Гид по литературному Крыму: где творили писатели и поэты | Лонгриды
«Прекрасны вы, брега Тавриды…» – писал Александр Сергеевич Пушкин, очарованный многогранной красотой Крыма. Да, во все времена полуостров магнитом притягивал многочисленных писателей и поэтов, которые наслаждались его невероятной вдохновляющей атмосферой.
Читайте также
«Слушая город»: туристам предлагают спектакль-променад по эпохам СевастополяВ каких крымских городах жили, гостили и творили «повелители слова»? Чьи дома, давно ставшие музеями, из года в год привлекают тысячи туристов – поклонников русской литературы?
В поисках ответов Туристический портал РК поговорил с поэтом, членом Союза писателей России Викторией Анфимовой, которая более 10 лет являлась заместителем главного редактора газеты «Литературный Крым», а также с главным редактором литературного журнала «Белая скала», членом правления Союза писателей Крыма Ленорой Сеит-Османовой.
История Крыма: от древности до современности >>
Пообщались мы и с экскурсоводом 1 категории Дианой Муляновой, которая проводит для гостей полуострова разнообразные тематические экскурсии, в том числе – литературные, пользующиеся немалой популярностью.
Читайте также
Путеводитель по Крыму: что посмотреть в Симферополе за один день«Так сложилось, что Симферополь особенно привлекал философов и учёных. В то время как яркая красота Южного и Восточного Крыма больше притягивала писателей, поэтов, художников. К слову, Восточное побережье, ассоциирующееся у нас с именами Волошина, Грина, сестёр Цветаевых, и сегодня считается меккой творческой интеллигенции. Неспроста здесь ежегодно проходят многочисленные музыкальные и литературные фестивали. Зачастую, заказывая экскурсионный маршрут, туристы берут линию какого-то одного писателя, чтобы детальнее вникнуть в его жизнь. Например, у меня была группа из Санкт-Петербурга, которую интересовал исключительно Грин, поэтому мы проехали по всем гриновским музеям. А вообще все крымские музеи, носящие имя той или иной творческой личности, предлагают своим гостям специальные экскурсионные программы», – рассказала Диана Мулянова.
Смотреть слайд-шоу
1/8
Театр им. Горького в Симферополе
Фото Минкурортов Крыма
2/8
Дом-музей Ильи Сельвинского в Симферополе
Фото: Минкурортов Крыма
3/8
Историческое здание в центре Симферополя
Фото: Минкурортов Крыма
4/8
Амфитеатр театра им.
Горького в Симферополе
Фото Минкурортов Крыма
5/8
Кинотеатр имени Тараса Шевченко в Симферополе
© Wikipedia
6/8
Крымскотатарский музей культурно-исторического наследия
© ГБУ РК «Крымскотатарский музей культурно-исторического наследия»
7/8
Симферополь
RIA Novosti, Сергей Мальгавко
8/8
Симферополь
Пресс-служба Министерства курортов и туризма Республики Крым
Скрыть описаниеПоказать описание
1/8
Театр им. Горького в Симферополе
Фото Минкурортов Крыма
2/8
Дом-музей Ильи Сельвинского в Симферополе
Фото: Минкурортов Крыма
3/8
Историческое здание в центре Симферополя
Фото: Минкурортов Крыма
4/8
Амфитеатр театра им. Горького в Симферополе
Фото Минкурортов Крыма
5/8
Кинотеатр имени Тараса Шевченко в Симферополе
© Wikipedia
6/8
Крымскотатарский музей культурно-исторического наследия
© ГБУ РК «Крымскотатарский музей культурно-исторического наследия»
7/8
Симферополь
RIA Novosti, Сергей Мальгавко
8/8
Симферополь
Пресс-служба Министерства курортов и туризма Республики Крым
Скрыть описаниеПоказать описание
Над молодым Александром Пушкиным, написавшим оду «Вольность», нависла угроза ссылки в Сибирь.
Влиятельные знакомые поэта добились помилования: Александр I отправил вольнодумца в Екатеринослав. Здесь тяжело заболевший поэт встретился с генералом Николаем Раевским, ехавшим с семьёй на юг. Поэт принял приглашение генерала совершить путешествие на Кавказ, а затем в Крым. В Гурзуфе он поселился в доме Раевских, который сейчас является музеем Пушкина.
Три недели, проведённые в Гурзуфе, поэт назвал счастливейшими в своей жизни. «Я любил, – писал он в Петербург, – проснувшись ночью, слушать шум моря – и заслушивался целые часы. В двух шагах от дома рос молодой кипарис: каждое утро я навещал его и к нему привязался чувством, похожим на дружество».
Читайте также
Лидер Uma2rman: почему Ялта и Гурзуф лучшие города мира и как найти умиротворение в КрымуС младшей дочерью Раевского – Марией, впоследствии ставшей женой декабриста Волконского – поэта связывали романтические отношения, а сыну генерала – Раевскому-младшему и своему другу – Пушкин позднее посвятил поэму «Кавказский пленник».
Экскурсия от звезды: как Сергей Безруков по Крыму гулял >>
«В Гурзуфе я советую также посетить дачу Чехова, которую великий драматург покупал как свадебный подарок для своей жены Ольги Книппер. По тем временам это здание стоило очень дорого, но когда Антон Павлович увидел эту невероятную бухту, этот берег, он сразу понял: «Только здесь я смогу уединяться с любимой и заниматься творчеством». Так и вышло. После его смерти Ольга Книппер-Чехова замуж повторно не вышла, а в этот дом частенько приглашала общих с мужем друзей, творческую элиту», – отметила Диана Мулянова.
Читайте также
Путеводитель по Крыму: что посмотреть в Гурзуфе за один деньВ Ялте же находится Дом-музей Чехова или, как его ещё называют, Белая дача. Здесь классик русской литературы написал более десятка произведений, в том числе пьесы «Три сестры» и «Вишнёвый сад». Героине «крымского» рассказа «Дама с собачкой» на набережной установлен памятник.
Смотреть слайд-шоу
1/10
Памятник «Дама с собачкой» в Ялте
Фото: Андрей Бурдейный
2/10
Интерьер дачи Чехова в Гурзуфе
Фото: Евгений Бондаренко
3/10
Вид на Гурзуф и дачу Чехова
Фото: Евгений Бондаренко
4/10
Дмитрий Мамин-Сибиряк и Антон Чехов, 1900-е
Фото из открытых источников
5/10
Антон Чехов и Лев Толстой в Ялте, 1901 год
Фото: П.
А. Сергеенко
6/10
«Белая дача» Чехова
Фото: Крымский литературно-художественный музей
7/10
Музей Пушкина
Фото: Крымский литературно-художественный музей-заповедник
8/10
Рукопись и бюст поэта в музее А.С. Пушкина в Гурзуфе
RIA Novosti, Сергей Мальгавко
9/10
Памятник Пушкину
Фото: Крымский литературно-художественный музей-заповедник
10/10
Музей Пушкина
Фото: Крымский литературно-художественный музей-заповедник
Скрыть описаниеПоказать описание
1/10
Памятник «Дама с собачкой» в Ялте
Фото: Андрей Бурдейный
2/10
Интерьер дачи Чехова в Гурзуфе
Фото: Евгений Бондаренко
3/10
Вид на Гурзуф и дачу Чехова
Фото: Евгений Бондаренко
4/10
Дмитрий Мамин-Сибиряк и Антон Чехов, 1900-е
Фото из открытых источников
5/10
Антон Чехов и Лев Толстой в Ялте, 1901 год
Фото: П.А. Сергеенко
6/10
«Белая дача» Чехова
Фото: Крымский литературно-художественный музей
7/10
Музей Пушкина
Фото: Крымский литературно-художественный музей-заповедник
8/10
Рукопись и бюст поэта в музее А.
С. Пушкина в Гурзуфе
RIA Novosti, Сергей Мальгавко
9/10
Памятник Пушкину
Фото: Крымский литературно-художественный музей-заповедник
10/10
Музей Пушкина
Фото: Крымский литературно-художественный музей-заповедник
Скрыть описаниеПоказать описание
Поэт и художник Максимилиан Волошин был первооткрывателем одной из поэтических областей Крыма – Киммерии. С 1916 года Коктебель — «киммерийская земля» — становится местом постоянного жительства и лейтмотивом многих волошинских произведений.
