История, которую хотели скрыть: ученые восстановили правду о Смутном времени
3 ноября 2020, 08:00
Статья
На установленном у стен Кремля памятнике князю Пожарскому и гражданину Минину, возможно, не хватает третьей фигуры — командира отрядов, занявших Китай-город в 1612 году, Дмитрия Тимофеевича Трубецкого. Организатор Первого земского ополчения, взявшего поляков в кольцо еще в 1611-м, князь сделался знаменит на всю Россию. Его и Пожарского победа стала одной на двоих, и вместе они возглавили переходное правительство, передавшее власть Михаилу Романову. Но в утвержденной впоследствии версии истории военачальнику не нашлось места. Причина — в неосмотрительных притязаниях на корону. Вступив в соперничество с Романовыми, Дмитрий Тимофеевич проиграл и закончил жизнь в почетной ссылке воеводой на окраине России. Уже в XVII веке его роль в событиях Смуты постарались свести к минимуму.
Чем прославился Трубецкой?
Задача — спасти Отечество.
С чего начать? Противостояние русских земских войск правительству семи бояр и поддержавшим его иностранцам распадается на два этапа. В 1611 создается Первое ополчение, состоявшее из дворян и казаков. Его цель — не допустить на трон польского принца Владислава, чье избрание угрожало утратой национальной независимости, и отстранить настаивавших на этом решении бояр.
Читайте также
Царь заносит посох: убивал ли Иван Грозный своего сына?
Первое ополчение — это правительство. Его власть признает часть русских земель, включая Владимир, Тверь, Вологду, Тулу, Орел и города Урала. Оттуда ополченцы получают налоги и добровольцев. Однако система не отлажена, и деньги поступали с перебоями, а добровольцы время от времени возвращались назад. Чтобы изменить положение к лучшему, необходимо было взять столицу и получить признание по всей стране.
В начале 1611 года Дмитрий Трубецкой — один из трех лидеров ополчения, а к концу года он становится единственным. Опытный военачальник Прокопий Ляпунов гибнет из-за внутренних раздоров, а атаман Иван Заруцкий, чьи казаки причастны к убийству Ляпунова, покидает ряды ополчения, чтобы участвовать в гражданской войне на стороне новых самозванцев.
Трубецкой остается во главе очень урезанного и ослабленного ополчения, постоянно нуждавшегося в помощи. В 1611-м ему удавалось полностью блокировать Кремль, но осада была прорвана и поддерживалась лишь частично: ополченцы располагались «на Трубе» (близ современной станции метро «Трубная»), Воронцовом поле (метро «Курская») и у Китай-города, а поляки свободно выходили из города через Никитские ворота (недалеко от метро «Арбатская») и возвращались назад. Дата рождения князя неизвестна, но в этот момент ему, вышедшему на авансцену истории, не могло быть более 20–25 лет.
Пожарский или Трубецкой?
Оставшимся у московских стен сторонникам независимости приходит на помощь Второе ополчение, возглавленное Дмитрием Пожарским и Кузьмой Мининым. Однако происходит это далеко не сразу. Дорога от Нижнего Новгорода до Москвы занимала месяц, а Пожарский и его люди оказались у стен столицы только спустя восемь. Некоторое время будущий спаситель Отечества явно колебался. На занятых им землях наладили чеканку собственной монеты и даже утвердили альтернативный российский герб — место двуглавого орла заняли два льва.
В августе 1612 года войска Пожарского добрались до Москвы, где оказалось, что силы обоих ополчений приблизительно равны. Это повлекло конфликт вокруг главенства, завершившийся, по крайне мере юридически, победой Трубецкого. В списках объединенного правительства его имя поставили на первое место, чему предшествовал длительный торг, в ходе которого оба войска демонстративно расположились лагерями порознь друг от друга под изумленными взглядами Семибоярщины и поляков.
Читайте также
Кремль с нуля: как стихийное бедствие раз и навсегда изменило облик Москвы
К этому времени Трубецкой уже имел основания настаивать на своем превосходстве над Пожарским: в лидеры общенациональной борьбы выдвинулся раньше, скорее занял позиции у стен Москвы и, наконец, был родовитее. Трубецкому принадлежало первенство еще в одном отношении. 4 ноября Русская православная церковь празднует день Казанской иконы Богоматери. Дмитрий Тимофеевич Трубецкой придумал задействовать религиозные чувства, чтобы поднять боевой дух войск: договорился о доставке к воинам ополчения этой иконы, ставшей символом борьбы за национальную независимость в 1611–1612 годах.
