3-4 октября 1993 года. Что это было
28 лет назад наша страна стояла на пороге гражданской войны. Столкнулись два мира: прозападная либеральная верхушка во главе с Ельциным и разочарованный народ. За два года новое руководство страны смогло так настроить против себя обычных граждан, что защитниками Белого дома стали тысячи людей. В центре столицы развернулось настоящее восстание.
Как все начиналосьА начало было положено в 1991 году. Под лозунгами «Хотим перемен!», «Даешь демократию!» власть в стране захватили либералы-реформаторы, атлантисты и западники. Начав с развала СССР, они предприняли шаги к тому, чтобы поставить Россию в зависимость от Запада да еще и заработать на этом. Власть утратила экономические рычаги управления, ей на помощь пришли олигархи и ОПГ. Все события, происходившие в России, были хорошо срежиссированы на Западе, а Борис Ельцин стал послушным орудием в их руках. Либералы в тот момент были на пике славы, они разрушили одно государство и готовились расправиться с другим – Российской Федерацией.
Именно с их подачи начал набирать обороты сепаратизм в Чечне и в других регионах. Они всячески насаждали русофобию, искажали российскую историю, старались лишить русских почвы, православия, традиций. Прошедшие два года расставили все на свои места, и началось протрезвление общества. Для многих это время стало временем потерь и разочарований, появилось в обществе и понимание всей циничности либерального обмана. Под лозунгами демократии к власти пришли откровенные разрушители суверенитета страны. Ни о каких национальных интересах не шло и речи, они их просто продали. Была криминализирована экономика, свернуты сельскохозяйственные и промышленные предприятия, а на осколки ранее великой страны повесили плакатики с западными «ценностями». Что бы в дальнейшем ни писали политологи и интерпретаторы исторических событий, главной действующей силой тех событий стал народ, понявший, что пришедшие к власти пытаются лишить его русского самосознания. 3 и 4 октября народу вновь, на этот раз силой, решили навязать уже набивший оскомину либерализм.
Мне сложно найти слова, чтобы охарактеризовать стрельбу по собственному парламенту, но это, видимо, было нормально с точки зрения истинных реформаторов. Звериное лицо Запада проявилось в полном своем великолепии.
Толчком для нарастания напряженности стало телевизионное обращение Бориса Ельцина и подписание им указа №1400 о роспуске Съезда народных депутатов и Верховного Совета. О важности и нужности этого решения взахлеб писали проправительственные СМИ, но решение Конституционного суда должно было поставить все на свои места. На экстренном заседании Конституционного суда РФ, на котором председательствовал Валерий Зорькин, однозначно было высказано мнение, что указ президента нарушает Конституцию РФ и является основанием для отстранения Б. Н. Ельцина от должности президента. Уже позже появились версии, что Конституционный суд занял нейтральную позицию, но вот в тот момент решение было таким. Опираясь на это решение, Президиум Верховного Совета объявил о прекращении полномочий президента и постановил, что этот указ не подлежит исполнению.
Одновременно было возложено исполнение обязанностей президента на действующего вице-президента Александра Руцкого. 24 сентября состоялся X (внеочередной) Съезд народных депутатов, который поддержал это решение и оценил действия президента как государственный переворот. Тем не менее Ельцин никуда не собирался уходить, его поддержало правительство и силовые министерства. 30 сентября при посредничестве патриарха Алексия II была осуществлена попытка примириться, но она не привела к конструктивному решению.
В Москве начались массовые беспорядки. На улицы вышли тысячи москвичей. Во многом это было стихийным порывом. Люди шли защищать Конституцию и те идеалы, которые были безжалостно разрушены за последние годы. Автор этих строк буквально накануне штурма Белого дома оказался на Краснопресненской набережной. По какой-то причине 2 октября было снято все оцепление, и я решил подойти ближе к зданию. Я спокойно прошел мимо баррикад и подошел к самому зданию Дома Советов. Потом журналисты писали о горах бутылок водки, о шприцах с наркотиками, но я всего этого не заметил.
Но был очень высокий нравственный подъем среди пришедших на защиту настоящих ценностей. Дымились полевые кухни, горели костры, сотни людей разного возраста – от стариков до подростков –были охвачены решимостью противостоять реакционерам. Многие защитники пришли на баррикады семьями. Все были трезвыми, настроение было приподнятым и даже праздничным. Мне даже удалось встретить знакомых, которые в один голос говорили мне, что «враг не пройдет». Больше я этих людей не встречал, и хочется верить, что они уцелели в той бойне. Я не остался среди защитников и только из окна своей квартиры на Большой Грузинской улице наблюдал, как несколько дней затем горел Дом Советов. Детям было запрещено подходить к окнам, шальные пули долетали и до нас.
Не все оказали сопротивление ельцинской власти, часть собралась на набережной и смотрела, как расстреливают Дом Советов. Каждый выстрел из танка сопровождался смехом и криками. Поистине «хлеба и зрелищ» требовалось обывателю для полноты жизненных ощущений.
Не остались в стороне и некоторые деятели культуры. Для наших «народных» представилась прекрасная возможность еще раз полизать власть в надежде, что ей это зачтется. Я помню, как 3 октября Наталья Фатеева и Лия Ахеджакова, выступая по телевидению, визжали и брызгали слюной, призывая танками давить это быдло, вышедшее на улицу. Оценку этим творческим людям давно поставила жизнь, а вопрос, «с кем вы, мастера культуры?», так и остался открытым.
Вы все прекрасно знаете, что было дальше. Был осуществлен прорыв оцепления вокруг Дома Советов России, а также захват здания московской мэрии и попытка захвата телецентра «Останкино». В Москве было объявлено чрезвычайное положение, и 4 октября были разогнаны Съезд народных депутатов и Верховный Совет. Разгон осуществлялся войсками с применением оружия и бронетехники.
Некоторые аналитики считают, что такая трагическая развязка произошла потому, что Председатель Верховного Совета Руслан Хасбулатов не шел на компромиссы с администрацией Бориса Ельцина, а сам Борис Ельцин отказывался от контактов с Хасбулатовым.
В 1998 году комиссия Государственной думы посчитала, что к обострению ситуации привели неоправданно жестокие действия правоохранительных органов по подавлению проходящих в Москве гражданских акций.
После известных событий была создана следственная группа, которая, только начав работать, была распущена по решению Государственной думы. Все лица, находящиеся под следствием, были амнистированы. Так что общественность до сих пор не имеет ответов на важные вопросы о трагических событиях, о роли политических лидеров, о снайперах, стрелявших в мирных жителей и сотрудниках милиции, о радиопереговорах, о провокаторах и о действиях армии, расстреливающей из танков Дом Советов. Остались лишь версии участников событий.
Тем не менее, по официальным данным, погибли 124 человека и 348 были ранены. По описаниям очевидцев, выстрелов из танков и БТР и взрывов было много – тысячи. В истории все эти события остались как «Штурм Белого дома», «Расстрел Дома Советов», «Черный октябрь», «Октябрьское восстание 1993 года», «Октябрьский переворот 1993 года», «Указ 1400», «Октябрьский путч», «Ельцинский переворот 1993 года».
Хорошему делу народ таких названий не дает.
Ну а нам в эти дни остается только с болью вспоминать о тех, кто стал жертвой режима Ельцина. Вечная им память.
Не останавливатьсяЯ уже как-то говорил, что время не всегда лечит, но в данном случае мы видим, что позже Ельцин, боясь расстаться с полюбившейся властью, начал проводить меры для ее укрепления. В первую очередь была принята новая Конституция, в которой уже не нашлось места для вице-президента. Начинает наводить порядок в регионах, а еще позднее, чтобы не растерять последнее, делает своим преемником Владимира Путина. У либералов, что-то пошло не так. Новой власти удалось остановить развал страны. Стало очевидным, что «патриот» – это не ругательное слово, что сохранение суверенитета и национальных интересов может быть национальной идеей, что отказ от внешнего управления страной – вполне допустим. Была укреплена вертикаль власти, и сразу куда-то делись совсем «неадекватные» олигархи.
Началась национализация ключевых сырьевых отраслей, были приостановлены либеральные реформы.
Оказывается, можно и нужно защищать братские народы, как было сделано в Южной Осетии и Абхазии. Можно и нужно помогать русским в Донбассе. Вы можете себе представить, чтобы наши либералы решились принять Крым в состав России? Конечно, нет. Их задача – разваливать и разворовывать. Меняться стала и пресса. Основные СМИ стали забывать русофобскую риторику, все чаще рассуждают о патриотизме и любви к отечеству. Русская идея вновь стала для них интересной.
Как говорил один из бывших разрушителей страны, «процесс пошел». Главное – не останавливаться.
«Черный октябрь» 93-го. Факты и мнения о расстреле Белого дома
25 лет назад противостояние президента Бориса Ельцина и Верховного Совета привело к вооруженному конфликту и расстрелу Белого дома. Система власти, которая досталась России от СССР, была ликвидирована окончательно. Историю вспомнил корреспондент «МИР 24» Глеб Стерхов.