«Он завещал советским писателям свой Дом поэта, построенный в 1903-1913 гг. Это место всегда притягивало огромное множество деятелей культуры. Вот лишь некоторые имена: Максим Горький, Алексей Толстой, Иван Бунин, Константин Тренёв, Фёдор Шаляпин, Анна Павлова, Илья Эренбург, наконец, Марина Цветаева, которая именно в волошинской обители познакомилась со своим будущим мужем Сергеем Эфроном и здесь, в Коктебеле, прожила самые счастливые годы своей жизни», – отмечает Виктория Анфимова.
Александр Степанович Гриневский – Александр Грин – шесть лет прожил в Феодосии (1924-1930 гг.), затем переехал в Старый Крым. Крымский период его творчества был исключительно плодотворным: он написал романы «Золотая цепь», «Джесси и Моргиана», «Дорога никуда», многие рассказы, в том числе знаменитую повесть «Алые паруса», по которой создан специальный туристический маршрут.
Читайте также
Феодосия в кармане: туристам презентуют пеший аудиотур и предложат сделать свойПо словам Дианы Муляновой, хотя Грин и жил в Восточном Крыму, а всё же вдохновение черпал в Севастополе, в Байдарской долине. Более того, именно в городе-герое он два года просидел в тюрьме за участие в революционных событиях 1903-1905 гг. – и в память об этом в здании бывшей Севастопольской тюрьмы (площадь Восставших, 4) открыли его музейную комнату. Ещё два дома-музея Грина находятся в Старом Крыму и Феодосии.
Смотреть слайд-шоу
1/11
Здание музея Грина, 1981 год
Фото музея
2/11
Музей Грина в Феодосии
Фото: Минкурортов Крыма
3/11
Музей Грина в Феодосии
Фото музея
4/11
Феодосия
RIA Novosti, Сергей Мальгавко
5/11
Выставка в музее
Фото: музей Грина
6/11
Спальня в доме-музее Грина
Фото музея
7/11
Экспонаты в музее Грина
Фото музея
8/11
Посетители музея
Фото: музей Грина
9/11
Дом-музей Грина
Фото музея
10/11
Музей Грина
Фото музея
11/11
Музей Грина
Фото музея
Скрыть описаниеПоказать описание
1/11
Здание музея Грина, 1981 год
Фото музея
2/11
Музей Грина в Феодосии
Фото: Минкурортов Крыма
3/11
Музей Грина в Феодосии
Фото музея
4/11
Феодосия
RIA Novosti, Сергей Мальгавко
5/11
Выставка в музее
Фото: музей Грина
6/11
Спальня в доме-музее Грина
Фото музея
7/11
Экспонаты в музее Грина
Фото музея
8/11
Посетители музея
Фото: музей Грина
9/11
Дом-музей Грина
Фото музея
10/11
Музей Грина
Фото музея
11/11
Музей Грина
Фото музея
Скрыть описаниеПоказать описание
Симферополь, продолжает эскурсовод, это единственный город, где сохранился бывший дом писателя Константина Тренёва (на бульваре Франко, 45), где есть библиотека и гимназия его имени, а также сквер и памятник.
В крымской столице он прожил 22 года, совмещая литературную деятельность с педагогической, и именно здесь к нему пришла писательская слава. На сцене русского драмтеатра имени Горького в 1927 году состоялась премьера спектакля по его произведению «Любовь Яровая» – через год после того, как пьесу показали в московском МХАТе. Она имела огромный успех и поставила автора в число лучших драматургов страны.
Читайте также
Это мой Крым: заслуженный артист России Виталий ТагановС Симферополем связано имя ещё одного выдающегося человека – Владимира Маяковского, который впервые посетил Крым в 1913 году, когда вместе с другими футуристами, включая Игоря Северянина, совершил крымское турне с чтением стихов и лекций. Впоследствии он ещё несколько раз приезжал на полуостров.
Читайте также
Известные люди на отдыхе в Крыму: фотоархив«Известно, что Маяковский выходил на сцену Дворянского театра (ныне – Горьковский – ред.), причём в первый свой выход был не принят и освистан симферопольской публикой.
В Крыму Маяковский отдыхал с Лилей Брик – о чём свидетельствует достаточно известная фотография. А ещё после посещения полуострова он написал знакомую нам с детства книгу «Эта книжечка моя про моря и про маяк», – подытожила Ленора Сеит-Османова.
В 1896-1903 гг. Анна Ахматова каждое лето проводила с родителями под Севастополем на даче «Отрада». Время, когда поэтесса заслужила прозвище «дикой девочки», она описала в поэме «У самого моря» (1914). Об этом она упоминает также в заметках «Коротко о себе» и «Дом Шухардиной».
Читайте также
К посещению обязательно: военные музеи СевастополяНавсегда прославил город-герой Лев Толстой. Он служил здесь во время первой обороны Севастополя, командовал батареей на четвёртом бастионе, где ему установлен памятный знак. О жизни осаждённого города написал в «Севастопольских рассказах».
С Балаклавой тесно связана судьба писателя Александра Куприна. Вначале он остановился с женой в гостинице «Гранд-отель» (здание, построенное в 1887 году, находится ныне по адресу: набережная Назукина, 3), затем переехал на дачу Ремезова на Третьей улице (сейчас ул.
Куприна, 1). Здешним рыбакам, с которыми Куприн часто выходил в море, он посвятил очерки «Листригоны» (1907-1911), в которых есть строки: «Нигде во всей России, — а я порядочно её изъездил по всем направлениям, — нигде я не слушал такой глубокой, полной, совершенной тишины, как в Балаклаве».
Город рыбаков и подводников: фотопрогулка по Балаклаве >>
Конечно, мы назвали далеко не все творческие имена. В разные годы на полуострове жили и творили такие писатели, как Сергей Сергеев-Ценский (он 52 года прожил в Алуште, и сегодня здесь в память о нём также работают несколько музеев), Константин Паустовский, Илья Сельвинский, Максим Горький, Иван Бунин, Александр Грибоедов, Адам Мицкевич и многие другие.
Гид по творческому Крыму: где творили писатели, поэты, художники | История и культура
Разве поспоришь, что Крым – один из самых вдохновляющих уголков Земли? Здесь есть всё для успешного творчества и незабываемого отдыха: море, горы, сочная палитра лесов.
.. Именно поэтому сюда едут искатели музы и релакса – так же, как это было и в прошлые века.
Читайте также
Гид по литературному Крыму: где творили писатели и поэтыКакие известные люди – писатели, поэты, художники, актёры, певцы – в своё время находили умиротворение и отдушину на полуострове? Турпортал пообщался с экскурсоводами, литературоведами и составил гид по творческому Крыму.Алушта, Ялта, Гурзуф
В Гурзуфе три счастливых недели в августе 1820 года провёл Александр Сергеевич Пушкин. Здесь он жил в семье генерала Раевского – в доме графа Ришелье, где сейчас располагается музей поэта. Именно Крым Пушкин называл колыбелью своего Онегина. С пребыванием на полуострове связан и целый ряд лирических стихотворений: «Погасло дневное светило», «Увы! зачем она блистает», «Редеет облаков летучая гряда», «Кто видел край, где роскошью природы», «Таврида».
Читайте также
«Мой дух к Юрзуфу полетит…»: как Пушкин в Крыму гостилВ Ялте и Гурзуфе жил Антон Павлович Чехов.
В своём ялтинском доме классик русской литературы написал более десятка произведений, в том числе пьесы «Три сестры» и «Вишнёвый сад». Сегодня Белая дача – излюбленное место для литературного паломничества туристов со всех уголков РФ. Так же, как и чеховская дача в Гурзуфе, «затаившаяся» в уединённой бухте, прямо у моря. Её Антон Павлович покупал как свадебный подарок для своей жены Ольги Книппер.Нередко в доме Чехова в Ялте останавливался Иван Бунин. «Буки-тон» – так называл его Антон Павлович – был любимцем собиравшегося здесь общества. Крымские впечатления поэт выразил в стихах «Кипарисы», «В окошко из тёмной каюты», «Учан-Су», «К прибрежью моря длинная аллея», «На винограднике».
