повесть показывает сложную картину войны на Восточном Кавказе, в которой переплелись цивилизационные, межнациональные, религиозные, социальные и личные конфликты.

Лев Толстой. «Рубка леса. Рассказ юнкера». 1853–1855 годы

Военное издательство Министерства вооруженных сил СССР

Рассказ о Кавказской войне в лесных районах Чечни. Небольшой отряд отправляется для прокладки просеки, по которой впоследствии войска смогут двигаться в нужном направлении, не опасаясь обстрелов или внезапных атак. Это уничтожение лесных массивов привело к необратимым изменениям местных ландшафтов и позволило регулярной армии более успешно бороться с повстанцами.

Писатель использовал особый литературный прием — показал характер полуторавековой борьбы с горцами на примере того, как прошел один обычный день одной рядовой воинской части, закончившийся перестрелкой и гибелью одного из солдат.

Художественные фильмы

«Блокпост». Режиссер Александр Рогожкин, 1998 год

Кадр из фильма «Блокпост» © Кинокомпания CTB

Во время Первой чеченской войны в середине 1990-х годов на мине подрывается ребенок. Его мать, считая российских солдат виновниками трагедии, открывает огонь из автомата и сама получает тяжелое ранение. Причастных к происшествию солдат отправляют до окончания следствия на дальний блокпост, где местные жители уклоняются от ведения боевых действий. Тем не менее в районе блокпоста действует чеченский снайпер, который убивает одного из героев. Солдата, выданного местным властям для дознания, возвращают разрезанным на куски. Его боевые товарищи покупают у чеченцев марихуану, продают им патроны и минируют тропы, на которых подрываются овцы и пастухи.

Если убрать современную технику и вооружение, а солдат переодеть в униформу 1840-х годов, этот фильм станет рассказом о Чечне середины позапрошлого столетия. То же состояние «не мир и не война», те же сложные отношения армии и местного населения, те же военные, живущие не по уставам, а по складывающейся обстановке. Полтора века назад имела место такая же продажа боеприпасов противнику, такое же взаимное недоверие и при этом такие же человеческие отношения между людьми, не утратившими представление о том, что они люди.

«Кавказский пленник». Режиссер Георгий Калатозишвили, 1975 год

«Кавказский пленник». Режиссер Сергей Бодров — старший, 1996 год Кадр из фильма «Кавказский пленник», режиссер Сергей Бодров — старший © АО «Караван», «БГ Продакшн»

Большую важность теме плена придавал особый характер Кавказской войны. Для обеих воюющих сторон пленники были не источниками информации, а ценными заложниками, позволявшими оказывать давление на противника и/или получать выкуп. Горцы вынуждали русских совершать обмен на своих соплеменников или платить немалые суммы. Русские держали за решеткой виновных и невиновных горцев, чтобы их родственники или отказывались от участия в антиправительственных выступлениях, или способствовали возвращению плененных солдат и офицеров. Оба фильма сняты по мотивам одноименного рассказа Льва Николаевича Толстого 1872 года. В первом случае речь идет о Чечне времен имама Шамиля, во втором — о Чечне времен Аслана Масхадова.

Сценарий первой картины приближен к содержанию рассказа Толстого: два русских офицера оказались в плену у горцев, которые были готовы отпустить их за крупный выкуп. Жилин не мог рассчитывать, что его родственники смогут собрать нужную сумму, и пытался бежать, подружившись с девочкой, оказавшей ему помощь. Первая попытка оказалась неудачной, но несломленный офицер сумел вырваться на свободу.

В фильме Сергея Бодрова — старшего действие происходит во время Первой чеченской войны, но в нескольких сюжетных ходах видны отсылки к Кавказской войне и к рассказу Толстого. Даже главный герой имеет ту же фамилию — Жилин. Житель горного аула Абдул-Мурат пытается обменять своего сына, находящегося в российском плену, на этих двух невольников. Ситуацию осложняет то обстоятельство, что Жилин становится небезразличен Дине, дочери Абдул-Мурата. Фильм показывает, что «кавказскими пленниками», пленниками этой войны, стали и местные жители, и военнослужащие — вне зависимости от их взглядов и убеждений.

Годовщину окончания Кавказской войны отметили в онлайн-режиме из-за пандемии — В стране

НАЛЬЧИК, 21 мая. /ТАСС/. Памятные мероприятия по случаю 156-летия окончания Кавказской войны (1817-1864) провели в онлайн-режиме. Участие в конференции, онлайн-уроках и встречах приняли адыги со всех уголков мира, сообщил ТАСС в четверг президент Международной черкесской ассоциации (МЧА) Хаути Сохроков.

«Ситуация с коронавирусом вынудила нас искать пути решения, как отметить этот день и в то же время не нарушить правила карантина, чтобы не навредить людям, которые обычно отзываются на приглашение и собираются вместе. Программа дистанционных мероприятий, которые было решено провести в режиме онлайн, включает в себя целый комплекс, нас поддержали наши соплеменники, которые живут в разных странах и испытывают те же проблемы что и мы: Турция, Иордания, Сирия, Израиль, европейские государства, наши российские субъекты и большие города. В видеоконференции участвовали все страны, наш университет, город Баксан, постарались привлечь представителей общественности и молодежь», — рассказал Сохроков, отметив, что видеозапись конференции можно посмотреть на сайте МЧА.

Он также пояснил, что в дни самоизоляции оказывается помощь всем представителям диаспор «да и других народов», наиболее нуждающимся раздают продуктовые наборы и средства индивидуальной защиты. «Поддержали студентов (студенты-иностранцы, обучающиеся в вузах — прим. ТАСС), которые живут в общежитиях, это представители адыгов из других стран», — уточнил он. Также состоялся дистанционный концерт старинной адыгской песни «Родина моя — песнь моя», были организованы дистанционные видеоуроки «Кавказская война в художественной литературе», книжные выставки и вечера, галерея памяти «Помнить прошлое и думать о будущем» и многое другое.

Людей попросили остаться дома

Возле мемориала «Древо жизни» в Нальчике прошла минута молчания. «Сегодня мы попросили наших людей, чтобы они не выходили и не собирались большими группами у символа жертв Кавказской войны (у мемориала «Древо жизни» — прим. ТАСС). Ограничились возложением цветов, куда пришли руководители республики и представители общественных организаций. Особое спасибо нашей молодежи, они проявили достойную выдержку и прислушались к нашим просьбам», — добавил собеседник агентства.

Мы должны понимать, что жить прошлым нельзя, помнить надо прошлое, для того, чтобы правильно думать и поступать на благо будущего, добавил он. «Я очень хочу, чтобы наше подрастающее поколение научилось правильному толерантному восприятию прошедших событий и жило в мире и согласии со всеми народами, с которыми нас объединила судьба, быть частицей великой страны, в которой мы живем, и уметь быть достойными гражданами тех стран, в которых мы сегодня оказались», — резюмировал он.

«В этот день мы склоняем головы перед памятью жертв Кавказской войны. Вспоминая ее трагические последствия, мы выражаем чувство глубокой признательности тем, кто, следуя судьбоносному выбору предков, сохранил для будущих поколений историческую родину, благодаря чему адыгский этнос добился ярких достижений в экономическом, социальном, интеллектуальном и культурном развитии и занимает сегодня достойное место в современном мире. Уверен, в единой, сплоченной семье народов нашей многонациональной России мы сумеем преодолеть любые трудности, обеспечим достойное будущее и процветание родной республики», — говорится в обращении к жителям республики главы региона Казбека Кокова.

Адыги (черкесы) — общее название народа, разделенного на кабардинцев, черкесов, адыгейцев. Адыги проживают в Адыгее, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Краснодарском крае, Северной Осетии, Ставропольском крае. Общая численность адыгов в РФ, по переписи 2010 года, составила 718 тыс. 727 человек. В 1992 году 21 мая был учрежден День памяти адыгов — жертв Кавказской войны, он был объявлен в регионе нерабочим.

Вестник архивиста — Архивные источники об изучении Северного Кавказа российскими офицерами в период Кавказской войны

УДК 930.2

Т. А. Колосовская, Северо-Кавказский федеральный университет, г. Ставрополь, Российская Федерация

Архивные источники об изучении Северного Кавказа российскими офицерами в период Кавказской войны

Tatiana A. Kolosovskaya, North-Caucasus Federal University, Stavropol, Russian Federation

Archival Sources on Russian Officers Studying North Caucasus in the Days of the Caucasian War

Аннотация

В статье рассматривается один из малоисследованных аспектов источниковедения Кавказской войны (1817–1864 гг.), представлен обзор архивных документов, в первую очередь письменных источников, отражающих участие офицеров в сборе сведений о Северном Кавказе и его населении в ходе военных действий с горцами. На основе архивных источников показывается, что было сделано для познания этой малоизвестной новой окраины империи и какую роль в ее открытии для России сыграли российские военные. Целью работы стала характеристика документальных источников, выявленных в фондах российских федеральных и региональных архивов, а также специализированных отделов музеев и библиотек. Основная часть представленных в статье документов хранится в настоящее время в фондах Российского государственного военно-исторического архива. Особое внимание уделено официальным документам, освещающим различные моменты из истории организации и проведения военным ведомством мероприятий по изучению Северного Кавказа, в том числе Эльбрусской экспедиции 1829 г. и подготовки описания горских народов Кавказа В. Е. Галяминым и И. Ф. Бларамбергом. Значительное место в обзоре занимают рукописи составленных российскими военными сочинений о Северном Кавказе, представленные в форме походных записок, отчетов офицеров-разведчиков, историко-этнографических описаний и военно-статистических обозрений. Автор приходит к выводу о том, что сбор сведений о Северном Кавказе российскими офицерами, начавшееся на досуге и для удовлетворения своих личных интересов, перерос в отдельное направление деятельности военных в регионе, имеющее вполне практическое значение и поддерживаемое на самом высоком уровне. От зарисовок кавказской действительности на страницах походных записок офицеры перешли к составлению историко-этнографических описаний и военно-статистических обозрений, которые содержали разностороннюю и достоверную информацию о новой окраине России. Сохранившиеся в архивах рукописи их работ служат яркой иллюстрацией участия российских военных в культурном освоении Северного Кавказа и составляют важную часть источниковой базы современного кавказоведения.

Abstract

The article addresses one of the little studied source studies issues of the Caucasian War (1817–1864). It reviews archival sources on the input of Russian officers to collecting data on the Caucasus and its inhabitants, while waging a military campaign against the highlanders. The archival sources studied in the article demonstrate how the Imperial boundaries were explored by the Russian military. The article makes a point of assessing primary sources stored in federal and regional archives, museums and libraries, and above all those from the Russian State Military History Archive (RGVIA). The article focuses on studying official documents that bring to light various aspects of making arrangements for and conducting research of the Caucasus: the Elbrus expedition of 1829, the description of the highlander peoples by V. E. Galyamin and I. F. Blaramberg. Of most import are the manuscripts of the military works concerning the North Caucasus, such as notes, field diaries, reports of reconnaissance officers, historical and statistic reviews. The author concludes that personal interest in writing notes about the locals, which was at first a trick to fill up the blank spaces of time while at rest, became a focus area of the military activities in the region and one to be considered of great practical import and to be supported by the officials. Thus, glimpses of the Caucasus realities in officers’ field diaries grew into historical and ethnological essays, military and statistical reviews containing diverse and reliable data on the new Russian boundary. Manuscripts preserved in the archives allow vividly illustrate the participation of the Russian military in the studying of the North Caucasus. They are an important part of the Caucasus studies source base.

Ключевые слова

Источниковедение Кавказской войны, военное кавказоведение, архивные документы, походные записки, историко-этнографические описания, военно-статистические обозрения.

Keywords

Caucasian War source studies, military Caucasus studies, archival sources, field diaries, historical and ethnological essays, military and statistical reviews.

Расширение южных границ Российской империи привело к включению в ее состав Северного Кавказа и сопровождалось Кавказской войной (1817–1864 гг.). Современные исследователи называют ее «войной взаимного непонимания», связывая причины затянувшегося конфликта с искаженным представлением в Петербурге о реальной обстановке на Северном Кавказе и незнанием специфики региона. В этой связи значительный интерес представляет вопрос о том, что было сделано для изучения этой новой окраины империи и какую роль в ее открытии для России сыграли российские военные. Попытаемся ответить на поставленный вопрос сквозь призму архивных документов.

К теме источниковедения Кавказской войны обращались в своих трудах историки различных поколений. Среди них следует назвать Н. И. Покровского, Г. Г. Лисицину и И. В. Карпеева. Особого внимания заслуживает работа М. О. Косвена, посвященная анализу дореволюционных публикаций по истории этнографического изучения Кавказа периода его присоединения к России. Признавая существенные наработки ученых, на наш взгляд, столь обширная тема требует продолжения изучения. Обратимся к наименее исследованному ее аспекту и остановимся на обзоре архивных источников, отражающих участие российских офицеров в изучении Северного Кавказа и населяющих его народов в период Кавказской войны.

По своему содержанию рассматриваемый документальный массив можно условно подразделить на две группы: официальные документы, освещающие различные моменты из истории организации и проведения военным ведомством мероприятий по изучению новой окраины России; рукописи составленных российскими военными сочинений о Северном Кавказе, представленные в форме походных записок, отчетов офицеров-разведчиков, историко-этнографических описаний и военно-статистических обозрений.

В настоящее время документы названных групп хранятся в различных федеральных и региональных архивах, а также специализированных отделах музеев и библиотек страны. Профильным, то есть тем, в котором находится большая часть документов по исследуемой теме, является Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Интересуемые нас источники сосредоточены в фондах № 846 (Оп. 16) «Военно-ученый архив», № 482 (Оп. 1) «Военные действия России на Кавказе и документы по истории народов Кавказа. (Кавказские войны (коллекция)» и № 38 (Оп. 7) «Департамент Генерального штаба». Отдельные документы можно найти в Российском государственном историческом архиве (РГИА), Отделе рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ), Отделе письменных источников Государственного исторического музея (ОПИ ГИМ), Санкт-Петербургском филиале Архива РАН (СПФ АРАН), Государственном архиве Ставропольского края (ГАСК) и Государственном архиве Краснодарского края (ГАКК).

Выполняя военные задачи на границах Кавказских гор, российские военные не могли не начать присматриваться к региону, посвящая его изучению и описанию свободное от службы время. Результаты такой творческой деятельности находили выражение в форме походных записок. Они включали описания не только военных экспедиций, но также своеобразия природы, быта и нравов местных народов. Являясь фиксацией впечатлений автора, полученных в ходе личных наблюдений, походные записки создавали яркую и колоритную картину кавказской действительности. Многие из них, написанные увлекательным литературным языком, были опубликованы еще в XIX в. и переизданы в наши дни. На одном из таких источников, а именно «Походных записках артиллериста на Кавказе и за Кавказом с 1823 по 1831 г.» полковника И. Т. Радожицкого, следует остановиться поподробнее. Его судьба имеет непосредственное отношение к рассматриваемой нами теме.

Автор записок, служивший в Отдельном Кавказском корпусе в 1820–1840-е гг. и известный рядом публикаций по кавказской тематике, предпринимал неоднократные попытки сделать свои записки достоянием общественности. Из сохранившейся в фондах РГВИА документов узнаем, что в 1838 г. он привез их в Санкт-Петербург и представил лично председателю Военно-цензурного комитета генералу А. И. Михайловскому-Данилевскому. Там рукопись пролежала семь лет, после чего «вся перемаранная и перечеркнутая» была возвращена автору с указанием на то, «что о военных действиях на Кавказе с горцами не позволено ничего печатать». Тогда со своей рукописью И. Т. Радожицкий обратился к издателям журналов. После цензурных извлечений часть его материалов была опубликована на страницах «Библиотеки для чтения». Наконец, потеряв всякую надежду опубликовать свои записки полностью, в 1853 г. Радожицкий отдал свою рукопись в Военное министерство для использования в написании военной истории Кавказа. Она была передана в архив Военно-топографического депо, в 1857 г. напечатана на страницах «Военного журнала», а ее оригинал хранится в настоящее время в РГВИА (Ф. 482. Оп. 1. Д. 135).

Изучая край специально, с точки зрения военной, в поле зрения авторов военно-статистических обозрений попадало разнообразие топографии и климата Северного Кавказа, особенности сельского хозяйства, промыслов, ремесел, торговли, религии и образования местных жителей. Это было уже изучение не для удовлетворения личных интересов и общей моды на «экзотический» Кавказ, а планомерное, всестороннее и аналитическое исследование, ставящее целью понять специфику края. Объективная информация расширяла возможности использования мирных способов сближения с горцами, что в свою очередь вело к превращению Северного Кавказа из беспокойного пограничья в часть Российской империи.

Таким образом, изучение Северного Кавказа, начавшееся отражение досуга некоторых офицеров, переросло в отдельное направление деятельности российских офицеров в регионе, имеющее вполне практическое значение и поддерживаемое на самом высоком уровне. От зарисовок кавказской действительности на страницах походных записок, офицеры перешли к составлению историко-этнографических описаний и военно-статистических обозрений, которые содержали разностороннюю и достоверную информацию о новой окраине России. Многие из них так и остались неопубликованными. Тем не менее, сохранившись в архивах, они служат яркой иллюстрацией участия российских военных в культурном освоении Северного Кавказа и составляют важную часть источниковой базы современного кавказоведения.

Список литературы

Карпеев, И. В. Документы о Кавказской войне XIX в. Северо-Восточный регион // Россия и Кавказ сквозь два столетия. – СПб.: Звезда, 2001. – С. 239–245.

Клычников, Ю. Ю. Российская политика на Северном Кавказе (1827-1840 гг.). – Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2002. – 494 с.

Косвен, М. О. Материалы по истории этнографического изучения Кавказа в русской науке // Кавказский этнографический сборник. Т. 1. – М.: Издательство Академии наук СССР, 1955. –– С. 265–374.

Лисицина, Г. Г. Обзор основных источников по истории российской политики на Кавказе в XIX веке // Россия и Кавказ. – СПб.: Звезда, 2003. – С. 128–147.

Покровский, Н. И. Кавказские войны и имамат Шамиля. – М.: РОССПЭН, 2009. – 584 с.

References

KARPEEV, I. V. Dokumenty o Kavkazskoi voine XIX v. Severo-Vostochnyi region [Documents on the Caucasian War: The North-Eastern region. In Russ.]. IN: Rossiya i Kavkaz skvoz’ dva stoletiya [Russia and the Caucasus throughout two centuries. In Russ.]. St. Petersburg, Zvezda publ., 2001, pp. 239–245.

KLYCHNIKOV, YU. YU. Rossiiskaya politika na Severnom Kavkaze (1827-1840 gg.) [Russian policies in the North Caucasus: 1827-1840. In Russ.]. Pyatigorsk, Izd-vo PGLU publ. , 2002, 494 p.

KOSVEN, M. O. Materialy po istorii etnograficheskogo izucheniya Kavkaza v russkoi nauke [Materials for ethnographical study of the Caucasus in the Russian scholarship. In Russ.]. IN: Kavkazskii etnograficheskii sbornik. T. 1 [Caucasian ethnographic collection. Vol. 1. In Russ.]. Moscow, Izdatel’stvo Akademii nauk SSSR publ., 1955, pp. 265–374.

LISITSINA, G. G. Obzor osnovnykh istochnikov po istorii rossiiskoi politiki na Kavkaze v XIX veke [Review of major sources on Russian policies in the Caucasus in the 19th century. In Russ.]. IN: Rossiya i Kavkaz [Russia and the Caucasus. In Russ.]. St. Petersburg, Zvezda publ., 2003, pp. 128–147.

POKROVSKII, N. I. Kavkazskie voiny i imamat Shamilya [Caucasian Wars and the imamate of Shamil. In Russ.]. Moscow, ROSSPEN publ., 2009, 584 p.

Сведения об авторах

Колосовская Татьяна Александровна, кандидат исторических наук, доцент, Северо-Кавказский федеральный университет, кафедра истории России, доцент, г. Ставрополь, Российская Федерация, 8-905-498-41-56, Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

About author

Kolosovskaya Tatiana Alexandrovna, PhD in History, associate professor, North-Caucasus Federal University, Stavropol, +7-905-498-41-56, Этот e-mail адрес защищен от спам-ботов, для его просмотра у Вас должен быть включен Javascript

В редакцию статья поступила 17.01.2017 г., опубликована:

Колосовская, Т. А. Архивные источники об изучении Северного Кавказа российскими офицерами в период Кавказской войны // Вестник архивиста. – 2017. — № 2. – С. 10-24.

Submitted 17.01.2017, published:

KOLOSOVSKAYA, T. A. Arkhivnye istochniki ob izuchenii Severnogo Kavkaza rossiiskimi ofitserami v period Kavkazskoi voiny [Archival sources on Russian officers studying North Caucasus in the days of the Caucasian War. In Russ.]. IN: Vestnik arkhivista / Herald of an archivist, 2017, no. 2, pp. 10-24.

Полностью материал публикуется в российском историко-архивоведческом журнале ВЕСТНИК АРХИВИСТА. Ознакомьтесь с условиями подписки здесь.