4 октября 1993-го. Танки прямой наводкой бьют по Белому дому. Три залпа, чтобы оглушить защитников Верховного Совета и вынудить их сдаться.
Третьи сутки короткой, но настоящей гражданской войны. Десятки человек уже убиты и ранены.
Эти кадры привели в шок всю Россию. Непримиримость сторонников президента и Верховного Совета вылилась на улицы Москвы настоящей кровью.
В здании продолжает оставаться вице-президент Александр Руцкой. И депутаты во главе с Русланом Хасбулатовым. Бориса Ельцина они объявили отстраненным от должности. А под окнами тысячи оппозиционеров всех политических цветов и убеждений. Центр Москвы в баррикадах и уличных столкновениях.
Как считают участники той драмы, этого противостояния просто невозможно было избежать. Так бывает в любой стране, где воцаряется двоевластие. С одной стороны зарождающаяся буржуазная демократическая республика, с другой – могущество Верховного Совета. Буквально за неделю до тех событий президент Борис Ельцин в специальном обращении обнародовал только что подписанный указ. «Полномочия народных депутатов Российской Федерации прекращаются», – сказал он.
Ельцин объявил о конституционных реформах и роспуске привычной законодательной и исполнительной власти.
Верховный Совет тут же обращается в Конституционный суд. Тот объявляет указ вне закона. По правилам Ельцин должен быть отстранен, а его кресло автоматически переходит второму человеку в стране, вице-президенту Руцкому.
«Были правы и те, кто был на той стороне, и те, кто на этой стороне. Просто каждый хотел для России сделать лучше по-своему», – отмечает руководитель Службы безопасности Бориса Ельцина в 1991-1996 гг. Александр Коржаков.
Ни та, ни другая сторона на компромиссы не идет. Ельцин и парламент по разные стороны баррикад. И у того, и у другого лагеря достаточно решительно настроенных людей. Первую кровь 3 октября проливают сторонники Верховного Совета.
Проведя несколько дней в заблокированном Белом доме на Краснопресненской набережной, противники Ельцина решают перейти в контратаку. И прямо с балкона Руслан Хасбулатов и Александр Руцкой открыто призывают массы идти на штурм Кремля и остальных значимых объектов.
«Молодежь, боеспособные мужчины! Вот здесь в левой части строиться! Формировать отряды, и надо сегодня штурмом взять мэрию и «Останкино» – призвал Руцкой.
Через несколько часов на Смоленской площади вооруженная чем попало толпа прорывает милицейский кордон, и захватывает мэрию Москвы.
«Я прошу народ оставаться здесь, сколько можно, вооружиться чем можно, и наша революция по свержению контрреволюции продолжается», – звучал призыв из громкоговорителя.
Как вспоминают очевидцы, натиск был ошеломляющий, милиция была не способна противостоять такой волне. Да и руководил этим мятежом человек военный, генерал Макашов.
«Мэрию взял не я со своими офицерами, мэрию взял народ. Когда эта толпа, эта лавина, это цунами, со Смоленской площади свалились на это здание», – рассказал генерал-полковник, сторонник Верховного Совета Альберт Макашов.
К тому времени с обеих сторон есть уже убитые и раненые. Вся страна на волоске от полномасштабной гражданской войны. Колонна грузовиков с вооруженными людьми едет захватывать телецентр «Останкино». «Штурмовать эфир» и всенародно объявить о свержении ельцинской власти.
И их тогда некому было остановить.
«Я жалею об одном. То, что погибли тогда люди. И в 91-м погибли трое ребят, и в 93-м 230 человек погибли. Почему люди оказались здесь и погибли? Они просто хотели одного. Они не власти хотели, они хотели жить достойно», – говорит исполняющий обязанности президента Российской Федерации (22.09 – 04.10.1993 г.) Александр Руцкой.
Но вечером 3 октября никто из противников не думал о смерти. Телецентр протаранили грузовиком. После того, как в фойе бросили гранату, отряд спецназна «Витязь», охранявший гособъект, защищался с оружием в руках. А демонстранты расстреливали здание прямо с тротуара.
«Они тоже в нас стреляли. Вы видите, что дырки – это внешнее поражение. Значит, стреляли в нас эти мирные люди, у которых, как вы говорите, были буквари и глобусы», – вспоминает командир ОСН «Витязь» в 1993 г. Игорь Чекуолаев.
В телецентре пожар и стрельба. Чтобы не дать захватить эфир, руководство выводит из строя вещание Первого канала.
У страны гаснут экраны. При штурме погибло почти 40 человек.
А 4 октября Борис Ельцин вводит чрезвычайное положение. Танки и БТР на улицах. Но координация у сторонников президента, мягко сказать, хромает. «Дружественный» огонь открывают дзержинцы по «афганцам», мотострелки-таманцы мстят им очередями из БТР-ов. Итог – десяток бойцов, поддержавших Ельцина, застрелены. За всеми этими баталиями и взятием Дома Советов наблюдают тысячи зевак.
«Конечно, это была ужасная картина. Даже картина ужасная не потому, что там стреляли пушками. После каждого выстрела на мосту стояла масса людей, которая аплодировала. Это был позор. Это была трагедия», – вспоминает председатель Совета национальностей Верховного совета России в 1990-1993 гг. Рамазан Абдулатипов.
Через несколько часов все кончено. После выстрелов из танка большая часть сторонников Верховного Совета ушла из здания по подземным коммуникациям, прихватив оружие. В Белом Доме остался отстраненный Ельциным от полномочий вице-президент Александр Руцкой и председатель когда-то всевластного Верховного Совета Руслан Хасбулатов.
В ходе октябрьских событий, по официальным данным, погибло 157 человек, сотни получили ранения. Верховный Совет и Съезд народных депутатов перестали существовать. Система государственных органов, оставшаяся с советских времен, ликвидирована. От коммунистической идеи остались только символы с атрибутами, а вся полнота власти оказалась в руках президента.
Как освещались мировыми СМИ события октября 1993-го, смотрите в итоговой программе «Вместе» с Екатериной Абрамовой в воскресенье, 7 октября, в 18.30.
Расстрел Белого дома: главные события осени 1993 года | Москва
Политическое противостояние и конституционный кризис в 1993 году закончились расстрелом Белого дома
МОСКВА, 3 октября, ФедералПресс. Осень 1993 года запомнилась россиянам расстрелом Белого дома и разгоном Съезда народных депутатов. Именно в те дни закончилось политическое (и идеологическое) противостояние команды президента Ельцина, народных депутатов и Верховного совета. Рассказываем, как в стране несколько недель царило двоевластие, а на улицах Москвы грохотали танки.
21–22 сентября: политическое двоевластие
Борис Ельцин вечером 21 сентября обратился по телевидению к гражданам страны. Он объявил, что издал указ о поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации, известный как указ 1400. В документе, кроме прочего, были следующие положения:
- о прекращении деятельности Съезда народных депутатов и Верховного совета РФ;
- о выборах депутатов Государственной думы РФ;
- о назначении выборов депутатов Госдумы на 11–12 декабря 1993 года.
Через несколько минут после обращения Ельцина президиум Верховного совета постановил: полномочия президента прекращаются с момента подписания указа 1400. Председатель Верховного совета Руслан Хасбулатов оценил действия Бориса Ельцина как попытку госпереворота.
Совет ссылался на положения действующей Конституции. Там было сказано: президент страны не может использовать свои полномочия для смены национально-государственного устройства и роспуска законно избранных органов власти.
Тем же вечером Совет постановил, что будет любыми способами оборонять Белый дом. У самого здания в эти минуты на стихийный митинг собирались сотни людей, в основном сторонники депутатов.
22 сентября Верховный совет принял постановление о прекращении полномочий Бориса Ельцина. Обязанности главы государства должен был взять на себя вице-президент Александр Руцкой. Съезд народных депутатов это постановление принял. Сам Ельцин продолжал действовать в статусе президента.
23 сентября – 2 октября: неразбериха на улицах
В Доме советов практически полностью были отключены электричество, связь и даже отопление. У здания, по разным оценкам, к тому моменту уже собралось от 3 до 5 тысяч человек: оппозиционеры, добровольцы, представители казачества, офицерского сообщества, различных батальонов.
Отдельным защитникам Дома советов были выданы автоматы. Но, как вспоминают очевидцы, массово раздавать оружие протестующим, особенно гражданским, не стали. Оно нужно было только для создания видимости обороны Белого дома.
Здание закономерно было оцеплено ОМОНом. Напротив защитники Верховного совета строили баррикады. Обстановка была неспокойной и в других частях Москвы, где тоже собирались группы демонстрантов. Однако митингующих оперативно разгоняли или задерживали.
3 октября: захват мэрии Москвы, бой в Останкино
Ситуация на улицах вышла из-по контроля. Сторонники Верховного совета собрались на митинг на Октябрьской площади и, прорвав оцепление милиции, двинулись в сторону Дома советов. В толпе митингующих насчитывали десятки тысяч человек.