С меня корону снять, чтоб на тебя примерить?
После изгнания поляков из Кремля Дмитрий Тимофеевич Трубецкой… ненадолго возглавил Россию. Это была не единоличная власть, а совместное управление с Пожарским на период, остававшийся до созыва Земского собора. На нем организатор Первого ополчения собирался выставить собственную кандидатуру, а его соправитель… Слово автору биографий Лжедмитрия I и Марины Мнишек директору научно-образовательного центра «Историограф» профессору Рязанского университета Вячеславу Козлякову: «Князья Дмитрий Тимофеевич Трубецкой и Дмитрий Михайлович Пожарский оставались настоящими правителями России до 25–26 февраля 1613 года, когда власть снова вернулась к Боярской думе. Конечно, у них были противоречия, а возможно, и рознь с друг другом во времена выборов царя, так как князь Пожарский поддерживал… нет, не Романова или тем паче Трубецкого, а выдвижение шведского королевича», — рассказал Козляков в разговоре с ТАСС.
Читайте также
Все было иначе: ошибки изменили память о Куликовской битве
Кандидатура иностранного принца не устраивала казаков и бедную часть дворян, поскольку в их глазах обессмысливала патриотическую борьбу против поляков.
Но воспользоваться этими настроениями Трубецкому не удалось. По свидетельству современников, он пробовал привлечь на свою сторону казаков, устраивая для них бесплатные гулянья в Кремле. Они могли проходить на занятом князем дворе Бориса Годунова у края крепости, стоявшем на том же самом месте, где сейчас находится Сенатский дворец — рабочая резиденция президента России.
К несчастью для Трубецкого, извлечь политическую выгоду из возлияний не вышло. «Князь же Дмитрей Тимофиевичь Трубецкой учрежаше столы честныя и пиры многая на казаков и в полтора месяца всех казаков, сорок тысящ, зазывая к собе на двор по вся дни, чествуя, кормя и поя честно и моля их, чтоб быти ему на Росии царем и от них бы казаков похвален же был. Казаки же честь от него приимающе, ядяще и пиюще и хваляще его лестию, а прочь от него отходяще в свои полки и браняще его и смеющеся», — сообщает «Повесть о земском соборе». Когда стало ясно, что избрание не состоится, расстроенный князь не совладал с нервами: «Лицо у него ту с кручины почерне, и [он] паде в недуг, и лежа три месяца, не выходя из двора своего», — рассказывает тот же источник.
Читайте также
Клад эпохи Ивана Грозного и другие находки покажут на выставке в Москве
Трубецкой был раздосадован настолько, что даже не поставил своей подписи под грамотами, извещавшими города России об избрании на царский трон Михаила Федоровича Романова.
Вниз под двуглавым орлом
Опалы не последовало, но ее роль сыграла интрига. Осенью 1613 года князю Трубецкому как прославленному военачальнику предоставили войско для освобождения Великого Новгорода, занятого шведами. На фоне хронического безденежья (средств не хватало даже на пропитание) и разладов в войске успех боевых действий почти исключался. Лучше всего об этом свидетельствуют показания попавшего в шведский плен стольника Ивана Чепчугова: «…бояре и думские советники в Москве, бывшие прежде заодно с поляками и сидевшие вместе с ними в осаде в Москве, послали этого Трубецкого из Москвы больше из ненависти, чем желая сделать хорошее дело, потому что им надоело, что он получил большое уважение у всего народа за осаду и взятие Москвы; поэтому они искали случая и нашли послать его с небольшим войском в такие места, где он мог бы осрамиться».