Иностранное вмешательство в Кавказскую войну Текст научной статьи по специальности «История и археология»

ББК 63.3 (235.7)

Ф 22

Иностранное вмешательство в кавказскую войну

Аннотация:

В статье рассматривается стремление крупнейших иностранных держав — Англии, Австрии, Франции, Турции, оказывать влияние на внутреннюю политику России, в том числе на Северо-Западном Кавказе, в период Кавказской войны. Для достижения цели использовали все имеющиеся средства: помогали деньгами, оружием, посылали своих офицеров, агентов и военных советников.

Ключевые слова:

«Черкесский вопрос», «закубанские» народы, «независимая Черкесия», Трапезунд, Андрианопольский мир, английские агенты, посол, турецкие эмиссары, национально-освободительная борьба, Парижский мир, польские и венгерские эмигранты, империя Габсбургов.

Одной из причин затягивания Кавказской войны стало то, что к этому времени в регионе столкнулись интересы России, Турции и Англии. Особенно важное значение кавказская проблема приобрела в XIX веке. Кавказ становится объектом не только русско-иранотурецких, но и острых англо-франко-русских разногласий. В политике противоборствующих держав на Кавказе и в районе Черного моря особое место занимал так называемый «черкесский вопрос», под которым понимали борьбу России, Турции и Англии за политический приоритет в северо-западной части Кавказа. Отсюда и стремление европейских держав вовлечь горские народы в военные конфликты, которые происходили в XIX веке на Востоке.

Данная роль этого региона в международных отношениях объясняет тот повышенный интерес различных общественных кругов западноевропейских стран и России к народам населявшим Северо-Западный Кавказ, который вызывал постоянный поток наблюдателей, путешественников, явных и тайных агентов заинтересованных в нем держав.

В первой трети XIX в. Северо-Западный Кавказ продолжал являться ареной острого соперничества между Османской и Российской империями. Проведены были новые военно-административные меры по упрочению позиций России в этом регионе. Активизация политики России была связана с усилением и возрастанием ее роли на европейском континенте. Да и происходившие события на Северо-Западном Кавказе имели важное значение для России и тесно переплетались с Восточным вопросом и отношениями России с Османской империей и шахским Ираном. До 1829 г. Черкесия номинально входила в состав Турецкой державы, адыгские племена и народности фактически не подчинялись султану и были в достаточной степени независимыми, что вынужден был отметить генерал Ермолов в своем донесении в Санкт-Петербург: «Народы закубанские явно непослушны турецкому правительству…».1 Порта стремилась поработить адыгов и использовать их в своей борьбе с Россией.

Англия, Австрия, Франция также пытались вмешиваться в дела Северо-Западного Кавказа, в известной

мере поддерживали там в своих экспансионистских целях завоевательные планы Порты и иранского правительства, помогали им деньгами, оружием, посылкою своих офицеров, агентов и военных советников, что осложняло положение.

Под флагом «защиты» кавказских горцев и создания «независимой Черкесии» турецкая и западная дипломатия, маскировали захватническую политику своих правительств, стремясь обмануть общественное мнение. «Во всяком случае, нельзя не признать — отмечал известный русский историк кавказовед А. П. Берже, — что вмешательство турецкой и европейской дипломатии в дела горцев не принесло и не могло принести им ничего, кроме зла…»2 Правительство Англии понимало всю опасность экономического проникновения России на Северный Кавказ. Оно не могло с этим примириться, ибо это значило признать ее притязания на Кавказ.3

Положение на Северо-Западном Кавказе в конце 20-х гг. XIX в. оставалось сложным. Происки османской и западноевропейской агентуры в Закубанье, нападение на русские посты, обострение русско-турецких противоречий привело к войне 1828-1829 гг. Русско-турецкая война завершилась победой России и подписанием Адрианопольского мира. Поражение Османской империи сильно укрепили влияние России в Константинополе, ослабили позиции Турции в Европе и на Кавказе, и западные державы не смогли помешать этому.

После Адрианопольского мира упрочение позиций России на Северном Кавказе в основном стало делом внутренней политики. Политика Османской империи и Англии — также оказывала влияние на ход событий, особенно на Северо-Западном побережье Кавказа, куда проникали османские контрабандисты и английские агенты, подстрекавшие горцев к сопротивлению. Восточный вопрос все более обострялся.

В 1833 г. между Османской и Российской империями был заключен Ункяр-Искелессийский договор. Союз и дружба с Турцией укрепляли престиж и влияние России, гарантировали свободу русской торговли через Черноморские проливы и не допускали высадки десанта западных держав на Черноморском побережье, расширяли

свободу действий для реакционной политики царизма в Западной Европе.4 В том же году между Россией и Австрией была подписана конвенция, по которой обе стороны обязывались сохранять статус-кво в отношении Османской империи.

Несмотря на все это Черноморское побережье СевероЗападного Кавказ оставалось уязвимым. Турецкое правительство, очень обеспокоенное успехами русско-адыгской торговли на Кубани и особенно на Кавказском побережье, делало все, чтобы помешать укреплению русско-адыгских отношений.

Еще в ноябре 1819 г. русскими властями были получены сведения о том, что анапский паша направил в горы, к закубанским адыгам, своих агентов, которые «возмущают черкес, уговаривают их к нападению на русскую границу, а более всего на г. Екатеринодар как главный пункт черноморского населения, обещая за то хищникам жалование».5

Османские эмиссары и контрабандисты пытались помешать утверждению России на побережье между Анапой и Поти. Турецкие эмиссары действовали среди горцев подстрекательствами и ложными обещаниями. В одном из официальных русских документов отмечалось, что назырь Сеид-эфенди «…разными фальшивыми от имени турецкого султана и анапского паши разглашениями возмутил закубанцев и разных владельцев до того, что они, собираясь скопищами, угрожают скорым вторжением в наши границы…»6

Около тридцати лет вел подрывную деятельность среди закубанских горцев против России бывший российский подданный, паша Сефер-Бей Зан. Он обещал адыгам покровительство Порты при условии принесения ими присяги подданства турецкому султану и повиновения поставленному над ними военачальнику.

Турецкие эмиссары подстрекали вождей горских племен к нападению на торговые фактории. По словам Люлье «благоденствие возникавшей торговли, было нарушаемо несколько раз жителями глубоких теснин, отдаленных от моря, и даже загорными шапсугами из зависти и из надежды на добычу, к чему по некоторым вероятиям они были побуждаемы турками, которые с неудовольствием смотрели на эти сношения. 7 Османские правительственные чиновники, находившиеся в Закубанье занимались вопросами доставки оружия и боеприпасов.. Командующий Кавказской линией генерал Емануель писал Паскевичу в апреле 1830 г. «… Турецкие чиновники в горах находящиеся и после заключения мира не перестают действовать против нас и при том, как к ним доставлялись от турецкого правительства подарки и военные припасы для горских народов, то должно заключать, что сие происходит не без сведения оного.»8

Некоторые горские феодалы, ориентируясь на Порту, призывали население к вооруженным выступлениям против царизма, помогали тайному ввозу оружия и пороха, продолжали ожидать помощи от Англии, агенты которой в 30-х гг. часто появлялись среди горцев.

Вообще царскому командованию приходилось серьезно считаться с соперничеством английских агентов, которые вели на Северо-Западном Кавказе подрывную работу против России, стремясь расчистить почву для внедрения английского влияния, особенно в Черноморье.

На «Черкесском» побережье бывали и подолгу жили среди адыгов Уркварт, Белл, Лонгворт, Стюарт, Найт и

другие английские резиденты, побуждавшие «черкесов» к военным действиям против России. Об этом в своем рапорте графу Чернышеву в мае 1838 г. писал генерал Головин.9

Британское посольство в Константинополе стояло за решительную поддержу горцев Северо-Западного Кавказа против России. В середине 30-х гг. послом Великобритании в Турции был ДПонсоби, яростный противник России, вокруг которого в 30-х гг. XIX в. группировались все враждебные России элементы. Он писал: «Никто из людей не оценивает так высоко значимости Черкесии для сохранения политического равенства в Европе, как я»10, а французский посол в Вене Сент-Олер говорил: «Если я замечаю легкое облачко на горизонте — то это там, на берегу Черкесии». 11

На дипломатическом поприще подвизался известный публицист, русофоб Д.Уркварт, который ставил задачу расширения английской торговли на Кавказе, так как видел в ней ворота в Иран и Индию.12 С его именем связан расцвет деятельности британских агентов среди закубанских горцев в 30-е годы X1X в. Летом 1834 г. Д.Уркварт вместе с британским офицером, капитаном Лайонсом, который занимался подвозом оружия для черкесских феодалов, отправился к закубанским горцам. После трехдневного пребывания в горах Северо-Западного Кавказа он возвратился в Стамбул с подробным отчетом о своей поездке Д.Понсоби был в восторге от доклада Д.Уркварта: «Ваш визит к черкесам, — сказал он, — станет началом больших событий.»13 И действительно, визит Уркварта в Закубанье стал началом активизации политики Англии на Кавказе.

В связи с этим в сентябре 1835 г. барон Розен в своем отношении к Родофиникину писал: «С некоторого времени я вынужден думать, что Английское правительство не остается без внимания к действиям и успехам нашим в Кавказском крае. Мнение это подкрепляется, как сим вторичным предприятием кап Лайонса. ..»14

Посол Великобритании в России лорд Дургем был также причастен к разведывательным акциям у северовосточного побережья Черного моря.

В горах проживали английские агенты: британский коммерсант, совмещавший функции купца с обязанностями резидента английской разведки, прибывший в Черкесию в 1837 г. ДБелл, и действовавший с ним корреспондент английской газеты «Морнинг Кроникл» ДЛонгворг. Они провоцировали горцев к выступлению против России, уверяя их что в ближайшее время будет нанесен решающий удар могуществу России.15 Британские эмиссары занимались организацией поставки оружия из Трапезунда и Самсуна в Черкесию. Так: « Белл выписал из Трапезунда на 5 т. Турецких пиастров пороху;. .. Лонгворт на большой Турецкой лодке доставил горцам железа, серы и других припасов на 30 т. пиастров.»16 Д. Белл наладил с турецким портом Самсуном

регулярные связи с помощью шести легких судов, вел постоянную переписку с Константинополем.18 Пробыв у горцев более трех лет он успел получить немало сведений о стране.

Разведывательные функции выполняли и два британских офицера — капитан Маррин и лейтенант Иддо, доставившие осенью 1837 г. военные припасы горцам на английском купеческом двухмачтовом судне.19 Вскоре Иддо отправился в Англию «с обращиками серы,

свинцовых и других металлических руд, найденных в

горах.»20

Русские консулы в 1837 г. доносили, что английские суда привозили оружие из Константинополя в Трапезунд для переправки его на «Черкесское» побережье. Таким образом, Трапезунд действительно играл довольно значительное место в политической борьбе. «Торговля Трапезунда становится также чрезвычайно серьезной политической проблемой, так как она является источником новых столкновений интересов России и Англии во внутренней Азии»21- подчеркивал Ф. Энгельс. Именно отсюда англичане вели наступление на Кавказ. Поставляя горцам оружие и боеприпасы, Англия и Турция стремились затянуть военные действия на СевероЗападном Кавказе и оттянуть окончательное его включение в состав России. Помимо этого, английское правительство ставило задачу ослабить Россию экономически.22 .

Заключенный между Российской и Османской империей Умкяр-Искелессийский договор в 1833 г. вызвал в Англии яростные нападки. Буржуазия Англии была заинтересована в торговом пути в Иран и Индию через Трапезунд, Эрзерум и Тавриз, и требовали, чтобы путь этот был поставлен под контроль Англии. Колониальная политика и англо-русские противоречия на СевероЗападном Кавказе принимали широкий размах.

В 1840 г. Россия вынуждена была подписать с Англией, Австрией и Пруссией Лондонскую конвенцию о том, что Османская империя ставится под их совместное покровительство. Франция и Англия предпочитали укреплять свои позиции в Турции и сближаться с нею против России.

В 40-х годах продолжали приплывать к Кавказскому побережью контрабандные турецкие суда. Ввоз оружия в Черкесию продолжался.23 Только лишь в конце 40-х годов проникновение османских судов к горским берегам было сведено к минимуму, благодаря усилению мер борьбы русского правительства против англо-турецкой контрабанды.24

Международная обстановка и отношения, складывавшиеся между соперничающими державами на Кавказе, оказывали большое влияние на состояние торговли иностранных купцов с горцами. Во время Крымской войны 1853-1856 гг. ввоз оружия и боеприпасов из Англии и Турции возрос.25

С Крымской войной связан английский проект создания на Северном Кавказе государства под общим названием «Черкесия», которое находилось бы либо под протекторатом Турции, либо — Англии. Кроме того, предполагалось возвратить Ирану и Турции те части, которые были присоединены к России Гюлистанским и Адрианопольским трактатами. Англия заявляла, что «граница России на Кавказе должна проходить к северу от Терека и Кубани».26 Англия, Франция, Турция пользовались временным ослаблением позиций России на Черном море. И даже заключение Парижского мира, завершившего войну 1853-1856 гг. не положило конец притязаниям этих стран на Черкесию. После 1856 г. значение Кавказа как рынка сбыта европейских и османских изделий возрастает.27

Союзники стремились использовать подъем национально-освободительной борьбы горцев для достижения своих захватнических целей на СевероЗападном Кавказе. Начиная войну, правящие круги

Англии, Франции и Турции надеялись, что им удастся с помощью горцев комбинированным ударом — с фронта и тыла — разгромить русские войска: «Царь должен быть отброшен за Терек и Кубань, так окончательно решено в совете союзных держав»,28- писал начальник штаба турецкого экспедиционного корпуса Фергет-паша французскому агенту в Грузии графу Розмардюку.

Помимо военных приготовлений, проводились мероприятия политического и идеологического характера. На Северный Кавказ прибывали десятки турецких и английских агентов с письмами и воззваниями проникнутыми духом фанатизма и традиционным призывом к «священной войне» против России и русского народа»29 На рейде Анапы летом 1856 г. появился английский военный пароход «Страмболо», экипаж

которого имел переговоры с горцами.

Осенью 1856 г. на Редуткальский рейд прибыл другой британский пароход, «Ронгвер», которым командовал капитан Мариэтт.31 Тогда же английское коммерческое судно «Кенгуру» высадило вблизи Вардане Мухаммед-Эмина, возведенного турецким султаном в звание паши.32

Царский военачальник А. И. Барятинский обобщая сведения о приходе иностранных судов сообщал в ноябре 1856 г.: «Военные и коммерческие пароходы иностранных наций довольно часто появляются на восточном берегу Черного моря, перевозят горцев и имеют с ними на берегу сношение, для нас особенно вредные в том отношении, что появление их и отсутствие нашего крейсерства поддерживают в горцах уверенность в содействии им против нас Турции и Англии».33

В организации доставки военных материалов на Северо-Западный Кавказ участвовали великий визирь Османской империи Решид-паша и английский посланник в Турции лорд Редклиф. 34 По этому поводу, наказной атаман Черноморского казачьего войска, генерал-майор Г. И. Филипсон отмечал, что «снабжение горцев оружием и всеми военными средствами, доступными только современной европейской образованности, приняло вид системы, в которой главными двигателями не частные лица…».35 Эта торговля давала огромные денежные суммы.

К провозу военной контрабанды в Черкесию была причастна и Австрийская империя, суда которой появлялись у кавказских берегов и занимались запрещенной торговлей с горцами.36 После завершения Крымской войны Австрия проявляла особый интерес к событиям на Северо-Западном Кавказе. Австрийской правительство было не согласно с укреплением позиций России в этом районе. Ее посланник в Османской империи Прокеш-Остан участвовал в доставке военных материалов в регион.37 В 1857 г. Австрия выступила против мер, принимавшихся Россией для ограничения иностранной торговли на восточном берегу Черного моря. Но все попытки империи Габсбургов нажить политический капитал за счет вмешательства в кавказский вопрос закончились провалом.

Xотя по условиям Парижского мира 1856 г. Россия получила обратно Черноморское побережье Кавказа, позиции ее на Черном море были сильно ослаблены. Правящие круги Англии и Турции которых не оставляла мысль оттеснить Россию за Кубань и Терек, получили возможность вести свою подстрекательскую деятельность на Северо-Западном Кавказе. Английские и османские эмиссары под предлогом, что будто бы по Парижскому

миру европейские державы объявили кавказских горцев «независимыми и приняли их под свою защиту»38-, развернули среди народов Северного Кавказа свою деятельность против России.

Из османских агентов особенно большую активность развернули: Xаджи-Исмаил, Магомед-Амин, Сефер-бей Занов, находившиеся среди горцев еще со времен Крымской войны. Вся их деятельность была направлена на то, чтобы оторвать Северо-Западный Кавказ от России, подняв против нее всех горцев. Призывали их принять подданство Турции. Но посланный для приведения к присяге горцев Xаджи-Исмаил «не смог исполнить

возложенного на него поручения». Не удалось это Магомед-Амину и Сефер-бею, хотя они обещали скорую военную помощь со стороны Порты и Англии.40

В устье реки Туапсе в феврале 1857 г. английский пароход «Кенгуру» высадил отряд легионеров около 200 человек, состоящий из польских и венгерских эмигрантов, находящихся на османской службе во главе с бывшим полковником венгерской армии Яношем Бандья (Мехмед-бей) и польским полковником Теофилом Лапинским (Тефик-бей). Основная масса закубанских горцев отнеслась к этому «европейскому» отряду легионеров с недоверием. Началось массовое дезертирство, легионеры бежали «с

твердым намерением никогда туда не возвращаться». К 1860 г. «европейский отряд» прекратил свое существование.

Не удалась и попытка английских агентов Лонгворта и Белла сформировать черкесскую конницу в составе 6 тысяч человек с английским вооружением, чтобы направить ее в Крым.42 Народные массы не оказывали поддержки этим планам. К. Маркс и Ф. Энгельс писали о горцах: «На Кавказе полное затишье… Перспективы присоединения к Турции,

по-видимому, отнюдь не приводит их в восторг».

В 60-х годах активизируется деятельность османских и английских посланцев на Северо-Западном Кавказе. В Лондоне и Константинополе к этому времени были созданы «черкесские комитеты» с идеей защиты «независимой» Черкесии, которые вели широкую пропаганду против России, разжигали честолюбивые устремления правящих кругов Англии и Порты в отношениях Севере-Западного Кавказа. Они утверждали, что «ключ военного и торгового могущества Англии в Азии находится в Черкесии», и что Черкесия «защищает» Индию от «русской агрессии».44 Эти «черкесские комитеты» были связаны и с парижским центром польской эмиграции. Но именно Константинополь стал главным пунктом снабжения кавказских горцев оружием и боеприпасами. В своем донесении к наместнику на Кавказе царский посланник в 1863 г. писал: «Константинополь составляет сборное место недоброжелательных нам старейшин непокорных горских племен, а также складочный пункт оружия, военных припасов и других принадлежностей, назначаемых врагами нашими к отправлению к кавказским берегам Черного моря. Здесь под влиянием происков польских эмигрантов, кавказский вопрос все более и более привлекает к себе общественное внимание Европы и становится орудием враждебной

политической пропаганды».

Начавшаяся русско-турецкая война 1877-1878 гг. обострила и без того накопившиеся противоречия между Россией с одной стороны, и Османской империей, западноевропейскими странами — с другой. Борьба велась за влияние на Балканах, Ближнем Востоке, Кавказе.46

С этой целью эмиссары зарубежных государств, прежде всего Оттоманская Порта и Англия, плели сеть заговоров на Северо-Западном Кавказе. Антирусская подрывная деятельность эмиссаров Порты особенно усилилась в канун и в начале русско-турецкой войны. Они призывали адыгов к восстанию против России, но их не только не слушали, но изгоняли из аулов или же арестовывали сами горцы.

Приведенный материал показывает, что Османская империя, западноевропейские державы и царская Россия были втянуты в борьбу за политическое, экономическое, торговое влияние над Северо-Западным Кавказом. Этот регион был частью восточного вопроса, представлявшего в XIX в. одну из актуальных проблем международной политики.

Примечания:

1 Земля адыгов. Под ред. АХШеуджен. Майкоп, 1996. — С. 101.

2 Касумов АХ, Касумов XА. Геноцид адыгов. Из истории борьбы

адыгов за независимость в XIX в. Нальчик, 1992. — С. 6

3 Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. изд. 2. — Т.9. — С. 548.

4 Нарочницкий А.Л. Международные отношения европейских государств от Июльской революции во Франции до Парижского мира /1830-1856/. М., 1946. — С. 10-11.

5 Касумов А. X., Касумов X. А. Указ. соч. — С. 64

6 АКАК. — Тифлис, 1873. — Т.5. — С. 872.

7 Л.Я. О торговле с горскими племенами Кавказа на северовосточном берегу черного моря // Закавказский вестник, 1848. -№14, 1 апреля.

8 Кавказский сборник. — Тифлис, 1912. — Т.12. — Ч.2. — С. 12-13.

9 АКАК. — Тифлис, 1884. — Т.9. — С. 453-455.