Затем демонстранты захватили здание мэрии Москвы и пошли штурмом на Останкино. Тогдашний мэр Москвы Юрий Лужков призвал горожан не выходить на улицы.
Борис Ельцин ввел в столице режим чрезвычайного положения. Вот что он сам говорил о ситуации 3 октября (из книги «Борис Ельцин. Записки президента»).
«Мне докладывали подробности – о смятых кордонах милиции, о идущем в эти секунды штурме здания мэрии, о том, что кольца вокруг Белого дома больше не существует и все вооруженные формирования крупными отрядами грозят обрушиться на город», – пишет Ельцин.
Телецентр прекратил вещание каналов, на первом этаже развернулась ожесточенная борьба между демонстрантами и спецназовцами. Однако штурм не удается, и митингующие отступают к Белому дому. В ходе столкновения в Останкино погибло более 40 человек.
4 октября: расстрел Белого дома
Ночью Борис Ельцин проводит совещание и несколько встреч. В ходе обсуждений принято решение – штурмовать Белый дом с утра. С того же момента к зданию стягивают силовиков и технику. По мере продвижения техники в центре Москвы звучат выстрелы, происходят стычки. Десятки человек, в том числе гражданских, получают ранения.
Первые выстрелы из танков по Белому дому раздались в девять утра. Стреляли по верхним этажам здания. Там же начался пожар. В штурме участвовало шесть танков.
Штурм с участием вертолетов, которые присоединились к операции позже, продолжался несколько часов. Параллельно в разных частях неподалеку от здания перестреливались снайперы и ОМОН. В результате почти хаотичной стрельбы погибло несколько солдат, журналистов и рядовых прохожих.
Перестрелки и бои затихают только после 14:00. Именно тогда из Дома советов группами начали выходить люди. Еще через несколько часов Руслана Хасбулатова, Александра Руцкого и других деятелей сопротивления арестовывают.
7 октября: траур
Борис Ельцин объявил траур по погибшим. Сведения о том, сколько людей пострадало с 21 сентября по 4 октября, разнятся. По оценкам Генпрокуратуры и Госдумы, число погибших превышает 140 человек, количество получивших ранения может достигать 500 человек.
«Были танки, были выстрелы, были автоматные очереди, зеваки, пришедшие смотреть на спектакль, в котором убивают не понарошку, а взаправду. Были убитые, много убитых. И горе было общее, без дележки на наших и не наших. Все – наши…» – заключил в своих дневниках Борис Ельцин.
Фото: Alexandr Liskin / Russian Look / globallookpress.com, Yuri Abramotchkin / Russian Look / globallookpress.com
Ельцин в осаде — Конституционный кризис октября 1993 г.
— Ассоциация дипломатических исследований и обученияДля россиян это была еще одна драматическая конфронтация, разыгравшаяся на улицах Москвы, которая обозначила растущее недовольство многих людей избранным президентом. . Конституционный кризис 1993 года был политическим противостоянием между президентом России Борисом Ельциным и российским парламентом, которое разрешилось военной силой. Отношения между президентом и парламентом некоторое время ухудшались.
Конституционный кризис достиг критической точки 21 сентября 1993 года, когда Ельцин поставил перед собой задачу распустить законодательный орган страны (Съезд народных депутатов и его Верховный Совет), хотя у президента не было на это конституционных полномочий. Ельцин использовал результаты апрельского референдума 1993 года для оправдания своих действий.
В ответ парламент признал решение президента недействительным, объявил импичмент Ельцину и провозгласил исполняющим обязанности президента вице-президента Александра Руцкого.
Ситуация еще больше ухудшилась 3 октября, когда демонстранты сняли милицейские кордоны вокруг парламента, захватили мэрию и попытались взять штурмом телецентр Останкино.
Армия, первоначально заявившая о своем нейтралитете, по приказу Ельцина рано утром 4 октября штурмовала здание Верховного Совета и арестовала лидеров сопротивления. Десятидневный конфликт стал самым смертоносным событием уличных боев в истории Москвы со времен революции 1917 года. По правительственным оценкам, 187 человек были убиты и 437 ранены, а по оценкам неправительственных источников число погибших достигает 2000.
Уэйн Мерри, прикомандированный к посольству в Москве во время кризиса, рассуждает о характере и роли этого критического момента для постсоветской России. Он рассказывает о своем разочаровании снисходительным тоном администрации Клинтона в отношении России, расстреле американского морского пехотинца, удивительном невнимании Вашингтона к кризису и критикует руководство в Вашингтоне за непонимание отсутствия народной поддержки Ельцина и реформ.
. Он дал интервью Чарльзу Стюарту Кеннеди, начиная с февраля 2010 года. Читайте также о 19 августа.Переворот 91 года против Михаила Горбачева, пожар в посольстве в Москве и когда его разогнали в микроволновке.
«Ельцин всегда был великим борцом, но не терпеливым политическим бойцом»
МЕРРИ: Я был в Москве, и моя работа заключалась в том, чтобы информировать Вашингтон посредством репортажей и бесед с посетителями из Вашингтона, являются ли они быть официальными посетителями, журналистами или кем-то еще…
Моя задача как главы Политического/Внутреннего отдела заключалась в том, чтобы сообщить, что Ельцин был лишь частью более широкой политической динамики в России, которая, как ни странно, все еще была демократической политической динамикой. Законодательная власть, возможно, была пережитком советских времен, но это была выборная законодательная власть, как и сам Ельцин был избран демократическим путем.
Эта политическая динамика отражала плюрализм и множество противоречивых интересов в российском обществе, часто не приверженных Ельцину ни как лидеру, ни его политике.
Новая администрация Клинтона бездумно и некритично поддерживала «Бориса» — даже не Ельцина, он просто стал «старым добрым Борисом». Вашингтон хотел, чтобы Россия была демократической, но чтобы ее лидер правил декретом. Я думал, что это не очень изощренный или нюансированный подход к работе с Россией, которая столкнется с очень серьезными внутриполитическими трудностями.
Что мне показалось любопытным и отталкивающим в подходе Клинтона, так это использование имён для обращения к президенту России по имени.
По-русски его можно было бы назвать Борисом Николаевичем, что вполне прилично. Вы можете называть его президентом Ельциным или просто Ельциным. Но называть его просто «Борис», и делать это совершенно открыто и публично, имело отчетливо снисходительное качество. Клинтон был склонен снисходительно относиться к России, чего не было у Буша. Публичные выступления Клинтона в Москве заставили меня вздрогнуть.
Он также сообщил, что люди в Вашингтоне не понимали, что Ельцин — это не Россия.
Соединенным Штатам необходимо было поддерживать отношения с более широким кругом российских политических деятелей, чем только с теми, кто связан с Ельциным. Меня это все больше беспокоило. Имейте в виду, что у новой администрации США было много других дел, поэтому они, как правило, реагировали на события в России.…
В начале года Ельцин был в депрессивном фанке. Ельцин как личность определенно был маниакально-депрессивным, у него были периодические депрессивные периоды, но он, как правило, выходил из них с приступами маниакальной энергии. Это произошло в конце зимы, когда его противники в Верховном Совете попытались объявить ему импичмент. Это была интересная концепция. В русском языке даже слова «импичмент» нет. Они использовали английское слово и понятие импичмент, потому что такого не было в российской истории. Представление о том, что глава государства может быть отстранен от должности законным путем, явно не очень русское.
Это противостояние между президентом и парламентом продолжалось до марта и вполне могло перерасти в насилие – я действительно ожидал, – но этого не произошло по двум причинам.
Во-первых, оппозиция в реальном страхе отступила от открытой и прямой конфронтации с Ельциным, зная, что проиграет. Голосование по импичменту президента провалилось; хотя невозможно сказать, что случилось бы, если бы он прошел.
Во-вторых, Ельцин придумал альтернативу. По телевидению он предложил провести общенациональный референдум по четырем вопросам. Этот референдум в апреле касался направления национальной политики и полномочий президента, и правительство продвигало его под лозунгом «Да, да, нет, да», что означало, что они хотели, чтобы люди проголосовали «Да, да, нет, да» на четыре вопроса. Идея четырехчастного референдума заключалась в том, чтобы создать общественное давление и импульс для конституционного собрания, чтобы переписать Конституцию Российской Федерации из пережитка советского периода, которая все еще была правовой основой страны.
Я подумал, что это был блестящий ход Ельцина. Он избегал того, что в противном случае могло бы стать очень разрушительной конфронтацией; будь то попытка импичмента Верховным Советом или прямое правление самого Ельцина.
У него было то преимущество, что он вернулся к народу, превзошел существующую конституционную структуру посредством прямой демократии на национальном референдуме. Изначально схема работала довольно хорошо. Оппозиция растерялась и не смогла объединиться для тактического ответа.
