Лермонтов на Кавказе — Циклопедия
Лермонтов и Кавказ. Фильм производства ГТРК «Кабардино-Балкария»Лермонтов на Кавказе — условное название того периода своей биографии, когда Михаил Юрьевич Лермонтов пребывал в Кавказском регионе Российской империи.
[править] Первые посещения Кавказа
Как указывается в биографиях Лермонтова, он побывал на Кавказе в детстве два или три раза для поправки здоровья. Где именно он останавливался — предмет дискуссий. Лермонтов с бабушкой Елизаветой Алексеевной Арсеньевой ездил в гости к Екатерине Алексеевне Хастатовой, младшей сестре бабушки Лермонтова, у которой было имение в станице Шелкозаводской на Тереке, за Владикавказом, ближе к Кизляру. С другой стороны, есть данные, что у Е. А. Хастатовой был дом на Горячих Водах (тогдашнее название Пятигорска), и именно там Лермонтов и останавливался. Возможно, Лермонтов бывал и в Шелкозаводской, и в Горячих Водах (Пятигорске).
Впервые Михаил Юрьевич Лермонтов предположительно побывал на Кавказе в 1818 году, но факт этой поездки может ставиться под сомнение, в то время как две других его детских поездки на Кавказ имеют документальные подтверждения. Тем не менее, в воспоминаниях А.П. Шан-Гирея написано о М.Ю. Лермонтове: «Слыхал также, что он был с детства очень слаб здоровьем, почему бабушка возила его раза три на Кавказ к минеральным водам».[2]
Достоверно Лермонтов приехал на Кавказ пятилетним ребенком, в 1820 году. Об этой поездке 1820 года свидетельствует запись в дневнике М. М. Сперанского от 7 марта 1821 года.
Затем Лермонтов снова поехал отдыхать на Кавказ в 1825 году, когда ему было 10 лет. [3] Эта поездка подтверждается списком посетителей Кавказских вод, опубликованном в августовском номере журнала «Отечественные записки», где значатся Е.А. Арсеньева, её внук, домочадцы и родственники. Во время этого посещения Кавказа Лермонтов испытал свою первую, ещё детскую любовь.
«Кто мне поверит, что я знал уже любовь, имея 10 лет от роду? Мы были большим семейством на водах Кавказских: бабушка, тетушки, кузины. К моим кузинам приходила одна дама с дочерью, девочкой лет 9. Я ее видел там. Я не помню, хороша была она или нет. Но ее образ и теперь еще хранится в голове моей. Он мне любезен, сам не знаю почему. Один раз, я помню, я вбежал в комнату. Она была тут и играла с кузиной в куклы: мое сердце затрепетало, ноги подкосились. Я тогда ни о чем еще не имел понятия, тем не менее это была страсть сильная, хотя ребяческая, это была истинная любовь; с тех пор я еще не любил так. О, сия минута первого беспокойства страстей до могилы будет терзать мой ум. И так рано!.. Надо мной смеялись и дразнили, ибо примечали волнение в лице. Я плакал потихоньку, без причины, желал ее видеть; а когда она приходила, я не хотел или стыдился войти в комнату, не хотел говорить о ней и убегал, слыша ее название (теперь я забыл его), как бы страшась, чтобы биение сердца и дрожащий голос не объяснили другим тайну, непонятную для меня самого. Я не знаю, кто была она, откуда… И поныне мне неловко как-то спросить об этом: может быть, спросят и меня, как я помню, когда они забыли; или тогда эти люди, внимая мой рассказ, подумают, что я брежу, не поверят ее существованию, а это было бы мне больно… Белокурые волосы, голубые глаза, быстрые, непринужденность…
Нет, с тех пор я ничего подобного не видал, или это мне кажется, потому что я никогда не любил, как в тот раз. Горы кавказские для меня священны…»
— М. Ю. Лермонтов, запись 1830 года
[4].
К 1825 году относится первый сохранившийся рисунок Лермонтова, и это «кавказский пейзаж» [5]. В то время Лермонтов живет в родовом поместье в Тарханах. В 1828 году он переезжает в Москву, а ещё через четыре года в Санкт-Петербург.
[править] Посещения Кавказа в 1837—1841 гг
Лермонтов в 1837 году, во время пребывания на Кавказе (автопортрет)После публикации стихотворения «Смерть поэта» (на смерть А. С. Пушкина) Лермонтов был арестован (18 февраля 1837 года), после чего в чине прапорщика отправлен в Нижегородский драгунский полк на Кавказ.
Простудившись в дороге, был оставлен для лечения в Ставрополе, Пятигорске, Кисловодске. По пути следования в полк он «изъездил Линию всю вдоль, от Кизляра до Тамани, переехал горы, был в Шуше, в Кубе, в Шемахе, в Кахетии, одетый по-черкесски, с ружьем за плечами, ночевал в чистом поле, засыпал под крик шакалов…», в ноябре побывал в Тифлисе. В 1837 году Лермонтов записывает народную сказку об Ашик-Керибе («Ашик-Кериб»), в которой он постарался передать колорит восточной речи и психологию «турецкого» сказителя. Тема Кавказа и народный характер раскрываются в стихотворениях «Дары Терека», «Казачья колыбельная песня», «Беглец». В Пятигорске и Ставрополе Лермонтов встречается с Н. М. Сатиным, который знаком ему по Московскому пансиону, а также с Белинским, доктором Н. В. Майером (ставшим прототипом доктора Вернера в повести «Княжна Мери»). На Кавказе в этот период поэт знакомится с находящимися там ссыльными декабристами: С. И. Кривцовым, В. М. Голицыным, В. Н. Лихаревым, М. А. Назимовым и близко сходится с А. И. Одоевским (впоследствии в 1839 году написал на его смерть стихотворение «Памяти А. И. Одоевского»).
Ссылка продлилась полгода, до октября 1837 года.
В 1838 году на основании полученных от Кавказа впечатлений по возвращении в Санкт-Петербург были написаны такие произведения, как «Мцыри» и «Демон». В марте — начале апреля Лермонтов написал масляными красками картины «Черкес» и «Воспоминание о Кавказе», которые подарил А. И. Арнольди. В октябре Е. А. Арсеньева посылает А. И. Философову рисунок карандашом и картину работы Лермонтова — кавказские пейзажи, нарисованные им по возвращении с Кавказа. [6]
В 1840 году Лермонтов снова оказался на Кавказе. Туда он выехал в конце мая, прибыл в полк 18 июня. Лермонтов оказывается в Чечне, где его полк принимает участие в активных боевых действиях: постоянно происходят стычки с горцами, идут поиски предводителя горцев Шамиля. Лермонтов принял участие в двух экспедициях под руководством генерала Граббе: с 27 октября по 6 ноября и с 9 по 20 ноября. После экспедиций в Чечню Лермонтов поехал в Ставрополь.