10 Англо-русский инцидент со шхуной «Виксен» // Красный архив. М., 1940. — Т.5-С. 233

11 Там же. — С. 205

12 Киняпина Н.С., Блиев М.М., Дегоев ВВ. Кавказ и Средняя Азия во внешней политике России: Вторая половина XVIII — 80-е годы XIX в. — М., 1984. — С. 133.

13 Покровский М.В. Иностранные агенты на Западном Кавказе в первой половине XIX в. // Кубань. — 1952. — №11.

14 АКАК. — Тифлис, 1881. — Т.8. — С. 891.

15 Там же. — С. 875.

16 АКАК.-Тифлис, 1884.-Т.9.-С. 454.

17 ГАКК. Ф.260. Оп. 1. Д.16. Л.50-50об.

18 ГАКК. Ф.260. Оп.1. Д.39. Л. 46об

19 АКАК. — Тифлис, 1881. — Т.8.-С. 897.

20 ГАКК.Ф.260. Оп.1. Д.16. Л.38.

21 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. изд.2 — Т.9. — С. 12.

22 Бушуев С. К. Из истории внешнеполитических отношений в период присоединения Кавказа к России (20-70-е гг. XIX в.). -М., 1955. — С. 34

23 ГАКК. Ф.260. Оп.1. Д.487. Л.56, 108, 240.

24 АКАК. Тифлис, 1904. — Т. 12. — С. 804.

25 ГАКК. Ф.260. Оп.1. Д.1603. Л.77, 154-154об.

26 РГВИА. Ф.ВУА. Д.5953. Л.208.

27 Бушуев С. К. Указ. соч. — С. 85.

28 АКАК. — Тифлис, 1888. — Т.11. — С. 241.

29 РГВИА. Ф.38. Оп.30/286. Св.861. Д.47. Л9-11.

30 АКАК. — Тифлис, 1888. — Т.11. — С. 76.

31 РГВИА. Ф.ВУА. Д.6662. Л. 1-1об.

32 АКАК. — Тифлис, 1904. — Т.12. — С. 705-706.

33 АКАК. — Тифлис, 1904. — Т. 12. — С. 706; РГВИА. Ф.ВУА. Д.6662. Л.6.

34 Бушуев С. К. Указ. соч. — С. 90.

35 АКАК. — Тифлис, 1904. — Т.12. — С. 732.

36 Кавказский сборник. — Тифлис, 1912. — Т.32. — Ч.2. — С. 99.

37 Бушуев С. К. Указ. соч. — С. 90.

38 АКАК. — Тифлис, 1904. — Т. 12. — С. 707.

39 РГВИА. Ф.ВУА. Д.6581. Л.8.

40 РГВИА. Ф.ВУА. Д.6597. Л.13.

41 Кавказский сборник. Тифлис, 1887. — Т.11. — С. 586.

42 РГВИА. Ф.ВУА. Д.6581. Л.25-30.

43 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. изд.2. — Т.11.-С. 522.

44 РГВИА. Ф.38. Оп.30/286. Св.873. Д.8. Л.14.

45 РГВИА. Ф.38. Оп.7. Д.396. Л.84.

46 Русско-турецкая война 1877-1878 гг. М., 1977. — С. 61.

Специфика боевых действий Кавказской войны 1817-1864 гг Текст научной статьи по специальности «История и археология»

Савельев Александр Евгеньевич

кандидат исторических наук (e-mail: [email protected])

Специфика боевых действий Кавказской войны 1817-1864 гг.

Аннотация

Данная статья посвящена анализу специфических особенностей тактики боевых действий Кавказской войны 1817-1864 гг.

Annotation

This article is devoted to analysis of the specific peculiarities of tactics of military actions which were taken place during the Caucasian War 1817-1864.

Ключевые слова: Отдельный Кавказский корпус, Кавказская война, Кавказ, тактика, боевые действия. Key words: Separated Caucasian Corps, Caucasian War, Caucasus, tactics, military actions.

Боевые действия, происходившие во время Кавказской войны, отличались рядом специфических особенностей, резко отличавшихся от привычных схем евро-пей-ских войн. Соединениям Отдельного Кавказского корпуса приходилось вырабатывать собственные приемы, приспособленные к местным условиям. Стандартная для европейских кампаний тактика залповой стрельбы в определенном направлении без собственно прицеливания на Кавказе не срабатывала, так как здесь противник не действовал плотными колоннами, а пехоте приходилось отражать атаки горской конницы и бороться с разбросанными огневыми точками. Кроме того, если в европейских войнах самой опасной частью боевых действий считались наступление и штурм вражеских укреплений, то в кавказских условиях гораздо большие потери войск ожидались всегда во время отступления от цели похода. Походный порядок отряда на Кавказе также имел свои особенности, здесь не годились обычные колонны, так как в силу постоянной угрозы нападения горцев было необходимо постоянно иметь боевое охранение, выстраивать солдат в каре и держать обоз в центре этого построения. В авангард обычно назначался один батальон пехоты при двух орудиях; за ним на расстоянии ружейного выстрела шла главная колонна, в середине которой располагались обоз и артиллерия; замыкал все это арьергард того же со-

става, что и авангард. Со всех сторон этот отряд окружали четыре стрелковые цепи с небольшими резервами. Такой способ передвижения по горам солдаты образно называли «водить колонну в ящик». Граф К.К. Бенкендорф писал:

«Обратимся к исходному пункту рассказа, к порядку нашего марша, который представляет одновременно и боевой порядок, основную идею которого передадим в двух словах. Санитарный обоз (вообще обозы) располагаются в центре общего прямоугольника (каре), размеры которого естественно и неизбежно будут различны в каждом частном случае, при постоянном, однако, стремлении возможной сплоченности расположения обозов и войск, дабы каре это не вышло растянутым.

Четыре фаса этого каре, на дальность ружейного выстрела от колонны, занимаются специально войсками, предназначенными для охранения колонны на марше.

Арьергард составляет основание для всех войск охранения, так как он представляет часть, наиболее тревожимую неприятелем, почему на нем сосредоточивается все внимание и с его движением и действиями сообразуются движения и действия всех остальных частей колонны (и, что особенно важно, авангард).

Авангард сообразует свое движение с движением колонны и продвигается вперед только только при условии достижения передовы-

ми частями колонны высоты движения этого авангарда, и каждый раз, когда движение колонны приостанавливается и передовые ее части не показываются, то движение авангарда приостанавливается; в этом заключается единственный способ сохранения порядка движения. <…>

Так как я говорю о тактике, то необходимо войти в подробности боевого порядка, которого мы держались, прикрывая каре войсками правой и левой цепи. Смотря по численности отряда и свойству местности, батальоны или роты обрамляли отряд с обеих сторон боевыми линиями (участками), которые, в свою очередь, прикрывались боевыми цепями со взводами в поддержках. По уставу, звено цепи состояло из 2-х человек стрелков, обязанных возможной взаимной поддержкой.

В войнах, подобной кавказской, полных случайностей, 2-х человек в звене со-вершен-но недостаточно. При первом же столкновении, один из них бывал обыкно-венно убит, другой бежал или тоже бывал убит и цепь бывала прорвана прежде, чем резерв мог ее поддержать.

Еще в Венсенне, у орлеанских стрелков, организация и маневрирование которых были построены на опыте, почти подобном кавказской войне, я обратил внимание на звено их цепи в 4 человека, что я нашел правильным. У нас же, на Кавказе, для звена мало и 4-х человек, вот почему в последние годы, и главным образом по указанию генерала Фрейта-га, лучшего знатока этого дела, испытанного в походах в Чечне, — всюду было установлено иметь звено, в составе взвода численностью в 20-30 человек, под командой офицера или унтер-офицера, с придачею ему горниста (сигналиста). Звено подобной численности обладало уже достаточной силой сопротивления, смело могло подчас и бросаться на замеченного противника и, наконец, ему уже, в полном смысле слова, можно было доверить и поручить известный боевой участок.

Эти взводы не должны только терять друг друга из вида, внимательно выбирать себе при расположении на месте пункты, имеющие тактическое значение, и сообразоваться друг с другом при всех передвижениях (преследуя взаимную поддержку).

В подобных условиях, в войсках цепи росла нравственная уверенность, так как они видели, что они окружены и поддержаны своими, а противник утрачивал свою смелость.

Таким образом, резюмируя сказанное, заметим, что батальоны и роты (составлявшие

боковые цепи) были разделены на группы -взводы, следовавшие или в шахматном по отношению друг друга порядке или же в затылок друг другу» [1].

Перевооружение резко изменило ситуацию. «Походный ящик» изменил свою форму: появились отдельные боковые колонны, выдвигавшиеся в стороны от основного построения. Горцы теперь не рисковали приближаться к русским отрядам, а с дальней дистанции их огонь был очень малоэффективным. Таким образом, переоснащение Отдельного Кавказского корпуса новым оружием изменило тактику действия русских войск и заметно ускорило победу над горцами.

В мемуарах участников Кавказской войны очень часто можно встретить жалобы на несовершенство оружия, недостаточную подготовку солдат, отсутствие четко-го и строго выполняемого плана в ведении боевых действий:

«Поход в Андию и Дарго принадлежал к тому периоду военных действий на Кавказке, когда еще не была выработана строго обдуманная система ведения войны, — говорим система, потому что горная война против воинственного населения, прикрытого недоступною или трудно доступною местностью, независимо плана, требует еще и системы. Движение в горы, разорение аулов наносили неприятелю сравни-тельно незначительный вред; имущество обыкновенно успевали жители уносить в леса и трущобы, где скрывались и семейства; аулы жгли, но ничего не стоило их опять возобновлять на прежних местах, особенно, если они вдали от наших укреплений. Горцы, сравнительно, несли потери гораздо меньше нас, потому что они были вооружены нарезными винтовками, которые стреляли и дальше, и вернее наших весьма плохих кремневых самопалов. К тому же горцы были искусные стрелки, приучаясь к стрельбе чуть ли не с детства, нашим же солдатам некогда было учиться стрелять, и искусство заменялось огромным количеством выпускаемых патронов на каждый горский выстрел. Затем, горцы искусно умели пользоваться местностью и действовать врассыпную; мы же должны были действовать массами. Горец легко одет, без всякой ноши, быстро мог переменять место; наши же солдаты, с тяжелым боевым снаряжением, зачастую с шестидневным сухарным запасом, шанцевым инструментом, должны были двигаться медленно. Вот и главная причина, почему мы, сравнительно, несли громадные потери.

Плохое оружие было главною причиною при-

________________________________________14

ВЕСТНИК КРАСНОДАРСКОГО УНИВЕРСИТЕТА МВД РОССИИ • 2011 • №1

нятого строя при движениях в Чечне: это был так называемый ящик, т. е. по всем четырем сторонам цепи, потом — поддержки, резервы и в средине обоз. Введение нарезного оружия, вместе с которым впервые обращено было внимание на обучение стрельбе, сразу дало нам перевес в бою; и с этого лишь времени ящик начал терять свою форму: выдвигались от-дельные боковые колонны, и неприятель уже не рисковал подходить близко, а должен был держаться на таком расстоянии, что его выстрелы были или совсем недействительны, или пули, на излете, приносили незначительный вред. Вместе с введением нарезного оружия совпадает отчасти и последняя система ведения войны, что и ускорило падение Кавказа» [2].

Выше уже неоднократно отмечалось, что «кавказцы» предпочитали не вести с горцами перестрелку, в которой они были в заведомо проигрышной ситуации, а вступать в ближнюю схватку, при этом у кавказских солдат выработались специфические приемы рукопашного боя — они не имели ни желания, ни особой возможно сти тренироваться в правильном штыковом бое. Как писал РА. Фадеев, кавказец «больше бьет прикладом в голову, чем колет; только первая шеренга встречает неприятеля штыками, другие по большей части сейчас же переворачивают ружье», используя его как дубину [3]. Обьяснение этому можно найти в том факте, что подавляющие число нижних чинов русской армии было бывшими крестьянами, у которых движения, соответствующие хозяйственным работам (которыми им и на Кавказе приходилось много заниматься), закрепились на подсознательном уровне, поэтому они и составили базовую основу рукопашного боя кавказцев, у которых во многом искусственные навыки штыкового боя просто не могли быть отработаны до нужной степени автоматизма [4]. Даже кулак в схватках с горцами оказался неожиданно эф-фективным оружием. На это указывал, например, М. Я. Ольшевский, который писал, что «приклад и даже кулак повергал чеченца наземь замертво.

— О, урус крепкий человек, большой рука у него, — говорили чеченцы, поднимая вверх сжатый свой кулак» [5].

Вообще, на Кавказе русским войскам пришлось коренным образом менять свою тактику, нарушая при этом даже устав. Стандартная европейская война велась тогда исключительно большими армиями, и по этой причине не допускала никаких самостоятельных действий небольшими соединениями уровня батальона. Даже полки в подобном случае часто выступали в роли пешек. Младшим командирам пехоты и артил-

ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ ПРАВА И ГОСУДАРСТВА лерии практически никогда не приходилось проявлять инициативу, в кавалерии подобные ситуации бывали, хоть и редко, так как там случались неожиданные схватки. Вообще, самостоятельность в принятии решений имели обычно командиры не ниже дивизионного уровня, которые, по уставу, могли иметь в своем распоряжении войска трех родов. Соответствующим образом готовился и офицерский состав русской армии.

На Кавказе все было совершенно по-другому. В условиях горной партизанской войны традиционный устав и проверенные тактические приемы показали свою полную непригодность. Приходилось действовать небольшими отрядами, состоявших из мелких соединений всех трех основных родов войск и представлявших собой что-то вроде армий в миниатюре. В таком отряде было обычно немного артиллерии. Батарея в этих случаях считалась высшей тактической единицей, часто же обходились одним взводом, а то и одним-двумя орудиями. Это приводило к неприятной для высших артиллерийских офицеров ситуации, когда они оставались вне своих прямых обязанностей. Э.В. Бриммер писал в своих мемуарах по этому поводу: «Кто служил в артиллерии, тот должен мириться с двусмысленной, неопределенной ролью штаб-офицера в деле: смотреть и ничего не делать, видеть ошибки и не иметь средств исправить их; словом, быть паразитом» [6]. Впрочем, в условиях Кавказа во главе экспедиционного отряда по воле обстоятельств мог стать офицер из любого рода войск, даже саперных, если он в данный момент оказывался старшим в чине, поэтому всем приходилось на практике овладевать навыками командования «чужими» родами войск. Впрочем, командиром подобного соединения обычно назначали все же лицо с генеральским чином, предполагавшим наличие должной тактической подготовки. Именно этим объясняется наличие непропорционально большого процента генералов в Отдельном Кавказском корпусе. В любом случае, в отличие от любой европейской войны, в Кавказской войне обер- и штаб-офицерам приходилось привыкать к тому, что в любой момент они будут вынуждены самостоятельно принимать решения. Об этом говорилось и в мемуарах: «Самый характер войны с горцами, действия партизанскими командами, беспрестанные стычки мелких отрядов почти на каждом шагу, за пределами укреплений с неуловимым неприятелем,

— все это заставляло мыслить, соображать, распоряжаться и вместе с тем развивало известную удаль в офицерах, нередко переходящую границы благоразумия» [7]. Старшие и даже млад-

шие офицеры получали самостоятельность не только в случаях, когда становились «главнокомандующими» экспедиционных отрядов во время боя, в случае ранения или смерти изначально назначенного командира, но и в силу того, что на Кавказе батальоны и даже роты на гарнизонной службе обычно оказы-вались в изоляции и часто были вынуждены буквально выживать во враждебном окружении. Офицерам этих соединений приходилось заботиться не только об обороне вверенного им объекта и прилегающей к нему территории, но и, собственно, участвовать в строительстве укреплений, заготовлять провиант, вести переговоры с горцами, надеясь выиграть немного мирного времени. Доходило до того, что командиры полков далеко не всегда знали особенности положения своих подчиненных и могли реально повлиять на него или оказать помощь.

Выше уже отмечалось, что полки Отдельного Кавказского корпуса преврати-лись в своеобразные квазиплемена, основав собственные хозяйства и переняв многое из культуры горцев. Многие очевидцы отмечали, что последнее относилось и к практике набегов. Военнослужащие не только отражали нападения неприятеля, но и сами проводили, рейды или, как тогда говорили, экспедиции, на горские земли часто только чтобы получить правительственные награды и захватить добычу для покрытия потерь хозяйства от набегов и его дальнейшего развития. При этом, как бывало во все времена, потери собственных войск значительно занижались, а противника, напротив, завышались. В частности,

В.А. Гейман вспоминал:

«Постепенное напряженное состояние наших войск, которые должны были прикрывать и нашу казачью линию, и покорные нам аулы; дерзкие набеги горцев в наши пределы вызывали и с нашей стороны такие же набеги, которые немало стоили русской крови, не принося никакой пользы, не принося никакой пользы. Этими набегами многие начальники подчас и злоупотребляли. Конечно, войска делали свое дело, дрались отлично, но в общем — это было без всякой цели. Всякий набег (а они по всей занятой нами линии были не редки) стоил нам подчас сотни раненых и убитых; писались реляции, прославлялась потеря наша, а неприятельская всегда больше, — ведь ее проверить было невозможно, и всегда обозначалось: «неприятель потерял самых лучших людей». Сложился по этому поводу даже следующий анекдот: адъютант, докладывая начальнику реляцию, спрашивает: «Ваше превосходительство, сколько прикажете пока-

зать потери у неприятеля?» — «Да что их жалеть! Покажите столько-то». Если по всем реляциям сосчитать показанную потерю неприяте-ля, то надо удивляться плодовитости горцев, когда еще их так много осталось после покорения Кавказа» [8].

Также одной из характерных особенностей Кавказской войны была заметная обособленность полков, которые имели зоной своей ответственности конкретный регион и связанную с этим узкую специализацию привычных для них действий:

«Нахожу здесь уместным заметить, что на Кавказе все специализируется: как свойства и качества войск, так и офицеров, что является необходимым по причине различия природы и свойств разных местностей края. Естественно, что один полк превосходно действует в лесах, другой, благодаря быстроте своего хода, в горах; один офицер провел долгие годы в борьбе с чумой на турецкой границе, другой — в административной службе Закавказья, третий

— всю жизнь провел в борьбе с лихо-радкой и спячкой, на службе гарнизона в небольшом форте морского побережья; один — на биваках в ледниках лезгинских гор, другой — в преследовании конных партий черкес на Кубани; некоторые офицеры провели всю жизнь в Чечне, в этой стране вечной войны и опасностей, служа постоянно мишенью чеченца, другие — в Дагестане — стране всевозможных лишений, но где легко создаются репутации, блистательные карьеры и легко дается успех.

Каждая из различных местностей Кавказа имеет свою, ей присущую природу, свойства, свой тип, требуя и особого способа ведения войны, и прежде чем действовать в той или другой местности и быть на что-то годным, надо ее изучить; <…>» [9]

Одной из наиболее заметных особенностей Кавказской войны были инициативность нижних чинов самостоятельность в принятии решений офицеров всех рангов от прапорщика до генерала.

Важные самостоятельные решения на Кавказе часто должны были приниматься командирами рот, а то и взводов, которые в Отдельном Кавказском корпусе имели намного большее значение, чем в других частях русской армии. Как писал в своих воспоминаниях генерал Г.И. Филипсон: «. это была война не генеральская. Самую важную роль играли полковые, батальонные и ротные командиры» [10].

Нижние же чины в специфических условиях Кавказской войны быстро превращались в превосходных индивидуальных бойцов. «Солдат

________________________________________16

ВЕСТНИК КРАСНОДАРСКОГО УНИВЕРСИТЕТА МВД РОССИИ • 2011 • №1

инстинктивно узнавал мысль своего начальника, сам работал головой, он рассуждал, соображал, применялся к местности в данный момент и делал выводы о причинах удачи и неудачи в известной стычке с горцами» [11]. Все мемуаристы отмечали, что «офицера, приехавшего из русских войск, поражали самостоятельность и самоуважение ротных и батальонных командиров, разумная сметливость и незадерганность солдат в кавказских войсках» [12]. Подобная самостоятельность привела к формированию у всех кавказцев особого рода дисциплины, которая строилась не на внимании к разного рода формальностям, и мелочам, что так занимали гвардейских любителей плац-парадов и муштры, а на высокоразвитом чувстве долга, которое побуждало терпеть тяготы походов, а при необходимости и жертвовать собой.

Как известно, еще в конце XVIII в. российское правительство пришло к выводу о желательности иметь в наличии «войско из горских кавказских жителей. для содержания в зависимости горских кавказских жителей». Однако это стремление получило свою реализацию лишь в 40-х гг. XIX в. Так, в 1842 г. из 200 враждебных Шамилю горцев был сформирован отряд «Дагестанские всадники», успешные действия которого привлекали в него новых «рекрутов». Все это позволило начальнику края князю М.З. Аргутинскому-Долгорукому создать на его основе специальное военное соединение — Дагестанский конноиррегулярный полк. Первоначально он состоял исключительно из аварцев, но затем туда стали вербоваться и представители других кавказских народов, прежде всего различные искатели приключений. Один из исследователей истории этой части писал по данному поводу: «. в полк охотнее принимали даже людей, наделавших в горах какие-нибудь проказы: убийство, пора-нение, ссоры с наибом и т. п., так как знали, что им трудно вернуться в горы и потому считали более надежными для службы в полку» [13]. Однако такое положение дел очень негативно влияло на дисциплину в полку, и часто имело эффект обратный от желаемого. Тот же историк приводит один весьма интересный рапорт, поданный командующему Отдельным Кавказским корпусом командиром подразделения князем Орбелиани 11 марта 1854 г., где, в частности, говорится: «В последнее время. весьма часто стали случаться побеги всадников в горы; почти все аварцы, вышедшие с Хаджи Муратом и потом зачисленные в полк, бежали к непокорным горцам по той причине, как говорят их товарищи, что спокойное положение края отнимает у них возможность вести привычную их боевую жизнь» [14]. По этой

ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ ПРАВА И ГОСУДАРСТВА причине Орбелиани просить разрешения полку устраивать время от времени набеги на «немирных» горцев.