Правительство выиграло голосование, набрав достаточное количество голосов, чтобы вызвать доверие к съезду по разработке конституции, который начался в начале лета. Затем, что характерно для Ельцина после драки, импульс замедлился, и его лидерство потеряло динамизм. Всякий раз, когда Ельцин был в открытой конфронтации, будь то в конце 1992 года или ранее в 1991 году, или позже в 1993 году, или в этой конкретной конфронтации в феврале и марте 1993 года, когда Ельцин был в бою, он был в своей стихии. Но в результате — детальных политических усилий, необходимых для конституционного собрания, чтобы создать новый основной закон и привести его в действие — его внимание было рассеяно, и летом все это потеряло импульс.
Ельцин всегда был отличным бойцом, но не терпеливым и детальным политическим бойцом.
Меня это беспокоило, потому что я сказал в Вашингтон в своей телеграмме от ноября прошлого года, что основной российский политический кризис должен будет разрешиться. быть решен либо путем переформулировки конституционных структур мирными средствами, либо путем насильственной конфронтации. Дилемма не могла продолжаться в течение длительного периода времени.
Рассеивание фокуса в середине 93 года настораживало. Это усугубилось в конце лета ужасно опрометчивой денежной реформой, когда российское правительство изъяло из обращения огромное количество денег. Это вызвало общественную панику в разгар сезона летних отпусков, когда люди не знали, будут ли их деньги чего-либо стоить, смогут ли они оплатить свои отпускные счета.
Это было сделано таким образом, чтобы донести до россиян, что чиновники, проводившие политику, безразличны к влиянию их действий на повседневную жизнь людей, что это по-прежнему нисходящее авторитарное государство.
Эта акция резко контрастировала с весенними общенациональными референдумами, на которых говорилось: «Здесь правит народ». В конце лета крайне деспотичная и ненужная денежная реформа показала людям, как мало они на самом деле значат…
К середине 1993 года, русские начали чувствовать, что самое худшее позади, что они миновали горб, что дела начинают улучшаться, и люди начали видеть то, что можно было бы назвать светом в конце туннеля. Затем последовали эти макроэкономические стабилизационные меры, которые просто лишили поддержки основные средства к существованию большей части городской рабочей силы. На мой взгляд, это было ненужно и, безусловно, очень глупо с политической точки зрения. Ельцин уже готовился к еще одному общенациональному референдуму по новой конституции и к выборам нового законодательного органа.
Производство серьезного ухудшения условий жизни рабочего класса в рамках подготовки к таким выборам показало высокомерие и политическую слепоту многих так называемых западников и экономических реформаторов.
Я останавливаюсь на этом потому, что многие считают, что противостояние Ельцина и его парламентской оппозиции в конце сентября и начале октября было персональным и возникло из ниоткуда. Вашингтон рассматривал конфронтацию как моральную игру хороших парней против плохих парней. Это неверно.
Противостояние имело долгий и глубокий контекст. Ельцин всегда был неоднозначной фигурой, даже в лучшие дни своего существования в 1991 году, но это противостояние включало в себя цепь событий, включая истечение срока его чрезвычайных полномочий в конце ноября 1992 года; его капитуляция по крупным элементам политики перед Верховным Советом в декабре 1992 года; замена большей части его правительства; его решение в феврале 1993 года снова бросить вызов законодательному органу; последовавшая за этим неудачная попытка импичмента; весенняя конфронтация, вылившаяся в четырехсторонний общенациональный референдум; процесс разработки конституции и потеря им импульса; денежная реформа и меры по ужесточению налогово-бюджетной политики.
Все это создало обстановку, в которой во второй половине сентября 1993 г. обострилась глубинная дилемма конституционного устройства России. Мир помнит кадры ожесточенного противостояния в Москве в начале октября, показанные CNN, но это было, если хотите, кульминацией того, что продолжалось больше года и было более или менее неизбежным в течение нескольких месяцев. Я думаю, что насилия можно было бы избежать, но элементарной политической конфронтации – нет.
Истории было много — в том числе личной истории среди участников, конечно — так что в конце сентября по ту сторону баррикады оказался собственный вице-президент Ельцина Александр Руцкой.
По ту сторону баррикады находился спикер парламента Руслан Хасбулатов. Глава Конституционного суда Зорькин оказался по ту сторону баррикады. Люди, очень усердно работавшие летом над пересмотром Конституции, вроде Олега Румянцева, оказались по другую сторону баррикад. Все они ранее были союзниками Ельцина.
Шаг, спровоцировавший окончательную конфронтацию, был сделан Ельциным.
Он стал разочарованным, нетерпеливым, сытым по горло тем, что он считал отсутствием прогресса в конституционной реформе. После ряда политических маневров Ельцин решил приостановить работу законодательного органа. У него не было на это законных полномочий, но он все равно это сделал. Он выступил по телевидению и распустил законодательный орган, призвав к новым выборам, а также к написанию новой конституции и референдуму по ней, к чему теоретически они и так стремились. Но 21 сентября он решил сократить процесс, который, по его мнению, не шел туда, куда он хотел, или так быстро, как ему хотелось.
К удивлению Ельцина, я уверен, что оппозиция, если я могу использовать этот широкий термин, решила взять листок из собственной книги Бориса Ельцина от августа 1991 года, сплотив свои силы в том же месте, где он тогда собрал свои силы, что был российским Белым домом, резиденцией российского парламента. Верховный Совет проголосовал за то, чтобы объявить Ельцина предателем, а Руцкого исполняющим обязанности президента.
Руцкой, Хасбулатов и другие под лозунгом конституционной законности и законности созывали всех, кто был против того, что пытался сделать Ельцин. Это включало в себя очень широкий спектр людей, от самых ультранационалистических, антисемитских, порочных людей, которых вы только можете себе представить, до многих из самых, я бы сказал, либеральных, прогрессивных, прозападных, демократизирующих людей в стране. …
Способность оппозиции сплотить большое количество людей к российскому Белому дому с его важной символикой с августа 1991 года застала Ельцина врасплох. Толпы вокруг Белого дома в 1993 году не были молодежью 1991 года, но они были более или менее того же масштаба.
Он сдерживался, используя спецназ или войска, надеясь, что его противники упадут духом или потеряют лицо или, по крайней мере, будут искать с ним компромисс. Ничего из этого не произошло. Антиельцинские силы оставались непоколебимыми и даже росли в численности и решительности. Они увидели в этом моменте свою возможность либо отказаться от прозападной политики правительства, либо установить подлинную конституционную легитимность, в зависимости от их точки зрения.
Компромисс не витал в воздухе. Было много политической риторики, ни одна из которых не была очень продуктивной, которая длилась с 21 сентября до начала октября…
На этот раз мы были гораздо менее активными и уж точно не считались друзьями в Белом доме. Действительно, наступил момент, когда даже наши обычные контакты стало трудно поддерживать из-за общей враждебности, с которой мы столкнулись. Посольство находилось в очень небезопасном месте, потому что оно было обращено прямо к российскому Белому дому, и его защищала только низкая стена комплекса.
В отличие от августа 1991 года, в толпе было много людей с различным оружием… Наш доступ к осведомленным контактам во время этого кризиса в России был лишь частью того, что мы имели в 1991, с обеих сторон. Кремль говорил мало, отчасти потому, что действительно не знал, как могут развиваться события. У нас были люди, которые прикрывали толпу у Белого дома и разговаривали с контактами внутри, но это было рискованно.
Разговоры с американцами не были популярны в Белом доме, так как было ясно, что США поддерживают Ельцина. Настроение толпы иногда было довольно безобразным и потенциально угрожающим сотрудникам посольства. В какой-то момент я оттащил некоторых людей назад для их же безопасности. Мне часто нечего было сообщить, кроме слухов, но это отражало тот факт, что с обеих сторон было мало реальных новостей. Противники разговаривали друг с другом, и оба пытались переждать друг друга. Московская общественность сидела в стороне, просто надеясь на мирный исход.
По прошествии десяти дней мы подошли к первым выходным октября, и, по крайней мере, казалось, что все движется к разрешению. Русский патриарх [Православной церкви] Алексий был в поездке в Соединенные Штаты, когда произошел кризис, и прервал его, чтобы вернуться в Москву. Затем он стал посредником в политических переговорах на высшем уровне в Даниловом монастыре.
Этот процесс посредничества действительно был первым лучом надежды на мирное окончание кризиса, поскольку обе стороны, по крайней мере, были готовы принять участие, учитывая престиж и статус патриарха.
Я очень уважал Алексия и знал, что ни одна из сторон не захочет сопротивляться его миротворческим усилиям. Итак, казалось, что все еще может уладиться или, по крайней мере, оставаться спокойным во время переговоров о посредничестве, но поскольку из Данилова монастыря поступало мало новостей, ни посольству, ни мне ничего не оставалось делать, как ждать…
Мы добрались до 3 октября 1993 года, очень драматического дня в современной России. На самом деле, это было одно из немногих событий постсоветского периода в России, которое, как мне кажется, можно с полным основанием отнести к этому часто употребляемому термину «историческое». Это была дата, когда страна действительно столкнулась с решающим моментом…
Это было воскресенье и день, когда конфронтация предположительно была приостановлена из-за посреднических усилий, мне казалось, что это хороший день, чтобы пойти домой и получить немного сменить одежду и позаботиться о нескольких личных вещах.