Весной 1841 года Михаил Лермонтов возвратился в свой полк на Кавказе, в результате пожеланий его бабушки, которая предпочитала литературе военную службу.
15 июля 1841 года во время очередного пребывания Лермонтова на Кавказе произошла дуэль с Мартыновым, в результате которой поэт получил пулевое ранение в грудь и скончался. Дуэль проходила на склоне горы Машук в городе Пятигорске. Похоронен Лермонтов был на пятигорском кладбище, перезахоронен в 1842 году в Тарханах.
Сам Лермонтов говорил следующее по поводу своих пребываний на Кавказе в стихотворении Кавказ 1830 года:
Хотя я судьбой на заре моих дней,
О южные горы, отторгнут от вас,
Чтоб вечно их помнить, там надо быть раз.
Как сладкую песню отчизны моей,
Люблю я Кавказ.В младенческих летах я мать потерял.
Но мнилось, что в розовый вечера час
Та степь повторяла мне памятный глас.
За это люблю я вершины тех скал,
Люблю я Кавказ.Я счастлив был с вами, ущелия гор;
Пять лет пронеслось: всё тоскую по вас.
Там видел я пару божественных глаз;
И сердце лепечет, воспомня тот взор:
Люблю я Кавказ!..
cyclowiki.org
Лермонтов на Кавказе
Кавказ в жизни Лермонтова занимал особое место и оказал огромное влияние на творчество поэта. По стечению обстоятельств Кавказ сыграл роковую роль в его судьбе.
В первый раз Лермонтов попал на юг России в пятилетнем возрасте. Вместе с бабушкой он провел все лето в станице Шелкозаводсткой в Чечне, в имении родственников Хастатовых.
Шесть лет спустя он приехал в Кисловодск снова вместе с бабушкой, которая привезла его на воды, чтобы подлечить, укрепить организм. Лермонтов унаследовал от матери слабое здоровье, все детские годы болел золотухой. Болезнь заставила его рано повзрослеть, научила думать. Бабушка приложила немало сил, чтобы победить недуг. И даже держала возле мальчика врача-француза, в обязанность которого входило следить за здоровьем Миши.
Кавказские горы, необычная природа, люди поразили Мишу до глубины души. Он даже пробовал делать зарисовки, некоторые из них сохранились до наших дней. Здесь он впервые влюбился в девочку. По его собственному признанию, это было самое сильное для его юношеских лет чувство. Ее имя осталось неизвестным. Через два года Лермонтов написал стихотворение, «К Гению», посвященное его пребыванию на Кавказе.
В 16-летнем возрасте в его дневнике появилась такая запись:
На его отношение к Кавказу оказали влияние произведения Пушкина, Бестужева-Марлинского, которым зачитывалась молодежь того времени. Бестужев-Марлинский был сослан на Кавказ за участие в декабристском восстании. Там была написана повесть романтически-героическая повесть «Аммалат-бек».
Михаил Юрьевич окончил школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. Его ожидала блестящая карьера на военном поприще. Военных в России всегда любили и хорошо принимали в свете. Но в 1937 году, когда ему было 22 года, он написал гневное стихотворение «На смерть поэта». Царская власть не могла простить молодому офицеру подобной вольности и его сослали на Кавказ, в нижегородский драгунский полк, стоявший в Кахетии. В свою первую высылку Лермонтов познакомился с Азербайджаном. Впрочем, тогда еще не было такого государства. Были разрозненные ханства: Кубинское, Шемахинское, Шекинское, Ширванское, Шушинское и др. А местное население называли кавказскими татарами.
В кубинской провинции в этот момент произошло возмущение местных крестьян, которые не хотели служить в царской армии. Недовольство населения разжигалось имамом Шамилем жившем в Дагестане.
Первое пребывание на Кавказе сильно изменило Лермонтова в нравственном плане. Возможно, под влиянием происходивших на севере Азербайджана событий, он другими глазами стал смотреть на отношение российских властей к местным кавказским жителям. Он видел, что местное население душат непомерными налогами, сгоняют с родных земель, богатых пастбищами и плодородными землями, которые потом отдавались русским, или там устанавливались военные гарнизоны. Со своим полком он проехал всю северную часть Азербайджана от Кубы до Шекинского ханства. Михаил Юрьевич участвовал в подавлении восстания лезгин в Шекинском ханстве, знакомился с населением, общался с теми, кто знал русский язык.
Город Шеки несколько раз менял свое название, нухинские лезгины – это шекинское население.
Тема свободы приобретает для Лермонтова новый смысл, новое звучание. Вернувшись в Петербург, Лермонтов написал «Демона» и «Мцыри». Тогда же поэт записал азербайджанскую сказку «Ашик-Кериб».
Лермонтов начал изучать татарский язык, который сравнивал с французским в Европе. Есть сведения, что он был знаком с азербайджанским просветителем и философом Мирзой Фатали Ахундовым, много лет работавшим в Тифлисе, под руководством которого начал изучение языка.
Вторая ссылка на Кавказ оказалась жестче и суровей первой. Лермонтову пришлось участвовать в боевых операциях на реке Валерик (чеч. ВаларгтӀе). Переводится как река смерти.
В своем донесении генерал-адъютанту Граббе от 8 октября 1840 г. генерал Галафеев писал:
Сам Лермонтов не любил говорить о собственном участии в этой боевой операции. Хотя сочинил стихотворение «Валерик», в котором подробно рассказал об этой операции, и написал несколько акварельных рисунков.
Зимой на стыке 1840-41 годов Лермонтов приехал в отпуск. Он хотел выйти в отставку и посвятить себя литературному творчеству. Но бабушка была против. Она видела, что ее конфликтный внук всякий раз нарывается на неприятности, оказываясь в Петербурге. Решила, что служба в Армии даст выход его излишней эмоциональности и мечтала, что он дослужится до высших чинов. В начале мая 1841 года он выехал из Петербурга. Но его третья поездка оказалась кратковременной. Уже 15 июля, два с половиной месяца спустя поэт погиб на дуэли.
lermontovm.ru
Почему Лермонтов стал культовым поэтом на Кавказе
Лермонтов в жизни Кавказа
И в произведениях, и в личных записях Лермонтова горцы – люди, заслуживающие уважения, и как воины, и как свободолюбивые личности, чуждые мелочного интриганства, столь раздражавшего поэта в светской публике.
Незадолго до гибели в небольшом очерке «Кавказец» он изобразил некий обобщённый психологический портрет офицера-кавказца на русской службе. Среди прочих любопытных черт, Лермонтов выделяет и такие: «Чуждый утонченностей светской и городской жизни, он полюбил жизнь простую и дикую; не зная истории России и европейской политики, он пристрастился к поэтическим преданиям народа воинственного». Отношение поэта к кавказскому конфликту было противоречивым: ужасы войны для него были очевидны, и он не боялся правдиво изобразить их в своём творчестве, искренне сочувствуя свободолюбивому и мирному населению Кавказа. Но, будучи верным присяге боевым офицером, он проявлял должное мужество и инициативу в сражениях и операциях, о чём свидетельствуют многочисленные официальные донесения.
