Туристские песни бардов: Туристские песни бардов — Карельская государственная филармония — Транспортная компания «Гранд Атлантис»

Содержание

Песни Бардов | БГ | АКВАРИУМ

Альбом выпущен в интернете 31 декабря 2022

Элегия (А.Городницкий/Е.Клячкин)
Примета (Б.Окуджава)
Песенка о Солдатских Сапогах (Б.Окуджава)
Неистов и упрям (Б.Окуджава)
Город (Ю.Кукин)
Ночной Разговор (Б.Окуджава)
Прощание с Родиной (Е.Клячкин)
Романс Князя Мышкина (И.Бродский/Е.Клячкин)
Средь Шумных Расставаний Городских (И.Бродский/Е.Клячкин)
Псков (Е.Клячкин)
Песня о Времени (Б.Окуджава)
Романс Черта (И.Бродский/Е.Клячкин)
Прощание с Новогодней Елкой (Б.Окуджава)

Над Синей Улицей Портовой (Б.Окуджава)
Грустная Песенка о Городских Влюблённых (Е.Клячкин)
По Ночной Москве Идет Девчонка (Е.Клячкин)
Романс (Ах, Улыбнись) (И.Бродский/Е.Клячкин)
Вставайте Граф (Ю.Визбор)
Фишка #2 (Е.Клячкин)
Про Маляров, Истопника и Теорию Относительности (А. Галич)
Слава Героям (Г.Шпаликов-А.Галич/А.Галич)
Она Сказала: «Не Люблю» (И .Шевцов/В.Высоцкий)
Лесной Вальс (Б.Окуджава)
Мокрый Вальс (Е.Клячкин)

Песни на этом альбоме написаны в 1950-60-е годы, в «золотой век» бардовской песни. Все они очень разные, но спетые и записанные сейчас, артистом другого поколения, они звучат очень своевременно, доказав тем самым, что времени неподвластны.

БАРДЫ

Никто сейчас уже не может вспомнить, как и почему средневековые европейские музыканты и сказители, которых называли старокельтским словом «барды», стали вдохновением для нового поколения русских поэтов, решивших в 50-60-е годы вместо того, чтобы просто читать свои стихи, напевать их в сопровождении традиционной русской семиструнной гитары и породивших таким образом новый жанр.

Может быть потому, что слово это несло в себе ореол романтического идеализма, пронизывавшего тогда само время, время «оттепели», когда ужасы и страхи сталинизма, сковывавшего и парализовывавшего страну на протяжении десятилетий, постепенно стали оттаивать.

А еще, наверное, потому, что бард-поэт в старинном и ставшим вновь актуальном значении – хранитель традиции и мерило справедливости.

Барды и их песни появились не на пустом месте. Корни движения восходят к городской фольклорной песне, к двум жанрам, которые называли «городской романс» и «жестокий романс». В советские годы оба жанра, невероятно популярные в дореволюционной России, оказались по сути дела под запретом и были вытеснены в эмиграцию (Александр Вертинский, Петр Лещенко), где вместе с русским цыганским романсом (Алеша Димитриевич) стали воплощением чувства утраты и ностальгии для поколений русских людей, оторванных от родной почвы и родной культуры.

В самом СССР, однако, на обширном пространстве, превращенном Сталиным чуть ли не в сплошной ГУЛАГ, где, по популярной в то время поговорке, «половина страны сидела, а вторая половина ее охраняла», жанры эти трансформировались в «блатную песню» или «блатняк», народное творчество составлявшего огромные массы людей криминального мира, с его «жалостливыми» стенаниями, жаргонной, подчас даже нецензурной лексикой, уголовной тематикой, откровенной брутальностью и ощущением запретной и потому ничем не скованной свободы.

В 1943 году мэтру русской эмигрантской песни Александру Вертинскому, бежавшему из страны вместе с Белой армией в 1920 году и потому заклейменному как «враг народа», после его многочисленных просьб было позволено не только вернуться в СССР, но и возобновить там концертную деятельность. И хотя деятельность эта была сильно ограниченной, песни его подвергались нещадной цензуре, его не пускали на радио и уже появившееся телевидение, сама магия ауры былого величия и артистически-аристократической грациозности остро ощущалась и стала предметом восхищения и поклонения нового поколения советской интеллигенции.

Поэты, в том числе и официально признанные Советской властью (Павел Коган, Михаил Анчаров), стали исполнять свои стихи под простой гитарный аккомпанемент еще в 30-е годы. Многие из них ушли на войну, и их новые песни, наряду с ужасами войны и чувством утраты, отражали и романтическое восприятие героизма, самопожертвования и военного братства.

Ко второй половине 50-х избавленная, наконец, от сталинского догматизма новая эра принесла с собой и новую романтику: грандиозные стройки, освоение новых земель, геологоразведка, покорение гор, туристические походы с их неизбежными кострами у палатки с обязательной гитарой.

Новая поэзия (Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Белла Ахмадуллина) с вновь обретенными темами осуждения сталинизма, открытия Запада и восстановления прошлого, как дореволюционного, так и советского авангарда 1920-х годов, стала невероятно популярной. Как и их собратья по новой поэзии на Западе (Аллен Гинзберг), эти новые кумиры молодежи читали свои стихи перед восторженно воспринимающей их огромной аудиторией на стадионах.

Сквозь появляющиеся первые бреши в казавшемся непроницаемым железном занавесе в конце 1950-х годов в страну стал проникать и зарождающийся американский рок-н-ролл. Фолк-певцы с акустическими гитарами (Пит Сигер, Джоан Баэз, ранний Боб Дилан) благодаря своей активно проявленной левой политической ориентации благосклонно воспринимались советской пропагандой, о них писали в газетах, песни их звучали по радио. Власти не учли, однако, что их анти-истеблишментский пафос даст советским поющим поэтам ощущение силы и мощи «песни протеста», как самостоятельного поджанра авторской песни.

Подрывной, протестный элемент был намного меньше проявлен во французском шансоне, что делало его куда более приемлемым для советского культурного официоза. Преимущество отдавалось, естественно, либо артистам с левыми, коммунистическими симпатиями (Жан Ферра), либо вовсе невинным, аполитичным шансонье (Сальваторе Адамо, Шарль Азнавур, Джо Дассен). Впрочем, когда невероятно популярный в СССР Ив Монтан позволил себе осудить вторжение советских войск в Чехословакию в 1968 году, он был немедленно включен в «черный список» и снят со всех радио- и телеэфиров. Но, даже если песни их оставались для большинства слушателей непонятными, музыкальная и поэтическая аура таких лучших французских шансонье как Жорж Брассанс, Жак Брель, Борис Виан, Лео Ферре оказывала магнетическое, завораживающее воздействие и была образцом для подражания многих бардов.