Читайте также
Гид по дворцам Крыма: красота и величие аристократических именийВ Гурзуфе жил и творил известный художник Константин Коровин: в 1912 году он построил здесь дачу, куда сегодня можно попасть с экскурсией. На даче «Саламбо» творец написал «На берегу моря», «Пристань в Гурзуфе», «Гурзуф вечером», «Базар цветов в Гурзуфе» и др.
К слову, перед входом на дачу установлены две бронзовые скульптуры – самого Коровина и его частого гостя, знаменитого оперного певца Фёдора Шаляпина, чей портрет художник также запечатлел на холсте.В Алуште Сергей Николаевич Сергеев-Ценский поселился в 1906 году и прожил здесь, «на горе, над морем», целых 50 лет. В Крым он приехал уже известным писателем, но самые значительные произведения – эпопеи «Преображение России» и «Севастопольская страда» – были им написаны в Алуште, на Орлиной горе. Сегодня в этом южнобережном городке работает музей имени Сергеева-Ценского.
Работает в Алуште ещё один «писательский» музей – Ивана Шмелёва. Впервые Иван Сергеевич побывал здесь в 1908 году, а в сентябре 1917-го приобрёл участок земли и поселился с семьёй на жительство. В Алуште Шмелёвым написана романтическая повесть «Неупиваемая чаша» и несколько социально-политических сказок («Инородное тело», «Всемога», «Преображенский солдат» и другие).
Читайте также
Если у природы прохладная погода: идеи для отдыха в КрымуПочётный гражданин Ялты, советский актёр Михаил Пуговкин часто снимался в Крыму, в частности, на ЮБК.
Здесь же любил отдыхать. На фоне живописных крымских видов он попал во многие известные фильмы. Например, в картине «Иван Васильевич меняет профессию» есть знаменитый эпизод с участием артиста, снятый на ялтинской набережной. К слову, его коллега по киноремеслу – Савелий Крамаров – также снявшийся в «Иване Васильевиче…», тоже ценил южнобережные пейзажи. В частности, в 1980 году он проводил летний отпуск в Гурзуфе. Феодосия, Коктебель, Старый Крым
Феодосия – это родина знаменитого мариниста Ивана Айвазовского. Здесь располагается его картинная галерея, в которой хранится крупнейшее в мире собрание произведений художника – более 400 работ. Этот человек очень многое сделал для Феодосии: оставил в наследство горожанам не только свою галерею, но ещё и железную дорогу (став одним из главных акционеров), а также воду, в которой город испытывал большую нужду. Был похоронен на территории церкви Святого Сергия (в армянской традиции – Сурб Саркис).
Читайте также
Влюбленный в море: интересные факты об Иване АйвазовскомПервооткрыватель поэтической Киммерии, талантливый поэт, художник и мастер на все руки, Максимилиан Волошин называл Коктебель истинной родиной своего духа.
В гостях у Волошина в своё время побывали Максим Горький, Алексей Толстой, Иван Бунин, Константин Тренёв, Фёдор Шаляпин, Анна Павлова, Илья Эренбург, наконец, Марина Цветаева, которая именно в волошинской обители познакомилась со своим будущим мужем Сергеем Эфроном и здесь, в Коктебеле, прожила самые счастливые годы своей жизни.
Читайте также
Киммерия «чудака Макса»: необычные факты о Волошине в КрымуДовелось Марине Цветаевой вместе с сестрой Анастасией пожить и в Феодосии. Сегодня об этом факте красноречиво рассказывает экспозиция феодосийского музея сестёр Цветаевых, который был открыт для посетителей в 2009 году. В Крыму поэтесса написала стихотворения «Идёшь, на меня похожий», «Моим стихам…», «Над Феодосией угас…», «Встреча с Пушкиным» и др.
Александр Грин шесть лет прожил в Феодосии, затем переехал в Старый Крым. В обоих этих городах сегодня отрыты дома-музеи. В Крыму Александр Степанович Гриневский (его настоящее имя) написал романы «Золотая цепь», «Джесси и Моргиана», «Дорога никуда», повесть «Алые паруса», по которой создан туристический маршрут.
Читайте также
Удивительное рядом: семь самых необычных музеев КрымаМаксиму Горькому было 23 года, когда он впервые пришёл в Крым пешком из Одессы. В Феодосии будущий писатель пытался наняться на работу – строить порт. Первые крымские впечатления молодого Алексея Пешкова (настоящее имя писателя) легли в основу «Песни о Соколе», рассказов «Хан и его сын», «Мой спутник». Шесть лет спустя он посещает Крым уже признанным писателем. В общей сложности он бывал на полуострове около 14 раз.Бахчисарай, Севастополь, Балаклава
Бахчисарай и Ханский дворец вдохновили уже упомянутого нами Александра Пушкина, который успел побывать здесь после своего гурзуфского отпуска.
Поэт бродил по комнатам дворца, останавливался у Фонтана слёз, где в память о себе оставил две розы – алую и белую. После этого Александр Сергеевич написал стихотворение «Фонтан любви, фонтан живой!» и, конечно, знаменитую поэму «Бахчисарайский фонтан».
Читайте также
Узнаём Крым: восемь удивительных фактов о БахчисараеНекоторые сонеты польского поэта-демократа Адама Мицкевича также навеяны посещением некогда столицы Крымского ханства – это «Бахчисарай», «Бахчисарай ночью», «Гробница Потоцкой».В 1896-1903 гг. Анна Ахматова каждое лето проводила с родителями под Севастополем на даче «Отрада». Время, когда поэтесса заслужила прозвище «дикой девочки», она описала в поэме «У самого моря» (1914). Об этом она упоминает также в заметках «Коротко о себе» и «Дом Шухардиной».
Навсегда прославил город-герой Севастополь Лев Толстой. Он служил здесь во время первой обороны города, командовал батареей на четвёртом бастионе, где ему установлен памятный знак. О жизни осаждённого города написал в «Севастопольских рассказах», которые принесли ему славу одного из талантливейших писателей-реалистов.
Читайте также
Лучшие места для отдыха в межсезонье: фотогид по КрымуХотя упомянутый нами Александр Грин и жил в Восточном Крыму, а всё же вдохновение черпал в Севастополе, в Байдарской долине. Более того, именно в городе-герое он два года просидел в тюрьме за участие в революционных событиях 1903-1905 гг. – и в память об этом в здании бывшей Севастопольской тюрьмы открыли его музейную комнату.Балаклава была излюбленным местом отдыха Александра Куприна. Здешним рыбакам, с которыми писатель часто выходил в море, он посвятил очерки «Листригоны». Кроме того, в Крыму он работал над повестью «Поединок», рассказами «На покое», «Трус», «Болото», «Корь», «Конокрады», «На глухарей».
Симферополь
Симферополь – это единственный город, где сохранился бывший дом писателя Константина Тренёва, где есть библиотека и гимназия его имени, а также сквер и памятник. В крымской столице он прожил 22 года. На сцене русского драмтеатра имени Горького в 1927 году успешно состоялась премьера спектакля по его произведению «Любовь Яровая» – через год после того, как пьесу показали в московском МХАТе.
Читайте также
На заметку туристу: что посмотреть в СимферополеС Симферополем связано имя и Владимира Маяковского, который впервые посетил Крым в 1913 году, когда вместе с другими футуристами, включая Игоря Северянина, совершил крымское турне с чтением стихов и лекций. Известно, что Маяковский выходил на сцену Дворянского театра (ныне – Горьковский – ред.), причём в первый свой выход был не принят и освистан симферопольской публикой.Довелось выступать в Дворянском театре и Михаилу Семёновичу Щепкину. «Приехал он в город не один, а вместе со своим другом, критиком Виссарионом Белинским. Белинский был болен туберкулёзом, в Крым приехал совсем не случайно. Он был в восторге от симферопольской осени и южного базара, забыв о болезни», – поделилась местный экскурсовод Дина Мулянова.
***
Конечно, мы назвали далеко не все творческие имена. В разные годы на полуострове отдыхали и творили такие известные люди, как Константин Паустовский, Илья Сельвинский, Александр Грибоедов, Леся Украинка, Любовь Орлова и многие другие.