А еще это был мой день рождения. Я подумал: «Я работаю по 18 часов в день последние 10 дней; может быть, я смогу взять выходной в это воскресенье и пойти домой». Ну не получилось так.
Моя квартира находилась в высотном доме, выходящем окнами на Октябрьскую площадь, одну из главных транспортных развязок Москвы, а также, в ее центре, место, где находится самый большой памятник Ленину в Москве. Представители обеих сторон были вовлечены в посреднические усилия, а Ельцин и другие высокопоставленные члены правительства решили сделать то же, что и я, а именно взять в это воскресенье выходной, так как они в основном находились на своих дачах.
Ни с одной, ни с другой стороны не было ответственных лиц, и люди на улице взяли события в свои руки. На Октябрьской площади перед памятником Ленину была запланирована демонстрация людей, выступающих против Ельцина. В принципе, это должно было быть нормальным мирным проявлением политической оппозиции власти, и могло быть.
Проблема была двоякой: во-первых, многие люди, пришедшие на эту демонстрацию, были в очень скверном настроении после 10 дней конфронтации.
Многие из них околачивались вокруг российского Белого дома в течение нескольких дней, если не недели или больше, а некоторые искали драки. К сожалению, они получили его из-за второго фактора. МВД повело себя глупо. Вместо того, чтобы позволить этой демонстрации состояться и дать людям выплеснуть свой гнев, они решили послать туда спецназовцев, чтобы разогнать ее. То, что они послали, было группой молодых, неопытных, полуподготовленных полицейских по охране общественного порядка, которые действительно не знали, что они делают.
Так получилось, что моя кухня смотрела прямо на площадь и на демонстрацию. У меня был панорамный вид на крах мира. ОМОН вместо того, чтобы стоять в стороне, чтобы пропустить демонстрацию или держать ее там, где она не будет мешать движению транспорта, окружил ее со всех сторон. Они теснили демонстрантов, что было невероятно глупо. Они не пытались оттолкнуть их в одном направлении. На самом деле они наступали с разных сторон.
Многие демонстранты были пожилыми людьми, а пожилые русские довольно тонко реагируют на то, что в лучшие времена их толкала молодежь.
В какой-то момент сжатие привело к человеческому взрыву, и демонстранты вырвались наружу и просто прорвались сквозь омоновцев, которые в основном были детьми и не понимали, что творят. Эффективного руководства не было, и демонстранты изрядно растоптали эти символы государственной власти. Потом было: «Кэти, запри дверь».
У меня не было ни малейшего представления о том, что это относительно локальное событие, свидетелем которого я был, означало крах политического мира в целом. Если бы я это сделал, я бы немедленно вернулся в посольство, а не просто сообщил об увиденном по телефону. Мне не приходило в голову, что это событие спровоцирует другие и приведет к потере контроля правительства над большей частью центральной части города, но именно это и произошло.
Демонстрация – теперь, на мой взгляд, полномасштабный бунт – начала двигаться вверх по улице, так называемому Садовому кольцу, группами к площади перед Парком Горького, через мост через Москву-реку и далее в сторону откуда они пришли, то есть из российского Белого дома.
По дороге они все чаще проявляли насилие, особенно когда добрались до площади перед Министерством иностранных дел.
К тому времени, как они вернулись в российский Белый дом и, конечно же, в американское посольство, полицейские силы на улице распались и по большей части просто разбежались ради собственной безопасности. Очевидно, что в этот воскресный день полиции не хватало лидерства и организованности. Большинство пожилых людей были на своих дачах. Некоторым российским полицейским, которые обеспечивали безопасность на входе в наше посольство, пришлось укрыться внутри, чтобы не быть избитыми толпой.
«Российское общество либо строго контролируется, либо в нем царит анархия»На данный момент большая часть центра Москвы в этот воскресный день принадлежала оппозиции. Это было действительно грязно. Это иллюстрирует одну из тех вещей, которые русские всегда говорят вам, что российское общество либо строго контролируется, либо это анархия.
Русские, особенно русские элиты, часто оправдывают авторитарный характер российского правительства тем, что без сильной руки русские просто погрузится в хаос.
В данном случае анализ действителен. Я видел, как это произошло, хотя я не утверждаю, что это было исключительно русским поведением. В течение дня исчез любой вид организованного государственного контроля. Демонстранты захватили часть города с центром у российского Белого дома. В их руках было большинство главных улиц этого района.
Решили реквизировать технику и идти на север, в Останкино, где расположены главная телебашня и производственные студии. В Останкино произошло ожесточенное столкновение с полицией, но правительство никогда не теряло контроль над эфиром, что было очень важно. К тому времени правительство начало собираться и направило силы на телекомплекс.
Я сообщил в посольство по телефону о том, что происходит, потому что моя кухня была главным наблюдательным пунктом, и узнал, что дела обстоят намного хуже, чем я думал. Посольство столкнулось с реальной проблемой безопасности, потому что посольский комплекс, который включал около 155 резиденций семей с детьми, находился прямо в центре этой городской зоны боевых действий.
Внешняя стена по периметру была намеренно построена невысокой, чтобы не пугать. Он был всего около восьми футов в высоту, самое большее девять футов, и энергичные, атлетически сложенные демонстранты могли перелезть через эту стену. Если бы, как казалось почти наверняка, надвигалась крупномасштабная битва между правительственными войсками и силами оппозиции, посольство оказалось бы прямо в ее центре, в гораздо большей степени, чем 19 августа.91.
В 1991 году никто не стал бы нацеливаться на американцев, тогда как в 1993 году большинство оппозиционных сил считали Соединенные Штаты тесно связанными с Ельциным, главной внешней опорой Ельцина.
Враждебность по отношению к Соединенным Штатам среди некоторых деятелей оппозиции была весьма крайней. Так что был реальный шанс, что посольство может оказаться в опасности или даже быть захвачено физически, что было бы нетрудно.
Посол Пикеринг ранее сталкивался с подобными ситуациями — это была его седьмая должность посла, и в предыдущих назначениях он был свидетелем крупномасштабного политического насилия — и был в своей стихии.
Он заставил всех замолчать. Все в посольстве, не выполнявшие основных обязанностей, были переведены в большой подземный спортзал, который был самым безопасным местом в комплексе. Никому не разрешалось находиться в своих домах…
Вечером и ночью смотрели российское телевидение. Два военных атташе, у которых была машина, знали, где искать подразделения с тяжелым вооружением, которые правительство введет в город. Они нашли их на окраине Москвы, разбивая лагерь на вечер и ночлег. Было совершенно ясно, что правительство не собирается серьезно противостоять оппозиции до рассвета…
Самый худший момент этого периода для меня был, когда по нашей радиосети пришло известие, что один из морских пехотинцев был застрелен. . Мы не знали, насколько он был плох, но тот факт, что один из наших морских пехотинцев был ранен, заставил меня похолодеть. Я отчетливо помню болезненное чувство, которое я испытал в тот момент. Тем не менее, мы выполнили свою работу, сообщив, что значительные вооруженные силы находятся на подступах к Москве и придут с первыми лучами солнца.
После того, как мы должным образом связались с послом Пикерингом и Вашингтоном, мне показалось, что разумнее всего было бы немного поспать. Я пытался побудить всех членов команды сделать то же самое. Я не мог уложить их спать, потому что на этих мероприятиях они были просто приклеены к телевизору.
Для себя я решил, что это были уже долгие полторы недели, и Бог знает, каким будет завтра и последующие дни. Итак, я пошла в одну из гостевых спален и легла спать, сразу заснула. Подозреваю, что я был единственным взрослым в посольстве, который хорошо выспался в ту ночь.
Меня разбудил отзвук первого выстрела из 120-миллиметровой танковой пушки по верхним этажам российского Белого дома… Это было длинноствольное танковое орудие. Во всяком случае, от 120-миллиметровой танковой пушки, выпущенной с расстояния почти в две мили, сотрясались окна Спасо-Хауса [резиденция посла США, справа]. Вот что меня разбудило. Я узнал, что происходит, у меня хватило ума принять душ перед тем, как одеться, зная, что это будет долгий день, и тогда нам нечего было больше делать, кроме как смотреть по телевизору то, что мир смотрит по CNN.
Помните, наша работа в Спасо заключалась в том, чтобы быть резервным посольством, а не освещать события и сообщать о них. Инструкции посла Пикеринга о нашей роли удерживали нас в Спасо-Хаусе, хотя мы и собирались выйти на улицу. Камеры CNN находились по ту сторону крупного моста, на котором стояли армейские танки, обстреливавшие российский Белый дом с юга…
Мир видел лишь очень ограниченную часть того, что происходило. В то время как визуальные образы того дня представляют собой танки, обстреливающие верхние этажи здания российского парламента, настоящие бои были вне поля зрения камер. На улицах шли масштабные бои между правительственными войсками и оппозицией. Эта зона боевых действий была довольно обширной, около двух с половиной миль в ширину и, возможно, мили в глубину.