Несмотря на такое положение дел, русское командование считало подобные формирования вполне полезные, так что их число постепенно возрастало. Считалось, что одной из важнейших причин необходимости формирования горской милиции было «устранение», точнее, установление контроля над специфическим слоем горцев, которые лишь в боевых действиях, а именно в набегах, видели и смысл жизни, и единственно «почетный» способ заработать славу и добыть богатство. Так, в ноябре 1859 г. начальник Дагестанской области Л.И. Меликов писал кавказскому наместнику: «. Обаяние удальства, надежда на добычу, награды, установленные Шамилем за военные подвиги, сильно способствовали к образованию между горцами чисто военного сословия, не имевшего других занятий кроме частых набегов. Образовавшееся таким образом сословие с умиротворением Дагестана осталось совершенно без всякого дела и значения, а главное и без средств, которые давала им война, по мере отличий, в ней оказываемых.

Они не могут быть довольны настоящим положением, уровнявшим их с массою простых земледельцев и даже своих соратников, ходивших на войну только по приказаниям и потому под притворною покорностью будут всегда тайными врагами нашими. Поэтому считаю делом первостепенной важности теперь же занять таких людей службою, которая, отличив их от массы, давала бы им безбедные средства к жизни» [15]. Подобную точку зрения разделял и Д.А. Милютин, который в своих мемуарах писал: «. формирование этих милиций из туземцев приносило двойную пользу: давало возможность уменьшать наряд казаков и вместе с тем извлекало из туземного населения и дисциплинировало именно тех бездомных сорванцов, которые обыкновенно являются первыми зачинщиками в народных волнениях и мятежах» [16].

Впрочем, далеко не все опытные кавказские военачальники были согласны с такой позицией. Среди таких генералов был А. А. Вельяминов. В одном из своих докладов о возможности набора горцев в русскую армию он писал: «. составить из них войско, имеющее какое-нибудь устройство, подчинить их порядку и дисципли-не, помирить их с понятием о всегдашней готовности к службе по первому требованию: это не иначе может быть сделано, как изменив их понятия, их образ жизни, их обычаи и предрассудки, укоренившиеся веками. Мусульманские полки собственно на кавказской линии могут быть более

вредны, чем полезны. Мы имеем в Волгском полку Бабуковскую станицу, составленную большей частью из кабардинцев и абазинцев. До сих пор мы не можем прекратить сношения их с неприязненными нам горцами, хотя станица сия находится под надзором русского полкового командира. Кизлярский полк, составленный из татар, учрежденный с давних лет, не прерывает связей своих с кумыками и Дагестаном. Казаки сего полка нередко бывают в воровских связях с заграничными хищниками, а некоторые изобличены в измене во время возмущения Кази-муллы. Из числа казаков Бабуковской станицы несколько человек находятся в бегах у горцев, служат им провожатыми и доставляют по крайней мере продовольствие из станицы. Учреждение полков из кочующих в кавказской области народов и покорных горцев должно иметь подобные последствия. Не отвергаю, однако же, что горцы могут иногда с пользой употребляемы быть в экспедициях наших. Но для сего не нужно формировать из них полков, достаточно набирать их на время экспедиции. Многие полагают, что, заставляя сражаться мусульман друг против друга, мы можем возродить между ними ненависть. Мнение сие кажется мне ошибочным. Сколько раз употребляли мы кумык против чеченцев, чеченцев против кабардинцев, сие последние употреблены были против закубанцев, закубанские ногайцы против абадзехов и шапсугов, но это не произвело до сих пор ни малейшей между ними неприязни. Все готовы помогать друг другу к ниспровержению влады-чества нашего, коль скоро находят хотя малейшую к тому возможность» [17].

В целом, войска на Кавказе находились в столь непривычных условиях, что были вынуждены нарушать многие требования устава даже просто для того, чтобы выжить. Происходившие изменения в обмундировании, тактике и правилах ведения полкового хозяйства официально вводились лишь после их многолетнего практического применения.

1. Бенкендорф К.К. Воспоминания графа Константина Константиновича Бенкендорфа о

Кавказской летней экспедиции 1845 года //Воспоминания участников Кав-казской войны XIX века. Даргинская трагедия. 1845 год. СПб., 2001. С. 246-247.

2. Гейман В.А. 1845 год. Воспоминания //Воспоминания участников Кавказской войны XIX века. Даргинская трагедия. 1845 год. СПб., 2001. С. 401-402.

3. Фадеев Р.А. Вооруженные силы России. СПб., 1889. С. 297.

4. Терешонок А., Адашкевич Ю. Рукопашный бой в русском стиле // Москва. 1992. № 11-12.

С. 183-184.

5. Ольшевский М.Я. Кавказ с 1841 по 1866 год. СПб., 2003. С. 307.

6. Бриммер Э.В. Служба артиллерийского офицера, воспитывавшегося в 1 кадет-ском корпусе и выпущенного в 1815 году // Кавказский Сборник. Т. 16. Тифлис. 1892. С. 133.

7. Дондуков-Корсаков А. М. Мои воспоминания. 1840-1844 // Старина и новизна. Выпуск 6. СПб., 1903. С. 56.

8. Гейман В.А. 1845 год. Воспоминания //Воспоминания участников Кавказской войны XIX века. Даргинская трагедия. 1845 год. СПб., 2001. С. 402-403.

9. Бенкендорф К.К. Воспоминания графа Константина Константиновича Бенкен-дорфа о Кавказской летней экспедиции 1845 года //Воспоминания участников Кав-казской войны XIX века. Даргинская трагедия. 1845 год. СПб., 2001. С. 253.

10. Филипсон Г. И. Воспоминания. 1837-1847/ / Осада Кавказа. Воспоминания участников Кавказской войны XIX в., СПб., 2000. С. 103.

11. И. П. Из боевых воспоминаний // Кавказский сборник. Т. 4. Тифлис. 1880. С. 54.

12. Филипсон Г. И. Указ. соч. С. 44.

14. Там же. С. 139.

15. Там же. С. 50.

16. Милютин Д.А. Воспоминания генерал-фельдмаршала графа Дмитрия Алексеевича Милютина. 1860-1862. М., 1999. С. 262.

17. Вельяминов А.А. Замечания на письмо главнокомандующего действующей армией к военному министру от 27.07.1832. //Кавказский сборник. Т. 7. Тифлис. 1883. С. 132-133.

ВЕСТНИК КРАСНОДАРСКОГО УНИВЕРСИТЕТА МВД РОССИИ • 2011 • №1

Личности времен Кавказской войны

Иногда приходится слышать, что русские на Кавказе – пришлый народ. Так ли это? Из курса истории мы знаем, что интерес к Кавказу русские князья проявляли задолго до провозглашения Российской империи. Здесь были князья: Игорь и Святослав, покоривший Хазарский каганат. Значит, была некогда Кавказская Русь. Менялись эпохи и правители, а Русь уходила и возвращалась на земли Кавказа. Кавказ всегда входил в сферу жизненно важных геополитических интересов русского государства. В поисках объяснения настоящего, на любых этапах истории, народы обращали свой взор в прошлое. Жизнь и деятельность ярких исторических личностей всегда будут интересовать людей. История Отечества богата примерами честного, достойного и ответственного служения Родине. Не являлся исключением в этом отношении и XIX век. В этот период началось интенсивное присоединение Кавказа к Российскому государству.

Особенностью народов Северного Кавказа являлась неравномерность экономического и социального развития, историческая замкнутость и оторванность от европейской и восточной цивилизаций. Особую роль в реализации государственной политики на Кавказе играл институт наместников (генерал-губернаторства). Исторический опыт их деятельности может оказаться полезным для современного процесса государственного строительства в республиках Северного Кавказа.

Деятельность А. П. Ермолова на Кавказе (1817-1827)

С XIX века и по сегодняшний день среди историков нет единства в оценке событий Кавказской войны. Поэтому, чтобы понять, что значила эта война в судьбе народов Кавказа, я решила проанализировать деятельность наместников на Кавказе. В 1816 на Кавказе появился Ермолов. Он разработал программу административных и военно-политических реформ, призванные прекратить набеги горцев и обеспечить безопасность русских поселений. Он предложил построить укрепленные линии с опорными крепостями. Местное население вытеснялось с равнин в горы. Непокорные горцы изгонялись, покоренные земли отдавались казакам, чиновникам и офицерам. Все это вызвало ожесточенное сопротивление местного населения. Война горцев с русскими войсками развивалась под знаменем ислама. А. П. Ермолов считал, что действовать по отношению к горцам возможно только репрессивными мерами. По его мнению, казнив одного горца, можно сохранить жизнь сотням русских. Он приказал всех разбойников вешать на месте преступления, а жилища тех, кто прятал их, уничтожать. Имя А. П. Ермолова стало нарицательным, им горцы пугали своих детей…

Современные оценки деятельности А. П. Ермолова на Кавказе носят исключительно противоречивый характер. Большинство жителей кавказских республик называют его «кровавым генералом», палачом, карателем, и даже обвиняют в организации геноцида кавказских народов. Памятник генералу А. П. Ермолову в Минеральных Водах вызывает неоднозначную реакцию у представителей различных национальностей Северного Кавказа. Так же расходятся взгляды историков и по поводу последствий, проводимой «Ермоловым политики». Другие историки отмечают достижения политики администрации Ермолова: строительство дорог, хуторов и поселений, крепостей, на месте которых позднее возникали города. А. П. Ермолов привлекал на русскую государственную службу чеченцев, аварцев и кумыков. Он поощрял развитие на Кавказе торговли и промышленности.

Карательные рейды объяснялись необходимостью борьбы с разбойничьими набегами горцев и работорговлей. Проводя жесткую политику «умиротворения» путем массовых неизбирательных репрессий, Ермолов настраивал против себя горское общество.

Деятельность И. Ф. Паскевича на Кавказе (1827-1830)

В 1827 А. П. Ермолова сменил И. Ф. Паскевич – царедворец и дипломат, военачальник и администратор, – личность противоречивая и деятельная. Время командования Паскевича можно отнести к одной из особенно интересных и блестящих эпох русского владычества на Кавказе. Привычный к военным методам борьбы, он мало успел сделать для мирного устроения жизни, к тому же ему не хватало гибкости и терпеливости его предшественника генерала А. П. Ермолова. Исследования историков показали, что приоритетным своей политической деятельности князь считал развитие экономики, создание транспортной сети, основ промышленности, высокопродуктивного сельского хозяйства. Значительное внимание уделялось ликвидации последствий войны, оказывалась помощь беднейшим слоям населения.

М. С. Воронцов – наместник на Кавказе в 1844-1854

Одной из личностей, оказавших влияние на развитие региона, был главнокомандующий отдельным Кавказским корпусом и наместник Кавказский, граф – М. С. Воронцов. Авторы исследовательских работ отмечают, что в его лице регион получил компетентного, неравнодушного, трудоспособного администратора. Начало его наместничества стало временем кардинальных административных реформ, которые были обусловлены необходимостью наладить четкую и слаженную работу всех структур местной власти. Преобразования были направлены на: усиление местной власти; адаптацию органов управления к общественному устройству и менталитету народов региона, расширение сотрудничества российской администрации с местной знатью.

Специфика реформы управления М. С. Воронцова состояла в том, что с одной стороны, она укрепляла местную власть, а с другой – гибко учитывала местные особенности, что положительно влияло на авторитет управления среди кавказских народов. Привлекая в сферу управления представителей местных народов, М. С. Воронцов пытался смягчить остроту национального вопроса. Он назначал представителей местной аристократии христианского вероисповедания на высшие и гражданские должности в наместничестве. Исследованиями установлено, что одной из особенностей деятельности наместника в административной сфере было возвращение к традициям народов региона, в частности, передачи власти по наследству. Для усиления законности было введено «адатное» судоустройство.

Активизировалось распространение христианства среди местного населения, открывались монастыри, храмы, духовные учебные заведения по всей территории наместничества. В тоже время М. С. Воронцов сотрудничал с лояльной к России частью мусульманского духовенства, поддерживая открытие мечетей, проявлял инициативу в создании независимой от мюридов системы подготовки кадров духовенства. В 1851 на Кавказе были открыты девять духовных мусульманских училища, администрация которых была подчинена наместнику.

Большое внимание М. С. Воронцов уделял развитию экономики. Он проводил курс на поощрение торговли, сельского хозяйства и промышленности. Решая эти проблемы, Воронцов использовал опыт А. П. Ермолова. Снижались ввозные пошлины, был разрешен транзит персидских товаров через Закавказье, чем улучшились отношений с Персией, оживилась торговля, развивалось местное производство. М. С. Воронцов всемерно развивал сельское хозяйство. Он активно переселял на Кавказ государственных крестьян из южных и центральных регионов России, что позволило увеличить количество рабочих рук и усилить влияние России. При М. С. Воронцове активизировалось строительство путей сообщения, что расширяло возможности сбыта продукции региона, стимулировало производителей. Наместник активно развивал систему ирригации; поощрял геологические экспедиции, для чего привлекал ведущих российских ученых. В последствие это приведет к развитию добывающей и обрабатывающей промышленности. Одно из наиболее важных направлений в политике М. С. Воронцова была социальная сфера. Он создавал условия для развития здравоохранения, образования, культуры. По его инициативе здравоохранение получало государственную поддержку и помощь благотворителей. Значительное внимание уделялось развитию курортов минеральных вод.

Европейски образованный М. С. Воронцов прекрасно понимал роль просвещения в деле присоединения к России кавказских народов. В отличие от генерала А. П. Ермолова, М. С. Воронцов с самого начала отверг репрессивные методы управления: «…Всякая перемена и всякое нововведение, меняющее вековые обычаи, чрезвычайно трудны к введению везде, но особенно в здешнем крае, а потому не принесут добра, но могут иметь очень дурные последствия». Одним из первых его шагов в сфере просвещения стало объединение «в одном управлении» учебных заведений Северного Кавказа и Закавказья. М. С. Воронцов поддерживал и развивал науку. При нем была открыта первая обсерватория на Кавказе, создано Общество сельского хозяйства и Кавказский отдел императорского Русского географического общества.

Деятельность А. И. Барятинского на Кавказе

А. И. Барятинский продолжил труды А. П. Ермолова и М. С. Воронцова, но оказался успешнее и удачливее их, потому что значительную часть работы уже была сделана. Он основательно изучил обычаи местного населения и старался максимально полно использовать их во благо России. Он в первую очередь заботился о репутации русской власти среди горцев. Неудивительно, что после назначения князя А. И. Барятинского наместником, Шамиль строго запретил распространять благожелательные слухи о русском генерале. На фоне сурового имама, которого неизменно сопровождал палач, Барятинский, путешествовавший в обществе казначеев и звонкой монеты, выглядел крайне привлекательно. Он щедро одаривал мирных горцев, наиболее видных из них приближал к себе, а самых воинственных использовал в имперских целях, позволяя их отрядам промышлять против воинов Шамиля.

Жесткие методы покорения горских народов поменялись на более лояльные и мирные: перешедшим на русскую сторону горцам, выдавали хлеб и даже деньги, широко применялась рубка леса и прокладка новых дорог. Считается, что именно в годы деятельной князя Барятинского, были подготовлены условия окончательного падение влияния Шамиля и открылись русским войскам «прежде неприступные аулы». Занимался Александр Иванович и различными административными вопросами, в частности, организацией управления замиренными аулами. По его распоряжению строили и новые аулы. Но главной мерой Барятинского было внедрение так называемой военно-народной системы управления. Князь предложил назначить особого начальника Чеченского народа с представлением ему помощников и денежных средств. Вся покоренная чеченская территория была разделена на округа, под управлением наибов, а в каждом ауле назначены аульные старшины. Был создан при начальнике чеченский народный суд. В основу была положена идея противопоставления шариату Шамиля обычного права горцев (адат), а за образец были взяты суды для кумыков и кабардинцев, устроенные еще А. П. Ермоловым.

Также Барятинского занимал вопрос о методах покорения кавказской земли. Он считал, что нельзя действовать только силовыми методами, необходимо сочетать их с мирными: «…Менее всего можно устрашать войною людей, которые от колыбели привыкли к ней и в битвах поставляют себе честь и славу. Но, если мы вместе с тем будем действовать на них влиянием нашего нравственного примера, то нельзя сомневаться, что влияние это останется бесполезным. Прочность завоеваний каждого великого народа зависит от двух главных условий: хорошей системы военных действий и искусной, мудрой политики, в управлении непокорными странами…». Князь предлагал упростить систему управления, которую необходимо подстроить под привычные горцам порядки и быт. По мнению А. И. Барятинского умиротворению горцев должно способствовать определение прав собственности, разумное размежевание земель и поощрение добровольного переселения горцев на подконтрольную русским войскам территорию. Он предложил также стимулировать зависимость непокорного населения от русских товаров с помощью торговли.

Став наместником Кавказа, Барятинский не только осуществлял успешные военные операции, но и сумел верно использовать глубокий внутренний кризис имамата. Анализируя деятельность Барятинского как наместника, я прихожу к выводу, что из всех наместников он был более гуманен к людям. Его гибкая политика принесла не меньше результатов, чем силовые акции. Мне нравится его гуманное отношение к побежденным. Главнокомандующий стал более популярен на Кавказе, чем сам Шамиль, что тоже сыграло роль в ускорении падения имамата. В конце окончания войны А. И. Барятинский занимается реорганизацией системы управления Кавказом. Пиком его административной деятельности на Кавказе можно считать создание военно-народной системы управления. По определению Н. Ю. Силаева «…Суть его заключалась в сосредоточении всей полноты власти на местах в руках военных начальников с привлечением к управлению представителей местных народов с правом совещательного голоса». Таким образом, Барятинский подвел основательный фундамент по дальнейшему административному устройству. Князь создал такую инфраструктуру, с помощью которой впоследствии и провели ряд реформ в регионе. При Барятинском начался процесс интеграции Кавказа в общероссийские рамки и его постепенное умиротворение.