Все эти источники и влияния, зачастую далекие, а то и антагонистичные друг другу, слились воедино, породив новый жанр.

Возникновение бардовской песни удачно совпало с техническим новшеством – появлением и распространением в стране бытовых магнитофонов. Тихие песни, исполненные на укромных домашних концертах или в студенческих клубах и на вечерах в НИИ, размножались в тысячах и тысячах копий и через спонтанно создавшуюся по образцу литературного самиздата систему «магнитиздата» становились известны и популярны по всей огромной стране.

Движение бардовской или, как ее предпочитали официально называть, авторской песни, несмотря на его растущее широкое распространение, всегда существовало в серой зоне между андерграундом и официозом. Власти пытались укротить и контролировать его, создавая так называемые Клубы самодеятельной песни (КСП), через которые на передний план выдвигалась романтика военного героизма, молодежных строек и освоения новых земель и всячески затушевывались и подавлялись проявления не только иронии и сатиры по отношению к советской действительности, но и глубокий лиризм в человеческих отношениях, клеймившийся как «буржуазный индивидуализм» и «декаданс». С одной стороны, с начала 1960-х годов в стране проводились фестивали авторской песни, с другой, барды, за редчайшим исключением, не допускались в «официальные» концертные залы, на радио и телевидение и в студии единственной в стране фирмы грамзаписи «Мелодия».

Бардов было (и остается в стране) многие сотни и тысячи. К бардовской песне люди приходили из разных социальных слоев, с разными политическими, эстетическими и творческими устремлениями. Для бардовской песни с ее пронзительной простотой идеально подходит услышанное мною как-то по отношению к американскому кантри определение: «три аккорда плюс правда».

Вот коротко о тех лучших, чьи песни Борис Гребенщиков отобрал для своего альбома.

Булат Окуджава (1924-1997). Отец Окуджавы был расстрелян в годы Большого террора, мать арестована и сослана. Сам он прошел войну и именно на войне написал свои первые песни. И хотя песни о войне составляют немалую часть наследия Окуджавы, любят и ценят его больше всего за тонкий лиризм, за новую, свежую, подчас даже дерзкую откровенность, с которой он говорил о человеческих отношениях и главных ценностях жизни: любви, свободе, родине. Он почти никогда не прибегал к прямой политической критике, но дух правды и отторжение фальши и лжи советской действительности пронизывали все его песни. Тем не менее, он был, пожалуй, самым официально признанным из всех бардов.

Александр Галич (1918-1977) половину своей жизни провел в качестве публикуемого и признанного советского писателя и драматурга. Его пьесы ставились в театрах, по его сценариям снимались фильмы. В начале 60-х годов он начал писать песни – сразу откровенно и остро критичные по отношению как к преступлениям сталинизма, так и к советской действительности. Практически начисто лишенный музыкальности, песни свои Галич исполнял под крайне скудный и откровенно примитивный гитарный аккомпанемент, пение его было скорее декламацией, но поэзия его обладала необыкновенной силой и мощью. В считанные годы он вырос в яркого и видного политического диссидента, сопоставимого по роли и влиянию с Андреем Сахаровым и Александром Солженицыным, в результате чего в 1971 году он был исключен из Союза писателей, все его прежде опубликованные книги изъяты из продажи, спектакли по его пьесам сняты с театрального репертуара, фильмы по его сценариям положены на полку.

В 1974 году он был вынужден эмигрировать и в 1977-м в Норвегии погиб от несчастного случая. Доказано это никогда не было, но многие убеждены, что смерть его была организованным КГБ политическим убийством.

Юрий Визбор (1934-1984), как и Булат Окуджава, потерял отца в сталинском терроре. Профессиональный журналист и драматург, он был, пожалуй, самым большим романтиком из всех видных бардов. Относительно далекий от откровенной социальной и политической критики, он сумел выстроить для себя вполне успешную «официальную» карьеру как журналист, драматург, кинодокументалист и актер.

Юрий Кукин (1932-2011) окончил Ленинградский институт физкультуры им. Лесгафта и многие годы написание и исполнение песен совмещал с работой тренером по фигурному катанию. Дружил с геологами, невероятно популярной в 60-е годы «романтической» профессией, вместе с ними часто отправлялся в экспедиции и в песнях своих воспевал дальние странствия и чудесные города, реальные и воображаемые.

Александр Городницкий (род. 1933) в марте 2023 года отметит свое 90-летие. Он единственный остающийся в живых из «Великолепной Семерки» бардов, песни которых звучат на этом альбоме. Всю жизнь любовь к песне совмещал с профессиональными занятиями наукой и получил признание не только как один из основателей и лидеров бардовского движения, но и как видный геофизик и океанограф. Парадоксально, но он, в отличие от всех своих собратьев по бардовскому цеху, игру на гитаре так и не освоил, даже на том минимальном, в три аккорда, уровне, часто достаточном для «гитарной поэзии», и выступает обычно в сопровождении профессионального гитариста. Городницкий – страстный патриот родного Петербурга, и его «Атланты» считаются неофициальным гимном города. Сейчас живет в эмиграции.

Евгений Клячкин (1934-1994) получил образование и до середины 80-х работал как инженер-проектировщик. Один из самых музыкально одаренных бардов, он обладал незаурядным мелодическим даром и, в отличие от практически всех бардов, многие песни писал на стихи других поэтов, в том числе своего друга Иосифа Бродского. Однако и собственные его песни полны остроумных социальных комментариев и трогательно иронических описаний любовных приключений. Умер в эмиграции, в Израиле.

И, наконец, величайший из всех Владимир Высоцкий (1938-1980). Профессиональный актер по образованию, он большую часть своей взрослой жизни проработал в опальном Театре на Таганке и снимался в кино. Еще до официального признания завоевал огромную популярность и всенародную любовь: в 60-е годы его песни звучали буквально из каждого окна каждого двора. Охват тем и сюжетов его песен поистине необъятный. В них есть все: военный героизм и тюремная романтика, социальная и политическая сатира, жажда свободы и поиск индивидуальности, сказки и легенды и горький сарказм. Как и Пушкина, полутора веками ранее, его можно назвать настоящей «энциклопедией русской жизни». Его любили и ценили все: от колхозников до городской интеллигенции, от военных до партийной номенклатуры, от заключенных в тюрьмах и лагерях до их охранников – подлинно народный поэт. Как и Джонни Кэш со своими «тюремными блюзами» в то же время в Америке, он воспринимался «зэками» как свой, и, как и с Кэшем, многие отказывались верить, что он не «мотал срок». Мифический статус Высоцкого еще больше возрос после его женитьбы на французской красавице-кинозвезде, загадочной «Колдунье» Марине Влади. Его внезапная смерть в возрасте 42 лет в июле 1980 года в разгар Московской Олимпиады замалчивалась властями, но все равно стала поводом для неофициального всенародного траура.