Поскольку с Кавказом связаны основные вехи жизни поэта, к его творчеству там всегда относились с особым вниманием, хотя и противоречивым: кто-то не может простить ему «злого чечена» из «Казачьей колыбельной», кто-то — ворчания в адрес осетин из уст Максим Максимыча, путая героя с автором. Но образы кавказцев в произведениях поэта зачастую выглядят более достойно и привлекательно, чем образы соотечественников – вспомнить хотя бы персонажей романа о «лишнем человеке» Печорине.
В начале ХХ века известный общественный деятель Осетии Гаппо Баев писал: «Если к Пушкину горцы питают чувство благодарности и уважения, то Лермонтов сделался для них предметом восторженного культа преклонения и безграничной любви.» Музеи Лермонтова есть и в Тамани, и в Пятигорске, и в Чечне — в селе Парабоч, бывшем имении помещика Хастатова – родственника Михаила Лермонтова, где поэт часто гостил и знакомился с бытом местных жителей. В Чечне даже есть селение Лермонтов-Юрт, неподалёку от легендарного села Валерик, а в Грозном русский драматический театр носит имя поэта.
Существует легенда, согласно которой знаменитый мятежный имам Шамиль, с отрядами которого в своё время сражался Лермонтов, услыхав одно из стихотворений поэта (предположительно, «Выхожу один я на дорогу»), назвал его автора пророком и спросил у соратников – жив ли тот. Когда ему ответили, что автор – русский офицер, и что он погиб, но не в бою, а от рук соотечественника, Шамиль сказал: «Богата страна, убивающая таких сыновей».
Лермонтова, несмотря на то, что он сражался с горцами, на Кавказе многие считают «своим», и, вероятно, причина особой любви кавказцев к поэту — это его любовь к ним, их духу и культуре, которая и помогла понять этих людей настолько, чтобы стать для них «своим».
russian7.ru
«Злой чечен» из колыбельной. Как относятся к Лермонтову на Северном Кавказе | КУЛЬТУРА:Персона | КУЛЬТУРА
15 октября 1814 года родился классик русской литературы Михаил Лермонтов. Кавказ на поэта оказал огромное влияние. И поэт на Кавказ – тоже. Как сегодня в регионе относятся к его творчеству, кто был прототипом Мцыри и как сложилась судьба Бэлы на самом деле – в материале «АиФ-СК».
«Наше всё»
Директор Государственного музея-заповедника М.Ю. Лермонтова в Пятигорске Ирина Сафарова считает, что никто так проникновенно не раскрывал Кавказ в русской литературе, как Лермонтов.
«Он первый так полно, ярко и образно рассказал о Кавказе и людях, которые его населяют, их обычаях и нравах. Приехав сюда ещё ребёнком, имея пытливый ум, юный гений за всем наблюдал, впитывал, влюблялся в этот удивительный, загадочный край, — говорит она. — Детские, юношеские впечатления впоследствии вылились в его произведения, в прекрасные описания здешних мест, людей, их характеров. Во время второй кавказской ссылки поэт участвовал в боевых сражениях. Этот период был для него очень тяжёлым и драматичным. Каждый день видя кровь, смерть, гибель людей, он осуждает войну как таковую. После одного из самых кровопролитных сражений, в котором Лермонтов принимал участие, поэт написал стихотворение «Валерик». Там есть такие строки:
И с грустью тайной и сердечной
Я думал: «Жалкий человек.
Чего он хочет!.. Небо ясно,
Под небом места много всем,
Но беспрестанно и напрасно
Один враждует он — зачем?»
Свои переживания Лермонтов запечатлел и на рисунке «Эпизод сражения при речке Валерик». На первом плане изображены горцы. Они пытаются вынести с поля боя своего товарища. Видно, с каким сочувствием автор относится к ним. И это, видимо, порождает благодарность и уважение к нему со стороны горцев. Нет, наверное, ни одного кавказского народа, который бы не перевёл на родной язык произведения Лермонтова. Как россияне о Пушкине, кавказцы могут сказать: «Лермонтов — наше всё».
В Пятигорске каждый год в середине октября проходят Лермонтовские праздники поэзии. Именитые поэты Кавказа Расул Гамзатов, Кайсын Кулиев, Алим Кешоков, Раиса Ахматова и другие всегда считали своим долгом приехать в Пятигорск, посвятить строки Лермонтову, посетить домик, где он жил и творил. Эта традиция живёт и по сей день.
Мцыри — чеченец или черкес?
В среде лермонтоведов высоко оценили вышедшую весной этого года книгу кабардинского исследователя Хаути Шогенова «1837-й: тайны странствования Лермонтова по Кавказу». Автор не только подробно проанализировал период первой ссылки поэта на Кавказ, но и пришёл к выводу, что к убийству Лермонтова на дуэли приложил руку один из секундантов, князь Александр Васильчиков.
«Мартынов был слабовольный человек. Да, он был зол на Лермонтова, но довести дело до дуэли его уговорил князь Васильчиков. Он жил в одной комнате с Мартыновым и разговаривал с ним после ссоры, произошедшей в доме Верзилина. После этой беседы Мартынов и вызвал Лермонтова на дуэль. Князь Васильчиков знал, что Лермонтов не собирался стрелять и при этом включил в условия поединка возможность убить противника с трёх попыток с 10 шагов», — говорит учёный.
Поэт на дуэли выстрелил в воздух (в суде это скрыли). После того как Лермонтов разрядил пистолет, Мартынов навёл на него оружие и опустил. Тогда один из секундантов крикнул: «Стреляйте или я вас разведу!» (это тоже не прозвучало в суде). Мартынов выстрелил. Спустя много лет после дуэли о роковом окрике рассказал Васильчиков. Он утверждал, что кричал родственник и на тот момент друг Лермонтова Алексей Столыпин. Но исследователь в этом сомневается.
«Под руку Мартынову кричал не Столыпин, а Васильчиков. Самое обидное, что даже после смерти поэта «друзья» не защитили его», — негодует Хаути Залимович.
Пролить свет на неизвестные факты он считает своим долгом.
«Лермонтов, как никто, знал и понимал, любил и воспевал Кавказ. В поэме «Мцыри» он показал настоящего патриота, который думал до последней минуты жизни о своей родине. Это мне близко. Когда читаю его поэмы, чувствую, что он, русский офицер, в душе защищал черкесов. В его произведениях — симпатия и боль за наш народ. А в поэме «Измаил-Бей» как он превозносит героев-черкесов, которые отстаивают свою свободу!» — восхищается Хаути Шогенов.