Хотите быть в курсе самых интересных туристических новостей Крыма? Тогда напишите нам на [email protected] и мы включим вас в нашу рассылку
Хотите быть в курсе самых интересных туристических новостей Крыма?
Поздравляем! Письмо с подтверждением отправлено на ваш электронный адрес. Перейдите по ссылке из письма, чтобы подтвердить подписку
Читайте Турпортал в Дзене15 известных русских, которых вдохновил Крым
6 октября 2018
Кириллица
На карте каждой страны есть место, в котором по-настоящему раскрылись таланты её творцов. В Великобритании – это Озёрный край, во Франции – Париж и его окрестности, в Германии – Гессен и Саксония, а вот в России на ум приходит Крым. Незабываемые виды и дух полуострова вдохновили многих русских поэтов, писателей и художников на создание бессмертных шедевров. На кого из них Крым произвёл особенное впечатление?
Фото: КириллицаКириллица
Александр Сергеевич Пушкин
Видео дня
«Наше всё», Солнце русской поэзии оказался в Крыму из-за опалы и благодаря семейству героя Отечественной войны 1812 года Николая Раевского.
В компании генерала и его очаровательных дочерей Пушкин начал своё путешествие из Тамани. Он посетил здесь Керчь, античные развалины которой только разочаровали его, и Феодосию, показавшуюся ему просто большим купеческим городом. Однако самое глубокое впечатление на поэта произвёл Гурзуф, особенно древняя гора Аю-Даг: здесь из-под пера Пушкина вышла элегия «Погасло дневное светило», начало «Кавказского пленника», стихотворение «Нереида». По дороге из гостеприимного Гурзуфа Пушкин и его спутники посетили древний Монастырь Святого Георгия, который также отпечатался в памяти поэта. По пути на север Пушкин достиг места в Крыму, благодаря которому связь поэта и полуострова сегодня известна каждому – древнюю ханскую столицу Бахчисарай. Хотя ветшающий ханский дворец и мечети выглядели удручающе, Александра Сергеевича поразила услышанная здесь легенда о дворцовом «Фонтане слёз», и она легла в основу знаменитой поэмы «Бахчисарайский фонтан». Интересно, что крымские впечатления сопровождали Пушкина и в пору его творческой зрелости: их можно найти в нескольких строфах из «Евгения Онегина».
Антон Павлович Чехов
Антон Павлович, чрезвычайно любопытный и наблюдательный, буквально «впитывал» всё, что видел и слышал во время своих поездок в Крым. Он бывал здесь в разных городах, однако по-настоящему привязался к Ялте, её размеренной курортной жизни и крымским татарам, которых очень уважал и нередко гостил. Сначала писатель бывал в Крыму только в качестве туриста и отдыхающего, однако с 1894 года, когда «чахотка» обострилась, посещения курорта стало жизненно необходимым. В Ялте писатель обзавёлся собственным домом – «Белой дачей», сад вокруг которой он высадил сам. Кстати, хотя Чехов вложил немало сил и средств в строительство дома, он не любил его и называл «тюрьмой», а сам уединялся на другой даче, в Гурзуфе. Здесь, как считается, родились всемирно известные «Три сестры». В ялтинском доме Чехова бывали многие тогдашние знаменитости: Куприн, Бунин и даже Максим Горький. Здесь же развивались отношения между Чеховым и актрисой Ольгой Книппер, ставшей супругой писателя в 1901 году.
Под впечатлением о ялтинской жизни Антон Павлович создал один и самых известных своих рассказов – «Даму с собачкой».
Лев Николаевич Толстой
Лев Николаевич Толстой впервые оказался в Крыму в качестве артиллерийского офицера: в ноябре 1854 года он был по собственному желанию направлен в Севастополь, чтобы принять участие в его обороне. Молодой офицер сражался на самом ответственном участке, знаменитом четвёртом бастионе. Живые картины бомбардировок, смелых вылазок и жизни в осаждённом городе легли в основу написанных там же первых серьёзных рассказов писателя: «Севастополь в декабре месяце», «Севастополь в мае» и «Севастополь в августе 1855 года». Толстой искренне восхищался героизмом и стойкостью русских людей, до последнего защищавших город и, кроме того, впервые пришёл к выводу об отсталости крепостной России и необходимости перемен. В Крым писатель вернулся только через 30 лет, в 1885 году он сопровождал больного князя Урусова. Третье и последнее посещение Крыма состоялось в 1901-1902 гг.
, где остановился в Гаспре у графини Паниной. В Крыму Толстой работал над «Хаджи Муратом», а также встречался с Горьким, Куприным и Чеховым, с которым провёл немало вечеров. Даже когда Толстой тяжело заболел, Чехов навещал великого писателя и подолгу беседовал с ним о литературе.
Александр Иванович Куприн
Впервые ещё никому не известный журналист Александр Иванович Куприн оказался в Крыму в 1900 году. Именно тогда он попал в круг Антона Павловича Чехова и уже в нём познакомился с Буниным и Горьким. Считается, что без этих судьбоносных крымских знакомств Куприн так никогда бы не сформировался как настоящий писать. Но Крым оказал на творчество Александра Ивановича и другое, привычное уже действие: в полюбившейся ему Балаклаве он наблюдал жизнь во всех её проявлениях. Здесь он специально вступил в артель к рыболовам-грекам, чтобы точнее описать их быт. В результате, на свет появился цикл рассказов «Лестригоны» — так в гомеровской Одиссее назывались древние жители мифических земель, описание которых считается первым упоминанием Крыма в истории.
Сама атмосфера полуострова вдохновляла писателя: здесь он создал знаменитые «В цирке», «Трус», «На покое». А самое известное произведение, написанное под впечатлением от Крыма – «Белый пудель». Куприн планировал навсегда обосноваться в Балаклаве, особенно его увлекала идея разбить здесь свой «сад на камнях». В перерывах между приготовлениями к строительству и посещением питейных заведений он писал рассказ «На глухарей», работал над «Видом с высоты Ай-Петри», «Восточной легендой» и «Ялтинским жанром».
Максим Горький
Талант Максима Горького (Алексей Максимович Пешков) отчасти «ковался» в Крыму. Сюда народный писатель попал в 1891 году во время своего «хождения по Святой Руси». Горький исходил полуостров вдоль и поперёк, всюду наблюдая за течением жизни и пробавляясь случайным заработком. В Симферополе ему довелось поработать над созданием кафедрального собора, недалеко от Бахчисарая – мостить дорогу, а в Ялте – разгружать баржи и пароходы. Впечатления от жизни на полуострове, а также великолепные пейзажи, виденные им в южной части Крыма дали жизнь многим рассказам.
Основой же для этих рассказов были легенды, которые автор слышал на привалах или гостя у случайных хозяев. В старинном Бахчисарае слепой татарин поведал ему легенду, ставшую впоследствии рассказом «Хан и его сын», здесь же он услышал будущую «Легенду о соколе». Став признанным маститым писателем, Горький не раз возвращался в Крым, где встречался с Чеховым. В советское время признанный классик, вернувшись с острова Капри, уделял большое внимание преображению Крыма во «всесоюзную здравницу».
Иван Алексеевич Бунин
Творчество лауреата Нобелевской премии по литературе Ивана Бунина невозможно представить без Крыма: полуостров стал колыбелью его таланта. Именно в Севастополь в 1889 году прибыл восемнадцатилетний Бунин в самом начале своей журналистской и писательской карьеры. Сюда его влекла любовь к Пушкину и рассказы отца – ветерана Крымской войны. В пору зрелости Иван Алексеевич особенно любил останавливаться у Чехова в Ялте: здесь он мог найти кров и беседы, наполненные тонким юмором и проницательными замечаниями.
Крымским наблюдениям Бунин обязан целым рядом ярких стихотворений, таких как «Вино», Кипарисы», «Купальщицы» и «К прибрежью моря длинная аллея». Именно в Крыму развился талант Бунина – пейзажиста, мастерски описавшего Чёрное море. Позднее, в эмиграции Бунин с теплотой вспоминал время, проведённое на полуострове, в пору, когда раскрывались его писательские и поэтические способности. В автобиографическом романе Бунина «Жизнь Арсеньева» также нашлось место для крымских воспоминаний.