ВОЗВРАЩЕНИЕ К КОРНЯМ

Внезапно обретенные бардами правда и свобода стали для зарождающего в 60-е годы русского рока источником вдохновения не менее важным, чем американский и британский рок-н-ролл. Русский рок всегда и не без основания называли логоцентричным, и эта сосредоточенность на слове укоренена во многом именно в бардовской традиции.

Как и его заокеанский ментор Боб Дилан, занявшийся в последние годы исследованием и возрождением так называемой Great American Songbook, великого канона американской классической песни, Борис Гребенщиков еще до Дилана вступил на путь воздания должного великому наследию русской песни. Он записал два альбома русских народных и советских песен – «Чубчик» (1996) и «Услышь меня, хорошая» (2020), трибьюты Александру Вертинскому (1994) и Булате Окуджаве (1999). И вот теперь «Песни Бардов».

БГ далеко не одинок среди поколения рок-музыкантов в обращении к бардовскому наследию. Саша Башлачев своими корнями явственно уходит в Высоцкого и Галича, равно как Андрей Макаревич в Окуджаву и Галича. Макаревич даже записал альбом песен Галича.

К музыке бардов БГ приобщился даже раньше своей столь часто вспоминаемой рок-инициации через эфир «Голоса Америки». Ему, как он говорит, невероятно повезло: в круг близких знакомых его родителей входил Евгений Клячкин, часто бывавший гостем на устраивавшихся в доме вечеринках, и мальчик Боря, затаив дыхание, сидел у ног поющего барда, завороженно вслушиваясь в волшебное слияние слов и музыки.

Он также вспоминает, что первой исполненной им публично (вероятно, всего лишь перед небольшой группой друзей) была «Нейтральная полоса» Высоцкого.

АЛЬБОМ

Альбом «Песни Бардов» вызревал долго. Мне не раз за последние годы приходилось слышать, как Борис то ли у себя дома, то ли в гостях у друзей устраивал чуть ли не полноценные сольные концерты из этих песен.

Как зрелый рок-музыкант, опытный композитор и продюсер своих альбомов, богатых разнообразной музыкальной палитрой и неортодоксальными аранжированными решениями, он поначалу испытывал искушение применить свое мастерство продюсера-аранжировщика и к этому альбому. Однако, оглядываясь на прошлый опыт записи бардов, он пришел к очевидному выводу: любые попытки расцветить простые бардовские мелодии пышными оркестровками, как это было на некоторых альбомах Высоцкого и Окуджавы, заканчивались жалким провалом. Искренность и простая элегантность оригинала начисто исчезали в помпезном искусственном звучании. Отсюда и неизбежное решение: эти песни должны быть записаны безо всяких прикрас, в простом сопровождении акустической гитары.

Этот альбом очень важен как знак и символ неразрывности и преемственности русской культуры. Важен не только для личной художественной истории артиста Бориса Гребенщикова (хотя и в этом смысле он примечателен и поучителен), но и для всего рок-поколения, поколения наследников и потомков бардовской культуры.

Новая реальность, свалившаяся на нас во всей неотвратимости в феврале 2022 года, внезапный шок от войны и вызванных ею отчаяния и безысходности, вместе с вынужденной оторванностью от родной страны придали зарождающемуся проекту БГ новое щемящее ощущение.

Старые песни звучат болезненно актуально: открывающая альбом «Элегия» Городницкого с ее тоской по правде и свободе; «Примета» и «Сапоги» Окуджавы с их предчувствием и ощущением войны; «Прощание с Родиной» Клячкина с ее прощальным обращением к родине, полном упреков, печали и, несмотря ни на что любви; горькая, полная сарказма сатира Галича «Лошадь и Маршал».

БГ, однако, изменил бы своей художнической и человеческой сущности, если бы в выборе песен поддался бы исключительно чувствам гнева, тоски и отчаяния.

«Город» Кукина – идеалистический и вместе с тем щемяще реалистический портрет человеческого общества: “Вместо домов у людей в этом городе – небо/Руки любимых у них – вместо квартир”.

«Фишка № 5 (По Ночной Москве)» и «Фишка № 2 (Ботиночки Дырявые)» Клячкина – остроумные, шутливые, трогательные зарисовки попыток любовных свиданий; «Прощание с Новогодней Ёлкой» Окуджавы – элегическое расставание с праздничным настроением и с уходящей вместе с ним любовью. Любовь, как и елку, «в суете сняли с креста, и воскресенья не будет».

Бардовские песни со всем их отторжением, иронией и издевкой над закованной и репрессивной советской реальностью всегда были полны тепла, света и надежды.

И не придумать, наверное, более символичного и более значимого финала для этого альбома, чем последние слова завершающего его «Мокрого Вальса» Клячкина:

И, пока над нами

Голубое пламя

Неизвестной, нас хранящей звезды,

В сердце, как и прежде,

Будет жить надежда,

Унося нас далеко от беды.

Александр Кан

Декабрь 2022 г.

Лондон

RUSSIAN AUTHOR’S / BARD SONG

Авторская песня, или бардовская музыка- песенный жанр, возникший в середине XX века в разных странах. Его отличительными особенностями является совмещение в одном лице автора музыки, текста и исполнителя, гитарное сопровождение, приоритет значимости текста перед музыкой.
Предшественником авторской песни можно считать городской романс и песенные миниатюры А. Вертинского.
Поначалу основу жанра составляли студенческие и туристские песни, отличавшиеся от «официальных» (распространявшихся по государственным каналам) доминирующей личностной интонацией, живым, неформальным подходом к теме. Отдельные произведения жанра появились ещё в 1930-х (сочинённые П. Коганом и Г. Лепским романтические песни, самой известной из которых стала «Бригантина», а также ранние песни М. Анчарова). В довоенной Москве стали популярны песни геолога Николая Власова (1914-1957)- «Студенческая прощальная» («Ты уедешь к северным оленям, в дальний Туркестан уеду я…») и др.

Собственно, Власов и положил начало туристической песне. Особая судьба у песен Евгения Аграновича, который начал сочинять песни с 1938 года.
Песни этого поколения малоотличимы от звучавших по официальным каналам, и часто писались перетекстовкой уже известной мелодии: например, классикой туристской и авторской песни считается «Баксанская»- песня, написанная воинами-альпинистами зимой 1943 года на мелодию известного танго Б.Терентьева «Пусть дни проходят». Но совершенно так же написаны и всенародно известная песня «Синий платочек» (первый вариант текста, написанный профессиональным композитором, вскоре сменился «народным», который и разошелся по всей стране) и символ блокадного Ленинграда «Волховская застольная» (на мелодию песни «Наш тост»).
Чаще всего (хотя и не всегда) исполнители песен этого жанра являются одновременно авторами и стихов, и музыки- отсюда и название.
В начале 1950-х мощный пласт авторских песен появился в студенческой среде, в частности, на биологическом факультете МГУ (известнейшими авторами этой плеяды стали Г.