Центр боя находился на северной стороне Белого дома России, в районе между Белым домом России и периметральной стеной комплекса американского посольства. К северу от Белого дома и через главную улицу от нашего комплекса есть большой парк и футбольное поле.
Вот где шла самая большая битва. Правительственные силы использовали футбольное поле в качестве плацдарма для штурма здания.
Башня российского Белого дома широка с востока на запад, но довольно полога с севера на юг. Глубина всего 80 или 100 футов. Если бы они использовали бронебойные снаряды, снаряды прошли бы через все здание и вылетели с другой стороны.
Танки стреляли по зданию как часть более масштабной битвы на другой стороне, которую мир не видел, потому что камеры CNN не могли этого показать. Этот бой происходил буквально прямо перед американским посольством.…
Когда правительственные войска приблизились к российскому Белому дому, различные элементы оппозиции отошли в других направлениях.
Учредив альтернативное посольство в резиденции посла, мы сделали себя потенциально более уязвимыми, чем люди на территории посольства, потому что резиденция посла была широко открытой собственностью без какой-либо охраны. У нас не было морпехов. Ворота были открыты.
Вскоре по саду ходили вооруженные фигуры. Трудно было сказать, кто есть кто, потому что, когда видишь парня, одетого во все черное, в лыжной маске и с автоматом, ты понятия не имеешь, кто он, черт возьми, такой. Американский флаг развевался на флагштоке перед зданием. Хотел бы я, чтобы у меня хватило ума снять это ночью, но я не подумал об этом, и это сделало нас довольно заметными. С балконов многоэтажек в этом районе также действовали снайперы.
В какой-то момент мы собрались в убежище в подвальном помещении, когда несколько парней в черных лыжных масках стали заглядывать в окно в это подвальное помещение. Мы быстро переместились на чердак этого здания 1912 года постройки. Сомневаюсь, что на чердаке посольской резиденции в Москве когда-либо было больше горстки людей.
Но какое-то время это казалось самым безопасным местом.
1993 у оппозиции было много оружия. Ни у одной из сторон не было недостатка в огневой мощи стрелкового оружия. В этот момент мы в резиденции посла фактически находились в большей физической опасности, чем люди в главном посольстве. Это была неприятная ирония. Урок состоял в том, что мы должны были создать альтернативное посольство на так называемой «ближней даче», маленьком местечке для выходных, которое у нас есть в черте города Москвы, но достаточно далеко, чтобы мы не подвергались никакому риску.
Как только бой отошёл от Белого дома, посольство было вынуждено эвакуировать нас, как будто у них было не о чем беспокоиться. Транспортным средством посла был бронированный лимузин, и наш региональный офицер безопасности приехал нас выручать. Это был отличный парень, приехавший в Москву с командировки в Бейруте и хорошо знающий сложные ситуации с безопасностью.
Машине пришлось совершить три поездки, чтобы вывезти нас всех.
Пикеринг (на фото) с первого раза приехал за кое-какими вещами, но вскоре вернулся в посольство. Я точно не помню, сколько нас там было, но чтобы вытащить нас всех, потребовалось три поездки. После первой поездки силы оппозиции в этом районе поняли, что происходит, что идет эвакуация. Во время второго захода, в котором я был с послом, по воротам было много огня из автоматического оружия. Изначально мы не могли выйти из ворот на улицу.
После связи по рации с посольством, а затем с властями российские силовики поблизости применили автоматическое оружие для подавления вражеского огня по воротам. Мы нажали на педаль ворот до упора, пересекли площадь, потом по улице и, наконец, вошли в посольство, которое было окружено чем-то вроде зоны боевых действий. Там были горящие здания, горящие автомобили и горящие обломки, обломки городской битвы.
Мы благополучно выбрались из резиденции посла, которая, к счастью, не пострадала.
Затем я узнал, что накануне вечером посольство начало то, о чем мы никогда не думали в отношении Москвы: экстренное уничтожение секретных материалов. В наиболее уязвимых посольствах предполагается хранить относительно небольшое количество секретных материалов, поэтому экстренное уничтожение может быть произведено в течение определенного заданного периода времени.
Посольство в Москве, мягко говоря, никогда не соблюдало эти стандарты, потому что во время холодной войны всегда шутили, что если американскому посольству в Москве нужно уничтожить секретные материалы, то для этого подойдет термоядерная боеголовка США. работа. У нас были годы и годы архивов. Когда они начали процесс разрушения, он быстро превратился в руины. Уничтожители бумаги застряли…
Гораздо более серьезным было ранение одного из наших морских пехотинцев в результате обстрела. Капрал [Макклейн] Белл, молодой морской пехотинец, был очень популярным парнем, его очень любили ребята из посольства, которые считали его общим старшим братом.
Он находился на наблюдательном посту на крыше нового офисного здания, которое до сих пор не занято. Он был ранен в шею, возможно, одним из правительственных сил, которые понятия не имели, во что стреляют. На территории не было ничего, что указывало бы на американское посольство. У нас не было флага. Большинство войск, введенных правительством, не знали города Москвы.
Это было просто другое здание, и они увидели парня в каске и форме на крыше здания, и кто-то выстрелил в него. Его чуть не убили. Наш врач посольства позаботился о нем, и я рад сообщить, что мы получили хорошее сотрудничество со стороны российских властей в эвакуации его в российскую больницу и спасении его жизни. Несмотря на чрезвычайно важные политические события, происходящие вокруг нас, я подозреваю, что для многих причастных к этому американцев расстрел капрала Белла является самым болезненным воспоминанием о тех днях.
В тот день посольство особо ничего не сообщало, потому что накануне посол Пикеринг отдал приказ, чтобы все, кто не находился на территории посольства, а большинство сотрудников посольства жили где-то еще, оставались в своих домах.
Люди не должны были выходить и наблюдать за происходящим. Они не должны были заниматься отчетной деятельностью. Люди должны были держаться подальше от зон боевых действий.
Некоторые сотрудники не подчинились этому приказу, считая, что это серьезный политический кризис, и мы были там как репортеры, и это то, что мы должны были делать. Я сам чувствовал себя некомфортно из-за ограничений на нашу отчетную деятельность. Оглядываясь назад, я понимаю, почему посол Пикеринг сделал то, что сделал. Он был человеком, который видел такое насилие раньше, несколько раз в своей карьере. Он пришел к выводу, что никакое отчетное сообщение не стоит того, чтобы кого-то убили. В конечном счете, конечно, это была его власть, это было его решение…
Шли часы, и я поддерживал связь с Вашингтоном, что в основном означало рассказывать людям то, что они уже должны были знать, неоднократно отвечая на очевидные вопросы. Единственная ценная вещь, которую я внес, помимо того, что кто-то должен был дежурить в ту ночь, — это моя забота о капрале Белле.
После того, как стало ясно, что он вне опасности, я попытался найти кого-нибудь в Вашингтоне на высшем уровне, чтобы он позвонил его овдовевшей матери. Это оказалось трудным, потому что эти события в Москве совпали с так называемыми событиями «падения Черного ястреба» в Могадишо, когда было убито несколько рейнджеров армии США. Внимание Вашингтона было сосредоточено не на России, а на Сомали.
Белый дом, Государственный департамент и Министерство обороны относились к кризису в Москве как к проблеме второго уровня, которую в интересах американской общественности затмил бой в Могадишо, знаменитый или печально известный инцидент «Падение Черного Ястреба». Президент, вице-президент, государственный секретарь и министр обороны звонили семьям военнослужащих, которые были убиты или ранены в Могадишо. Я пытался, не помню сколько, несколько часов, чтобы кто-нибудь позвонил матери нашего пострадавшего. Наконец, это сделал Строуб Тэлботт в качестве заместителя госсекретаря, что я очень ценю.
Меня весьма поразило, что внимание высокопоставленных лиц в Вашингтоне было приковано не к кризису в России, который мы, естественно, считали самым важным событием в мире, а к событиям, которые вызвали больший интерес внутри Америки — и, конечно же, , внимание американских СМИ — боевые действия в Могадишо. Это место было далеко не таким важным, как Россия, но оно было связано с американскими жертвами…
Пиррова победа — катастрофа для реформ в РоссииСразу после этих событий большинство лидеров оппозиции были арестованы и доставлены в Лефортовскую тюрьму (слева). Российское правительство начало операции по очистке, включая восстановление Белого дома. В Вашингтоне считали, что Ельцин победил, и это хорошо.
Это была точка зрения, с которой я категорически не согласен. Я признал, что, раз дело дошло до настоящей перестрелки между Ельциным и оппозицией, необходимо было, чтобы Ельцин победил. Однако администрация Клинтона увидела в победе Бориса Ельцина победу реформ в России, что экономическая шоковая терапия, за которую мы выступали, теперь будет проведена и все будет замечательно.