Мария ВИТУХИНА, учащаяся 10 класса МБОУСО школа №5, с. Прикумское. Научный руководитель: ГРИГОРЬЕВА Т.И., учитель истории и обществознания / опубликовано в сборнике КАВКАЗСКАЯ ВОЙНА, 2014, Терское общество любителей казачьей старины, Северо-Кавказский филиал МГЭИ (Минеральные Воды), Благотворительный фонд «Благое дело»

To the question about the historiography of the Caucasian war | Tovsultanov

Прошло более ста пятидесяти лет с момента окончания Кавказской войны, тем не менее, научные дискуссии об этой теме не утихают и по сей день. Историография Кавказской войны достаточно обширна и начинается с трудов, созданных дореволюционными историками-кавказоведами, и имеет длительную исследовательскую традицию. В настоящей статье автором сделана попытка заново проанализировать основные труды по теме исследования, что даст возможность по-новому взглянуть на ряд еще малоизученных проблем историографии Кавказской войны, а также даст ответы на некоторые немаловажные вопросы более чем полуторавековой историографии Кавказской войны и связанных с нею проблем. Труды, посвященные Кавказской войне, появились уже в ходе и сразу же по окончанию военных действий на Кавказе, принадлежали в основном военным чиновникам и офицерам русской армии, они отражали официальную точку зрения на события. В них отрицался народно-освободительный характер движения горцев. Но, тем не менее, в трудах части дореволюционных авторов признается национально-освободительный характер движения горцев Кавказа. Освещая проблему историографии Кавказской войны в первую очередь необходимо отметить, что наиболее ценный фактический материал по истории национально-освободительной борьбы горцев Кавказа содержится в Кавказских сборниках [1]. В них помещены работы и высказывания участников и очевидцев военных событий на Кавказе. Из них нужно отметить статьи Н. Волконского: «Погром Чечни в 1852 году» [2, с. 1, 2], «1858 год в Чечне» [3, с. 377, 378, 379]. Автором представлен богатый материал о «знаменательном» 1852 г., в котором произошел «первый основательный погром Чечни», когда царские войска прошлись по территории Чечни огнем и мечем, не щадя ни женщин, ни стариков. Довольно значительный материал содержится в его статье и о 1858 г., являвшимся весьма важной вехой в истории Кавказской войны. В публикации дается «географический и стратегический очерк Аргунского ущелья», описывается значение этого ущелья для дальнейшего хода военных действий в Чечне, «общее наступление» царских войск, «взятие Аргунского ущелья». Переоценить значение данных этого современника событий невозможно. Значительный интерес для историографии Кавказской войны представляют и статьи неизвестного автора, современника Кавказской войны, издававшегося под псевдонимом К., в которых автор довольно объективно оценивает военные события на Кавказе. В статьях К. представлен богатый фактический материал о взятии царскими войсками знаменитых селений Автуры и Гелдыгена [4, с. 452]. У автора также имеются интересные сведения о Хаджи-Мурате [5, с. 132-203], сведения о событиях 1851 года [6, с. 1-52] и т.д. Не менее ценным для изучения истории Кавказской войны является статья М. Егорова, вышедшая в 1895 году в Кавказском сборнике [7, с. 352-404]. В ней, в частности, исследуются зимние экспедиции в 1852-1854 гг. в Малую и Большую Чечню, где автор довольно объективно описывает действия царских войск в этот сложный для горцев период. Среди работ дореволюционных авторов, ценный фактический материал о действиях царских войск на Кавказе и о народно-освободительном движении горцев Дагестана и Чечни содержится в трудах таких знаменитых авторов как А.П. Берже [8], А.Л. Гизетти [9], А.Л. Зиссермана [10], В.А. Потто [11], Р.А. Фадеева [12], А. Цезарского [13], С. Эсадзе [14] а также в очерке генерала Кравцова [15] и в очерке «Покоренный Кавказ» [16]. Особый интерес для изучения Кавказской войны представляют и труды А. Руновского [17], который был приставом при имаме во время пребывания Шамиля в Калуге. Среди работ генерала А.Л. Гизетти следует особо отметить его труд «Сборник сведений о потерях Кавказских войск», составленный под редакцией генерал-майора Потто. Настоящий сборник, составленный по официальным документам, хранящихся в архиве штаба Кавказского военного округа, содержит много фактического материала; кроме того, пособием послужили Акты Кавказской археографической комиссии, в которых собрано весьма много всеподданнейших донесений и реляций о сражениях и о ходе военных действий на Кавказе. Самыми кровопролитными делами во время Кавказско-горской войны автор считает двухнедельную экспедицию главнокомандующего графа Воронцова в Дарго в 1845 г., с 6-го по 21-е июля, во время которой убито, ранено и без вести пропало: офицеров 173 и нижних чинов 3225 человек [18, с. I, II]. Подполковник Кавказской армии Семен Эсадзе справедливо заметил, что Даргинская экспедиция 1845 года чуть не закончилась катастрофой царских войск, а первые действия графа Воронцова охарактеризовал не вполне удачными, хотя главнокомандующему были даны самые широкие полномочия [19, с. 41]. Объективный показ автором трагических событий 40-50-х годов ХIХ в. помогает объективному рассмотрению этих событий. Крупным дворянским историком Н.Ф. Дубровиным был подготовлен шеститомный труд «История войны и владычества русских на Кавказе». В этой фундаментальной работе содержится много фактического материала по исследуемой теме. В первом томе автор подробно рассматривает такие вопросы, как «управление Чечни, введенное Шамилем», разделение Чечни на наибства, военная система имамата и т.д. [20] Ф.А. Арутюнов, в своем труде «Гомборцы» [21, с. 228] дает справедливую характеристику как летним действиям царских войск в Чечне, так и зимним экспедициям, которые с 1850 года регулярно совершались вплоть до покорения Чечни. Автор в данной работе справедливо отмечает, что летние действия в Чечне, заключались из рекогносцировок, уничтожения посевов, разорения аулов и т.п. Исследуя историографию Кавказской войны нельзя не отметить обобщающий труд известного кавказоведа начала XX века, профессора П.И. Ковалевского, вышедший в начале прошлого века, в котором автор справедливо подчеркивает определяющую роль Чечни в Кавказской войне: «Война на Северном Кавказе кончилась. Можно смело сказать, что весь Кавказ был покорен, ибо все остальное, что было на Западном Кавказе, было — детской игрой» [22, с. 264]. Фундаментальное исследование позволяет подробно рассмотреть обстановку и ее особенности в Чечне в 40-50-е годы XIX в. Того же мнения придерживался автор книги «Очерки покорения Кавказа», который пожелал остаться не известным. Автор в своей работе пишет: «Падение Ведено навсегда решило судьбу Чечни, а с нею вместе и Дагестана» [23, с. 116]. Надо отметить, что дореволюционные профессиональные русские историки относительно мало уделяли внимание основным вопросам истории народно-освободительного движения горцев Чечни и Дагестана в 20-50-х гг. XIX в. Тем не менее, проведенный историографический анализ исследований, изданных до 1917 года, несмотря на их крайнюю тенденциозность, дает основания полагать, что в работах дореволюционных авторов, затрагивавшие исследуемую нами проблему, был накоплен довольно большой фактический материал, который во многом поспособствует объективному исследованию истории Кавказской войны. Советскими историками достаточно глубоко изучены различные стороны истории движения горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50 гг. XIX в. В трудах некоторых из них содержатся весьма ценные сведения, обобщения и выводы, дающие возможность проследить весь ход национально-освободительной борьбы горцев Чечни и Дагестана. В первую очередь, в этом плане, на наш взгляд, нужно выделить работы таких профессиональных авторов как М.Н. Покровского [24], А. Авторханова [25], С.К. Бушуева [26], Р.М. Магомедова [27] и др. В работе М.Н. Покровского целая глава посвящена истории завоевания Кавказа, подробно описана государственная система имамата, «военная история Шамиля», показывается характер национально-освободительного движения горцев, что может считаться главной ценностью данной работы. Вместе с тем, здесь содержится значительный материал по проблеме влияния движения горцев на народы Кавказа, освещен и период 40-50-х гг. XIX века. В работе А. Авторханова содержатся ценные сведения по истории Кавказской войны, в ней автор основное внимание уделяет политике царизма в Чечне и анализирует причины поражения Шамиля. Довольно ценный фактический материал по теме исследования содержится в работе С.К. Бушуева, в которой освещены различные стороны проблемы движения горцев за независимость, где рассматриваются такие вопросы, как роль мюридизма в освободительной борьбе горце против царской России, военное дело в Имамате Шамиля и т.д. Данная работа во многом сыграет положительную роль в освещении Кавказской войны. В работе Р.М. Магомедова, основоположника советской школы изучения Кавказской войны, подчеркивается антифеодальный и народно-освободительный характер движения горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50-х гг. XIX в. В 1955 г. появляется статья А.В. Фадеева [28], в которой на основе большого фактического материала подчеркивается народно-освободительный характер движения горцев Северо-Восточного Кавказа. С середины 1950 — начала 1960-х гг. происходит заметное увеличение исторических исследований. Появляются обобщающие труды по истории Кавказской войны, в которых резкой критике подвергается предшествовавшая концепция. В этой связи особенно ценным для нас является монографическая работа профессора Н.А. Смирнова [29, с. 3]. В данной работе на богатой источниковой базе делается попытка «проследить историю формирования среди горцев Северного Кавказа религиозной идеологии, известной под названием мюридизма», ее суть и содержание, а также «раскрыть роль этой идеологии в общественной и политической жизни горцев». Определенную ценность для изучения поставленного вопроса представляет работа «Политика России на Кавказе в XVI-XIX веках» [30, с. 4, 7]. В ней «основное внимание было уделено внешнеполитическому положению Кавказа в XVI-XIX вв.», а также «вопросу о том, в какой мере политика России на Кавказе в XVI-XIX вв. способствовала… сближению» народов Северного Кавказа с великим русским народом. Значительный материал по истории Кавказской войны можно встретить в работе С.К. Бушуева [31]. Хотя данная работа написана несколько тенденциозно, в ней содержатся интересные сведения по вопросам русско-кавказских политических взаимоотношений, а также описывается «историческое значение присоединения» Северного Кавказа к Российской империи. Нельзя не отметить обобщающий труд «История Дагестана» [32], в котором исследуется борьба горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50-х гг. XIX в., причины ее возникновения, ее характер, социальная сущность движения, а также причины поражения движения горцев. Работы выше перечисленных авторов представляют большой интерес для изучения Кавказской войны в силу того, что в них содержится большой документальный материал, который в значительной степени способствует раскрытию многих вопросов этой войны. Особенностями исследований в период с конца 1960-1980-х гг., по поставленной проблеме стало утверждение концепции добровольного присоединения народов Северного Кавказа к Российской империи. В связи с этим, в первую очередь, необходимо отметить работу Н.П. Гриценко [33, с. 20]. В этот историографический период существовало два подхода к оценке национально-освободительного движения горцев против царизма. Исследуя одни и те же источники, авторы по-разному их трактовали. В соответствии с одной точкой зрения, борьба горцев за независимость против царизма была справедливой на всех этапах движения, в котором мюридизм выступал в роли положительной религиозной идеологии, в то время как со стороны царизма война была захватническая и несправедливая [34, с. 119]. Такой точки зрения придерживались Б.Х. Ортабаев и Ф.В. Тотоев [35]. В их работе рассматриваются различные стороны движения горцев Северо-Восточного Кавказа, подчеркивается антифеодальный и народно-освободительный характер движения горцев. В представлениях сторонников второго подхода мюридизм выступал как орудие классового господства одних над другими [36, с. 318]. Сторонники каждого подхода стремились к утверждению своей точки зрения в качестве единственно правильной с научной точки зрения. Со второй половины 1990-х гг. вышла в свет целая серия монографических исследований, авторы которых причинами поражения Шамиля и самого мюридизма считали перевод русской армии на нарезное оружие, получаемое из Европы, еще более современное, чем кавказское [37, с. 73], действия адата, несущих в себе внутренние разногласия, незаурядные военные способности князя Барятинского, значительная концентрация войск российской армии на Кавказе [38, с. 15], которые к 1859 г. были доведены до 308500 человек. К тому же выходу Чечни из войны способствовал голод 1856-1857 гг., вызванный беспрерывными войнами [39, с. 299, 300], а также русское золото и серебро, которыми подкупались горцы [40, с. 387]. В 1998 г. вышла работа А.М. Халилова [41], в которой объективно были исследованы основные аспекты Кавказской войны, выводы автора во многом сыграли положительную роль в дальнейшем исследовании народно-освободительной борьбы горцев Чечни и Дагестана. С начала XXI века проблема Кавказской войны обрела актуальность в свете последних политических событий на Кавказе. Историография проблемы пополняется фундаментальными сочинениями, в числе которых выходит в свет труд Н.И. Покровского «Кавказские войны и имамат Шамиля» [42] и др. Надо отметить, что, хотя некоторые исследования данного периода грешат неточностями [43], в них содержится много фактического материала. В некоторых из них определяются причины «замирение Чечни» [44]. Интересные сведения по истории Кавказской войны имеются в исследовании В.В. Дегоева «Большая игра на Кавказе: история и современность» [45]. В данной работе автор, в контексте взаимосвязи прошлого и настоящего, в принципе не отрицая и не утверждая наличие такой связи, на высоком профессиональном уровне рассматривает и отдельные аспекты борьбы горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50-х гг. XIX века. В работе имеется очерк по трем ключевым фигурам Кавказской войны. Конкретный материал, представленный автором книги, во многом поможет при анализе некоторых вопросов истории Кавказской войны. В книге «Имам Шамиль: пророк, властитель, воин» В.В. Дегоев делает попытку раскрыть образ главного персонажа Кавказской войны — третьего имама, а также раскрыть роль Шамиля в многолетней борьбе горских народов Северо-Восточного Кавказа [46]. В.В. Дегоевым также детально изучены «содержание, формы, методы и результаты политики в кавказском вопросе таких стран, как Россия, Англия, Турция, Франция и Австрия» [47, с. 5]. Необходимо отметить монографическое исследование М. Вачагаева, посвященное военным событиям в Чечне в годы Кавказской войне. Автор, опираясь на хорошую источниковедческую базу, подчеркивает специфическое значение Чечни в освободительном движении горцев Северо-Восточного Кавказа. Вместе с тем необходимо отметить, что эта книга, при всем своем достоинстве, имеет свои минусы — некоторые аспекты движения горцев исследованы в ней поверхностно. Недостаток этот объясняется, прежде всего, тем обстоятельством, что автор книги поставил перед собой широкий спектр вопросов, т.е. попытался объять необъятное [48]. Определенный вклад в исследование Кавказской войны и истории горских народов Северного Кавказа первой половины — середины XIX в. внес профессор М.М. Блиев. Правда, он придерживался особой точки зрения на причины и характер Кавказской войны. Тем не менее, работы М.М. Блиева, содержат интересные выводы, которые стали хорошим подспорьем для исследования освободительного движения горцев Северо-Восточного Кавказа, в них также содержится огромный фактический материал, который во многом помог кавказоведам при анализе отдельных аспектов Кавказской войны. Определенную значимость для проблемы исследования представляет и книга «Кавказская война», написанная М.М. Блиевым в соавторстве с профессором В.В. Дегоевым, где анализу подвергается история Кавказской войны, ее характер и сущность. Эта монография написана на основе научных идей М.М. Блиева, ранее выдвинутых им в своих работах. Третий раздел монографии написан профессором В.В. Дегоевым, в котором в ряде случаев можно встретить и иное прочтение материала [49, с. 7]. Также считаем необходимым подчеркнуть, что в отношении некоторых теоретических трактовок, например «набеговой системы» мы придерживаемся иной точки зрения. Научный круг Чечни и Дагестана, не приемлет гипотезу М.М. Блиева о «набеговой системе», якобы вытекавшая, по Блиеву, из стадиального уровня развития горцев Чечни и Дагестана [50]. Блиевская теория о «набеговой системе» подвергается резкой критике в диссертационной работе Р.А. Товсултанова [51], где доказывается ее несостоятельность и отмечается, что выдвинутая без анализа фактического и этнографического материала, она не выдерживает никакой критики. Важное значение для исследования Кавказской войны имеет обобщающий труд «История Чечни в XIX-XX веках» [52, с. 215]. В работе нашли отражение основополагающие вопросы национально-освободительного движения горцев Северо-Восточного Кавказа в 30-50-е гг. XIX века, отражена политика царизма в Чечне в XIX в. Авторы работы считают, что причины поражения Шамиля в Чечне заключаются не только в непосредственном военном превосходстве российской регулярной армии, а прежде всего во внутреннем кризисе, поставившем имамат на грань развала. Безусловно, большую ценность для изучения ключевых вопросов движения горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50-е гг. XIX века представляет работа дагестанского ученого Х.Х. Рамазанова «Эпоха Шамиля» [53]. Здесь комплексно исследован широкий круг вопросов антифеодального и народно-освободительного движения горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50-х гг. XIX в. Особое внимание уделено предпосылкам, характеру и ходу борьбы, деятельности ее руководителей, реформам Шамиля, а также на основе разнообразного фактического материала впервые освещено военное искусство Шамиля. По мнению В.Г. Шнайдера, российская политика на Кавказе преследовала политические и геополитические интересы [54, с. 89-92]; Д.М. Шигабудинов рассматривал переселенческую и торговую политику как вспомогательное средство для утверждения царской власти на Северном Кавказе [55, с. 113, 137]. Д. Данлоп отмечал ключевую роль чеченцев в Кавказской войне, предпринял попытки выявить подлинные причины, породившие эту войну [56, с. 28, 31]. До сих пор идет дискуссия вокруг периодизации Кавказской войны, полагая, что установившиеся хронологические рамки Кавказской войны нельзя считать конечными, так как здесь нет единого подхода, и вопрос требует дополнительного изучения [57, с. 6, 10-11]. Существует группа авторов считающая, что изменения в кавказской политике России были связаны с появлением на Кавказе Ермолова, т.е. Кавказская война была результатом его политики [58, с. 298; 59, с. 114]. Особый интерес для исследования истории Кавказской войны представляет работа В.М. Муханова [60], «посвященная истории жизни и деятельности князя А.И. Барятинского». Здесь собрано большое количество архивных документов, многие из которых впервые водятся в научный оборот. Нужно также отметить труд «Северный Кавказ в составе Российской империи» [61, с. 13], который охватывает почти двухсотлетний период с первой четверти XVIII в. до февраля 1917 года, в течение которого Северный Кавказ находился под властью Российской империи. Важное место в освещении отдельных аспектов Кавказской войны имеет также обобщающий труд «История Дагестана с древнейших времен до наших дней» [62], в котором борьба горцев освящается поэтапно. Особое внимание уделено начальному этапу движения. Отдельные аспекты истории борьбы горцев Северо-Восточного Кавказа нашли объективное исследование в работе «Чечня на завершающем этапе Кавказской войны (Страницы хроники Русско-горской трагедии XIX века)» [63]. В работе показана политика царских властей в Чечне в 40-50-е гг. XIX века и проанализированы причины вхождения Чечни в состав имамата и т.д. Большим событием в отечественной историографии народов Северного Кавказа стал выход в свет в 2008 г. двухтомного фундаментального труда «История Чечни с древнейших времен до наших дней» [64]. Для исследования истории Кавказской войны важен первый том, который охватывает период с древнейших времен до конца XIX в. Данная работа написана на основе широкого археологического и этнографического материала, а также с привлечением множества архивных источников, что позволило объективно исследовать многие аспекты истории Чечни на данном историческом этапе. В книге содержится большой фактический материал по истории народно-освободительного движения в Чечне в 30-50 годы XIX в., что представляет большой интерес в исследовании Кавказской войны. Всестороннее исследование национально-освободительного движения горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50-е гг. XIX века невозможно без учета работ по истории Кавказской войны профессора Ш.А. Гапурова, в которых на основе большого фактического материала, системному анализу подвергаются характер, движущие силы и сущность Кавказской войны, также определены причины, вызвавшие эту войну. На высоком профессиональном уровне, в трудах профессора Ш.А. Гапурова, исследуется общественно-экономическое положение Чечни и Дагестана в конце XVIII — первой четверти XIX вв., подробно рассматривается деятельность А.П. Ермолова в крае, проанализированы причины зарождения идеологии мюридизма на Кавказе, детально изучены российско-северокавказские взаимоотношения накануне Кавказской войны, определены причины всеобщего восстания в Чечне в 1840 г. Особо надо выделить последнюю работу Ш. А. Гапурова «Чечня в период Кавказской войны (1818-1859 гг.)» в которой поставлены многие дискуссионные вопросы истории Кавказской войны. В работе делается краткий экскурс в историю становления и развития российско-чеченских отношений в XVI-XVIII вв. Здесь на основе большого фактического материала раскрываются ключевые вопросы русско-горской трагедии XIX века, и делается попытка найти ответы на остро дискуссионные вопросы Кавказской войны [65]. Труды профессора Ш.А. Гапурова являются ценнейшим материалом для анализа ключевых аспектов истории Кавказской войны. Особо надо выделить недавно вышедшую работу «История Чечни с древнейших времен до наших дней» [66]. В 2013 г. вышел третий том этого четырехтомного издания, в котором сделана попытка с объективных позиций освятить актуальные вопросы истории Чечни в XIX в., а также в работе исследованию подвергаются русско-чеченские взаимоотношения и спорные вопросы истории Кавказской войны. В описываемой работе, автором (Р.А. Товсултанов) настоящей статьи, в соавторстве с профессором Ш.А. Гапуровым, представлены материалы для первых четырех параграфов четвертой главы, в которых нами на основе многочисленного документального материала делается попытка рассмотреть спорные вопросы истории Кавказской войны на территории Чечни, а также определить истинные причины всеобщего восстания в Чечне в 1840 г. Также необходимо отметить диссертационную работу Р.А. Товсултанова [51], в которой на основе большого фактического материала показана политика царских властей в Чечне в 20-50-е гг. XIX века и проанализированы причины вхождения Чечни в состав имамата и т.д. Также в работе изучению подвергаются русско-чеченские взаимоотношения и спорные вопросы истории Кавказской войны. В своей работе автор на основе многочисленного документального материала делает попытку проанализировать и дать объективную оценку остродискуссионным вопросам Кавказской войны на территории Чечни, а также определить подлинные причины всеобщего восстания в Чечне в 1840 г. Итак, проведенный историографический анализ Кавказской войны показывает, что в трудах дореволюционных, советских и российских авторов содержится довольно большой фактический материал, который в значительной степени способствует объективному рассмотрению основных вопросов истории Кавказской войны. Таким образом, наша попытка новой интерпретации существующей научной литературы, возможно, позволит внести определенные коррективы в существующее представление об историографии Кавказской войны.

Войны, изменившие Южный Кавказ

В конце концов, и Запад — США и Франция, выступившие посредниками в 2008 году, — и Россия вмешались, чтобы остановить войны и спасти своих протеже от полного поражения. В 2008 году это было сделано менее чем после пяти дней войны. В 2020 году это было сделано после 44 дней войны и после того, как Армения была вынуждена подписать унизительное соглашение. В этом документе Армения потеряла оставшиеся азербайджанские территории, все еще находящиеся под ее контролем (взамен она не получила армянские населенные пункты Карабаха под контролем Азербайджана), и никаких обещаний об окончательном статусе Карабаха — сути конфликта.