Шангин-Березовский, Д. Сухарев, Л. Розанова) и в Педагогическом институте им. Ленина (Ю. Визбор, Ю. Ким, А. Якушева). Широкую популярность приобрела авторская песня в середине 1950-х, с появлением магнитофона. В это время начали систематически сочинять песни Юрий Визбор, Б. Окуджава, Н. Матвеева и А. Дулов.
Насколько известно, клубы самодеятельной песни возникли с подачи тогдашнего КГБ- и чтобы быть в курсе, и чтобы всё-таки слушать настоящие песни…
Позднее, в 1960-х — 80-х, классиками жанра стали Владимир Высоцкий, Александр Галич, Владимир Туриянский, Виктор Берковский, Сергей Никитин, Александр Городницкий, Вадим Егоров, Александр Лобановский, Арон Крупп, Евгений Клячкин, Юрий Кукин, Александр Мирзаян, Владимир Бережков, Вера Матвеева, Виктор Луферов, Александр Ткачёв, Пётр Старчик, Александр Суханов, Владимир Ланцберг, Вероника Долина, Александр Дольский, Леонид Семаков, в 80-х и 90-х к ним добавились Михаил Щербаков, Любовь Захарченко и творческий дуэт Алексея Иващенко и Георгия Васильева («Иваси»).

Менее известно, что песни собственного сочинения, в том числе и всенародно известные, писали и «чистые» поэты- например, Валентин Берестов, Глеб Горбовский («Когда качаются фонарики ночные…», «У павильона пиво-воды…»), Виктор Соснора («Летел Литейный в сторону вокзала…»).
Авторская песня была одной из форм самовыражения «шестидесятников».
В развитии авторской песни можно выделить несколько этапов.
Первый этап- романтический, лидером которого стал Б. Окуджава, продолжался примерно до середины 1960-х гг. Главной сферой реализации романтического начала была «песня странствий» с центральными для неё образами дружбы (друга) и дороги как «линии жизни»- пути в неизведанное и пути к самопознанию. На этом этапе авторская песня практически не выходила за пределы породившей её среды, распространяясь «от компании к компании» изустно или в магнитофонных записях. Публично она исполнялась крайне редко и, опять-таки, почти исключительно «в своем кругу»- в самодеятельных студенческих «обозрениях», «капустниках» творческой интеллигенции и т.

п., а также на туристических слётах, которые постепенно превратились в фестивали авторской песни. На этом этапе власти почти не обращали на авторскую песню внимания, считая безобидным проявлением самодеятельного творчества, элементом интеллигентского быта.
Особняком, однако, стояли горькие и сатирические песни А. Галича, который уже в начале 60-х гг. («Старательский вальсок», «Спрашивайте, мальчики», «За семью заборами», «Красный треугольник» и др.) обратился к резкой критике существующего строя с неслыханной для того времени смелостью и откровенностью.
С середины 60-х гг. к иронической, а позднее и к откровенно сатирической трактовке окружающей жизни обратился и Ю. Ким («Разговор двух стукачей», «Два подражания Галичу», «Моя матушка Россия» и др.). Ряд песен А. Галича («Мы не хуже Горация», «Я выбираю свободу») и Ю.Кима («Подражание Высоцкому», «Адвокатский вальс») были прямо посвящены советским диссидентам.
Эстетика «песни протеста» была продолжена В.

Высоцким. Он расширил интонационные приёмы (так, его интонационная находка- распевание согласных) и лексику песни, включив в неё обширный пласт сниженной лексики.
Важное место в творчестве многих бардов занимала тема Великой Отечественной войны. При этом, в отличие от героического пафоса песен «официальной культуры», в авторской песне на первое место выходил «человеческий аспект» войны, причинённые ей страдания, её античеловечность («До свидания, мальчики!» Б. Окуджавы, «Баллада о вечном огне» А. Галича, «Так случилось, мужчины ушли» В. Высоцкого и многие другие песни).
Видя силу воздействия такой авторской песни, власти перешли к её преследованию. Перед поэтами-певцами наглухо закрылись двери концертных организаций (в 1981 году после XXV Московского слёта КСП по линии ВЦСПС было разослано в регионы письмо, запрещающее предоставление любых площадок для сценических выступлений Юлию Киму, Александру Мирзаяну и Александру Ткачёву), издательств, радио- и телестудий, их изгоняли из творческих союзов, выталкивали в эмиграцию (А.

Галич), всячески поносили в печати и т. д. В то же время, благодаря «магнитиздату», её знали, пели, слушали, переписывали друг у друга. О жизни авторской песни в 1979-1990 годах писала регулярная самиздатская газета «Менестрель» Московского клуба самодеятельной песни (с 1979- гл. ред. А. Е. Крылов, с 1986- Б. Б. Жуков), распространявшаяся в фото- и ксерокопиях по всей стране.
Однако, отношение государства к авторам было далеко не единым. Так, Союз Писателей занимал позицию предельно неприязненную- «что это за поющие поэты»; в то же время Союз композиторов многое делал для авторов самодеятельной песни, считая, что их творчество, при всей самодельности их мелодий, компенсирует некоторое пренебрежение массовой песней, появившееся у профессиональных композиторов в 60-е годы по сравнению с довоенным временем (в частности, это мнение звучало в известном документальном фильме 1967 г. «Срочно требуется песня»). При всех мерах запрещения песен по другим линиям, песни С.Никитина, В.

Берковского, А.Городницкого, А. Дулова и других регулярно включилась в нотно-текстовые сборники массовой песни, выпускаемые СК. А такому известному автору 70-х и 80-х годов как Евгений Бачурин, Союз композиторов фактически стал продюсером- выпустив его первый виниловый альбом, а вскоре и второй. Также, никакие гонения на авторскую песню не влияли на частоту появления по радио Сергея Никитина.
Среди работ профессиональных композиторов интонации авторской песни узнаваемо звучит у Микаэла Таривердиева, Александры Пахмутовой и Андрея Петрова.
Власти попытались овладеть авторской песней изнутри, взяв под «крышу» комсомола стихийно возникавшие повсюду «клубы самодеятельной (первоначально- студенческой) песни» (КСП). Но это удавалось им не слишком хорошо.
Повзрослевшие «барды»-основатели жанра продолжали разрабатывать лирическую линию, но в ней все отчетливее звучали ностальгия по прошлому, горечь потерь и предательств, стремление сохранить себя, свои идеалы, редеющий дружеский круг, тревога перед будущим- настроения, суммированные в чеканной строчке Б.