Учёный уверен, что прототипом героя «Мцыри» был черкесский мальчик, а «Измаил-Бея» — кабардинский князь Атажукин.
Правда, чеченские исследователи считают, что главные персонажи этих произведений были чеченцами. Представители кавказских народов горячо спорят в этих вопросах, но объединяет их любовь к Лермонтову и его творчеству.
Идеал и учитель
«Осетия преклоняется перед творчеством Лермонтова, — утверждает заведующая кафедрой факультета журналистики профессор СОГУ Зинаида Тедтоева. — Об этом говорит и отношение к поэту Коста Хетагурова. Он был на открытии памятника Лермонтову и посвятил ему стихотворение. К нему относятся как к идеалу творчества, поэзии, человека, борца. Это до сих пор образ русского поэта, который послужил учителем для многих поколений творческих людей на Кавказе».
Зинаида Тедтоева — автор многочисленных научных работ о Лермонтове. Её книги бережно хранят в лермонтовских музеях в Тарханах и в Пятигорске. Она также автор и инициатор многих изданий произведений поэта, переведённых на осетинский язык. Одна из её книг, «Творчество Лермонтова в осетинской школе», рассказывает о том, как преподавать наследие классика детям.
Прежде всего она считает важным обращать внимание учеников на отношение Лермонтова к народам Кавказа, на то, как внимательно он наблюдал и изучал жизнь горцев, их фольклор, традиции, обычаи, культуру. Кавказ оказал огромное влияние на творчество поэта.
Лермонтов любил и тосковал по Кавказу, это сквозит в его произведениях. А вот что он писал другу, вернувшись в Петербург: «Я здесь по-прежнему скучаю… ученья и манёвры производят только усталость. Если ты поедешь на Кавказ, то это, я уверен, принесёт тебе много пользы физически и нравственно. Не знаю, как у вас, а здесь мне после Кавказа всё холодно, когда другим жарко».
Познавать творчество поэта нужно неотрывно от его биографии, считает Зинаида Тедтоева.
По её словам, горцы особенно ценят, что в произведениях Лермонтова они представлены как люди, преданные родине, долгу и чести. При этом поэт не идеализирует жизнь местных народов, осуждает жестокие обычаи, разоблачает предателей и трусов.
Бэла осталась жива?
Светлана Темирбулатова была первым директором Литературного музея имени Лермонтова в посёлке Парабоч Шелковского района, сейчас его возглавляет её дочь. Музей находится в самом старинном доме Чечни (1760 года). В это поместье Лермонтова ещё подростком привозила его бабушка Елизавета Арсеньева, там жила её родная сестра Екатерина Столыпина, в замужестве Хастатова.
«Время, проведённое в имении Хастатовых, произвело большое впечатление на будущего поэта. Здесь он впервые услышал песни гребенских казаков, их рассказы о горцах и походах, полных приключений. Сюда приходили чеченцы и кумыки, торговавшие всякой снедью. И Миша Лермонтов, бывая среди них, слышал грустные песни и видел зажигательные пляски. В 1837 году, когда его выслали на Кавказ за стихотворение «Смерть поэта», он вновь посещает знакомые места. Дядя поэта Аким Хастатов рассказывал ему о своих приключениях, как он похитил кумычку Бэлу, какие романтические чувства были у него к ней. Этот сюжет лёг в основу романа «Герой нашего времени». Но в реальности Бэла осталась жива», — говорит Светлана Темирбулатова.
В Чечне именем Лермонтова названы скверы, улицы, Русский драматический театр в Грозном, музеи.
«В селе Валерик в 1984 году был основан школьный музей, куда приезжали писатели со всего СССР. А на границе села росло гигантское дерево. В его тени, по рассказам местных жителей, отдыхал Лермонтов, — рассказывает Темирбулатова. — В Чечне поэта любят, переводят на родной язык. Но есть две строчки в «Казачьей колыбельной», которые некоторые воспринимают негативно: «Злой чечен ползёт на берег, точит свой кинжал». Но надо знать, на основании чего Лермонтов написал их. Представьте: апрель 1837 года, поэт едет на перекладных и останавливается на ночлег в станице Червлённой в доме казака Ефремова. Пока переносили вещи в хату с камышовой кровлей, Лермонтов заходит в комнату и видит такую картину: спиной к нему казачка укачивает в люльке младенца, напевая колыбельную. Лермонтов, прижав сабли, чтобы не звенели, на цыпочках выходит и на клочке бумаги набрасывает услышанное. У меня всегда мурашки, когда я представляю эту картину — червлёнскую казачку, поэта, записывающего эти знаменитые строки. Так вот, Михаил Юрьевич пишет стихотворение на основе фольклора, песни, сказки. Там у него Терек — Змей Горыныч, а злой чечен, который точит кинжал, — это метафора. Лермонтов не оскорбляет чеченцев ни одним словом, ни одной буквой».
stav.aif.ru
В этот день в 1814 году родился великий русский поэт Михаил Лермонтов
В этот день в 1814 году родился великий русский поэт, прозаик, драматург, художник и настоящий офицер Михаил Юрьевич Лермонтов.
К. А. Горбунов «Михаил Лермонтов в сюртуке Тенгинского пехотного полка» (1841)
Источник – Лермонтовская энциклопедия
Военная служба Лермонтова
Военная служба Михаила Юрьевича Лермонтова началась с того дня, когда он был зачислен в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров унтер-офицером лейб-гвардии Гусарского полка – 14 ноября 1832 года. Он знал, что здесь его ожидали «маршировки, парадировки», всевозможные ограничения свободы, связанные с военной дисциплиной, но, приняв решение, он видел впереди не только забавы и пиры, но и долг – защиту родины. Лермонтову было трудно расстаться с его «неблагодарным кумиром» – литературной карьерой, но путь был выбран. В октябре 1832 года он писал М. А. Лопухиной: «…Если будет война, клянусь вам богом, буду всегда впереди». В 1840 году поэт доказал, что это не пустые слова.
Было бы ошибочным считать, что Школа юнкеров ничего не дала Лермонтову. Он стал образованным офицером, обладающим широким кругозором, знанием военной истории и основ военного искусства. Однако муштра и запрещение читать художественную литературу сильно ему досаждали, и он мечтал о скорейшем выпуске в корнеты л.- гв. Гусарского полка. Произошло это 22 ноября 1834 года. Служба в полку состояла не только в обычных военных занятиях, учениях, парадах, но и в обязательном посещении придворных балов. Правда, л.-гв. Гусарский полк значительно уступал в близости ко двору полкам Кавалергардскому и Конногвардейскому. Это порождало некоторую разобщённость между кавалергардами и конногвардейцами, с одной стороны, и лейб-гусарами – с другой. 7-м эскадроном л.-гв. Гусарского полка, в который был сначала зачислен Лермонтов, командовал Н.И. Бухаров – «столетья прошлого обломок… / Гусар прославленных потомок, / Пиров и битвы гражданин». В полку ещё сохранились старые вольнолюбивые традиции. Это проявилось и в том, что к стихотворению «Смерть поэта» и к его уезжавшему в ссылку автору офицеры-гусары отнеслись сочувственно и собирались дать Лермонтову по подписке прощальный обед. Однако М. Г. Хомутов – командир полка – усмотрел в этом проявление протеста против царского приговора и не разрешил торжества.