Тот факт, что война 2008 года длилась всего пять дней, означало, что она была менее разрушительной, с относительно низкими потерями, поскольку военные потери Грузии составили менее 200. Грузинские власти также проводили политику цензуры антироссийской ксенофобии — например, цензуру. песня, которая была сочтена антироссийской из-за того, что транслировалась по местным телеканалам. С другой стороны, Вторая карабахская война была гораздо более смертоносной, не столько среди мирных жителей, которые были эвакуированы из зон боевых действий, сколько среди военных.Война также привела к появлению новой волны межэтнической ненависти, поскольку изображения военной пропаганды вторглись на экраны обеих сторон.

Степанакерт и другие населенные пункты Армении подвергались интенсивным бомбардировкам на протяжении всей войны, а азербайджанские города Барда и Гянджа подвергались ракетным обстрелам. Большое количество видеороликов, снятых азербайджанскими элитными солдатами, пытающими и убивающими армянских военнопленных, распространилось в социальных сетях, что свидетельствует о систематической политике. Аналогичные видео о издевательствах над азербайджанскими военнопленными появились и на армянской стороне, хотя и в гораздо меньшем количестве.Поддержка войны азербайджанской общественностью была безоговорочной, и провоенные демонстрации в июле этого года, вероятно, стали одним из триггеров Второй карабахской войны.

После войны 2008 года ЕС учредил «Независимую международную миссию по установлению фактов о конфликте в Грузии», которую возглавила опытный швейцарский дипломат Хайди Тальявини. Подобная независимая миссия по установлению фактов необходима для выяснения ответственности за Вторую карабахскую войну и преступления, совершенные в течение 44 дней.Фактически, необходимо создать вторую историческую комиссию, которая восходит к возникновению конфликта в 1988 году и исследует ряд табу, которые продолжают разжигать антагонизм, включая Сумгаит и череду других антиармянских погромов в Советском Азербайджане. этнические чистки в Советской Армении и Советском Азербайджане, Ходжалу и другие массовые убийства во время Первой Карабахской войны, среди прочего. Без независимой комиссии по установлению истины и разъяснений поляризованные нарративы будут продолжать разжигать ненависть.Такая комиссия может помочь сторонам окончательно отличить преступления от правосудия и выбрать другой курс в будущем.

Последствия

Война 2008 года стала поворотным моментом в международной политике. После почти двух десятилетий военного отступления России 2008 год ознаменовал собой радикальный сдвиг в российской политике. Москва не только остановила грузинский вызов по вытеснению своих сил из Южной Осетии, но и положила конец амбициям Грузии по вступлению в НАТО. В 2020 году эта тенденция была вновь подтверждена: вмешательство России в последний момент не только спасло то, что осталось от Карабаха от риска быть уничтоженным азербайджанскими силами, но и ввело своих миротворцев внутрь Азербайджана — то, что сменявшие друг друга лидеры в Баку отвергали в мимо. Теперь у Москвы есть плацдарм внутри Азербайджана, который она может использовать против любых вызовов, бросающих вызов ее влиянию в зоне карабахского конфликта. России также удалось изолировать Турцию как от соглашения о прекращении огня от 9 ноября, так и из военного измерения миротворчества. В конце концов, Россия вышла победителем в конфликте, в который она мало инвестировала.

Тенденция к снижению влияния Запада на Южном Кавказе, начавшаяся в 2008 году, еще раз подтвердилась в 2020 году. Минская группа ОБСЕ — структура, созданная для управления карабахским конфликтом, но не обязательно для его разрешения, — была маргинализована. по Москве.В будущем Россия может быть заинтересована в определенной роли Франции или США в карабахском регионе, если эта новая роль не выходит за рамки нового российского влияния там, а именно ее военного господства.

Михаилу Саакашвили удалось остаться у власти и продолжить свой второй президентский мандат после поражения в 2008 году только благодаря масштабной европейской и американской финансовой помощи в размере до 4 миллиардов долларов. Запад не стал помогать Пашиняну после революции 2018 года и, похоже, не меняет курса после разрушительной войны.Москва также не очень заинтересована в спасении политической карьеры Никола Пашиняна, пришедшего к власти на волне народных протестов — чего российская элита опасалась после оранжевой революции 2004 года на Украине. Сейчас сложно представить, какая сила могла спасти Пашиняна.

Это не означает, что Армения вернется в былые времена. Да, Грузия не смогла продолжить политическую трансформацию после 2008 года, но она не вернулась к условиям слабого государства и хаотической реальности до 2003 года.Важнее всего то, что Единое национальное движение, политическая партия, основанная Саакашвили, пережила следующие выборы в Грузии, составив парламентскую оппозицию. Лучшее, что может случиться с альянсом Пашиняна «Мой шаг», — это пережить неизбежное падение власти и стать настоящей оппозицией.

Причины ожесточенного конфликта на Кавказе после падения коммунизма

К сожалению, Кавказ часто вызывает в сознании многих людей образы насилия и войны.В самом деле, этот регион разразился ожесточенными конфликтами, особенно во время распада Советского Союза и в течение первого десятилетия независимости. В частности, Кавказ имеет одну из самых высоких концентраций сепаратистских территорий на постсоветском пространстве и во всем мире. Ученые широко обсуждали причины этой проблемы, уделяя особое внимание различным факторам.

В этом документе определяются основные причины конфликта, которые, хотя, возможно, не были прямыми причинами сами по себе, сыграли важную роль в содействии возникновению конфликта.Сначала внимание уделяется наследию Советского Союза и его этно-федералистской структуре, а затем анализ переходит к изучению демографических условий, исторических недовольств и дискриминационной политики, роли этнической принадлежности, распада государства и, наконец, роли Российской Федерации. .

Однако следует отметить, что, хотя в этой статье рассматриваются основные факторы насильственного конфликта на сепаратистских территориях, не все эти факторы имеют одинаковое значение для всех.Таким образом, в центре внимания последующего анализа находятся факторы, которые наиболее применимы, с учетом особенностей и различий для каждого случая.

Когда большевистское руководство Советского Союза находилось в процессе установления республиканских границ, оно стремилось создать этно-федералистскую структуру, в которой в большинстве случаев существовало взаимно однозначное соответствие между территорией и этнической принадлежностью ( национальность). nost ‘). Однако это не всегда было осуществимо, особенно в «зонах разрыва» с сильно смешанными и рассредоточенными этническими группами, например, в Дагестане, где не было титульной группы (Brubaker, 1996).

Пятнадцать национальностей получили высший статус Советских Социалистических Республик (ССР) в соответствии с четырьмя критериями Сталина: установленная территория, национальный язык, культура и экономика (Bohr 1996). В составе этих пятнадцати республик в порядке убывания статуса были двадцать автономных советских социалистических республик (АССР), восемь автономных областей ( область, ) и десять автономных областей ( округ, ) (Bremmer 1993). И все же только пятьдесят три из более чем ста национальных идентичностей были официально признаны и, таким образом, получили особые права на Двенадцатом съезде партии в 1923 году.

Наследие этнически определенных территорий во времена Советского Союза особенно важно для нашего понимания конфликта в регионе, потому что с территориальной автономией были установлены линии, по которым распадался бы СССР. Каждая автономная единица в рамках политики коренизации ( коренизация ) имела свои собственные административные и региональные советы, которыми руководили местные кадры.

После падения советской власти эти региональные органы были преобразованы в государственные учреждения.Кинг (2008) утверждает, что без этих заранее подготовленных мер «постсоветские войны, возможно, никогда бы не сдвинулись с мертвой точки» (стр. 219).

С другой стороны, нетитульные этнические группы, не имевшие своих собственных институтов, такие как лезгины в Азербайджане и Дагестане, были гораздо менее склонны к мобилизации, а если и делали, то не было тенденции требовать отделения от хозяина. республика (Bunce 2004). Таким образом, ученые определили высокую корреляцию между историей наличия этнически определенной территории и этнотерриториальными конфликтами на Кавказе.Действительно, все сепаратистские территории на Кавказе имели ту или иную форму автономии в составе Советского Союза.

Примечательно, что Абхазия первоначально получила полный статус ССР в 1921 году, но затем была понижена до статуса АССР в 1931 году. Опыт конфликта на Кавказе отличается от опыта других мест в мире, где автономия обычно успешно избегала насилия (Cornell 2001 ). Эта корреляция также отличается в других частях Советского Союза, за исключением Кавказа, где вспыхнул насильственный конфликт без существования этнически определенной территории (Rezvani 2008).

Главная особенность тех территорий, которые разразились конфликтом, заключается в том, что их титульное население составляло или когда-то было большинством. Армяне в Нагорном Карабахе, осетины в Южной Осетии и чеченцы в Чечне составляли явное большинство на своих территориях, в то время как абхазы в Абхазии составляли большинство в начале советского периода, но позже стали меньшинством (Zurcher 2007).

Тем не менее, абхазы сохранили самую высокую долю должностей в местных органах власти по сравнению со всеми другими этническими группами в Абхазии.Как и Абхазия, Адыгея была названа в честь местной адыгейской или черкесской этнической группы, но не составляет там большинства, а их этнические братья также встречаются в Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии (Резвани, 2008). Ни в Адыгеи, ни на других территориях, где проживают черкесы, не вспыхнул конфликт, несмотря на значительную мобилизацию, основанную на черкесской идентичности. Отсутствие требований к сепаратизму среди черкесов могло быть связано с рассредоточенным характером их группы по Адыгеи, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии.

И Тофт (2003), и Корнелл (2001) утверждают, что одним из критериев возникновения конфликта является компактное поселение группы в определенной географической области, и, таким образом, тот факт, что черкесы были рассредоточены, мог снизить либо их мотивацию, либо легитимность. , или способность требовать отделения. Единственным исключением, где конфликт не вспыхнул, является Аджария, где титульные аджары компактно проживали в рамках своей автономной единицы. Одна из причин, по которой следует избегать насилия, может быть связана с тем фактом, что аджарцы являются грузинской подгруппой и, таким образом, существует предполагаемая совместимость с более широкой грузинской идентичностью.

Чтобы объяснить демографическую аномалию и роль процентной доли этнической группы в разжигании конфликта, Корнелл (2002, стр. 178) предположил, что «высокие и низкие уровни демографического доминирования, скорее всего, будут сопровождаться этнополитической активностью, тогда как средний диапазон: там, где меньшинство не преобладает и не находится под демографической угрозой, менее вероятно, что оно испытает этническую мобилизацию и конфликт ».

Однако абхазы могли вписаться в этот средний диапазон, поскольку в Абхазии были и другие этнические группы.В этом случае кажется, что история абхазов, являвшихся титульной группой и доминирующей в местных органах власти, хотя и не всегда составляла большинство, сыграла свою роль в разжигании конфликта. Идя еще дальше, некоторые ученые даже утверждают, что в кавказских республиках, которые не являются монотитульными (Карачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария, Дагестан), этническая конкуренция снижает вероятность насильственного конфликта и удерживает этнические группы от сепаратизма (Rezvani 2008 ).

В целом, демографический состав общества является полезным инструментом при изучении возникновения конфликта, но сам по себе не объясняет, почему возникают конфликты, и не является их причиной.Однако необходимо изучить этот аспект, чтобы понять динамику между этническими группами и почему один может чувствовать себя маргинализованным по отношению к другому.

Было две особенности, которые заставили автономные области, помимо этно-федералистской структуры, мобилизовать по этническому признаку и против принимающих республик: исторические обиды и дискриминационная политика. Что касается первой причины этнической мобилизации, ее вероятность была выше, если рассматриваемая группа меньшинства имела исторические обиды на принимающую республику.Когда этническая группа испытывает определенные недовольства, они могут чувствовать более сильное чувство привязанности, и национальная идентичность обычно усиливается (Fowkes 2002).

Примерами таких недовольств являются депортация в XX веке многих народов Северного Кавказа в Среднюю Азию, российская колонизация, требования повышения или изменения автономного статуса, предполагаемые экономические различия между автономной территорией и принимающей республикой. Само существование исторических обид не является определяющим фактором конфликта, но когда они сочетаются со второй причиной этнической мобилизации, дискриминационной политикой, группа меньшинства будет опасаться, что ее существование находится под угрозой.

Лобелл и Маусери (2004) заявили, что во время переходного периода меньшинство может опасаться того, что правящее большинство будет активно проводить дискриминационную политику, такую как устранение своих существующих позиций в правительстве и государственных учреждениях и процедуры ассимиляции, которые маргинализируют их. в регионе.

Во многих случаях на Кавказе именно это и происходило. В последние дни советской власти Гамсахурдиа принял закон, запрещающий региональные политические партии перед выборами в Грузии (de Waal, 2010).На провозглашение независимости Южной Осетии и Нагорного Карабаха Азербайджан и Грузия отреагировали ликвидацией автономного статуса регионов, тем самым лишив их особой защиты и прав и усилив опасения осетин и карабахских армян по поводу дальнейшей дискриминации.

Более того, Грузия категорически отказалась даже называть территорию осетин «Южной Осетией», вместо этого назвав ее либо Самачабло , имея в виду грузинских князей, либо Шида Картли , подразумевая, что это продолжение средневековой грузинской Картлийское царство.Дерлугян (2005) называет такие действия символическим насилием, которое часто может приводить к фактическому насилию. Важно отметить, что дискриминация существовала не только против меньшинств, но и против большинства.

Представители титульной этнической группы, проживающие на автономной территории, часто жаловались на ущемления, с которыми они сталкиваются. Дискриминационная политика неизбежно ведет к радикализации этнических групп; поскольку на карту поставлено выживание их группы, умеренное руководство, которое обычно составляет большинство в определенной группе, будет вынуждено занять более радикальную позицию, что приведет к этнической мобилизации и, возможно, к насилию или даже к сепаратизму (Barrington 2006).

Многие ученые ошибочно и упрощенно предположили, что причиной многих конфликтов на Кавказе является сама этническая принадлежность, а также ранее существовавшая древняя ненависть между определенными этническими группами. Некоторые пошли еще дальше, заявив, что само существование такого количества этнических групп на такой маленькой территории неизбежно вело к конфликту. Война между двумя группами после краха коммунизма вспыхнула внезапно не из-за взаимной ненависти, а отчасти из-за все более частого применения силы для утверждения территории как своей.

Межобщинные столкновения действительно существовали до и во время советского периода, но, как утверждает Кинг (2008, стр. 213), говоря о нагорно-карабахском конфликте, эти столкновения «проявлялись по-разному: горячие дискуссии между историками в научных журналах. ; этническое хулиганство во время футбольных матчей между командами Баку и Еревана; или подпольные публикации о нарушениях прав человека в отношении этнических армян в Азербайджане ». Хотя противоборствующие стороны располагались по этническому признаку, нельзя рассматривать этническую принадлежность как главный источник конфликта.Вместо этого, когда мы рассматриваем этнические группы как группы интересов, сражающиеся за территорию, которая становится усиленной или даже переосмысленной как символ нации, становится ясно, что реальная роль этнической принадлежности не так велика и что конфликты подверглись этнизации.

Как резко отмечает Цурчер (2007, стр. 40), «революции и войны не являются делом наций, но являются работой имени наций». Поскольку СССР начал распадаться по республиканским принципам, проведенным в ранний советский период, этнические связи стали наиболее очевидным и легкодоступным средством борьбы с нестабильной окружающей средой.По мере приближения советских республик к выходу из состава Советского Союза некоторые из бывших автономных территорий пытались извлечь выгоду из сложившейся ситуации, требуя гарантий защиты определенных политических и культурных прав.

Когда республики отклонили эти требования, началась «война законов», когда республики отвергли законность законов, принятых на автономных территориях (de Waal, 2010). В этой враждебной среде стал преобладать этнический национализм, и группы большинства мобилизовались против меньшинств автономных республик (Заславский 1992).Этнический национализм стал основным средством выражения оппозиции советской власти, и, как следствие, национальные движения трансформировались в политические партии. Наряду с призывами движений к независимости от Советского Союза, они были связаны с поддержанием территориальной целостности своих государств и отказом от сепаратистских проектов.

Во многих случаях этнический национализм служил дальнейшей мобилизации и радикализации меньшинств и эскалации напряженности, но этнический национализм как таковой не был причиной конфликта.Хотя некоторые меньшинства изначально требовали повышения статуса, это категорическое отрицание радикализировало их руководство, поскольку их стремление к самоопределению напрямую противоречило целям принимающих республик по сохранению территориальной целостности. В свою очередь, нежелание обеих сторон рассмотреть любую форму компромисса и в конечном счете неделимой характер спорной территории вызвало значительную эскалацию и в результате на территориях, требующих полной независимости и суверенитета (Тофт, 2003, с.2). Как Кинг (2008, стр. 213) утверждает:

«На Кавказе не было бы постсоветских войн, если бы элиты на республиканском уровне не пытались помешать своим региональным коллегам заявлять права на отделение и суверенитет — те самые права, которые, разумеется, требовали республиканские элиты. ‐А ‐ по Москве »

Конфликт был вероятен в тех случаях, когда этнические группы автономных регионов не могли идентифицировать себя с гражданской идентичностью своей принимающей республики (Cornell 2001).Очевидно, что в разной степени принимающие республики были неспособны консолидировать национальное строительство, чтобы включить самобытность определенных меньшинств. Этнические группы финансировали исторические исследования и учебники «с общей целью восстановления« утраченного прошлого »нации: это часто означало, что соседние народы с энтузиазмом продвигали диаметрально противоположные версии своего прошлого и прошлого своих соседей» (Fowkes 2002, стр. 176).

Но это было не во всех случаях. Например, в Грузии мегрелы, сваны и в некоторой степени аджары смогли широко интегрироваться в титульную грузинскую идентичность.То же самое и с талышами, лезгинами и курдами в Азербайджане. Однако южноосетинские, абхазские и карабахские армяне не смогли этого сделать, и их этническая идентичность была сохранена и даже считалась несовместимой с титульной идентичностью (Cornell 2001). В целом организация общества по племенным, клановым и родственным линиям усложняла идентификацию с титульной национальностью и варьировалась в разной степени.

Ученые расходятся во мнениях относительно источников этнического национализма на Кавказе.Макфарлейн (Cornell 2001) связал его появление с отсутствием политической культуры на Кавказе (отсутствие опыта в политике участия и т. Д.), А Афрасидзе и Сироки (2010) — с запоздалым развитием. Дерлугян (2005) указывает на структуру общества на Кавказе как на объяснение восприимчивости к этническому национализму. Он объясняет, что из-за существования большого класса «субпролетариата», который стал политически активным и с наибольшей вероятностью поддерживал радикальные националистические идеалы, националистические движения получили значительную поддержку своей поддержки.Это особенно верно в случае нагорно-карабахского конфликта, который, вместо того чтобы руководить элитой, на самом деле носил массовый характер (Cornell 2001).

Некоторые ученые сделали акцент на инструменталистской теории, описывающей, что манипулятивная политика националистических элит, пришедших к власти на Кавказе в начале девяностых годов, вызвала появление этнического национализма. Однако, изучив такие аспекты, как недовольство, предполагаемая дискриминационная политика и этнизация конфликта, становится ясно, почему политика этих элит находила отклик у их населения.Более того, некоторые из этих националистических лидеров (Эльчибей, Гамсахурдиа) в конечном итоге потеряли власть, когда стало ясно, что их политика не увенчалась успехом.

Это может быть правдой, что настоящие националистические движения были инициированы интеллигенцией и политическими элитами. Однако в отношении нагорно-карабахского конфликта, когда потоки беженцев начали хлыть в городские центры и рассказывать о массовых убийствах, происходящих на передовой, этот субпролетариат стал неконтролируемым, и незначительные насильственные действия переросли в более широкий размах.Неспособность элит контролировать эти движения показывает, что восприятие их действий как манипулятивных не совсем верно или конструктивно (Derluguian 2005). Продолжение на следующей странице »

Абушов К., 2009. Работа полиции в ближнем зарубежье: внешняя политика России на Южном Кавказе. Австралийский журнал международных отношений , 63 (2), 187-212.

Афрасидзе Д. и Сироки Д., 2010. Замороженные переходы и незамороженные конфликты, или что пошло не так в Грузии? Йельский журнал международных отношений, Vol.5, № 2, 121–136.

Баррингтон Л., 2006. Введение: Национализм и независимость , в «После обретения независимости: создание и защита нации в постколониальных и посткоммунистических государствах», Баррингтон Л. (редактор), Издательство Мичиганского университета, Анн-Арбор.

Бор А. 1998 «Туркменистан и туркмены», в Национальный вопрос в постсоветских государствах , изд. Смит, Г., Лонгман, Лондон.

Brubaker R, 1996. Новый взгляд на национализм: государственность и национальный вопрос в Новой Европе, Cambridge University Press , Кембридж.

Бреммер, I. 1993. «Переоценка теории советских национальностей», в книге «Нации и политика в государствах-преемниках СССР», , ред. Бреммер И. и Тарас Р., Cambridge University Press, Кембридж.

Bunce V, 2004. « Этнофедерализм — решение или проблема ?» в национализме после коммунизма: извлеченные уроки, (ред.) Мунгиу А. и Крастев И., Central European University Press, Будапешт.

Cornell S, 2001. Малые нации и великие державы: исследование этнополитического конфликта на Кавказе , Curzon Press, UK.