Окуджавы: «Возьмёмся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке». Эта лирико-романтическая линия была продолжена в творчестве С. Никитина, А. Дольского, В. Долиной, а также бард-рокеров (А. Макаревич, Б. Гребенщиков)
С начала 1990-х гг. развитие авторской песни перешло в спокойное русло. Растёт число «поющих поэтов» и их исполнительское мастерство, количество их профессиональных организаций, концертов, фестивалей, продаваемых кассет и дисков; оформляется даже своеобразная «классика» авторской песни (популярные альбомы «Песни нашего века»). Появляются посвящённые авторской песне передачи на радио и телевидении: например, Михаил Кочетков организовал и вёл телепередачу об авторской песне «Домашний концерт» на телеканале РЕН ТВ, a с декабря 1995 года на коммерческом телеканале «Телеэкспо» он вёл в прямом эфире песенную передачу с участием бардов «Гнездо глухаря»- проект, выросший впоследствии в известное московское бард-кафе с тем же названием; концерты авторской песни и интервью с авторами-исполнителями периодически транслирует телеканал «Культура».

Наиболее известными авторами 2000-х годов обычно считаются Г. Данской, О. Медведев, Т. Шаов и О.Чикина.
Для широкого круга любителей бардовской песни в 2001 году в посёлке Листвянка Иркутской области актёром Евгением Кравклем и его друзьями был достроен и открыт «Театр авторской песни на Байкале».

100 песен барда — Dndspeak

Сто песен, которые умеет играть ваш бард!