Александр Степанович Грин
Впервые в жизни автор «Алых парусов» и «Бегущей по волнам» увидел Крым с борта парохода «Платон», на котором служил юнгой. Опыт работы во время каботажного плавания вдоль берегов полуострова, а также впечатления от портов Ялты и Феодосии легли в основу будущего романа «Алые паруса». Александр Гриневский вернулся на полуостров в 1923 году в ходе туристической поездки, в ходе которой написал рассказ «На облачном берегу». Возвращение в места моряцкой юности натолкнули писателя на мысль обосноваться в Крыму.
Он выбрал для себя Феодосию. Атмосфера южного города стала той необходимой для творчества средой, в которой родились замечательные произведения Грина-мечтателя: «Золотая цепь», «Дорога никуда», «Джесси и Моргиана» и другие. В 1930 году писатель по совету врача перебрался в Старый Крым в восточной части полуострова. Здесь, продолжая работу над главным детищем своей жизни, романом «Недотрога», он умер в 1932 году.
Владимир Владимирович Маяковский
Знаменитый поэт Владимир Владимирович Маяковский впервые прибыл в Крым в 1913 году для участия в Олимпиаде Футуризма, организованной Вадимом Баяном. Тогда Маяковскому, прибывшему на «состязания» вместе с поэтом Игорем Северяниным, на полуострове ужасно не понравилось. Он писал, что в Ялте скучно, точно «у эскимоса в желудке» и предлагал поскорее убираться из этого «склепа». Совсем с иным настроем вернулся поэт сюда в 1924 году. Теперь он прославлял «Всесоюзную здравницу», только начинавшую развивать «Людей ремонт, ускоренный в огромной крымской кузнице».
На разный лад восхваляя в своих стихотворениях-агитках крестьянские санатории на месте великокняжеских и царских дворцов, он, тем не менее, не забывал восхищаться красотами Крыма, в особенности Евпатории, Алушты и Гурзуфа. Маяковский и сам был не прочь отдохнуть на новых курортах, а параллельно и подзаработать: привыкший к импровизациям поэт множество раз выступал для отдыхающих и очень гордился, когда Совнарком ввиду большой идеологической значимости его выступлений постановил освободить его «гастроли» от налогов.
Владимир Владимирович Набоков
В отличие от многих героев этой статьи, Владимир Владимирович Набоков попал в Крым не по своей воле. После Октябрьской революции семейство видного члена партии Кадетов Владимира Дмитриевича Набокова решило направить сыновей в Крым, подальше от петроградских волнений. Пребывание Владимира и его брата Сергеем в Крыму затянулось: к ним успели присоединиться мать и отец, не дождавшийся контрреволюционного удара. В Крыму, превратившемся в один из центров Белой России, Набоковы сняли дом напротив Ливадийского дворца и вели вполне светскую жизнь.
Юный Владимир тем временем пополнял свою коллекцию бабочек, готовился к учёбе в Лондоне и писал стихи. В местной периодике даже вышли его «Бахчисарайский фонтан» и «Ялтинский мол». Свою жизнь в удивительно «нерусском Крыму» Набоков описал в русскоязычной автобиографии «Другие берега».
Иван Константинович Айвазовский
В крымской Феодосии поселился ещё отец великого художника, Константин Гаврилович Гайвазовский. Именно в этом многонациональном городе-порте прошло небогатое детство Ивана Константиновича, отсюда от отправился на учение в Петербург и сюда он вернулся на три года после получения Золотой медали в Императорской академии художеств. В Феодосии были созданы первые его характерные «марины», здесь он вдохновлялся красотой местной природы, экспериментировал с различным освещением. Так уже в начале его самостоятельной карьеры появились незабываемые картины «Лунная ночь в Гурзуфе» и «Морской берег». Айвазовский работал также на благо Черноморского флота, создавая как исторические («Бриг «Меркурий», атакованный двумя турецкими кораблями», Чесменский бой») так и современные батальные полотна («Синопский бой»).
Особое место в творчестве Айвазовского занимает «пушкинская тема» — связь великого поэта и Крыма, Чёрного моря. Айвазовский, имея возможность посетить все тропы, которыми хаживал Александр Сергеевич, написал серию вдохновенных полотен, самая известная из которых – «Прощание Пушкина с Чёрным морем» (1877 год). Сегодня в Феодосии в большом доме, некогда принадлежавшем художнику, работает музей, где собраны множество картин этого плодовитого автора.
Максимилиан Александрович Волошин
Русский поэт, писатель, художник и критик Максимилиан Волошин, обожавший Париж и посетивший множество городов мира, родным всё же считал крымский Коктебель. Впоследствии он писал, что местные пейзажи – одни из самых красивых в его жизни. В Коктебеле семье поэта и художника владела большим домом. В пору творческой зрелости Волошина его Дом Поэта превратился в настоящий центр русской культуры, ведь здесь собирались самые видные творцы Серебряного века: Валерий Брюсов, Марина Цветаева, Николай Гумилёв, Александр Блок, Андрей Белый.
Сам же Волошин поражал современников своими разнообразными талантами: никогда не учившись живописи, он создал замечательные акварели окрестностей Коктебеля, причём на манер японских граверов подписывал свои работы короткими стихотворениями. Волошин создавал и вполне самостоятельные стихотворные произведения, многие из которых были посвящены Крыму и его дому в Коктебеле. В годы советской власти Дом Поэта не был национализирован и отобран у владельца. При поддержке наркома Луначарского в нём Волошин открыл дом отдыха для деятелей науки и культуры.
Франц Алексеевич Рубо
Знаменитый русский баталист Франц Алексеевич Рубо, одесский француз, посвятил все свои творческие силы увековечению подвигов российского оружия. В Москве он известен благодаря монументальной «Панораме Бородинской битвы», а в Севастополе находится его шедевр «Оборона Севастополя», конечно, тоже панорама. Заказ на создание полотна о Крымской войне Рубо получил в 1901 году. Для точного воспроизведения сражения за Малахов Курган художник отправился в Севастополь, где работал с историческими документами, очевидцами и «натурой».
Получив одобрение на общий эскиз в Петербурге, он завершил работу в Мюнхене, где баталисту помогала целая артель немецких художников. По желанию высочайшего заказчика Рубо сделал изображения моряков и солдат менее «портретными» и убрал фигуру Нахимова. Позднее его первоначальный замысел был воплощён, но при каких обстоятельствах! В 1942 году полотно сильно пострадало во время второй в истории осады Севастополя: хранители музея и бойцы успели спасти лишь около 80% Панорамы. Когда после войны советские художники-реставраторы взялись за восстановление полотна, они возвратили на него фигуру Нахимова и даже «добавили» матроса Кошку.
Исаак Ильич Левитан
Исаак Ильич Левитан поехал в Крым, быстро набиравший популярность среди российских элит в 1886 году. Для Левитана это была и увеселительная прогулка (он недавно заработал неплохие деньги у Саввы Мамонтова) и попытка новых поисков. До этого момента он писал только пейзажи в окрестностях Москвы. По почти единодушному мнению искусствоведов, эта поездка стала настоящим открытием «нового Крыма», отличного от торжественно-монументального у Айвазовского.
Левитан в Крыму обратился не к «лицевой» стороне полуострова, проигнорировав и красоты моря, и великолепные дворцы. Его привлекала крымская «изнанка»: самые незатейливые виды он умел превратить в незабываемые полотна. Считается, что за время своей крымской поездки Левитан успел посетить Ялту, Массандру, Алупку и Гурзуф, оставив несколько картин, например, одну из самых знаменитых – «В крымских горах», или «Дворик в Ялте». В 1899 году Левитан, уже объездивший немало городов и весей, вернулся в Крым зрелым мастером. Теперь он переносил на полотно свои опыты от знакомства с творчеством импрессионистов, создав созвучные им «Весна в Крыму» или «Сумерки. Стога».