Было известно, что конногвардейцы и кавалергарды были на стороне Ж. Дантеса. И неслучайно позднее в «Кружке шестнадцати» из офицеров были только гусары. Вольнолюбивые традиции среди гусар способствовали развитию у Лермонтова привязанности к полку. В «Тамбовской казначейше» поэт писал: «…и скоро ль ментиков червонных / Приветный блеск увижу я… » (лейб-гусары носили алые доломаны и ментики). Белая масть лошадей, присвоенная л.-гв. Гусарскому полку, навсегда стала любимой мастью Лермонтова.
Службу он нёс исправно, но не терпел педантизма в мелочах службы и быта. В издевательском тоне говорится об этом в поэме «Монго»: «…и не тянул ноги он в пятку, / Как должен каждый патриот…». Свой протест против бессмысленных требований великого князя Михаила Павловича, командовавшего гвардией, Лермонтов осуществлял то явкой на развод караулов с миниатюрной саблей, то – на великосветский бал с неуставным шитьём на обшлаге и воротнике вицмундира. За это Лермонтова отправляли под арест. Но ни Школа юнкеров, ни «большой свет» не смогли заглушить лучших свойств натуры поэта. Период первой ссылки был важен для становления личности поэта-воина. На Кавказе он встретился с новыми людьми: это были скромные труженики войны и сосланные декабристы. Здесь Лермонтов ощутил известное сочувствие к себе со стороны начальства и отсутствие постоянной слежки III отделения.
Лермонтов в 1837 году являлся наблюдателем, а в 1840 – прямым участником боевых действий против горцев. Отношение его к военным действиям было противоречивым. С одной стороны, поэт всей душой был на стороне свободолюбивых народов Кавказа, однако, как Пушкин и декабристы, понимал, что у горцев нет надежды на завоевание полной независимости, и единственный выход состоит в присоединении к России.
В «Мцыри» Лермонтов писал: «И божья благодать сошла / На Грузию! она цвела / С тех пор в тени своих садов, / Не опасаяся врагов, / За гранью дружеских штыков». По планам 1837 года Нижегородский драгунский полк должен был принять участие только в рекогносцировке Главного Кавказского хребта, не связанной с боевыми действиями. Доброжелатели Лермонтова – А. И. Философов, В. Д. Вольховский, П. И. Петров – стремились дать возможность поэту в боевой экспедиции 1837 года заслужить «прощение». Их усилиями Лермонтова освободили от поездки в полк и прикомандировали к отряду А.А. Вельяминова в экспедицию за Кубань.
Однако непредвиденные обстоятельства нарушили эти планы. Весной 1837 года, когда экспедиция только ещё готовилась, Лермонтов заболел. Принято считать, что по этой причине он не принял участия в операции. Однако Лермонтов знал, что его хотят не только направить в экспедицию, но и «подать» царю на смотре, назначенном в Анапе, а фактически проведённом в Геленджике 20 – 21 сентября 1837 г. Срок этот был определён заранее. Весеннюю экспедицию 1837 г. Вельяминов планировал так, чтобы до царского смотра войска могли отдохнуть и привести себя в порядок. Боевые действия начались 15 мая и закончились 2 сентября. Рапорт о болезни Лермонтов подал 13 мая. В конце мая он начал лечиться – принимал ванны в Пятигорске, встретился там с Вольховским и узнал о сроках экспедиции и смотра.
Известно, что Лермонтов прибыл в Тамань только в 20-х числах сентября, узнал об отмене осенней экспедиции и из Ольгинского укрепления отправился в свой полк. Случайным ли было его опоздание на царский смотр в Геленджике или намеренным? Вряд ли состояние здоровья удерживало Лермонтова. Присутствовать на царском смотре он, очевидно, не хотел и принял по этому поводу твёрдое решение. Он предполагал быть в отряде после отъезда императора Николая I.
Тем временем экспедиция была отменена. Лермонтов направили в полк, во 2-й дивизион, осуществлявший наблюдение за всей Ширванской провинцией, – в Шемаху. К этому времени относятся поездки Лермонтова с А.И.Одоевским и эпизод с перестрелкой в районе Кубы. Месяцы, проведённые на Кавказе, сыграли большую роль в формировании мировоззрения поэта, в становлении его творчества. К тому же усилилась его неудовлетворённость военной службой, созрело решение выйти в отставку и посвятить себя исключительно литературной деятельности. Благодаря хлопотам Е. А. Арсеньевой по представлению А. Х. Бенкендорфа 11 октября 1837 года Лермонтов был переведён в л.-гв. Гродненский гусарский полк, в котором пробыл недолго. Лермонтов не строил себе иллюзий в отношении места стоянки полка. В письме к П. И. Петрову на Кавказ от 1 февраля 1838 г. он писал о «приятном путешествии» в «великий Новгород, в ужасный Новгород». Поэт ехал в Селищенские казармы Новгородского удела военных поселений в 60 км от Новгорода; для него это – край древней вольности, воспетый декабристами, с одной стороны, и место аракчеевских военных поселений – с другой. На места поселённых полков были поставлены части 2-й лёгкой кавалерийской дивизии, в том числе л.-гв. Гродненский гусарский полк, принимавший участие в подавлении восстания в Польше в 1830 – 1831 годов. О кровавой истории Селищенских казарм Лермонтов, конечно, знал от С. А. Раевского, служившего в Департаменте военных поселений.
Лермонтова назначили в 4-й эскадрон, который формировал и которым командовал вплоть до ареста декабрист М. С. Лунин. Поэт застал в полку 16 офицеров и десятки солдат в своём эскадроне, служивших вместе с Луниным. Селищенские казармы дважды в год – во время ледостава и ледохода по р. Волхову – были отрезаны от внешнего мира. В полку господствовали псевдогусарские традиции (картёжная игра и выпивки), быстро надоевшие поэту. В окрестных деревнях продолжали влачить полунищенское существование пахотные солдаты, свидетели и участники восстания военных поселян. Командир полка Д. Г. Багратион-Имеретинский стремился сделать полк лучшим в России.