Читайте также
Тронный зал Ивана Грозного обнаружили в Александровской слободе
Потерпев поражение, Трубецкой едва не погиб на болотах при отступлении: некоторое время его считали пропавшим без вести. Когда князь вернулся, столкнулся с обвинением в потере войска и неформальным разжалованием. Его имя из первых строк в списке бояр опустилось на десятое место. Спуск по карьерной лестнице возобновился через несколько лет: Трубецкой проиграл местнический (по вопросу о знатности) спор, то есть был признан недостаточно родовитым и, как следствие, еще ниже опустился в глазах правящей династии — царя Михаила и его отца патриарха Филарета, после чего в духе того времени был отослан из столицы воеводой в Тобольск, где и скончался в 1625 году.
Последняя честь князю Трубецкому
До 2019 года в России не было памятников Дмитрию Трубецкому. Год назад бюст в его честь установили на частной земле усадьбы Гребнево Щелковского района, в XVII–XVIII веках принадлежавшей роду Трубецких.
Исторически Дмитрий Тимофеевич был первым владельцем Гребнева в своем роду, которое получил как приданое супруги незадолго до отъезда в Сибирь.
Подмосковный краевед Георгий Ровенский рассказал ТАСС, почему настаивал на возведении памятника. «Рядом с городом Фрязино эта усадьба, Гребнево. Владельцев у нее было с десяток, и среди них Дмитрий Трубецкой; тема мне показалась интересной, неизученной. Я сам себя считаю человеком мятежным. Я занялся ей и возмутился: мы празднуем народное единство, а главный герой, звавший к объединению и взаимопомощи, получается, отвергнут. Мы начали сбор хотя бы на памятную доску, а потом и больше. На Всемирном русском соборе мы раздавали номера нашей газеты по этой теме. На первой странице — четыре героя: патриарх Гермоген, Пожарский, Минин и скромно Трубецкой. Чтобы постепенно вбить эту новую истину о прошлом», — говорит Ровенский.
Оказалось, что у установки памятника Дмитрию Трубецкому нашлись противники. Их аргумент — опасные связи Трубецкого на более раннем этапе Смуты.
В 1608–1610 годах князь находился на службе у одного из самозванцев Лжедмитрия II, которому и сохранял верность до его гибели. Двойственная роль, которую сыграли казаки, окружавшие Трубецкого в это время, — повод для обвинений в адрес самого князя. Один из подмосковных краеведов на этом основании назвал его «неоднозначным историческим лицом» и предложил не возводить памятника вовсе.
Читайте также
Историки и физики разглядели прижизненный портрет Ивана Грозного
Вячеслав Козляков другого мнения: «Дмитрий Трубецкой — главный воевода объединенного ополчения, освободившего Москву в 1612 году. Его первенствующую роль признавали Минин и Пожарский, и это перевешивает все остальное в современных рассуждениях об его заслугах, признании самозванцев в Смуту или последующих обстоятельствах службы царю Михаилу Федоровичу. «Забыв» князя Дмитрия Тимофеевича Трубецкого, конечно, мы вольно или невольно повторяем ошибки прошлого. Благодаря состоявшейся 40 лет назад находке «Повести о земском соборе 1613 года» историки точно выяснили истоки такой забывчивости, восходящей еще ко временам первых Романовых.
Да, это была ревность к одному из серьезных претендентов на выборах царя в 1613 году, к знатному князю Гедиминовичу, тогда единственному из представителей всех родов служилых князей, сохранившему наследственные права в родовом Трубчевске. После освобождения Москвы и избрания на престол Михаила Романова князя Дмитрия Трубецкого искусно «подставили», поручив ему безнадежную войну за освобождение Новгорода Великого, находившегося под шведским протекторатом. Но это не отменяет собственного героизма воеводы князя Трубецкого, в трудных обстоятельствах Смуты возглавлявшего ополчение, защищавшего не только Москву, но еще и Троице-Сергиев монастырь. Кстати, князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой — один из главных воевод земского ополчения, освободившего Москву, был похоронен с почетом в подклете Троицкого собора после смерти в 1625 году», — отвечает на критику в адрес Трубецкого Вячеслав Козляков.
Игорь Гашков
Теги:
История
Освобождение Москвы.