Архип Иванович Куинджи
В крымской Феодосии началось «учение» знаменитого мастера света Архипа Ивановича Куинджи. Юноше из небогатой семьи посоветовали отправиться к известному маринисту Айвазовскому, но здесь Архипа ждало разочарование: ему доверили только растирать краски. Однако время в Феодосии не пропало даром: в 1868 году он неожиданно продемонстрировал публике свой талант, выставив крымский пейзаж – «Татарскую деревню при лунном освещении на южном берегу Крыма».
Юного художника заметили, позволив быть вольным слушателем в Императорской Академии художеств, с ним познакомились знаменитые «Передвижники», заметив в его работе «социальный подтекст». До 1882 года продолжался творческий взлёт Куинджи, после чего художник неожиданно для всех исчез из художественного мира. Свое самовольное «изгнание» он проводил на Кавказе и в Крыму, где обзавёлся сначала землёй, потом домами и даже стал хозяином целого поселения – посёлка Кикинеиз. Именно в Крыму Архип Иванович продолжал свои эксперименты с красками и светом, выработав полностью самостоятельный стиль. Крымские работы Куинджи, такие как «Лунная ночь на море» или «Красный закат» отличаются особыми световыми эффектами.
Константин Алексеевич Коровин
Русский импрессионист Константин Алексеевич Коровин по-настоящему писал именно в двух местах: на родине течения, во Франции и в любимом Крыму. Художник обосновался на полуострове при активном содействии друга, Антона Павловича Чехова. Писатель даже был готов уступить Коровину свою «уединённую» дачу в Гурзуфе, однако она художнику не подошла.
Вскоре он в 1912 году всё же построил по собственному проекту дом «Саламбо», где часто работал и принимал знаменитых гостей. Примечательно, что Коровин в Крыму писал не только замечательные пейзажи («Ялтинский порт», «Севастопольский базар», «Гурзуф»), но и жанровые сцены («Бахчисарай») и натюрморты. В Крыму Коровину дышалось легко, и, самое главное, здесь был тот особенный свет, столь необходимый для неуловимого мгновения, столь любимого импрессионистами. Разумеется, внимание художника не остановилось на Ялте, он также написал несколько работ в Симферополе и Севастополе, где его задержала болезнь. Крыму и счастливому периоду творчества на полуострове отведено особое место в мемуарах художника, написанных в эмиграции.
Другое,Игорь Северянин,Франц Рубо,Евгений Онегин,Валерий Брюсов,Архип Куинджи,Алексей Пешков,Ольга Книппер,Владимир Набоков,Исаак Левитан,Константин Коровин,Савва Мамонтов,Андрей Белый,Александр Куприн,Иван Айвазовский,Иван Бунин,Александр Грин,Антон Чехов,Лев Толстой,Максимилиан Волошин,Максим Горький,Николай Гумилев,Марина Цветаева,
Крым, Mon Amour by Valzhyna Mort
[Примечание: каждый месяц мы публикуем гостевой пост от автора текущего выпуска Poetry .
Поскольку Харриет будет заполнена приглашенными блоггерами в апреле месяце, мы публикуем это на день раньше. В апрельском номере 2014 года появится «Сказка о суде» Валжины Морт. Предыдущие посты из этой серии можно найти в блоге редакторов.]
В подростковом возрасте мне особенно повезло с моими тощими руками. Мне нравилось представлять, как я иду по улицам Феодосии, как это делает Марина Цветаева в одном из своих многочисленных крымских стихотворений, «одинокая, без мыслей, с двумя тощими руками, свисающими по бокам». Я читал эти строки, и мои руки казались такими странными в своей покачивающейся бесполезности, двумя лебедиными шеями, свисающими головой вниз.
Я ездила в Крым только один раз, десять лет назад, с двумя мальчиками из школы, ни за солнцем, ни за мамой по стопам («В твоем возрасте, — любила она говорить много лет назад, — я бы летать в Крым каждые выходные»). Мы пошли, чтобы можно было после Мандельштама, после меда и чая, «выйти в коричневый сад, опустив на окна реснички-занавески, и пройти вдоль белых колонн, чтобы посмотреть на зреющий виноград».
Русскую крымскую поэзию можно было легко разыграть, перепройти, пересмотреть, отретушировать. Его земля была романтизирована и сентиментальна, Черное море утонуло в море поэзии, написанной на его берегах. Крым — это место, где геополитика встречается с геопоэтикой. Начиная с пребывания Александра Пушкина на Черном море в 1820 году и заканчивая серебряным рудником русского Серебряного века, дачей Максимилиана Волошина в Коктебеле, которая принимала около 600 гостей-художников в год, Крым был местом, куда приобщались русские поэты, приобщались к поэзии, писать, любить, бороться со смертью с помощью лучшего климата и умереть.
Достопримечательности: вот эротизированный и ориентализированный Пушкиным крымский пейзаж, вот волосы, которые крымские власти рвали на себе, опасаясь, что там умрет Лев Толстой, вот дама Антона Чехова с собачкой, вот кладбище, где Цветаева целовалась по-французски с Мандельштамом (Мандельштам: с тех пор каждый пейзаж напоминает мне о тех холмах), вот потерянный шнурок Андрея Белого, вот где он встретил своего юного поклонника Владимира Набокова, вот море, которое Маяковский в желтом свитере по сравнению с синей блузкой, тот самый Маяковский, который называл крымских литературоведов дураками, вот магазинчик, где Иосиф Бродский покупал открытки, которые он посылал из Ялты своей русской балерине.
Для трех белорусских подростков украинский Крым был нейтральной территорией, где мы могли встретить наших русских литературных приемных родителей. Там все мы были не местные и не туристы, а отдыхающие, беглецы. Мы шли за белыми домами с белыми колоннами, окруженными виноградниками и кипарисами, источающими его терпкий отчетливый аромат, за вороными лошадьми, пасущимися на бескрайних холмах на фоне голубого горизонта. Мы остановились недалеко от Судака, в лачуге за десять долларов за ночь, без окон, но утром через щели в двери проникали лезвия солнца, рассекающие комнату — это было похоже на сон в черном ящике фокусника. На углу женщина продавала персики, и я пошел покупать их прямо со сна. Их кожица была подобна льду — крепкая, трескающаяся, лопающаяся от сока, когда ее ломали. По вечерам крепость седьмого века, стоящая на окаменелых коралловых рифах, спиной к ее стенам, мы пили вина с тридцатипроцентным содержанием сахара. Их имена: Черный доктор Массандра, Древний нектар, Седьмое небо князя Голицына, Ливадия.
Мы уравновесили сахар солью из Черного моря.
Через несколько лет я сменю курс и начну читать белорусскую поэзию, но белые домики у моря снова застанут меня врасплох. Первый белорусский поэт-модернист, то есть первый белорусский городской поэт, а не крестьянин-поэт, которого интересовало место человека в мироздании, а не его место в идеологическом национальном мифе, Максим Богданович скончался в Ялте в возрасте 25, оставив у смертного одра эту записку:
В стране света, где я умираю
в белом доме у голубой бухты,
мне не грустно, у меня есть книга
из издательства Марцин Кухта.
Я сейчас совершу скачок от этой внезапной, но тихой смерти к советской массовой чистке, начавшейся в Крыму в том же 1917 году. Максимилиан Волошин, гений места, чья дача в Коктебеле станет самой счастливой в память о лучших поэтах России, написал это стихотворение 21 апреля 1921 года с той же прозаической манерой, с какой впоследствии Анна Свирщинская писала об осаде Варшавы:
Отработанные ночи.
Прочитать отчеты
осведомителей, личные дела.
В спешке подписал предложения.
Вздохнул. Выпил вина.Утром дали солдатам водки.
Вечером при свечах
вызвали перекличку, мужчины и женщины.
Загнал их в темный двор.Сняли с них обувь, белье, одежду.
В комплекте.
Погрузил их в тележки. Отосланный.
Общие часы и кольца.В ночи прижались к ним босые, нагие,
по ледяным камням,
по северо-западному ветру,
по пустоши.Прижались дубинками к краю обрыва.
Освещен фонариком.
Полминуты работали пулеметы.
Доделал штыками.Сбросил едва умершего в яму.
Похоронен в спешке.
Затем с размашистой русской песней
вернулся в город.Перед рассветом шатались к тем же холмам
жены, матери, собаки.
Выкопать землю. Сражался за кости.