Я считал, что конфронтация стала катастрофой для реформ в России и для способности Ельцина поддерживать подлинную политическую легитимность. До этого в России люди гордились тем, что не было политического насилия, подобного тому, что они видели в Тбилиси или в Таджикистане. Россия не была такой, как Румыния, а теперь стала такой. Русские, независимо от того, на чьей они стороне были и были ли они вообще, испытывали подлинный стыд и разочарование из-за того, что их страна была низведена до статуса третьего мира, с перестрелкой с участием танков и войск посредине поля боя. столица. Я очень сильно чувствовал, что этот эпизод представлял собой огромный провал для руководства Ельцина и был огромным препятствием для развития верховенства закона в России.
Напротив, Вашингтон был почти в восторге от того, что противники Ельцина теперь в тюрьме, а люди, которые нам нравились, стали победителями; следовательно, политика, за которую мы выступали, будет проводиться. Могу вам сказать, что мое мнение о том, что эта победа была пирровой, не приветствовалось ни в Вашингтоне, ни даже в части посольства.
Людям, приезжавшим в Москву и услышавшим от меня это мнение, это не понравилось. Им также не нравилось слышать, что имидж Ельцина среди его соотечественников, среди россиян, был непоправимо запятнан его выбором открытой конфронтации.
Несомненно, глубинные проблемы российского конституционного правления нуждались в разрешении, но выбор Ельцина в середине сентября состоял в том, чтобы нарушить закон, использовать внеконституционные средства, которые возложили бремя кризиса на него, а не на его противников. Решив отказаться от медленного процесса политического компромисса, он взял на себя ответственность за то, что последует за ним. То, что люди в оппозиции фактически инициировали насилие и грабежи, на мой взгляд, не отменяет того факта, что Ельцин подготовил почву для этого.
Кроме того, во время кризиса правительство Ельцина оказалось довольно неэффективным в его преодолении. Они просто ждали, когда оппозиция устанет и разойдется по домам, чтобы либо сдаться, либо пойти на компромисс.
Они были застигнуты врасплох в воскресенье и не имели лучшего ответа, чем боевые танки. Я думаю, что в Кремле не очень хорошо понимали, что конфронтация может бросить вызов честности правительства Ельцина. О неэффективности подхода Ельцина свидетельствует тот факт, что по инициативе Патриарха даже был начат процесс обсуждения, который мог привести к мирному решению. Мог ли Патриарх Алексий преуспеть в этом, мы никогда не узнаем, но он один имел авторитет и народную легитимность хотя бы попытаться; Ельцин этого не сделал…
После очень драматических событий начала октября российское правительство назначило на середину декабря общенациональные выборы, в том числе референдум по новой конституции, которая будет полностью написана людей Ельцина, а не отражающих широкий спектр точек зрения и политических сил.
То, что стало известно как «Ельцинская Конституция», представляло собой сплав российской и западной моделей, но по своей сути копировало конституцию Пятой Французской республики, написанную для де Голля.
Также будут выборы в новый парламент, как в верхнюю, так и в нижнюю палаты, которые будут созданы в соответствии с конституцией.
Нижняя палата, Государственная Дума, была создана по образцу немецкого Бундестага, где половина мест избиралась по округам, а половина — по национальным партийным спискам. Выборы предполагали, что конституционный референдум пройдет и достигнет 50-процентного участия, необходимого для признания его действительным.
Итак, россияне в один день собирались проголосовать за двух депутатов верхней палаты, двух депутатов нижней палаты и конституционный референдум. В некоторых случаях также будут проводиться региональные и местные выборы. Это должны были быть очень большие выборы.
Вашингтон полагал, что выборы станут большим триумфом Ельцина, отражающим его победу в начале октября, и подготовят почву для новой обширной волны реформ, одобренных Соединенными Штатами.
Моя работа в ноябре и начале декабря заключалась в том, чтобы попытаться убедить Вашингтон в ошибочности таких ожиданий.
Мне довольно рано, как по неофициальным свидетельствам, так и по данным опросов, стало очевидно, что партии Гайдара, именуемой «Выбор России» и по сути партии Ельцина, легкой дороги к победе на выборах не предвидится. Отчасти это отражало народное отвращение к тому, что произошло в начале октября, но в еще большей степени это было связано с недовольством населения экономической политикой правительства.
Одновременно с политической конфронтацией министр финансов Борис Федоров ввел очень жесткую программу макроэкономической стабилизации, которая привела к жесткому ужесточению внутренней российской экономики. В то время как внешний мир был сосредоточен на очень заметных политических событиях, большинство россиян более остро осознавали резкое ухудшение своего экономического положения и, в частности, то, что программа макроэкономической стабилизации привела к массовой потере средств к существованию для городских рабочих.
Это ужесточение экономической политики было введено как раз тогда, когда русские подумали, что ситуация немного улучшается.
Российские семьи пережили ряд экономических травм в конце эпохи Горбачева, во время распада Советского Союза и впоследствии. К середине 1993 года у людей появилось ощущение, что худшее уже позади, и теперь все будет постепенно налаживаться. Действительно, правительство Ельцина обещало им, что дела пойдут лучше.
Осенью 1993 года политика правительства снова отбросила многих людей к экономическому кризису. Особенно это касалось городских рабочих-мужчин. Уровень недовольства россиян экономической политикой своего правительства был практически незаметен для внешнего мира. В беседах с приезжими из Вашингтона меня поразило, что они даже не связываются с политическим процессом. Они предполагали
Русские проголосовали бы за конституцию Ельцина и за ельцинскую партию, потому что Ельцин выиграл политическое противостояние на улицах Москвы — выиграл огневой мощью, но выиграл.
Они совершенно упустили из виду тот факт, что большинство россиян, не только в Москве, но и по всей этой огромной стране, беспокоились о своих средствах к существованию и опасались, что они вступят в очередной период экономического кризиса.
Шли недели, и это чувство страха, настоящего страха становилось все более ощутимым. Это было то, чего я не видел в 1991 или 1992 года, но сделал это в конце 1993 года. Европа | Новости и текущие события со всего континента | DW
В 1993 году конституционный кризис угрожал свержением российского правительства. При поддержке Запада президент Борис Ельцин направил армию против собственного парламента, что навсегда изменило политику Кремля.
Нынешняя резиденция российского правительства на берегу Москвы-реки, широко известная как Белый дом, дважды становилась ареной драматических событий в новейшей истории страны. 19 августа91, как палата высшего законодательного органа, Верховного Совета, была оплотом сопротивления перевороту сторонников жесткой линии коммунистов. Новоизбранный президент Борис Ельцин забрался в танк — со средствами массовой информации под рукой — и представился защитником демократии. Переворот провалился с небольшим кровопролитием.
Два года спустя Белый дом снова оказался в центре движения сопротивления — на этот раз против Ельцина.
Борьба за власть, в которой президент противостоял Верховному Совету и Съезду народных депутатов, завершилась стрельбой Ельцина по своим противникам 19 октября.93. Последствия этого конституционного кризиса продолжают формировать Россию и сегодня.
Кровавый конец
После распада Советского Союза Ельцин стремился быстро реформировать Россию политически и экономически. Однако глубокие разногласия внутри общества в конечном итоге помогли застопорить эти усилия, и широкие слои общества впали в нищету.
На этом фоне Верховный Совет и Съезд народных депутатов, которые вместе выступали в роли парламента, все чаще выступали против Ельцина и блокировали его политику. Многие из критиков президента были коммунистами и жесткими националистами, что побудило СМИ назвать кризис «красно-коричневой местью» за цвета соответствующих движений.
Подробнее : Роль России на пути Польши в НАТО
21 сентября 1993 года Ельцин, превысив свои полномочия, распустил оба законодательных органа.
Верховный Совет и Съезд народных депутатов отреагировали голосованием за отстранение его от должности. Напряженность вокруг этой де-факто двоевластной структуры обострилась 3 октября, когда вооруженные противники президента ворвались в московскую мэрию и телестудию Останкино.
Ельцин развернул армию, атаковав Белый дом 4 октября. Среди бела дня танки вели огонь с близкого расстояния, в результате чего здание загорелось. Изображения обгоревшего фасада облетели весь мир. Всего погибло более 100 человек. Ельцин победил, и в декабре 1993, провел референдум по новой конституции, укрепившей и укрепившей его власть. Этой новой структурой власти, сосредоточенной вокруг президента, по сей день пользуется преемник Ельцина в Кремле Владимир Путин.
Вооруженные противники Ельцина штурмовали Останкинскую башню в Москве в 1993 году
Рождение «управляемой демократии»
По мере развития событий наблюдатели размышляли, были ли насильственные действия Ельцина похоронным звоном российской демократии или просто необходимым злом.
Двадцать пять лет спустя Ханс-Хеннинг Шредер, бывший эксперт по России в базирующемся в Берлине Германском институте международных отношений и безопасности, в целом поддержал оценку, сделанную им в то время.
«Это был конфликт между двумя конституционными органами, оба из которых были узаконены путем выборов», — сказал он DW, назвав конфликт «почти неизбежным». После того как противники Ельцина применили вооруженное сопротивление, «очевидным вариантом стало применение государством силы».