Видимо, Лермонтов исправно нёс службу, только этим можно объяснить то, что ему дважды разрешили 8-дневный отпуск в Петербург. В конце апреля 1838 года Лермонтов возвратился в столицу, а 14 мая прибыл в л.-гв. Гусарский полк, квартировавший в Царском Селе. Он не терял надежды на отставку, нёс опостылевшую после Кавказа плац-парадную службу, регулярно посещал балы, но чаще – среду литераторов. Участвовал в «Кружке шестнадцати».
Столкновение и дуэль с Э. Барантом привели к унизительной процедуре допросов и суда, суровому приговору, переводу в Тенгинский пехотный полк. Во время второй ссылки Николай I был беспощаден к Лермонтову. Царь выбрал для поэта Тенгинский полк, который действовал на наиболее опасных участках. В 1840 году предполагалось осуществить операции преимущественно на правом фланге Кавказкой линии. Передовую линию было решено перенести с Кубани на р. Лабу, а пространство между этой рекой и Верхней Кубанью заселить казачьими станицами. Для этой цели был сформирован Лабинский отряд Г. Х. Засса и десантный отряд И. Н. Раевского. На левом фланге планировалось закрепление на Кумыкской плоскости и в Салатавии. Это было возложено на Чеченский отряд генерала А. В. Галафеева.
Однако в 1840 инициативу в свои руки взяли горцы. Ранней весной они нанесли ряд ударов в Черноморье и овладели некоторыми укреплениями. Уже в марте Шамиль осуществил военные операции в Чечне. Как правило, русские войска действовали с опозданием, давая возможность Шамилю распространить своё влияние на всю Чечню и даже окрестности Владикавказа. Операции русских войск носили скорее карательный, чем боевой характер. Экспедиции 1840 года себя не оправдали. Лермонтов выехал из Петербурга 5 или 6 мая, 10 июня был в Ставрополе и добился назначения в Чеченский отряд Галафеева на левый фланг Кавказкой линии.
Стеснительные условия службы в качестве командира взвода 12-й мушкетёрской роты Тенгинского пехотного полка (поэт был определён по ходатайству К. К. Данзаса в его батальон), по-видимому, Лермонтова тяготили. Он предпочёл более свободную от повседневной опеки должность адъютанта в отряде Галафеева. Офицеры штаба – адъютанты, как их тогда называли – иногда прикреплялись заранее к какой либо части боевого порядка, вели наблюдение за её действиями, доносили об этом, а порой и сами организовывали действия этих частей. Так было, в частности, с Лермонтовым в бою на реке Валерик. Он был назначен для наблюдения за штурмовой колонной и должен был действовать в её составе. Для выполнения такого поручения надо было обладать мужеством, хорошим кругозором, пониманием обстановки и решительностью. Служба таких адъютантов была сопряжена с большей опасностью, чем в строю. Так, в бою на реке Валерик потери в офицерах строевых частей составили 8%, а среди адъютантов около 20%.
Лермонтов участвовал в операциях Галафеева предположительно с 29 июня, а согласно документам с 6 июля 1840г. С 6 по 14 июля отряд действовал в Малой Чечне по маршруту: Грозная, Чах-Гери, Ахшпатой, Урус-Мартан, Гехи, Валерик (11 июля), Казах-Кичу, Грозная. В первой же операции Лермонтов проявил себя инициативным офицером. Он выполнял свой долг «…с отличным мужеством и хладнокровием и с первыми рядами храбрейших ворвался в неприятельские завалы». В стих. «Валерик» сказано: «Все офицеры впереди… / Верхом помчался на завалы / Кто не успел спрыгнуть с коня… «.
За этот бой поэт был представлен к ордену Владимира 4-й степени с бантом, но командир корпуса снизил представление до ордена Станислава 3-й степени, который Лермонтов также не получил. Не достигнув решительного успеха в этой операции, Галафеев с опозданием направился на выручку генерал-лейтенанта Ф. К. Клюги фон-Клюгенау в Темир-Хан-Шуру. Выступив из Грозной 17 июля, Галафеев 9 августа возвратился в Герзель-аул и приступил к строительству запланированного укрепления, прекратив на время боевые действия.
Во время этой паузы Лермонтов и другие офицеры получили кратковременные отпуска в Пятигорск и Кисловодск. В 20-х числах сентября 1840 года Лермонтов возвратился в отряд и с 27 сентября по 18 октября участвовал в походе на Большую Чечню. В бою 10 октября был ранен Р. И. Дорохов, командовавший «сотней» отборных конных бойцов. В дальнейшем она именовалась Лермонтовским отрядом.
Лермонтов, приняв командование, проявил не только незаурядное дарование кавалерийского офицера, но и повседневную заботу о подчинённых, с которыми делил опасности боя и тяготы походной жизни. Командующий конницей у генерала П. Х. Граббе, принявшего на себя руководство дальнейшими боевыми действиями, В. С. Голицын писал, что трудно было бы подобрать для этой «сотни» более подходящего командира. Лермонтов «…был всегда первый на коне и последний на отдыхе… » Голицын представил его к золотой сабле «За храбрость», что предполагало возвращение в гвардию.
С 27 октября по 6 ноября Граббе совершил повторный, не оправдавший себя поход в Малую Чечню. Снова был бой на р. Валерик и опять отличился Лермонтов. С 9 по 20 ноября «Чеченский отряд» действовал в Большой Чечне. 20 ноября в Герзель-ауле состоялся смотр этого отряда военным министром А. И. Чернышевым. Он нашёл отряд в расстроенном состоянии, отменил зимнюю экспедицию и распустил войска на зимние квартиры. Лермонтова, проявившего себя отважным офицером, представили к двум наградам с переводом в гвардию.
В конце 1840 года Лермонтов прибыл в Тенгинский пехотный полк. 14 января 1841 он отправился в отпуск в Петербург с надеждой на отставку. В столице Лермонтов узнал, что его вычеркнули из Валерикского представления к наградам, подведя под общее положение. Из итогового представления за 1840 Николай I вычеркнул его сам. Но об этом стало известно после смерти поэта. Возвращаясь на Кавказ в 1841, поэт все ещё собирался «…заслуживать себе на Кавказе отставку… «.
В последних письмах бабушке от 9 – 10 мая и 28 июня 1841 опять задается вопрос: «выпустят ли» в отставку? Не выпустили. П. А. Клейнмихель иезуитски ответил Е. А. Арсеньевой, что не советует поэту подавать прошение об отставке, а сам 30 июня 1841 года передал предписание Е. А. Головину о запрещении царя отпускать Лермонтова от «фронта» в Тенгинском пехотном полку, то есть от неотлучной строевой службы, чтобы не давать повода «отличиться».
В письме к Арсеньевой от 9 – 10 мая 1841 Лермонтов писал: «…кажется, прежде отправлюсь в Шуру, где полк, а оттуда постараюсь на воды… » В это время ему была выдана подорожная в Темир-Хан-Шуру.