Поцеловал дорогую плоть.
Прочитать отчеты Замок на песке? Украинская литература и Крым
УКРАИНСКИЙ АВТОР Вячеслав Гук с пристальным взглядом Старого Мореплавателя рассказывает мне о захвате своей крымской родины.
«Я был в Киеве, когда увидел в новостях этих маленьких зеленых человечков с оружием, — говорит он. «Тогда на знакомых мне улицах толпы размахивали российскими флагами. Мне казалось, что часть меня умерла». Вячеслав, имеющий еврейское, русское и татарское происхождение и пишущий на украинском языке, олицетворяет великолепную сложность Крымского полуострова. Но за последние четыре года аннексия путинским режимом навязала упрощенный русский нарратив тому ландшафту, где когда-то стояли Триеры. К сожалению, подавлению исконно украинской культуры Крыма уделяется слишком мало внимания за рубежом.
Это может быть связано с тем, что Крым «часто рассматривается через призму русского национализма», предполагает Элли Нотт, британский ученый, изучавший этническую принадлежность Крыма. Она утверждает, что это «создает впечатление, что большинство крымчан являются русскими националистами. Однако до 2014 года многие не идентифицировали себя упрощенно как этнические русские, а многие отказывались идентифицировать себя по этническому признаку.
Были и те, кто предпочитал идентифицировать себя как граждан Украины или как украинцев и россиян». Татары, идентифицировавшие себя как граждане Украины, также являются частью этой мозаики.
Путинский мифологический русский Крым насильно навязывается этому разнообразному населению. Мадлен Роуч, журналист, освещающий положение крымских татар, отмечает, что «задокументированы произвольные аресты, исчезновения, пытки и как минимум одна казнь. Террор поддерживается репрессиями. Россия обещала сделать крымскотатарский язык государственным, но его использование в образовании все более ограничивается». Под прицелом также находятся русскоязычные, которые идентифицируют себя как украинцы. Олег Сенцов, кинорежиссер и писатель, в 2015 году предстал перед судом в России по весьма надуманным обвинениям в терроризме и был приговорен к 20 годам лишения свободы.
Однако наибольшей опасности подвергается хрупкая украиноязычная община полуострова. Само понятие украинской идентичности, согласно статье Александра Богомолова и Александра Литвиненко для Chatham House, «бессмысленно, второсортно или кощунственно для большого числа россиян».
Представление о том, что украинцы являются обманутыми членами единого русского народа, доминирует в отношении России к крымским украинцам. Количество студентов, обучающихся на украинском языке, в Крыму сократилось на 9 человек7 процентов с 2014 года, по данным ООН. Эта атака на украинский язык и идентичность резко изменила положение украинской литературы в Крыму, а также то, как украинские авторы в других местах относятся к полуострову.
Как и уроженец России Антон Чехов, один из самых известных крымчан, украинские авторы, писавшие о полуострове, исторически не были коренными крымчанами. Их встреча с полуостровом была, однако, в целом более сложной, чем у Чехова, который использовал его как прекрасную декорацию для «Дамы с собачкой» (189).9). Например, Леся Украинка (1871–1913) дает женский взгляд на курортный роман, описанный Чеховым в ее сказке «У моря» («Над морем», 1898). Начальные абзацы вызывают навязчивое запустение этой имперской игровой площадки. Спокойствие моря контрастирует с хриплыми солдатами в летней царской резиденции, Ливадийском дворце.
История сосредоточена на беспорядочной дружбе между ее рассказчицей и Аллой Михайловной, молодой русской. Алла не имеет профессии и пренебрежительно отзывается о встречных татарках. Ее банальная романтика символизирует пустоту жизни бесправных дворянок Российской империи. Тем не менее, в основе этой истории лежит предположение о том, что возможен другой образ жизни, помимо ролей, навязанных женщинам имперским обществом. В заключительных абзацах Украинка наполняет красиво нарисованный пейзаж глубоким символическим значением. Сочетание утонченной лирики, образности и метафоры напоминает концовку «9».0005 Великий Гэтсби :
«Это будет темная ночь. Море будет гореть, — сказал моряк. И действительно, за кормой трепетала нежно-голубая фосфоресцирующая полоса, и весла, казалось, плескались в огне. Я зачерпнул рукой воду, подбросил ее вверх, и заблестел фантастический фонтан холодного пламени. Плескались дельфины, бьющие гейзеры света с черной глади и звезды падали в море. Берега в темноте не было видно — только далеко-далеко горели общие костры, как Плеяды.
Бескрайнее небо как бы говорило с морем словами пламени, и море пело свою мощную, величественную и вечную поэму торжественной ночи.
Михайло Коцюбинский (1864–1913) предлагает такой же нюансированный взгляд на физические и культурные ландшафты Крыма. «На камне» («На камени», 1902 г.), одна из его чудесно запоминающихся крымских сказок, представляет собой хорошо известный рассказ о патриархальной татарской общине, сформированной засушливым ландшафтом, который она занимает. Но даже этот Крым, куда греки и турки плыли без виз, кажется менее изолированным, чем сегодняшний милитаризованный полуостров.
Мемет посмотрел на море. — Будет буря, — сказал он, не оборачиваясь. «Ветер поднимается. Это ловит паруса на лодке».
Татары повернули головы к волнам.
Ветер действительно закручивал паруса на большой черной лодке, которая, казалось, поворачивала к берегу, сдувал их, пока они не вырывались из человеческих рук, как огромные белые птицы: лодка накренилась и легла боком на нежно-голубые волны.
.
«Он направляется к нам!» — сказал Джепар. — Я даже лодку узнаю, это грек сюда соль везет.
Рассказы Украинки и Коцюбинского изображают колонию, колеблющуюся между современностью и богатством умирающих местных традиций. Поэт Павел Тычина (189 г.1–1967), напротив, вписал Крым в более широкий европейский контекст. В его «Крымском цикле» («Крымский цыкл», 1927) полуостров служит домом для Дафниса и Хлои, влюбленных из греческой сказки Лонга II века. Лирика, в которой они появляются, называется «Ай Петри», в честь крымской горы, которая носит греческое имя Святого Петра и, таким образом, четко объединяет языческие и христианские традиции полуострова:
Уже вечерело
Контуры выгравированы на металле
Пожары горят выше
И кипарисы погребены в тишине.
И безымянная героиня стихов уплывает в море, где и теряется, как один из персонажей финского эпоса Т Калевала .
Новый крымский миф Тычины, включающий автобиографические фрагменты, не поддается прямому толкованию, но помещает Крым в сердце европейской культуры. Если для Александра Пушкина, национального поэта России, Крым был лишь еще одной частью империи, от которой «пахло» Россией, то для украинских авторов он был, как и Ирландия Хини, «землей, захваченной и отвоеванной».
Только после Второй мировой войны на полуострове стала зарождаться настоящая украинская литература, благодаря притоку украинских иммигрантов. Ярким примером является творчество поэтессы Светланы Кочерги. Сейчас она уехала из Крыма, но ее наследие, поддержанное студентами, которых она преподавала на факультете украинского языка Ялтинского университета, осталось. Как она сообщает,
Украинская культура очень медленно укреплялась в Крыму. Аннексии сопротивлялась в основном молодежь, не принявшая политическую мифологию России. Однако многих крымчан устраивал имперский дискурс. Украиноязычное образование резко сократилось, и украинский факультет в Ялтинском университете закрылся.
В Симферополе до сих пор преподают украинскую литературу, но в незначительной степени. Тем не менее, один из моих учеников, Денис Мокренцев, скоро издаст в Крыму свой второй сборник стихов на украинском языке.
На страницах журнала Союза крымских писателей до сих пор публикуется небольшое количество украиноязычных авторов, выходцев из провинции. Их поэзия часто избегает сложных политических вопросов, и на них влияет их изоляция от литературного мейнстрима. Тем не менее, он вызывает в памяти более богатый пейзаж, чем русская имперская мифология. Даже простое изображение тотемной украинской вишни в тени мечети представляет собой опровержение путинской концепции Крыма. Но это примерно настолько радикальный жест, который могут себе позволить украинские крымские авторы. К сожалению, чтобы избежать калечащих ограничений на их самовыражение, им, возможно, придется эмигрировать.