Cornell S, 2002. Автономия и конфликт: этнотерриториальность и сепаратизм на Южном Кавказе — примеры в Грузии , Департамент исследования мира и конфликтов, отчет № 61, Упсала.

de Waal T, 2010. Кавказ: введение , Oxford University Press, Нью-Йорк.

Derluguian G, 2005. Тайный поклонник Бурдье на Кавказе: биография мировой системы г., The University of Chicago Press, Чикаго.

Фаукс Б., 2002. Этническая принадлежность и этнические конфликты в посткоммунистическом мире , Палгрейв, Нью-Йорк.

King C, 2008. Призрак свободы: история Кавказа , Oxford University Press, Нью-Йорк.

Lobell S & Mauceri P, 2004. Этнический конфликт и международная политика: объяснение распространения и эскалации, Palgrave Macmillan, Нью-Йорк.

Резвани Б., 2008. « Уникальность кавказских конфликтов ?» в «Кавказских исследованиях: миграция, общество и язык» (под ред.) Вамлинг К., Кавказские исследования 4, Мальменский университет.

Тофт М., 2006. География этнического насилия: идентичность, интересы и неделимость территории , Princeton University Press, Princeton & Oxford.

Заславский В., 1992. Национализм и переход к демократии в посткоммунистических обществах, Дедал, Том. 121, № 2, 97–121.

Zurcher C, 2007. Постсоветские войны: восстание, этнический конфликт и государственность на Кавказе , New York University Press, Нью-Йорк и Лондон.

Примечания

1.) Когда существует взаимно однозначное соответствие между этнической принадлежностью и территорией, доминирующая этническая принадлежность упоминается как «титульная» группа, в то время как все остальные в пределах определенной республики как «нетитульные»

2.) Абхазия изначально получила статус ССР в 1921 году, но в 1931 году была понижена до

АССР.

3.) (т.е. кыргызско-узбекский конфликт в Оше, российско-молдавский конфликт в Приднестровье)

4.) Примечательно, что армяне, которые в какой-то момент даже превосходили численностью абхазов

5.) И наоборот, Абхазии и Аджарии было разрешено сохранить свой автономный статус, но в конечном итоге в первой разразилась война, в то время как последняя смогла избежать крупномасштабного насилия

6.) Так было в Абхазии, Чечне, Нагорном Карабахе и Южной Осетии

7.) Физическое лицо, переехавшее в городскую местность без перехода к городскому образу жизни; их основное занятие не является основой семейного дохода, и поэтому он или она должны искать случайную работу, участвовать в неформальной экономике или становиться рабочим-мигрантом, что делает их образ жизни нестабильным и особенно уязвимым в ситуациях конфликта (Derluguian 2005)

Война на Кавказе: еще одна попытка сформировать новый мировой порядок, Мнения и блоги Новости

Боевые действия на Кавказе между Азербайджаном и Арменией — это гораздо больше, чем глубоко укоренившиеся этнические разногласия и территориальные споры.Это последнее столкновение, призванное, по крайней мере частично, сформировать новый мировой порядок.

Ставки для Азербайджана, поддерживаемые, если не подстрекаемые Турцией, высоки, поскольку Бакинский международный морской торговый порт столицы Азербайджана стремится укрепить свои позиции в конкурентной борьбе с российскими, иранскими, туркменскими и казахстанскими портами Каспийского моря, чтобы стать ключевым узлом. в конкурирующих евразийских транспортных коридорах. Баку, вероятно, станет крупнейшим торговым портом Каспия.

Успех Азербайджана в возвращении некоторых оккупированных Арменией территорий Азербайджана, захваченных Арменией в начале 1990-х годов, поддержит стремление Баку стать главным портом на Каспии на перекрестке дорог Центральной Азии, Ближнего Востока и Европы.

Каспий находится на пересечении Транскаспийского международного транспортного маршрута (TITR) из Китая в Европу через Казахстан, Азербайджан, Грузию и Турцию и Международного транспортного коридора Север-Юг (INSTC), который должен соединить Индию через Иран и Россию с Европа.

Военный успех Азербайджана также укрепит претензии Турции на роль игрока на постсоветских территориях, которые Россия считает своей сферой влияния, и усилит националистические настроения среди иранцев этнического азербайджанского происхождения, которые составляют до 25 процентов населения Исламской республики, многие из которых заняли видное место в иранской структуре власти.

В знак страсти, которую вызывает конфликт на Кавказе, иранцы в районах, граничащих с Азербайджаном, часто стоят на вершинах холмов, чтобы наблюдать за боевыми действиями на расстоянии.

Силы безопасности Ирана недавно столкнулись с этническими азербайджанскими демонстрантами в различных городах, скандирующих «Карабах наш. Он останется нашим».

Демонстранты имели в виду Нагорный Карабах, армянский анклав на территории Азербайджана, который находится в центре конфликта на Кавказе.

Демонстрации служат напоминанием об экологических протестах в иранской провинции Восточный Азербайджан во время популярных арабских восстаний 2011 года, которые часто превращались в проявления азербайджанского национализма.

Конкурентоспособные позиции Бакинского порта укрепились накануне начала боевых действий на Кавказе с запуском новых железнодорожных маршрутов из Китая в Европу, проходящих через Азербайджан и Турцию.

В прошлом месяце Китай открыл новый железнодорожный маршрут из Цзиньхуа на востоке Китая в Баку, что сократит время транспортировки на треть.

В июне Китай отправил свой второй поезд из центрального китайского города Сиань в Стамбул через Баку, откуда он соединяется с железнодорожной линией, ведущей в грузинскую столицу Тбилиси, город Карс на востоке Турции, а затем в Стамбул.

Азербайджанские аналитики заявляют, что оккупация Арменией территории Азербайджана и требования независимости Нагорного Карабаха угрожают позиции Баку как ключевого узла евразийских транспортных коридоров.

«Продолжая свою оккупацию, Армения представляет (а) угрозу не только территориальной целостности Азербайджана, но и региональной стабильности и сотрудничеству», — сказал Орхан Багиров, старший научный сотрудник Бакинского Центра анализа международных отношений, аналитического центра тесные связи с властью.

Г-н Багиров имел в виду недавние усилия России, Ирана, Туркменистана и Казахстана сравняться с Баку в модернизации своих портов на Каспийском море в ожидании взлета TITR и INSTC.

Россия перестраивает порт Лагань в первую в стране незамерзающую гавань на Каспийском море, способную обрабатывать 12,5 миллионов тонн перевалки. Порт предназначен для увеличения торговли с Персидским заливом, а также для доставки грузов из Индии через Иран.

Лаган позволит России подключиться к TITR, который является частью китайской инициативы «Один пояс, один путь» (BRI) через российскую железнодорожную систему, а также через порты Казахстана, Туркменистана и Азербайджана.

Это также поддержит усилия России, Ирана и Индии по созданию INSTC, который соединит порты Каспийского моря для создания коридора из Индии в Россию через Иран и, конкурируя с Суэцким каналом, в северную Европу.

INSTC первоначально свяжет порт Джавахарлала Неру, крупнейший контейнерный порт Индии к востоку от Мумбаи, через иранский глубоководный порт Чабахар в Оманском заливе, финансируемый Индией, в обход Пакистана и его каспийского порта Бандар-э-Анзали. до Астраханской гавани на Волге и далее по железной дороге в Европу.

Официальные лица Ирана и Индии предполагают, что этот маршрут значительно сократит время и стоимость доставки из Индии в Европу. Высокопоставленный представитель министерства торговли Индии Б.Б. Суэйн сказал, что подключение сократит расстояние поездки на 40 и стоимость на 30 процентов.

Иран продолжает инвестировать в увеличение пропускной способности и связи в своем порту Амирабад, в то же время уделяя особое внимание своим военно-морским возможностям на Каспии.

Со своей стороны, Туркменистан открыл в 2018 году свой 1 доллар США.5 млрд. Морского порта Туркменбаши, в то время как Казахстан в том же году открыл свой порт Курык.

Боевые действия между Азербайджаном и Арменией при поддержке Турцией и Израилем азербайджанцев; Россия изо всех сил пытается добиться устойчивого прекращения огня; Иран стремится пройти тонкую грань в боевых действиях прямо через свою границу; а Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты, пытающиеся помешать продвижению Ирана везде, где они могут, угрожают перекрыть конкуренцию портов на Каспии аспектами бесчисленных конфликтов на Ближнем Востоке.

Сказал иранский ученый Ширин Т. Хантер: «Во многом из-за иранского фактора Кавказ стал связан с проблемами Ближнего Востока. Израиль и Саудовская Аравия пытались протолкнуть Иран через Азербайджан … Таким образом, то, как конфликт развивается и заканчивается, может повлиять на расчеты власти на Ближнем Востоке … Расширение конфликта создаст политические проблемы для основных международных игроков ».

(Отказ от ответственности: мнения, выраженные выше, являются личными взглядами автора и не отражают взгляды ZMCL.)

Война и мир на Кавказе

Описание

После распада Советского Союза Кавказ был охвачен этническим и сепаратистским насилием, поскольку народы региона боролись за самоопределение. Викен Четериан, который много лет проработал репортером и аналитиком, освещая конфликты в регионе, спрашивает, почему национализм стал доминирующим политическим течением и почему из множества возникших националистических движений одни привели к насилию, а другие — нет.Он также объясняет, почему восстания меньшинств одержали победу над более крупными армиями в горном Карабахе, Абхазии и в первой войне в Чечне, и обсуждает продолжающуюся нестабильность и вооруженное сопротивление на Северном Кавказе. Он завершает свою книгу рассмотрением глав, посвященных соперничеству великих держав между Россией, США и ЕС за нефтегазовые ресурсы Каспийского региона.

Обзоры

«По происхождению из армянской семьи Четерян без колебаний называет армянские эксцессы в стремлении к независимости Карабаха.В своем вкладе в несколько институтов, журналистских проектов, а также в Le Monde Diplomatique и opendemocracy.net он представляет направление независимых, основанных на фактах репортажей и анализов, которые могут стать достаточно сильными, чтобы способствовать рациональному взаимодействию с возможностями мира в мире. Кавказ »- Irish Times

«Невозможно понять нынешние неразрешенные беспорядки на Кавказе, включая войну в Грузии прошлой осенью, не прочитав эту книгу» — Роберт Легволд, Foreign Affairs

«Абсолютно компетентно и надежно исследовано. ’- Выбор

«Четериан задает очень полезный вопрос о том, почему четыре конфликта, которые составляют основу его книги, приняли такую форму, как и они». — Алекс Маршалл, Война в истории

«Исчерпывающее описание болезненных войн на Кавказе за последние двадцать лет и новаторский анализ, дополняющий теоретическую литературу об источниках насильственных конфликтов». — Стивен Ф. Джонс, Slavic Review

«Эта книга — необходимое чтение для всех, кто хочет понять корни конфликтов на Кавказе и тех, кто стремится построить прочный мир в этом стратегически важном регионе.Недавняя война между Грузией и Россией продемонстрировала, что международное сообщество ошибалось, полагая, что конфликты в Абхазии, Южной Осетии и Нагорном Карабахе могут оставаться неурегулированными в течение десятилетий. В этом отношении особенно выделяется подробный и сбалансированный отчет Викена Четеряна о жестоких конфликтах и их последствиях для постсоветского развития Грузии, Армении и Азербайджана. Его тонкое понимание исторического наследия и современных проблем, стоящих перед регионом, его народами и его лидерами, основано на многолетнем опыте жизни и путешествий по Кавказу.Он описывает, почему дипломатия не привела к примирению и справедливому миру, и его идеи должны послужить основой для любых будущих усилий по укреплению региональной стабильности », — Оксана Антоненко, директор программы (Россия и Евразия), Международный институт стратегических исследований

«Когда Южный Кавказ внезапно оказался в центре мирового внимания, книга Викена Четериана как нельзя более актуальна. Четериан подходит к этой теме и как инсайдер с глубоким знанием региона, и как крутой аналитик, делающий критические взгляды журналиста и трезвые суждения ученого на исторические и политические сложности.Его история находится прямо в контексте распада Советского Союза и конкурирующих национальных проектов армян, азербайджанцев, грузин, абхазов, осетин и русских. Вместо того, чтобы рассматривать конфликт как изначальный или неизбежный, Четериан раскрывает как конъюнктуры, так и случайности, которые сделали возможным то, что казалось неизбежным. Его анализ и интерпретации варьируются от трубопроводов до политиков и дают читателям наиболее полное представление о том, что скрывается за часто искаженной публичной риторикой государственных лидеров.’- Профессор Рональд Григор Суни, Мичиганский университет

Автор (ы)

Викен Четериан — историк и журналист, в настоящее время работает в Университете Вебстера в Женеве.

Запросить копию академического экзамена Запросить копию обзора прессы

Столкновение между Азербайджаном и Арменией может втянуть Турцию, Россию и другие страны в драку

В центре кризиса находится давно оспариваемый регион Нагорный Карабах, который находится внутри границ Азербайджана, но в нем проживает преимущественно этническое армянское население. контролируется фракциями, имеющими тесные связи со столицей Армении Ереваном, а также рядом других территорий, граничащих с регионом, в настоящее время лишенных неармянских общин.Периодические стычки вспыхивали на оспариваемой территории, последний раз в июле. Но нынешние боевые действия знаменуют собой наихудший раунд насилия с начала 1990-х годов, когда около 30 000 человек были убиты и тысячи были перемещены, пока прекращение огня 1994 года не принесло хрупкий мир на Кавказ.

Официальные лица Азербайджана и Армении обвиняют друг друга в разжигании напряженности и нападениях на мирных жителей. В воскресенье власти Азербайджана сообщили, что в результате ракетных ударов Армении по густонаселенным районам Гянджи, второго по величине города страны, погибло как минимум одно гражданское лицо и четверо получили ранения.Араик Арутюнян, армянский лидер в Нагорном Карабахе, заявил, что его войска запускали ракеты для «нейтрализации военных целей» в городе, что отвергается азербайджанскими официальными лицами.

В последнюю неделю сентября возобновились боевые действия между Арменией и Азербайджаном, что вызвало опасения по поводу возможной более широкой эскалации. (The Washington Post)

Официальные лица Армении заявили, что Степанакерт, главный город Нагорного Карабаха, подвергся интенсивным бомбардировкам со стороны азербайджанских войск.Журналисты сообщили, что многие мирные жители прятались в бомбоубежищах, когда город выдержал длительную атаку. Посол Азербайджана в Вашингтоне Элин Сулейманов сообщил Today’s WorldView, что силы его страны не нацелены на мирных жителей, и обвинил армянскую сторону в неизбирательных бомбардировках частей его страны.

Враждебность глубоко укоренилась, и лидеры обеих сторон отклонили призывы к переговорам. «Мы переживаем, возможно, самый решающий момент в нашей тысячелетней истории», — сказал премьер-министр Армении Никол Пашинян в обращении к народу в субботу.«Мы все должны посвятить себя единственной цели: победе».

История продолжается под рекламой

В интервью телеканалу «Аль-Джазира» президент Азербайджана Ильхам Алиев призвал к выводу армянских войск с территорий, прилегающих к Нагорному Карабаху, и обвинил правительство Пашиняна в подрыве и без того неспокойного мирного процесса, санкционированного международным сообществом с участием обеих стран. Правительство Армении «переоценило их так называемое значение на [] глобальной арене, переоценило возможную международную поддержку им и допустило очень серьезные ошибки, провоцируя нас, нападая на нас, и теперь они терпят очень серьезное поражение», — сказал Алиев.

Твердая поддержка Азербайджана со стороны Турции в конфликте привела к новому краю напряженности. «Как Турция, всеми нашими средствами и всем сердцем, мы поддерживаем нашего товарища и брата Азербайджана, и мы будем продолжать стоять вместе с ним», — сказал в пятницу президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган. «Даст Бог, пока Нагорный Карабах не будет освобожден от вторжения, эта борьба будет продолжаться».

История продолжается под рекламой

«Азербайджан имеет организованные боевые силы 21-го века», — сказал Сулейманов, указывая на относительную сложность азербайджанских вооруженных сил по сравнению с их армянскими коллегами, которым не хватает экономических ресурсов и военной техники, в том числе израильской. создали беспилотники, что стало возможным благодаря значительным богатствам Азербайджана нефтью и природным газом.Сулейманов добавил, что «нам не нужны дополнительные боевики», которые «дезорганизованы» и даже не могут общаться с азербайджанцами.

Отвечая на вопрос о том, что Турция явно поддерживает дело Баку, Сулейманов заявил, что существует «дисбаланс» во внешнем восприятии кризиса, которое больше сосредоточено на роли Турции, чем на поддержке Армении со стороны Европы или России. Он также посетовал на попытки представить нынешнюю эскалацию как религиозный конфликт, обвинив армянских официальных лиц, которые ссылались на свою христианскую веру как на объединяющий призыв «жить в средневековье».”

Кризис высветил запутанную геополитику региона . Азербайджан — светское государство, особенно близкое к Израилю и иногда расходящееся с Ираном. На прошлой неделе этнические азербайджанцы, проживающие на северо-западе Ирана, вышли на улицы в знак солидарности со своими братьями через границу, в некоторых случаях вступая в столкновения с силами безопасности. Высокопоставленные иранские официальные лица были вынуждены публично опровергнуть утверждения о том, что они отправляли помощь Армении, и призвали к диалогу и немедленному прекращению боевых действий.

История продолжается под рекламой

Для Москвы ситуация еще более деликатная. Он поддерживает тесные связи с обеими странами и продает им оружие, но остается ближе к Армении. Если конфликт будет разворачиваться по спирали и распространиться на горячие точки вдали от Нагорного Карабаха, аналитики предполагают, что это повышает вероятность того, что Россия и Турция окажутся втянутыми в еще одну опосредованную войну после поддержки противоборствующих сторон в Сирии и Ливии. Однако российская общественность все более неодобрительно относится к зарубежным авантюрам Кремля, и это может ограничить возможности России для действий.

«Мы пользуемся привилегией быть гостеприимным гостем как в Армении, так и в Азербайджане», — сказал Wall Street Journal старший научный сотрудник государственного Московского государственного института международных отношений Сергей Маркедонов. «Турция концентрируется только на одной стороне, и это создает препятствия для России, потому что подталкивает Азербайджан к выбору».

Безразличие Запада, особенно Соединенных Штатов, к продолжающимся конфликтам и разногласиям может быть частью проблемы. «Отсутствие международного внимания стало сигналом сторонам о том, что конфликт имеет мало значения за пределами региона», — отметила Международная кризисная группа.«В Баку, особенно, это усугубило разочарование в дипломатии».

История продолжается под рекламой

«Американцы отказались от этого выпуска», — сказал Guardian Томас де Ваал, старший научный сотрудник Carnegie Europe. «Если Трамп слышал об Азербайджане, то это потому, что это место, где он хотел построить башню Трампа».

Кому нужна прокси-война на Кавказе?

Премьер-министр Индии Нарендра Моди хвастается тем, что в его правительстве нет коррупции.Но его претензия стала сомнительной в свете недавнего аудита покупки Rafale во Франции.

Индия заказала 36 таких истребителей у Франции в сентябре 2016 года. В 2016 году было подписано межправительственное соглашение на сумму 7,8 миллиарда долларов на поставку 36 истребителей. ВВС Индии уже собрали свою первую эскадрилью самолетов Rafale в Амбале и должен поднять второй в Хасимаре в Западной Бенгалии.

Индия рассчитывает получить более 50 процентов этих истребителей к концу апреля.Первая партия из пяти самолетов Rafale прибыла в Индию 28 июля и была официально введена в эксплуатацию 10 сентября правительством.

Поразительный факт: Французское агентство по борьбе с коррупцией, Agence Française Anticorruption

объявил, что их инспекторы обнаружили необъяснимое нарушение во время запланированной проверки Dassault. Согласно подробностям, «производитель французского боевого самолета Rafale согласился выплатить один миллион евро посреднику в Индии сразу после подписания индо-французского контракта в 2016 году, как показало расследование французского издания Mediapart.Сумма в размере 508925 евро якобы была выплачена по статье «Подарки клиентам» на счетах группы Dassault за 2017 год ( Dassault заплатила 1 миллион евро в качестве «подарка» индийскому посреднику в сделке с Rafale: французский отчет India Today 5 апреля 2021 г. ). Dassault пыталась оправдать «подарок больше, чем обычно» с помощью счета-проформы от индийской компании Defsys Solutions. В счете-фактуре говорилось, что Defsys оплатила 50 процентов заказа на изготовление 50 макетов самолетов Rafale на сумму 1 017 850 единиц.Согласно отчету AFA, каждый манекен был продан по внушительной цене в 20 357 штук. Группа Dassault не смогла предоставить никаких документальных свидетельств для проверки существования этих моделей. Кроме того, это также не могло объяснить, почему расходы были указаны в их счетах как «подарок клиентам».

Теневой фон Defsys

Defsys — один из субподрядчиков Dassault в Индии. Его связывали с небезызвестным бизнесменом Сушеном Гуптой. Сушен Гупта. Он был арестован и позже освобожден под залог за участие в другом крупном мошенничестве со стороны защиты в Индии — деле AgustaWestland VVIP Chopper.