Однако по пути к месту назначения поэт заехал в Пятигорск и получил там разрешение остаться на лечение. 15 июля 1841 года Лермонтов был убит на дуэли и только 12 августа исключён из списков армии.
Из статьи «Военная служба» Лермонтовской энциклопедии.
Читайте также:
День рождения Михаила Лермонтова [газета «Завтра»]
general-skokov.livejournal.com
За что кавказцы уважают Лермонтова
Лермонтов в жизни Кавказа
И в произведениях, и в личных записях Лермонтова горцы – люди, заслуживающие уважения, и как воины, и как свободолюбивые личности, чуждые мелочного интриганства, столь раздражавшего поэта в светской публике.
Незадолго до гибели в небольшом очерке «Кавказец» он изобразил некий обобщённый психологический портрет офицера-кавказца на русской службе. Среди прочих любопытных черт, Лермонтов выделяет и такие: «Чуждый утонченностей светской и городской жизни, он полюбил жизнь простую и дикую; не зная истории России и европейской политики, он пристрастился к поэтическим преданиям народа воинственного». Отношение поэта к кавказскому конфликту было противоречивым: ужасы войны для него были очевидны, и он не боялся правдиво изобразить их в своём творчестве, искренне сочувствуя свободолюбивому и мирному населению Кавказа. Но, будучи верным присяге боевым офицером, он проявлял должное мужество и инициативу в сражениях и операциях, о чём свидетельствуют многочисленные официальные донесения.
Поскольку с Кавказом связаны основные вехи жизни поэта, к его творчеству там всегда относились с особым вниманием, хотя и противоречивым: кто-то не может простить ему «злого чечена» из «Казачьей колыбельной», кто-то — ворчания в адрес осетин из уст Максим Максимыча, путая героя с автором. Но образы кавказцев в произведениях поэта зачастую выглядят более достойно и привлекательно, чем образы соотечественников – вспомнить хотя бы персонажей романа о «лишнем человеке» Печорине.
В начале ХХ века известный общественный деятель Осетии Гаппо Баев писал: «Если к Пушкину горцы питают чувство благодарности и уважения, то Лермонтов сделался для них предметом восторженного культа преклонения и безграничной любви.» Музеи Лермонтова есть и в Тамани, и в Пятигорске, и в Чечне — в селе Парабоч, бывшем имении помещика Хастатова – родственника Михаила Лермонтова, где поэт часто гостил и знакомился с бытом местных жителей. В Чечне даже есть селение Лермонтов-Юрт, неподалёку от легендарного села Валерик, а в Грозном русский драматический театр носит имя поэта.
Существует легенда, согласно которой знаменитый мятежный имам Шамиль, с отрядами которого в своё время сражался Лермонтов, услыхав одно из стихотворений поэта (предположительно, «Выхожу один я на дорогу»), назвал его автора пророком и спросил у соратников – жив ли тот. Когда ему ответили, что автор – русский офицер, и что он погиб, но не в бою, а от рук соотечественника, Шамиль сказал: «Богата страна, убивающая таких сыновей».
Лермонтова, несмотря на то, что он сражался с горцами, на Кавказе многие считают «своим», и, вероятно, причина особой любви кавказцев к поэту — это его любовь к ним, их духу и культуре, которая и помогла понять этих людей настолько, чтобы стать для них «своим».
russian7.ru
Михаил Лермонтов. Боевой офицер. Часть 1
Михаил Юрьевич Лермонтов известен прежде всего как гениальный русский поэт и писатель. Фигура его романтизирована, утоплена в слухах и мифах, что всегда сопровождают знаковые личности эпохи. Даже сейчас, упоминая имя поэта и признавая его литературное величие, напомнят, что Михаил был к тому же изрядный шутник, способный на любые каверзы вплоть до скандала. На этом фоне бесконечной радости от возможности перемыть косточки Лермонтову совершенно теряется его военная служба на Кавказе в составе легендарного Тенгинского полка.Родился будущий офицер и поэт в 1814 году в семье Юрия Петровича Лермонтова и Марии Михайловны Арсеньевой. Отец Михаила происходил из шотландского рода Лермонтов, а матушка имела прямое родство с дворянским родом Столыпиных и боярским родом Арсеньевых. Однако брак этот был несчастным. Скоро Юрий охладел к Марии и начал заглядываться на других особ противоположного пола. Во время одной из ссор Юрий Петрович просто ударил свою жену кулаком, что послужило началом конца семьи. Вскоре Мария умерла, а Юрий оказался один на один с тёщей — бабушкой Михаила Юрьевича Елизаветой Алексеевной.
Миша Лермонтов в детстве
Елизавета Алексеевна, старая вдова, держала поместье в кулаке и была женщиной решительной и волевой, поэтому шотландскому отпрыску пришлось чуть ли не бежать из большого имения тёщи, оставив сына на попечение бабушки. Таким образом, Михаил Юрьевич остался в усадьбе Тарханы. Строгая Елизавета Алексеевна, на удивление, души в Мише не чаяла. Она тратила на его воспитание огромные суммы, но внук, чувствуя всё напряжение в его формальной семье, всё равно был несчастлив. Это положение отягощала и крайне слабое здоровье Миши. Кстати, именно поэтому ещё в детстве бабушка его отвезла на лечение на Кавказ, который покорил будущего поэта.
Всё время Михаил был окружён учителями и наставниками, которых бабушка периодически меняла. Одним из учителей был полковник старой французской гвардии некий Жандро, пленник войны 1812-го года. Возможно, именно он и поселил в душе будущего офицера восторг перед ратной славой своими рассказами об эпохе той великой войны. В Тарханах стараниями бабушки была собрана прекрасная библиотека, и Михаил уже в 11-летнем возрасте занялся отчасти самообразованием, пока бабушка искала очередного достойного наставника. Так или иначе, но ещё до поступления в московский Благородный университетский пансион Лермонтов знал, кроме русского, французский, немецкий и английский.
Усадьба Тарханы
В 1828 году он поступил в пансион, сразу на старшее отделение, а в 1830-м Михаил перешёл в сам университет. Уже через два года озорник Михаил, рассорившись с профессором Маловым, ушёл из университета по собственному прошению (официально). Отправившись в Петербург под влиянием столыпинской родни и отчасти собственных терзаний, Михаил поступил в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. В 1834 году Лермонтов вышел за ворота школы уже корнетом лейб-гвардейского Гусарского полка. Несмотря на свою бурную литературную деятельность той поры, учёбу в школе он вспоминал как «deux annees terribles» (два ужасных года). Эта меланхолия, скрытая под налётом гусарской бравады, прошла почти через всю его жизнь.