d100	Ввод
1	Snuffed The Magic Dragon’ — Песня об убийстве дракона, терроризировавшего сельскую местность. В этой песне есть вторая часть под названием «Начинка волшебного дракона», в которой группа набивает чучело дракона и приносит его в свой замок.
2	The Deep One’s Sea Shanty. Для тех, кто не говорит на языке Aquan, этот звук звучит как приподнятая морская лачуга, спетая на другом языке. Тем, кто говорит на акване, он рассказывает историю «Тот, кто вызывает волны» и как он сражался с самими богами, чтобы вернуть себе море.
3	Ликанская девственница — знаменитая девичья песня, перемежающаяся волчьим воем. Оборотни изо всех сил пытаются сопротивляться присоединению к ним во время этих частей, как и все, у кого было несколько…
4	Арбалет — Песня о рейнджере, который едет в город, чтобы собрать награду, живую или мертвую, против варвара Безрассудного Редда. «Никто не посмел спросить о его делах, никто не посмел оступиться, потому что у рейнджера среди них был арбалет на бедре».
5	Волшебник и крапивник — Детская песенка о волшебнике, построившем деревянный город выше всех на земле, который был разрушен крапивником, которому понадобились веточки для постройки гнезда.
6	«Корона на голове и корона на сердце» — эпическая поэма, описывающая узурпированного короля и его путь роста после возвращения на трон.
7	«Хранитель пепла» — медленное и мрачное пение дварфов об истории одной из их самых старых и глубоких крепостей.
8	Поджог Арсина нашего сына Арсена и заключение Парсона Карсона в тюрьму’. Эта барная песня известна тем, что является опасной скороговоркой, и для ее пения без серьезной травмы рта требуется проверка исполнения DC 20 или проверка лингвистики. Провал проверки приводит к неспособности петь или говорить в течение 1d6 часов.
9	My Shortest Love’ — песня о любви между эльфом и халфлингом (отсюда «самая короткая»).
10	Семь гномов — песня о том, как семь гномов помогают спасти девушку-человека, отравленную волшебницей.
11	Богохульная песня’ — рифмованная песня, в которой каждый куплет является оскорблением бога. Обычно поется в быстром темпе. Прихожане говорят, что любой бард, который споет эту песню, столкнется с божественным возмездием, но для большинства бардов это была не последняя песня.
12	«Семь ошибок, которые спасли мир» — песня о приключенческой группе, участники которой продолжали умирать, но им все же удалось остановить апокалипсис. В каждом куплете рассказывается о том, как они помогли вечеринке, а как они умерли в припеве: «Всего на вечеринке было семь лохов, один пел с банши в зале, а потом на вечеринке было шесть лохов». in all’ Популярно изменено, чтобы восхвалять другие неудачливые группы авантюристов.
13	Кресло-качалка. Спокойная баллада о старой эльфийке, вспоминающей времена, когда она была молода и свирепа.
14	Cold Blows the Wind’ — баллада о любви подающей надежды некромантки и возлюбленного, которого она потеряла в море.
15	Letters in the Sky’ — Трагическая история о принце, сосланном на солнце, и принцессе, сосланной на луну, и о том, как они могут выразить свою любовь друг к другу, только расставив звезды в сообщения. Обычно это заканчивается тем, что исполнитель смотрит в небо во время финального припева.
16	Pahoot’ — детская песенка (лучше всего играть на флейте или пикколо), при которой родители закатывают глаза, а их дети хихикают. В нем есть стихи о подвигах Пахута, напыщенного гоблина, который каким-то образом всегда смеется последним, когда подвергается остракизму из-за своего запаха.
17	Где ты был — Песня о рейнджере, который ищет свою потерянную любовь, используя свои навыки отслеживания, но его задерживают воспоминания о местах, которые он посещает. В конце песни он обнаруживает, что его ждет любовь.
18	Behind Blue Scales’ — песня синего драконорожденного, который хочет освободиться от хроматического влияния.
19	Что в бутылке эльфийского вина? Популярная песня среди владельцев таверн и их посетителей. Эта быстрая песня широко известна и адаптирована всеми, кто ее поет.
20	«Ночной парикмахер» — трагическая история о ночном парикмахере, убитом клиентом, превратившимся в оборотня.
21	Одинокий голем. Песня о статуе, которая оживает и начинает поиски друзей, забывая, что ее задачей было защищать древнее оружие, созданное для уничтожения народов.
22	The Shortening of Meradian Finn’ — застольная песня гномов, состоящая из тридцати восьми официальных куплетов (и бессчетного числа неофициальных). Припев заканчивается воодушевляющим хлопаньем стаканов и словами «в конце концов, он больше никогда этого не делал!» Многие эльфы считают его дурным вкусом, что частично объясняет его популярность.
23	«Похабное тело Бидди Бади» — хриплый рассказ о старой женщине, случайно обретшей молодость и красоту. В песне широко используются аллитерации и игра слов: «Ее недавно очарованные чары были чарующими чарами; проход мимо казарм привел к выдвижению гвардейцев…’
24	«Жестокий подменыш» — скорбная баллада о бродячем барде, который влюбляется в женщину на ярмарке только для того, чтобы обнаружить, что она носит чужое лицо.
25	И все за репу’ — Песня, которую лучше всего петь в кругу. В нем рассказывается история голодного полурослика и его невероятных подвигов в поисках еды.
26	I Eldalië Nairii (иногда переводится как «Люди скорбят») — Эльфийская панихида, описывающая потерю Сириндес Флестивель, красивой и доброй магии, из-за распространяющейся чумы вместе со многими из ее народа. Меланхолическая ода утрате, некоторые восприняли ее как воплощение чувства скорби эльфов по утрате их светлого мира.
27	I Eldalië Snuiiiiii (Последнее слово используется для обозначения храпа или глубокого дыхания)’ — пародия на Elven Dirge ‘I Eldalië Nairii’, песня неизвестного происхождения; в нем рассказывается об эльфийском барде, поющем панихиду, в то время как слушатели засыпают от скуки. Верный способ оскорбить исполнителя такой панихиды, ее лучше всего петь с максимально возможной фальшивой помпезностью.
28	«Но гнома никогда не видели» — детская песенка, используемая для напоминания юным гномам о важности осторожности и заботы.
29	Adam the Easygoing — непринужденная песня, повествующая об известном Адаме, большом пухлом человеческом паладине, обладающем странным умением дружить с теми, кого он победил в бою.
30	«Я пишу заклинания» — запоминающаяся, хотя и раздражающая песенка неизвестного происхождения. Если ее спеть, некоторые волшебники сходят с ума.
31	Ньярна Нвалкамун — Сага о герое Грефедде и его путешествии, чтобы уничтожить разумный проклятый меч Нвалкамун. Традиционно кульминационная сцена финальной битвы перемежается ударами молота по наковальне, представляя собой сокрушение Грефеддом Нвалкамуна во время нападения армии дроу.
32	«Зеленые глаза Маллистари» — ухаживающая песня человека-дровосека за полуэльфийской девушкой, «встреченной на тенистой поляне». Песня примечательна запоминающимся бриджем, часто используемым при обучении игре на лютне.
33	Ga-Grosh For-Thaash’ — Песня, адаптированная из маршевого гимна орков, полезная для изучения основ оркского языка.
34	«Устрицы мисс Маршель» — морская лачуга, рассказывающая о радостях остановки в порту в заведении под названием «Harbour Belle». В песне говорится, что «ни один моряк не может устоять перед наслаждением устрицами мисс Марчелл». Лачуга, в отличие от многих таких песен, не является явно намеком, хотя, безусловно, может быть (и многие моряки поют ее именно так).
35	Арнаш Quadmatter ‘- Песня, высмеивающая типичную рассеянность волшебника, ссылаясь на слабости, вызванные тем, что «его нос уткнулся в книгу, книгу, книгу…»
36	«Пропавший ребенок» — заунывная эльфийская песня о матери, ищущей своего потерянного ребенка, которая в конце концов сошла с ума от горя и утопилась, чтобы снова воскреснуть в образе банши.
37	Бабушку съела сова’ — популярная песня в зимние месяцы, напоминающая людям, что они не должны позволять своей пожилой бывшей бабушке-авантюристке бороться с чудовищами.