Это, безусловно, имело место для Гука, одного из самых известных крымчан, пишущих на украинском языке, который должен был приехать в Киев, чтобы воображать полуостров.
Название его сборника 2013 года « Крымский элегий » («Крымские элегии») предвосхищает аннексию 2014 года. Хук вырос в преимущественно русскоязычной общине Саки; для него писать по-украински — это и художественный, и политический выбор. Он видит украинский язык как средство для импорта европейских литературных модусов в свои стихи. Его стихи аллюзируют на скандинавских и немецких художников, представляя крымский морской пейзаж через призму североевропейской культуры. Поэма «Арнольд Шенберг» переносит австрийско-американского композитора в крымский морской пейзаж:
Ты верил в хрупкость моря и женских рук,
Твоя машина плавно бежала по берегу, шум моря
Заглушая неуклюжий шум своего мотора.
Песок был слишком белым, напоминая первый снег.
Побережье простиралось до того места, где построили маяк,
И мыс глядел в море, где заигрывала чайка,
А ты, крепко зажав сигарету в пальцах, курил,
Пока между твоими губами не остался только фильтр.
И, конечно же, этот эстетический выбор несет в себе политические последствия: украинский, в отличие от русского, становится отчетливо европейским языком, принадлежащим к чисто европейскому царству.
Если бы Крым остался в составе Украины, вполне вероятно, что украинская крымская литература пустила бы более глубокие корни и затрагивала бы более широкие темы. Тем не менее, Остап Сливинский, поэт и член правления украинского ПЕН-клуба, утверждает, что эта загнанная в угол литературная традиция важнее, чем может показаться. Он подчеркивает «яркие литературные примеры украинской ностальгии по Крыму у авторов из-за пределов полуострова. Коллекция Светланы Поваляевой Писля Крыму ( После Крыма ), например, вызывает ощущение, что часть украинской идентичности ампутирована».
Однако Яна Дубинянская, русскоязычная писательница из Феодосии, которая сейчас живет в основном в Киеве, но часто возвращается в Крым, отмечает, что украинская идентичность больше политическая, чем языковая.
«Я не хочу рассуждать о языковом вопросе, — говорит она. «Русский — язык демократической Украины. Крым стал жертвой российской агрессии по военно-политическим, а не языковым причинам». Для нее главная проблема, стоящая перед писателями в Крыму, — «провинциальность» и культурная изоляция. Творчество Дубинянской отражает и откликается на исконную украинскую русскоязычную культуру, наиболее ярким литературным представителем которой является автор бестселлеров Андрей Курков.
К сожалению, Курков остается редким исключением. Украинские писатели, на каком бы языке они ни говорили, редко получают трибуну за пределами своей страны. Неспособность Запада услышать литературный голос Украины и понять последствия аннексии Крыма имеет геополитические последствия. Максим Бутченко, луганский шахтер, ставший писателем, говорит, что аннексия «открыла войну гибридной агрессии в другом месте. Технология, развернутая в Крыму, впоследствии использовалась на президентских выборах в США и на референдуме о выходе Великобритании из ЕС».
Писатель Сергей Фурса говорит, что «Путин повлиял на судьбы тысяч людей, когда он захватил Крым. Но у тети Клары из Ялты, которая с восторгом встретила русские войска, теперь нет туристов, и она разорилась. Те, кто поверил его обещаниям, теперь молчат». Действительно, многие российские крымчане сейчас разочаровались. Некогда процветающие курорты полуострова пустуют.
Для Кочерги украинский Крым, который был ее домом, был «замком, построенным на песке». Но может еще вернуться. Путинский Крым испытывает экономические трудности, если не рушится, и едва может обеспечить себя водой. Если его режим откажется от своей имперской мечты, крымская литература может снова расцвести и избавиться от провинциальности. А пока уникальные памятники хрупкой украинской литературной традиции полуострова должны стать доступными для читателей всего мира.
¤
Стивен Комарницкий — поэт и литературный переводчик. Его переводы популярной и художественной украинской художественной литературы и авторских стихов издаются Kalyna Language Press.
Крымскотатарская поэтесса находится под следствием в оккупированном Россией Крыму за антивоенные стихи подпадает под статью УК РФ о «реабилитации нацизма».
Стихотворение Кенжалиевой было опубликовано 9 мая в местной газете «Кырым» и является размышлением о Дне Победы, который в России при президенте Владимире Путине, а теперь и в оккупированном Россией Крыму стал менее поводом почтить память погибших достижение победы над фашистской Германией и более торжественный праздник милитаризма. Как сообщалось, в этом году даже появилась мода на переодевание совсем маленьких детей в военную форму и проведение детских «военных парадов». Именно такие образы детей в форме упоминает Кенжалиева в своих стихах.
Кенжалиеву дважды вызывали на допросы – 28 июня и 2 июля. Ее спросили, почему она не уважает в своих стихах такие важные даты и дни воинской славы, на что она ответила, что они просто не поняли ее стихотворения.
Говорит, что очень надеется, что до суда дело не дойдет, так как абсурдность ситуации зашкаливает.
« В своих стихах я не вижу призывов [к действию]; любое неуважение или оскорбления в отношении кого-либо или чего-либо. Ничего подобного в них нет. Это тексты, которые выражают мои чувства, мои переживания. Если будет возбуждено уголовное дело, я предложу следователям перечитать русских классиков, выражающих сходные с моим взгляды на трагедию войны в любое время и в любой части мира. О горе и трагедии в первую очередь, а не о пафосе и праздничном празднике (пусть и связанном с победой) , — говорит Кенжалиева.
Позже она узнала, что проверка началась после того, как в Роскомнадзор поступила жалоба на ее стихи, которую они направили в Следственный комитет. Следователи вместе с полицией также попытались заявиться в редакцию газеты «Кырым», но она оказалась закрытой. После аннексии он выходит только раз в неделю, а офисы открыты только три дня в неделю.
Кенжалиеву представляет Алексей Ладин, юрист Правозащитной группы «Агора», который также фигурирует как минимум в двух других уголовных делах, возбужденных против крымских татар за выражение своего мнения.
Он называет эту проверку результатом «охоты на ведьм» в условиях, когда правоохранительные органы награждаются или иным образом, исходя из количества возбужденных, «раскрытых» дел и т. п. случаях, как они могут «оправдать свое существование».
« Материал проверки по созданию и распространению стихов демонстрирует абсурдность уголовных преследований, возбужденных под видом борьбы с экстремизмом, оправдания фашизма и прочего », — добавляет Ладин.
Кенжалиева, преподающая школьникам русский язык и литературу, не собирается трусить. В конце июля она написала в Следственный комитет с просьбой узнать результат «проверки», но до сих пор не получила ответа.
«Я думаю, что это своего рода психологическая война, форма давления. Если уж добрались до литературы, то это уже попахивает сталинским террором. Я не террорист, не политик и не преступник. Я пишу художественные тексты, даже не статьи. То, что я выражаю, это даже больше чувства, чем мысли, внутренние переживания, ощущения.
Как вы можете запретить человеку чувствовать то, что он или она чувствует?»
Кенжалиева отреагировала своими стихами на милитаризацию Дня Победы. «Смерть — не повод для праздничного дня», — подчеркивает она.
“ Они учат [людей] любить войну/ Не помнить трагедии,/ Не молиться за души несчастных/ Не сохранять этот хрупкий покой.
Учат [людей] любить войну, / Радоваться тому, что она была, / Носить военную форму / Гордиться в песнях и плясках, / Праздник устраивать……
Стихотворение напряжённо уходит своими корнями в крымскую родину.
«Здесь м жил прадед, здесь были его огороды,
А теперь парады чужой страны». действие.
Пока неясно, направлены ли пока два допроса исключительно на запугивание Кенжалиевой и на этом закончатся, или Кенжалиева станет третьей молодой крымскотатаркой – после Элины Мармедовой и Гульсум Алиевой – привлеченной к уголовной ответственности за выражение ее мнение.
Попытка назвать стихи Кенжалиевой «реабилитацией нацизма» была бы абсурдной, но это было бы не первое подобное безумное преследование.
Ваш комментарий будет первым