Памятник Лермонтову рядом со зданием бывшей Школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров
Далее последовал первый поэтический взлёт, прерванный смертью Пушкина. Бомонд, гудевший всяческими небылицами в адрес погибшего Александра Сергеевича, раздражал молодого гусара. К тому же некоторые дамы с нулевыми способностями и таким же образованием (впрочем, как и сейчас) открыто симпатизировали Дантесу. В ответ на эти светские дрязги Лермонтов разразился стихотворением «Смерть поэта». Вскоре те представители бомонда, кого задел за живое талант великого поэта, принялись строчить на Лермонтова многочисленные доносы (опять-таки, как и сейчас). Михаила арестовали и сослали на Кавказ в Нижегородский драгунский полк в чине прапорщика.
Оказавшись на Кавказе, он сразу принялся «учить татарский язык» (тогда так именовали азербайджанский) и посыпал голову пеплом, что не хватило времени его осилить. Заступничество родовитой бабушки, о котором Михаил и не просил, вернуло Лермонтова в Гродненский гусарский полк, а позже и в лейб-гвардии Гусарский полк. Так что первая ссылка оказалась лёгким вояжем.
Вернувшись в Петербург, он снова погряз в столичной жизни. И грянула та самая дуэль, которая круто изменила жизнь поэта, словно сама судьба старалась «уберечь» Лермонтова от бессмысленности придворного бытия. Причин дуэли Михаила Юрьевича с сыном французского посла Эрнестом Барантом выдвигают множество. Это и борьба за сердце придворной особы, и острый язык Лермонтова, и его нелюбовь к французам после пушкинской дуэли и так далее. Так или иначе, 18 февраля 1840 года (по старому стилю) в Петербурге в районе Парголовской дороги состоялась дуэль. Сначала дуэлянты бились на шпагах, когда клинок Лермонтова сломался, перешли на пистолеты. Барант промазал, а Михаил Юрьевич, пощадив соперника, выстрелил в воздух.
Портрет Лермонтова кисти Петра Заболотского
После дуэли Михаила Юрьевича через несколько недель арестовали и предали суду. По великой мудрости и традиционной опаске обидеть высоких заморских гостей сынишку французского посла к разбирательству не привлекали вовсе, даже осуждения не выказали. Некоторые офицеры при дворе начали смотреть на Баранта, мягко говоря, неодобрительно. Пока французский франт продолжал наслаждаться высшим обществом, гвардейский офицер сначала находился под арестом в Петербургской офицерской тюрьме, а позже на Арсенальной гауптвахте. Поэтому Барант принялся утверждать, чтобы повысить свою репутацию, что поэт целился в него, но промахнулся.
Эффект получился обратный. Во-первых, поэт-то мог промахнуться, но вот офицер уже вряд ли. Во-вторых, а это главное, даже, если представить, что Лермонтов солгал, то причин для этой лжи не было никаких. Это никак бы его судьбу не облегчило, ведь судили его не за участие в дуэли, а «за недонесение». Если бы, конечно, Михаил Юрьевич пристрелил француза, то был бы осуждён за убийство, а остальные участники – за пособничество. К тому же, узнав о сплетнях, распускаемых Барантом, Лермонтов настоял на личной встрече с французом, во время которой предложил ещё раз стреляться, намекая, что теперь-то точно отправит помилованного Баранта в гроб.
Но сыну французского посла не пришлось потеть, размышляя по поводу новой дуэли. Власти быстро узнали об этом и потребовали Михаила Юрьевича принести Баранту извинения. Лермонтов наотрез отказался. В итоге молодого офицера отослали на Кавказ в Тенгинский полк, т.е. на один из самых горячих участков, казалось бы, вечной войны. Сделано это было, несомненно, по указанию сверху, т.к. дуэль стала известна в Европе и выставила сплетника Баранта, а, соответственно, и престиж Франции на посмешище.
Небольшие наброски, посвящённые военной службе, кисти самого Лермонтова
10-го июня 1840-го года Лермонтов прибыл в Дом командующего Кавказской линией в Ставрополе. Ставрополь по сравнению с другими населёнными пунктами Северного Кавказа был настоящим центром жизни. Сюда приезжали офицеры из центральной России и с форпостов империи на Кавказе в ожидании нового назначения. Кипела торговля с горскими жителями. Каждый вечер друзья, родственники и знакомые, не видевшие друг друга месяцы, а то и годы, готовясь к очередной долгой разлуке, устраивали кутежи. Роскошная по тем меркам и условиям гостиница «Найтаки» (названа в честь главного арендатора грека Петра Найтаки) даже получила условное название «офицерский клуб», где некоторое время и жил Лермонтов. Сейчас историческое здание арендуют торговцы всех мастей, внося неповторимую нотку дикости в архитектуру.
Наконец пришла пора отправляться и Михаилу, но распределение раздосадовало его до крайности. Офицер должен был ехать на Черноморскую береговую линию. А это полностью лишало его хоть какой-то даже малейшей свободы действий. Нет, не тягчайшая служба испугала 26-летнего Лермонтова, а сам факт постоянного ожидания на месте. Поэтому Михаил Юрьевич, узнав, что готовится военная экспедиция против отрядов самого Шамиля, немедля начал писать прошения отправить его в это пекло.
В это же самое время вошёл в силу мюридизм. Это суфийское учение из Персии стало завоёвывать умы простых людей своей доктриной равенства правоверных. Лидеры горцев, поняв эту нехитрую истину соблазнительности посула, взяли мюридизм на вооружение, объединяя народы. Однако демократией здесь и не пахло. Мюридизм быстро стал политическим и военным оружием, т.к. сплочённый народ мигом направили на войну с Российской империей, объявив газават. Вскоре наибы (наместники) имама и их приближённые обложили народы таким высокими поборами и ввели настолько жёсткие суды, что мюридизмом уже и не пахло. В итоге в нашей истории мюридизм ассоциируется исключительно с кровопролитными войнами.
Генерал Галафеев
В итоге на волне, так скажем, «политического мюридизма» начал подниматься аварец Шамиль. Непосредственно для начала войны новый лидер принялся за административное устройство края, чтобы сплотить различные племена и этносы в единое войско. На призыв Шамиля уже стекались ичкеринцы, качкалыковцы, галашевцы, карабулаки и чеченцы. Для противодействия этому войску формировался экспедиционный отряд под командованием генерала Аполлона Васильевича Галафеева, который уже имел награды за победу над имамом Ташев-Хаджи и за успешный, но кровопролитный штурм горного укреплённого аула Ахульго в Дагестане.
Собираемый Галафеевым отряд, как и все другие отряды, отправлявшиеся воевать с воинственными имамами Чечни и Дагестана, называли Чеченским, и формировался он в крепости Грозной, основанной генералом Алексеем Петровичем Ермоловым (ныне город Грозный). Добившись упорными прошениями своего перевода именно сюда, Лермонтов к концу июня (началу июля) вошел в крепость Грозная и вступил в состав экспедиционного отряда в чине поручика.
Продолжение следует…
topwar.ru
Ваш комментарий будет первым