38	You Can Just Call Me The Gnome’ — динамичная глупая песня, повествующая о возрастающих подвигах Хэмиша МакТэмиша, вымышленного гнома-авантюриста. Каждый раз, когда поется припев, имя Хэмиша удлиняется за счет новых названий (последний припев включает в себя столько глупых названий, сколько певец может придумать и может спеть на одном дыхании), за которыми следует «но вы можете просто называть меня Гномом!» Хотя считается, что это люди по происхождению, гномы любят эту песню, и возник неформальный конкурс на самый длинный финальный припев. Текущий рекорд принадлежит Спригвилл Годинак, которая (с помощью собственного таланта и магического усиления) продержала последний припев три с половиной минуты.
39	«Предпохоронный танец Калло» — зажигательный инструментальный мотив для танцев в стиле кантри. Если играть с проверкой производительности DC 18 или выше, он действует как «Неотразимый танец Отто» для всех, кто не находится в бою или находится под угрозой (т. ).
40	Long, Gone Galangal’ — история любви, рассказанная с помощью музыки Gamelan, о предприимчивом шеф-поваре, ищущем редкий корень в лесу. Вместо того, чтобы найти ее, они находят любовь всей своей жизни. Песня довольно длинная, требует большого количества музыкантов для правильного исполнения и имеет счастливый конец.
41	Непереводимая оркская поговорка — нравоучительная сказка, рассказанная с помощью резных масок, огромных ударных инструментов (игра на барабанах в стиле тайко), фарсовой пантомимы и техник горлового пения. Классика культуры высших орков, ныне практически утраченная временем и крахом общества высших орков. Хореография довольно энергичная.
42	Прабабушка с удовольствием съест твою плоть Оркестровая мораль эладринов Сказка из далеких царств фей. Смелый герой обманывает и не уважает дух-мать предков. Материнский дух удерживает героя за его сделку и пожирает его за его преступления. Сказка рассказывается невербально, с помощью красочных иллюзий и интерпретирующего танца.
43	My Lord, Come-a-Leaping’ — похабная история халфлингов о Рэнди Принце, который превратился в лягушку, когда он оказался слишком сильным перед могущественной и красивой волшебницей-халфлингом и обнаружил, что ему нравится быть лягушкой. больше, чем Правитель.
44	Кукуруза фермера. Похабная сказка о симпатичной дочери фермера, которая ослышалась в чьем-то слове и распускает сплетни по деревне.
45	«Три прядильщика» — детская сказка, пересказанная через корявую песенку «зов-ответ». Речь идет о трех незамужних волшебных фермерских женщинах, которые бросают вызов тому, что они могут перепрясть (нить) лучше, чем кто-либо. Они бросают вызов дьяволу, который проклинает одного с опухшей ногой, одного с зараженным пальцем и одного с зараженной губой. Женщине с инфицированной линией губы положено петь, зажав язык. В конце концов, женщины побеждают, дьявол терпит поражение, и каждый выигрывает больше золота, чем знает, что с ним делать.
46	Город без названия» — «Я наткнулся на жалкий городок. Ничего особенного не происходит, и все шторы опущены. Я наткнулся на дымную таверну. В этом захудалом городишке почти ничего не происходит. Медленная грустная песня о пожилой женщине, которая заблудилась и нашла город, которого нет ни на одной карте, которую они принесли, и слишком поздно обнаружила, что это город-призрак. (Настоящий город-призрак, а не просто заброшенный).
47	Beware A Human Bard’ — псевдопоучительная песня о похотливых качествах людей-бардов; песня начинается с того, что мать-эльфийка предупреждает свою дочь, и переходит через все более распространенные расы ко все более и более нелепым предупреждениям («Мама Голем предупреждает, что он скажет, что ему нравятся твои камни, но что он на самом деле думает …» )
48	«Падение солнца» — скорбная баллада ааракокра, которая, как говорят, была написана первым, кто путешествовал с Стихийного Плана Воздуха и увидел закат.
49	Песня о сыре’ — ‘Сыр, Сыр, Сыр, Сыр, Сыр, Сыр, Сыр, Сыр, Сыр’ Песня, используемая бардами Кенку, которые создают мелодии из разных голосов и акцентов, которые они слышали в песнях, которые они поют.
50	Glida’s Wedding — традиционная песня о путешествиях халфлингов, описывающая подготовку к свадьбе халфлингов, «проходившей в тени фургонов в летнее воскресенье».
51	«Флейта и лютня» — песня в стиле «дуэльных инструментов» с участием одноименных инструментов. Хотя некоторые барды добавили слова к партии лютни, обычно она просто инструментальная.
52	Медвежья невеста. Песня о служанке-человеке, заколдованной прекрасным путешественником и покинувшей свой дом, которая встречает печальный конец, когда обнаруживает, что путешественник — опасный друид. Вероятно, происходит из легенд, предупреждающих об общении с незнакомцами.
53	Падение камней’ — Поучительная песня о путниках, которые не вняли предостережениям богов и встретили внезапный и трагический конец в лавине.
54	Зеленые поля, седые поля (Старуха и девушка)’ — Песня о старухе, гуляющей с правнучкой. Песня одновременно ностальгическая и меланхоличная.
55	Торжественный судья’ — Песня о вспыльчивом старом магистрате, его прекрасной дочери и сыне кузнеца, который влюбляется в нее. В последнем стихе рассказывается о том, как судья венчает счастливую пару.
56	Fleshy Pinklings’ — песня Орочьего фестиваля, отстаивающая силу орочьих рас и провозглашающая их превосходство над остальным миром и их предназначение как завоевателей.
57	Cloth in the Street’ — песня протеста, первоначально написанная на малкамбанде, призывающая ткачей восстать против несправедливого лидера. Запрещенная во многих районах, где царит зло, песня призывает людей восстать и вернуть себе город. По иронии судьбы, одним из правительств, запретивших эту песню, является тираническая общинная автократия Мальткамбанда, созданная многими из тех же ткачей, для которых изначально была написана песня.
58	«Цвета смерти» — красочная история о том, как группа искателей приключений была жестоко убита всеми цветными драконами одновременно.
59	Well Well Well’ — Песня о том, как несколько человек проказничали и впоследствии упали в яму в земле. Припев начинается словами: «Ну, ну, смотри, кто здесь упал!».
60	To The Death’ — Походная песня о молодом солдате, который планирует храбро умереть, чтобы защитить свою родину, и просит своего лидера написать для них письмо домой их единственной настоящей любви. Давным-давно он был довольно популярен, но сейчас считается приторным и устаревшим.
61	Эль для победителей» — популярная застольная песня, которую поют солдаты в свободное от службы время.
62	«Любовь моего любовника» — удручающая песня, это слезоточивое письмо, продиктованное после смерти несчастным любовником, в котором рассказывается обо всех грязных и грязных делах их бывшего любовника, который теперь находится в объятиях. другого.
63	Сэр Дэллоуэй Дуэлянт. Песня столетней давности, высмеивающая знать и хрупкую честь. Когда-то считалось незаконным петь ее в приличной компании, но теперь это популярная народная баллада, которая довольно запоминающаяся.
64	«Реттинг льна» — рабочая песня о том, сколько тюков льна молодой и амбициозный сельский житель обещает вырастить, собрать, заготовить, прясть, соткать и продать, чтобы у него было достаточно ткани и золота для грандиозная свадьба, лишь бы их возлюбленный ответил взаимностью. Песня представляет собой тонко завуалированный сексуальный намек.
65	«Ужасный хаггис из Хэмпстед-Хит» — рифмованная кумулятивная песня о мимике, который проглатывает старый гнилой хаггис фермера, обретает магическую силу, а затем впадает в ярость. Он пожирает целый город, где перечислены все жители, их профессия, их дети и имена домашних животных. Сначала это никто не останавливает, потому что они слишком эгоистичны. В конце концов, городская стража и даже мэр сожраны. Песня имеет счастливый конец, поскольку маловероятный герой позволяет себя сожрать, а затем разрезает мимику изнутри, освобождая всех в целости и сохранности. Лучшие барды способны поддерживать толпу целый час, а затем декламировать в обратном порядке все население деревни.
66	Ogre-Melon Crawl’ — запоминающаяся песенка, представляющая собой комедийную предупредительную историю о том, как ходить, а не ездить на лошади, если вы пили вино Ogre-Melon.