Правоприменительное управление предъявило Сусену Гупту обвинение в том, что он якобы разработал схему отмывания денег для выплат при покупке вертолетов.

Безудержная коррупция в Индии

Коррупция в оборонных сделках для Индии является скорее нормой, чем исключением. Не пожалели даже алюминиевых гробов, которые использовались для привоза трупов с Каргильских высот («афера с гробами»). Расследование сомнительных сделок продолжается до тех пор, пока не будут убиты главные герои или посредник.Bofors — яркий тому пример.

Почему рекомендуется расследование оборонных сделок после обретения независимости

Индийская комиссия по расследованию в Техелке, возглавляемая г-ном судьей С. Н. Пхуканом, предложила, чтобы действующий судья Верховного суда рассмотрел все файлы защиты с момента обретения независимости.

Обеспокоенный безудержной коррупцией при закупках для обороны, предположительно с участием военнослужащих, он хотел, чтобы предлагаемому судье Верховного суда помогали Центральная комиссия бдительности и Центральное бюро расследований.

Он подчеркнул, что, если существующая система оборонных закупок не будет сделана более прозрачной с помощью корректирующих мер, оборонные сделки останутся туманными. Он представил свой отчет тогдашнему премьер-министру Аталу Бехари Ваджпаи, но безрезультатно. Комиссия рассмотрела 15 оборонных сделок, в том числе ракеты AJT, Сухой, Барак, танки Т-90, танковые навигационные системы, тренажеры, переносные тепловизоры. тепловизоры, ракета Карла Густава и трубопровод Кандла-Панипат. Нарушения в проверенных оборонных сделках вынудили Комиссию предложить de novo проверку всех оборонных закупок с момента обретения независимости.

Позднее судебное разбирательство

Суды освободили Раджива Ганди от причастности к афере BOFORS. Однако значительная часть индийцев по-прежнему считает, что «г-н. Чистота была не такой уж чистой. БДП использовала оправдательный приговор Раджива как предвыборный вопрос. Калдип Найяр в своей статье « Пистолет, который дал осечку» ( Dawn, , 14 февраля 2004 г.) сетует: «Практически не было обсуждения откатов от Bofors-guns в 13-м Лок Сабха, который был распущен для досрочных выборов.Как только Раджив Ганди умер, главная цель — партии, не входящие в Конгресс, потеряли интерес к афере ».

По мнению аналитиков, механизмы общественной ответственности в Индии рухнули. Коррупция превратилась в серьезную социально-политическую болезнь, поскольку политики, бюрократия и вооруженные силы действуют в тандеме, чтобы получить откаты. Поданные в суды антикоррупционные дела тянутся годами безрезультатно. Процитируем несколько случаев: (а) По делу Бофорс-ган не было осуждено (64 крор рупий) из-за летаргического расследования (дело было возбуждено 22 января 1990 г., а обвинительный лист был вручен 22 октября 1999 г.).Среди обвиняемых были Раджив Ганди, С. К. Бхатнагар, В. Н. Чадда, Октавио и Ардбо. Ключевые участники аферы умерли до решения суда). (b) Никакого возмещения не могло быть сделано в случае с подводной лодкой HDW (32,5 крор рупий). Позднее CBI рекомендовал закрыть это дело. (c) Коррупция при вербовке вооруженных сил.

Юридическая защита для посредников

Центральный комиссар бдительности П. Шанкар утверждал (октябрь 2003 г.): «31 марта 2001 г. CVC представило отчет о своих оборонных сделках.Однако год спустя правительство не провело обязательного ведомственного расследования для установления ответственности ». Шанкар пояснил, что CVC рассмотрел 75 случаев, не считая конкретных утверждений бывшего депутата Джаянта Малхутры и контр-адмирала Сухаса V Пурохита Виттала. Утверждения Малхутры касались посредников в оборонных сделках. После его доклада министерство сняло запрет на деятельность агентов в ноябре 2001 года, чтобы упорядочить посредников. Пурохит в своей петиции в Дели по делу о продвижении по службе утверждал, что ненужные запасные части были куплены у картеля поставщиков, а не у производителей, по возмутительным ценам и порой стоили дороже, чем оригинальное оборудование.

Прошлые дела, из-за которых забыли продолжить работу в обычном режиме

Раздавались оглушительные вопли о ящике коридора Тадж-Наследия, ящике с оружием Пурулии и ящиках с гербовой бумагой. Номер Indian Express от 11 ноября 2003 г. сообщил, что помощник субинспектора полиции соучастника обвиняемого на гербовой бумаге получил зарплату в размере 9 000 рупий, но его активы оценивались более чем в 100 крор рупий. Он построил шесть шикарных отелей за 6 лет своего сотрудничества с главным обвиняемым Абдулом Каримом Телги.ASI был арестован 13 июня и обвинен в соответствии с Законом Махараштры о борьбе с организованной преступностью. Расследование Специальной следственной группы (SIT), исследующей мошенничество с марками, показало, что ASI Kamath принял 72 лакха рупий от мошенника Абдула Карима Телги от имени IGP Шридхара Вагала.

Проблема в том, что способ действия коррупции гарантирует, что она невидима и не учтена. Широко распространены жалобы на то, что политики тайно влияют на бюрократию, чтобы чеканить деньги.Например, главный комиссар по бдительности пожаловался премьер-министру Индии (8 ноября 2003 г.), что, по крайней мере, «шесть министров кабинета, управляющие ключевыми инфраструктурными министерствами, преследуют руководителей предприятий государственного сектора из-за« личных услуг », а в некоторых случаях даже из-за выплаты ».

Например, один руководитель PSU (Public Sector Udertaking), как утверждается, жаловался на то, что его попросили доставить 20 крор рупий в партийный офис его министра, а когда он отказался, ему «отказали» в продлении.Номер Indian Express от 19 февраля 2004 года сообщил в репортаже под названием « Представляя Индию », что «Раджив Пратап Руди — только один из многих министров, злоупотребляющих средствами и средствами предприятий государственного сектора». Газета приложила следующий обзор средств (доступных для коррупции) в команде PSU: 3, 24 632 крор общих инвестиций в PSU, 36 432 крор прибыли, 12714 кроров прибыли монополий в нефтедобыче, 5613 кроров прибыли от CRORE. монополии в сфере энергетики — 7 612 крор, прибыль монополий в сфере телекоммуникаций — 10 388 крор, 61 000 крор, вложенных в блоки питания в 1991–1998 годах, прибыль — 19 000 крор в 1991–1998 годах. ”

Доля коррупции в валовом внутреннем продукте

Профессор Бибек Деброй и Лавиш Бхандари утверждают в своей книге «Коррупция в Индии: ДНК и РНК», что государственные должностные лица в Индии могут получить 921 миллиард драм (13 миллиардов долларов США), или 5 процентов ВВП из-за коррупции.

Индия 86 ^{-е место} наиболее коррумпированных (рейтинг коррупции Transparency International 29 января 2021 г.)

В Индексе восприятия коррупции — 2020 Индия занимает 86 место.Ежегодно публикуемый Transparency International индекс оценивает 180 стран по уровню восприятия коррупции в государственном секторе по мнению экспертов и деловых людей. Он использует шкалу от нуля до 100, где ноль означает самый высокий уровень коррупции, а 100 — очень чистый.

Всесторонняя коррупция

В Индии борьба с коррупцией сосредоточена на крупном мошенничестве. Но больше всего вредит простому человеку мелкая коррупция. Оба должны быть отсеяны. Бывший президент Всемирного банка Роберт Зеллик однажды сказал: «Коррупция — это рак, который крадет у бедных, разъедает управление и моральные устои и разрушает доверие.”

По данным Transparency International, CPI-2020 показывает, что коррупция более распространена в странах, наименее подготовленных для борьбы с Covid-19 и другими кризисами. «Covid-19 — это не только кризис в сфере здравоохранения и экономики. Это коррупционный кризис. И тот, с которым мы в настоящее время не справляемся », — сказала Делия Феррейра Рубио, председатель Transparency International. «Прошедший год стал для правительств уникальным испытанием для правительств, и страны с более высоким уровнем коррупции оказались менее способны справиться с этой проблемой.Но даже те, кто находится на вершине ИПЦ, должны срочно заняться своей ролью в увековечении коррупции », — добавила она.

Заключительные замечания

Щелкните Википедию, чтобы узнать, что «Собственный капитал» Нарендры Моди составляет «2,85 крор» (июнь 2020 г. ). Эта цифра бросает вызов его скромному финансовому прошлому. У него есть склонность к дружбе с «клановым капитализмом». Похоже, он стоит намного больше. Те, кто зарабатывает незаконные деньги, умеют их скрывать.

Связанные

Мир и реформы: роль Европы в посткарабахской войне Кавказ — Московский центр Карнеги

Европа должна сыграть свою роль в восстановлении Южного Кавказа и обеспечении устойчивого будущего.Одним из важных дивидендов было бы продвижение демократии в регионе. Этому в значительной мере способствовал бы мир, навязанный Россией.

После распада Советского Союза Европа и Россия так и не смогли создать общие рамки для сотрудничества в области безопасности. Кремль последовательно настаивает на заключении грандиозных сделок в области безопасности, чтобы утвердить свои привилегированные сферы влияния на отдельных участках евразийского континента. Напротив, нормативные предпочтения Европы в отношении рыночной экономики и либеральной демократии отдали предпочтение совершенно иному подходу, основанному на правилах и правах, для обеспечения безопасности и порядка на формирующемся постсоветском пространстве.

Это противоречие разыгрывалось в каждой «маленькой войне» на постсоветском пространстве. В отсутствие большого соглашения о безопасности между Европой и Россией предпочтение « контролируемого хаоса » в этих конфликтах стало стратегическим выбором Кремля: участие России в различных конфликтах вокруг своих границ способствовало их стабилизации при одновременном падении. Если не будет полного разрешения, Кремль получит широкие политические рычаги влияния на эти региональные горячие точки.Однако последняя сорок четыре дня, которую поддерживала Россия, между поддерживаемым Турцией Азербайджаном и армянскими силами, выявила ограниченность как российского, так и европейского подходов к евразийской безопасности и выявила недостатки России в контроле над местными игроками.

После многочисленных попыток добиться прекращения огня Кремль подписал соглашение, которое подтвердило успехи Азербайджана на полях сражений с участием Турции, заставив армян пойти на болезненные уступки и разместив российских миротворцев, но не европейских или турецких. Аналитики будут обсуждать, была ли последняя карабахская война политической потерей для Кремля или она знаменует новый региональный порядок, который оппортунистически разделяют Анкара и Москва. Однако ясно то, что Россия, которая долгое время сдерживала внешние посягательства на Южный Кавказ, теперь противостоит потенциально восходящей Турции в регионе.

Война показала, что отношение к России просто как к геополитическому злодею или жертве скрывает сложность постсоветских войн и игнорирует местное агентство, ведущее их.С или без грандиозной геополитической сделки между Европой и Россией любая устойчивая архитектура безопасности на Южном Кавказе останется глубоко локальной по своему характеру, зависящей от институтов участия, которые могут возникнуть только после либерализации государств региона.

Регионы, охваченные конфликтами, исторически умиротворялись за счет сочетания устойчивого взаимодействия великих держав и появления либеральных политических систем, которые способствуют созданию благоприятной среды для разрешения конфликтов и интеграции.Соглашение о прекращении огня в Карабахе при посредничестве России может предложить краткосрочную геополитическую стабильность и возможность для европейских региональных институтов повлиять на траекторию развития Южного Кавказа. Способность Европы и приверженность основанным на правилах либеральным нормам политики могут привести регион к более устойчивому миру и помочь продвинуть столь необходимые реформы в государствах, желающих это сделать.

Путин-миротворец?

Политически не участвующие в соглашении о прекращении огня в Нагорном Карабахе, европейские державы, вероятно, останутся равнодушными и с подозрением относятся к поспешно заключенному послевоенному соглашению о «российском мире».Учитывая опыт Москвы в оппортунизме и вмешательстве в евразийские региональные конфликты, Россия теперь, похоже, более глубоко вклинилась в регион, что вызывает опасения по поводу того, может ли она быть честным посредником в нахождении окончательного политического решения азербайджано-армянского конфликта.

Такое решение в конечном итоге повлечет за собой определение политического статуса Нагорного Карабаха. Нынешнее соглашение остановило боевые действия, закрепило достигнутые на поле боя победы и обязывало враждующие стороны к взаимному обмену всеми пленными и открытию транспортных коридоров.Однако политический статус самого Нагорного Карабаха был намеренно оставлен нерешенным, и Москва в настоящее время не торопится с этим исключением.

Проблема статуса, если ее оставить без внимания и неопределенности, скорее всего, усилит фундаментальные опасения по поводу безопасности этнических армян по всему региону. Статус-кво также является основным политическим аргументом в пользу российских миротворцев в регионе.

Но относительный контроль Кремля над геополитикой на местах вполне может создать достаточно стабильности, чтобы позволить Европе превратить соглашение, заключенное при посредничестве Кремля, в площадку для многостороннего сотрудничества.Перед Россией стоит грандиозная задача по поддержанию мира, особенно та, которая создает устойчивую основу для будущего, и нормативная сила Европы в области миростроительства, основанного на правах и ориентированном на управление, играет здесь важную роль.

Нынешние послевоенные условия в Нагорном Карабахе также дают Кремлю рычаги влияния на внутреннюю политику как в Армении, так и в Азербайджане. Россия со своими миротворческими силами военными вошла в Азербайджан впервые после закрытия в 2012 году Габалинской радиолокационной станции времен холодной войны.Некоторые охарактеризовали согласие Азербайджана с поддержанным Россией соглашением скорее как фаустовскую сделку, чем как победу: хотя Азербайджан вернул себе ранее оккупированные территории, теперь ему, возможно, придется смириться с ограничениями России в отношении своей внешней политики и доктрин безопасности.

Тем не менее, после того, как он сменил отца, президент Азербайджана Ильхам Алиев часто оказывался способным использовать большие силы в своих интересах. Используя свои нефть и газ для «энергетической дипломатии» с Европой, Азербайджан в течение многих лет успешно отражал призывы Запада к реформам и либерализации.И теперь, при покровительстве Турции, Алиев сопротивляется внутреннему сопротивлению — пусть и слабому — возвращению российских войск на азербайджанскую землю. Будь то игра между Россией и Западом или Россией и Турцией, Алиев применил квинтэссенцию стратегии выживания режима, которая характерна для многих «промежуточных» государств в посткоммунистической Евразии.

В Армении рычаги российского влияния на зарождающуюся демократию в этой стране значительно расширились. Координация между Азербайджаном и Турцией против Армении во время войны значительно усилила чувство физической незащищенности среди армян как в Армении, так и в Карабахе, а присутствие российских миротворцев на местах, похоже, усиливает и без того промосковскую ориентацию во всем политическом спектре. .

Народный гнев по поводу военных потерь страны под руководством премьер-министра Никола Пашиняна вызывает вопросы об устойчивости демократических завоеваний Армении, достигнутых в результате Бархатной революции 2018 года. Учитывая растущую политическую напряженность в Армении, предполагаемые компромиссы «безопасность против демократии» (и «стабильность против демократии») вновь появились в политическом дискурсе Армении, ставя под сомнение политические перспективы демократической консолидации в стране.

Европейские награды от русского мира

Европа должна сыграть свою роль в восстановлении региона и обеспечении устойчивого будущего, если она решит поддерживать и продвигать нынешний «русский мир» в Карабахе. Одним из важных дивидендов было бы продвижение демократии на Южном Кавказе. По иронии судьбы мир, навязанный Россией, мог бы в значительной мере способствовать достижению этой цели.

Повышение уровня коммерческого сообщения, которое обещает заинтересованность Москвы в разблокировании транспортных и торговых маршрутов в регионе, принесет экономические дивиденды Армении, находящейся в трудном положении с демократией, возможно, в конечном итоге уменьшив восприятие угроз и позволив стране смотреть вперед.

Укрепление демократии в Армении также было бы исключительно хорошей новостью для усилий соседней Грузии по реформированию, которые в последние годы застопорились. Демократии исторически демонстрировали тенденцию к региональной консолидации, поскольку они взаимно усиливают друг друга в авторитарных районах.

Демократическая консолидация в Грузии и Армении, зажатая между авторитарными Турцией, Ираном, Азербайджаном и Россией, вполне может оказаться взаимно подкрепляющей.Устойчивое политическое и экономическое участие Европы в Южном Кавказе под прикрытием российских миротворческих операций, вероятно, принесет непропорционально большую удачу для демократической консолидации в регионе, который, в свою очередь, может посеять ее дальше.

Построение региональных приказов в области безопасности в соседних с Европой странах может оказаться легче, если будет осуществляться снизу вверх. Это означало бы оказание адресной и принципиальной поддержки претендентам на демократию и продвижение к более подотчетному и ответственному управлению в авторитарных государствах — подходы, которые Европа применяла непоследовательно в этом регионе и в других местах.

Неразрешенные конфликты, подобные конфликту в Нагорном Карабахе, остаются на переднем крае авторитарной консолидации и, как таковые, будут продолжать угрожать и сорвать демократические прорывы. Эти неурегулированные региональные конфликты были политическим благом для автократов, которые используют такие конфликты, чтобы заставить замолчать свою внутреннюю оппозицию.

Наконец, хотя усиленная европейская поддержка усилий по примирению, восстановлению и реформам на Южном Кавказе может помочь стабилизировать регион, такая поддержка должна быть условной и принципиальной, основанной на нормах прав человека и защиты меньшинств.Безоговорочная поддержка европейцами суверенитета новых постсоветских государств в 1990-е гг. Означала лишь риторическую поддержку этих вопросов.

После обретения независимости озабоченность по поводу прав меньшинств и их защиты превратилась в проблемы политического клина в Азербайджане, Армении и Грузии, создавая политические условия для нелиберализма, который продолжает тормозить политическую реформу.

Войны на кавказе: Что читать и смотреть о Кавказской войне • Arzamas

Что читать и смотреть о Кавказской войне • Arzamas

Исторические исследования

­­Василий Потто. «Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах, легендах и биографиях» (в пяти томах). Санкт-Петербург, 1901 год

Юрий Карпов. «Джигит и волк: мужские союзы в социокультурной традиции горцев Кавказа». Санкт-Петербург, 1996 год

Яков Гордин. «Кавказ: земля и кровь». Санкт-Петербург, 2000 год

«Даргинская трагедия. 1845 год. Воспоминания участников Кавказской войны XIX века». Составители Галина Лисицына и Борис Миловидов. Санкт-Петербург, 2001 год

Владимир Лапин. «Армия России в Кавказской войне XVIII–XIX веков». Санкт-Петербург, 2008 год

Людмила Гатагова. «Северный Кавказ в эпоху поздней империи: природа насилия 1860–1917 годов». Москва, 2016 год

Амиран Урушадзе. «Кавказская война. Семь историй». Москва, 2018 год

О войне с кавказской стороны

Шапи Казиев. «Имам Шамиль». Серия «Жизнь замечательных людей». Москва, 2010 год

Мухаммед Тахир ал-Карахи. «Хроника Мухаммеда Тахира ал-Карахи о дагестанских войнах в период Шамиля». Москва, Ленинград, 1941 год

Джон Баддели. «Завоевание Кавказа русскими. 1720–1860». Москва, 2010 год

Художественная литература

Александр Бестужев (Марлинский). «Аммалат-бек». 1832 год

Лев Толстой. «Хаджи-Мурат». 1896–1904 годы

Лев Толстой. «Рубка леса. Рассказ юнкера». 1853­–1855 годы

Художественные фильмы

«Блокпост». Режиссер Александр Рогожкин, 1998 год

«Кавказский пленник». Режиссер Георгий Калатозишвили, 1975 год

Годовщину окончания Кавказской войны отметили в онлайн-режиме из-за пандемии — В стране

Людей попросили остаться дома

Вестник архивиста — Архивные источники об изучении Северного Кавказа российскими офицерами в период Кавказской войны

Иностранное вмешательство в Кавказскую войну Текст научной статьи по специальности «История и археология»

Специфика боевых действий Кавказской войны 1817-1864 гг Текст научной статьи по специальности «История и археология»

Личности времен Кавказской войны

To the question about the historiography of the Caucasian war | Tovsultanov

Войны, изменившие Южный Кавказ

Причины ожесточенного конфликта на Кавказе после падения коммунизма

Примечания

Война на Кавказе: еще одна попытка сформировать новый мировой порядок, Мнения и блоги Новости

Война и мир на Кавказе

Описание

Обзоры

Автор (ы)

Столкновение между Азербайджаном и Арменией может втянуть Турцию, Россию и другие страны в драку

Кому нужна прокси-война на Кавказе?

Мир и реформы: роль Европы в посткарабахской войне Кавказ — Московский центр Карнеги

Путин-миротворец?

Европейские награды от русского мира

Ваш комментарий будет первым

Добавить комментарий Отменить ответ

Василий Потто. «Кавказская война в отдельных очерках, эпизодах, легендах и биографиях» (в пяти томах). Санкт-Петербург, 1901 год

Лев Толстой. «Рубка леса. Рассказ юнкера». 1853–1855 годы