Шредер считает 12 декабря 1993 года, день принятия новой конституции, «датой рождения «управляемой демократии» в России». Этот термин относится к форме правления, которая кажется демократической, но при которой выборы и голосование на самом деле не меняют государственную политику. Ельцин хотел конституцию, в которой президент был бы неприкасаемым. Это могла быть «возможность разработать конституцию, в которой парламент играет важную роль», сказал Шредер, но эта возможность не была использована.
Некритическая позиция Запада
В 1993 году Запад встал на сторону Ельцина. «Низкое правление и сильные силы безопасности, такие как КГБ и ФСБ», — сказал Эндрю Вуд, посол Великобритании в России с 1995 по 2000 год, который сейчас работает экспертом в аналитическом центре Chatham House в Лондоне. «Нас на Западе в то время беспокоило появление красно-коричневой коалиции различных консервативных сил с дополнительным националистическим оттенком», — сказал он, отметив, что Ельцин считался на Западе «лучшей надеждой».
Подробнее : Что помешает Китаю и России построить новый мировой порядок?
Но ошибся ли Запад, слишком некритично отнесшись к силовому шагу Ельцина в 1993 году? «Оглядываясь назад, я бы сказал да, однако это не имело отношения к настоящему парламенту», — сказал Вуд.
Запад поддерживал Ельцина в его стремлении к власти в 1990-е годы
Шредер придерживается похожей точки зрения. «В то время на Западе было очень некритическое отношение ко всему процессу», — сказал он.
«Предполагалось, что Ельцин представляет демократию, и все, что выгодно Ельцину, приносит пользу и демократии». Но действия Ельцина «подорвали доверие к демократам как к реформаторам», объяснил Шредер»9.0003
Привет из прошлого
В сегодняшней России насильственный конфликт между президентом и его парламентом кажется невозможным — хотя бы потому, что вся власть принадлежит президенту. Тем не менее, Вуд видит некоторые «аналогии» между 1993 и 2018 годами. «Как россиянин, вы беспокоитесь о будущем. Вы не видите, как путинская система может стабильно и конструктивно развиваться. ловушка, — сказал он. «Для жителей Запада Путин может рассматриваться как необходимый источник стабильности, ответ на российские обычаи и традиции».
Подробнее : Для российской молодежи лучшая жизнь превалирует над политическими протестами
Вуд признает, что сегодняшняя Россия напоминает руководство, которое вызывало столько опасений в 1993 году: консервативная, националистическая система власти.
Либеральная независимая московская газета «Новая газета » выявила еще одно сходство. На недавних выборах губернаторов в России кандидаты от коммунистов и правых популистов одержали победу в нескольких регионах, позиционируя себя как противники Кремля. Но в отличие от 1993, по данным «Новой газеты» , россияне не боятся «красно-коричневых сил» даже среди либеральных кругов.
Компромисс в воздухе, Ельцин кланяется : Россия: Около 10 000 человек маршируют по Москве и приветствуют президента на концерте на Красной площади. Сообщается о прогрессе в достижении избирательного соглашения.
МОСКВА —
На фоне признаков компромисса, направленного на прекращение взрывоопасных политических разборок, в воскресенье тысячи россиян сплотились на стороне президента Бориса Н. Ельцина, пройдя маршем по Москве и приветствуя его присутствие на концерте под открытым небом под руководством величайшего из ныне живущих дирижеров страны.
Марш, в котором приняли участие около 10 000 человек, стал крупнейшей демонстрацией поддержки Ельцина с тех пор, как в прошлый вторник он распустил консервативный парламент. Это также стало началом предвыборной кампании по досрочным парламентским выборам, которые он назначил на декабрь.
В день неповиновения примерно 200 депутатов, забаррикадировавшихся в здании парламента с таким же количеством военизированных охранников, музыка заменила разглагольствования в качестве оружия дня.
Россия — страна, родившая Ленина и Чайковского, страна, где политические потрясения часто вдохновляют великую музыку. В воскресенье играли классика и рок, и то, и другое было срежиссировано в пользу Ельцина.
Национальный симфонический оркестр Вашингтона и его Общество хорового искусства под управлением всемирно известного виолончелиста и бывшего советского диссидента Мстислава Ростроповича дали бесплатный концерт на Красной площади, согревая десятки тысяч любителей музыки морозным днем.
На другом конце города, у здания парламента на берегу реки, известного как Белый дом, депутаты, выступавшие перед толпой из 5000 сторонников, были заглушены записанным русским роком, который звучал из динамика на ярко-желтом бронетранспортере, припаркованном среди окруживших это место бойцов спецназа.
На фоне разногласий предпринимались шаги к компромиссу, который мог положить конец сопротивлению указам Ельцина, предписывающим избрать новый законодательный орган 11-12 декабря, а через шесть месяцев — президента.
Александр В. Руцкой, человек, которого депутаты назвали «исполняющим обязанности президента», когда они проголосовали за импичмент Ельцину, в воскресенье передал правительству 76 автоматов от сил обороны парламента. Большая часть оружия была разыскана для баллистической проверки в ходе расследования нападения на военный штаб в прошлый четверг, в результате которого погибли инспектор полиции и пожилой прохожий.
Юрисконсульт Ельцина Сергей М. Шахрай весь день встречался в Санкт-Петербурге с делегатами от 40 из 89 политических субъектов России и согласился передать Ельцину свои требования об одновременных выборах президента и законодательного органа под контролем ООН к концу этого года. год.
Ельцин согласился создать комиссию по правам человека для расследования жалоб на диктаторское поведение и репрессии. В свою очередь руководители областей и автономных республик выступили с угрозой с сегодняшнего дня прекратить транспортные и налоговые платежи в Москву.
Поддержка досрочных выборов сразу обеих ветвей растет внутри лагеря Ельцина и среди избирателей. В опросе 1200 москвичей, проведенном информационным агентством Postfactum на прошлой неделе, 74% высказались за него.
Сергей Филатов, глава администрации Ельцина, сказал, что он уверен, что такая формула положит конец оккупации Белого дома. Филатов не стал предсказывать, примет ли его Ельцин, но сказал, что у него может возникнуть соблазн сделать это.
Но министр иностранных дел Андрей В. Козырев, давший в воскресенье интервью программе NBC «Встреча с прессой», повторил линию Ельцина против одновременных выборов, заявив, что это оставит опасный вакуум власти.
Ельцин остается самым популярным политиком России, и его контроль над армией, бюрократией и СМИ во время кризиса, по-видимому, повысил его рейтинг в опросах общественного мнения.
Но пока Ельцин остается у власти, неясно, можно ли провести общенациональные выборы без какого-либо компромисса по срокам. И обе стороны по-прежнему обеспокоены угрозой вооруженного конфликта.
Встревоженный сообщениями о том, что инакомыслящий губернатор Брянской области был физически отстранен полицией от должности, Руцкой в воскресенье призвал своих сторонников «драться насмерть» в случае нападения.
Сотрудники госбезопасности заявили, что у охраны Руцкого в Белом доме до сих пор спрятано от 500 до 600 винтовок.
Сегодня рано утром охрана поднялась в полную боевую готовность, схватив винтовки и противогазы и заняв боевые посты.
Председатель парламента Руслан И. Хасбулатов сообщил журналистам, что располагает информацией о том, что ОМОН планировал штурм здания.
Но не было никаких признаков активности полиции, которая звонила в здание на прошлой неделе.
В последний раз русские были свидетелями подобных военных разборок 19 августа91 года, когда Ельцин и десятки тысяч демократов защищали Белый дом от бескомпромиссного коммунистического переворота. Затем Ростропович вернулся домой, чтобы выступить в качестве виолончелиста в Белом доме, переворот провалился, и Советский Союз распался.
Ростропович был сослан в 1978 году за защиту писателя Александра Солженицына, физика Андрея Дмитриевича Сахарова и других интеллектуалов, преследуемых советским режимом. Ему три года назад восстановили гражданство, но живет он в США.
На прошлой неделе вместе со своим другом Ельциным в Кремле и антиреформистскими силами в Белом доме 66-летний дирижер снова вернулся, заявив, что хочет помочь русскому народу в его нелегком переходе к демократии.
В то время как холодный ветер развевал его седые волосы, как пару крыльев, лысеющий дирижер в очках дирижировал оркестром в энергичном исполнении увертюры Петра Ильича Чайковского «1812 год» и «Александра Невского» Сергея Прокофьева.
Ельцин в сопровождении министра обороны и мэра Москвы в конце махал рукой из-за кулис. Диктор призвал «верить в президента и в будущее России». Толпа ответила: «Ура! Ура!»
Толпы было намного больше, чем на любом митинге от имени любой из сторон. Некоторые зрители залезли на деревья, чтобы увидеть сцену. В конце многие плакали.
«У меня мурашки по коже», — сказала Таисия Кузнецова. «Как бы он ни был гениален, он просто не может не быть «зараженным» политической борьбой. Текущие события служат для него прекрасным источником вдохновения и заставляют его душу парить, когда он выступает».
Сергей Кузнецов и Сергей Лойко из московского бюро The Times, а также специальный корреспондент Мэтт Бивенс в Санкт-Петербурге подготовили этот отчет.
Ваш комментарий будет первым