67	«Двести семнадцать ударов сердца» — противоречивая эльфийская композиция. Певец делает вдох, затем измеряет их пульс в тишине в течение времени, которое подразумевает название, в то время как аудитория должна медленно воспринимать множество естественных звуков, происходящих в это время, как свою собственную песню. Некоторые музыканты приветствовали его как глубокое, вдумчивое размышление о естественных звуках, но другие критиковали его как неудачную шутку.
68	Dwavers Wumblerubs’ — Бессмысленная песня халфлингов, которая должна звучать как гномья, но не быть ею на самом деле. Поется с притворной торжественностью.
69	Slashworthy’ — Морская лачуга о абордажной сабле, которая никогда не тупилась, пока капитан корабля не побрил ей спину.
70	«Старая серая корова» — преданные посетители таверны укрываются в подвале, пока здание вокруг них горит, и пользуются магазинами таверны, ожидая спасения.
71	Полый» — история о человеке, который отдал свой разум, волю и голос, чтобы приютить опального бога, чтобы защитить свой народ. Любой, кто слышит это, склонен испытывать глубокую скорбь по этому человеку.
72	The Snarl’ — Пугающая песня о нападениях гноллов, со ссылкой на звуки, которые они издают заранее. Обязательно порадует слушателей.
73	Двойственный Данналор’ — Песня о мужчине-полуэльфе, у которого одновременно роман с эльфийкой и женщиной-человеком.
74	Dreaming of an Inn’ — Баллада об искателе приключений в дикой местности, скучающем по цивилизации и оплакивающем неотесанные окрестности и попутчиков.
75	Гандавус Тунке — О, Гандавус Тунке был опасным пьяницей с хаосом, вселившимся в его душу, И когда он сталкивался с наемниками, или неистовыми ордами орков, Или разгневанным сварливым троллем, Старый Ганди рычал и исправлял их нахмуриться и высвободить магию внутри, Вызвав молнию или, что не менее пугающе, Огненный шар, оставив их поджаренными. Теперь, хотя это кажется трагичным, использование магии повлияло на его оттенок; Так что, если вы опрометчивы и встретите его на вечеринке, можете называть его Старый Ганди Синий.
76	This Moment of Magic’ — песня о любви, в которой ученик волшебника влюбляется в своего одноклассника, когда они вместе создают круг призыва. «Хоть я и открою врата на План Воздуха и плыву сквозь бесконечные небеса, я никогда не найду ночи, которая была бы темнее, чем твои волосы, и пейзажа, такого же синего, как твои глаза».
77	Малиновка Красногрудая — Песня о птичке, скачущей по лесу. Хотя многие, в том числе некоторые из ее певцов, неизвестны, в песне есть второе сообщение, содержащееся в воровском каноне, описывающее паттерны охраны Королевского Летнего Дворца Кинна.
78	«Путешествие в будущее» — песня гномов о загробной жизни, «выкопанной внизу».
79	Палатка в старом палаточном городке» — баллада о солдате, который чествует и вспоминает о тех, кого он потерял, и желает окончания войны, в которой он сражается.
80	My Hedgehog Son’ — Запоминающаяся, бессмысленная, застольная песня о волшебном говорящем ежике, которого усыновил бездетный фермер. Еж едет на петухе, как рыцарь на коне, и делает фермера богатым. Песня наполнена скороговорками. Барды время от времени бросают вызов друг другу, чтобы придумать и повторить новые стихи, каждая сложнее и веселее, чем предыдущая, выпивая после каждой проваленной строки.
81	Шелковый Луг. Кто знал, что древняя эпическая поэзия эладринов, ставшая тысячелетней балладой, может быть такой непристойной?
82	«Колыбельная Ллолта» — приключенческий бард где-то проделал весь путь в подземье и услышал одну или две обучающие песни, которые поют воспитатели яслей, которые дают маленьким младенцам дроу образование, необходимое им для выживания суровость жизни; песня написана на глубоком диалекте подземного языка, на котором больше почти никто не говорит, но она наполнена всеми видами «обучения магии», мнемоникой и культурными отсылками, что делает ее своего рода меметической опасностью (вы НИКОГДА не забудете слова, если их поют). достаточно сильным учителем), но эффект будет меньше, если вы не понимаете языка. Этот предприимчивый бард вернулся на поверхность, но, не понимая диалекта глубин, переложил колыбельную на несколько других аккордов и добавил собственную импровизационную фразу. Это было тысячу лет назад, и с тех пор, 50 поколений спустя, люди напевают и наигрывают эту мелодию.
83	Зелье здоровья #9′ — Песня о многострадальном травнике-компаньоне неудачливого рыцаря и неприятностях, в которые они попадают. В конце концов, они заканчиваются благополучно — рыцарь женится на капитане стражи, который арестовывает его, а травник влюбляется в местную гадалку.
84	Ghouls in the Graveyard’ — Песня о беге по кладбищу в поисках спасения от нападения нежити.
85	Красная лента’ — Баллада об убийстве. Любовнику дарят красную ленту, любовник изменяет, нося ленту. Любовник задушен указанной лентой. Песня поется с точки зрения влюбленного с красной лентой и резко обрывается на середине куплета.
86	She’s Won the Crusade’ — Песня о подвигах барда-полурослика, прославляющая ее подвиги в Великом крестовом походе на Невис со все более невозможными описаниями ее побед.
87	Последнее дыхание’ — Песня о недавней смерти любимого человека, члена партии и утрате, песня также проходит через 5 стадий горя.
88	Спеши и умри’ — Песня о некроманте, ищущем спутника-зомби, но окруженном только живыми существами.
89	Беги через джунгли’ — сага об авантюристах, которым удалось успешно пройти через Призрачный храм Химанн’роя и получить Кристалл Нор’Веш, даже не вступая в бой — просто убегая.
90	No Rest For The Wicked’ — Эта песня рассказывает историю Мамонта Каэлы, паладина мести из варварского племени, в ее стремлении выследить путешественников, которые ограбили и убили ее отца.
91	The Stew’ — фарсовое изображение глупого авантюриста, который получает известие о том, что его любимый человек решил, что он, вероятно, мертв, и ушел. Обезумевший авантюрист влюбляется в привлекательную дикарку, обещая, что они «прыгнут в жаркое ради тебя». Это стало популярной поговоркой среди глупых молодых любовников.
92	«Горы нет» — песнь, разработанная в монастыре Гар-Инь. Песнопение используется, чтобы отвлечь говорящего от материального царства, и провозглашает несуществование горы, долины и реки, видимых из зоны медитации монастыря.
93	Презрительная красота’. Человек-путешественник влюбляется в дочь дворфийского ювелира, но она отвергает его ухаживания. Песня призывает ее повернуть голову и рассмотреть его костюм.
94	Дихен-Нин (Прости меня)’ — Скорбная просьба эльфийского солдата к своим павшим товарищам, умоляющая их о прощении за то, что он выжил, «когда ваши песни закончились».
95	«Жена капитана Хенниона» — явно непристойная армейская песня о жене командира; обычно адаптируют стих о жене (или дочери) нынешнего армейского командира. Пение этой песни может быть хорошим способом попасть в акции; тем не менее, он очень популярен в лагере.
96	And Another Tree Falls’ — Скорбная история о дриаде, безуспешно пытающейся защитить свою рощу от вторжения растущего человеческого города. Эта песня ненормально известна тем, что начинает драки в барах, особенно если в таверне есть городские и дикие элементы.
97	Сгустившаяся земля’ — рассказ о предательстве короля Бултекка Брамфистеда и его армии эльфийской нацией Альв’дирае, когда армия гномов встала на защиту границ Альв’дираи от нападений Империи Гоулдреш. Один из часто цитируемых стихов саги включает строчку «И могу ли я снова довериться сломанному топору перед эльфом».
98	«Старый рыбак» — лачуга о таинственном старом гноме-рыбаке, которого встретил посреди океана на маленьком скифе. Согласно легенде, если рыбака беспокоит корабль и к нему не относятся с уважением, он убивает всех виновных на корабле своим багором и оставляет их висеть на реях, как рыбный рынок.
99	Саймон МакГерк — лачуга о блестящем, но ленивом пирате. «О, Саймон МакГерк, до смерти напуганный работой, плывущий по всему морю…»
100	Гнусный конец жадности ‘- Фрагмент моральной пьесы с участием одного музыканта и вокалиста. В произведении рассказывается об опасностях жадности и преимуществах благотворительности. Острый, но трудно осуществить; часто пробный камень для исполнителей церковного уклона.