День народного единства: биография праздникаОсвобождение Москвы
«Богати пришли из Ярославля, и сами одни отстоятся от етмана» [37, 124] – такими словами встретили казаки ополчение князя Дмитрия Пожарского и Кузьмы Минина, пришедшее под Москву 20 августа 1612 г. Самой главной задачей для земского войска в это время стало не допустить прохода в Москву свежих польско-литовских сил. Из Троице-Сергиева монастыря давно твердили князю Дмитрию Пожарскому: «Аще прежде вашего пришествия к Москве гетман Хоткеевичь приидет со множеством войска и з запасы, то уже всуе труд вашь будет и тще ваше собрание» [54, 220]. В Ярославле хорошо это понимали и, едва получив первые достоверные сведения о подходе гетмана Ходкевича к Москве из обращения воевод и ратных людей подмосковных полков («Новый летописец» не мог скрыть, что оно шло не только от князя Дмитрия Трубецкого, но и «от Заруцково»), немедленно стали готовиться в поход под столицу. Первым был выслан передовой отряд во главе с воеводами Михаилом Самсоновичем Дмитриевым и арзамасцем Федором Васильевичем Левашевым.
Вскоре к Москве подошли и основные силы ополчения во главе с князем Дмитрием Пожарским и Кузьмой Мининым. Они встали у Арбатских ворот и тоже не поддались ни на какие уговоры князя Дмитрия Трубецкого, звавшего земское войско «к себе стояти в табары». С самого начала, таким образом, между двумя земскими силами – подмосковной и ярославской – воцарилась «нелюбовь».
Твердое решение «с казаками не стаивать» едва не стало роковым во время решающих боев с войском гетмана Ходкевича, состоявшихся 21–24 августа 1612 г. и вошедших в историю Смуты как «Хоткеев бой». Гетман Ходкевич со своим отрядом наступал со стороны Донского монастыря и дошел почти до стен Кремля.
Главный бой пришелся на 24 августа, совпав с днем памяти Петра Митрополита, что для людей, служивших в ополчении, присягавших в том, что они воюют за освобождение Москвы – «дома московских чудотворцев», – не могло не быть символичным. В этот день, согласно грамоте ополчения, объединившегося под командованием князя Дмитрия Трубецкого и князя Дмитрия Пожарского, произошло следующее:
«…гетман Хаткеев и Наливайко со всеми людми по за Москве реке пошли прямо к городу, жестоким обычаем, надеясь на множество людей… а московские сиделцы вышли из города на вылазку: и мы бояря и всяких чинов люди, видя такое их свирепство и напрасное нашествие полских и литовских людей, выходили против их со всеми людми и бились с ними с первого часу дни до другого часу ночи, и милостию Божиею и Пречистыя его Богоматери и Петра Митрополита и всех святых молитвами, многих у них побили и живых взяли, и знамена и литавры поимали, и убили у них болши пятисот человек, а с досталными людми гетман пошел от Москвы к Можайску, а из Можайску в Полшу с великим страхованием» [1, 272].
Грамота не сообщает, что исход боев все равно решили казаки, слишком это расходилось с предшествующим стремлением представить казачьи станицы как безусловных врагов земских сил. Предводители казаков не послушались воеводу князя Дмитрия Тимофеевича Трубецкого и вступили в бой. «Новый летописец» оставил описание этого самого драматичного момента в истории боев с гетманом Ходкевичем под Москвой:
«Етману же наступающу всеми людми, князю же Дмитрею и всем воеводам, кои с ним пришли с ратными людми, не могущу противу етмана стояти конными людьми, и повеле всей рати сойти с коней, и начаша битися пешие: едва руками не ималися меж себя, едва против их стояша. Головы де те, кои посланы ко князю Дмитрею Трубецкому (от князя Дмитрия Пожарского. – в. к.), видя неизможение своим полком, а от нево никоторые помочи нету, и поидоша от нево ис полку бес повеления скорым делом. Он же не похоте их пустить. Они же ево не послушаша, поидоша в свои полки и многую помочь учиниша. Атаманы ж Трубецково полку: Филат Межаков, Офонасей Коломна, Дружина Романов, Макар Козлов поидоша самовольством на помощь и глаголаху князю Дмитрею Трубецкому, что «в вашей нелюбви Московскому государству и ратным людем пагуба становитца».
Автор «Повести о победах Московского государства» писал, что «русские люди» из «боярского полка князя Дмитрея Тимофеевича» откликнулись на призыв Кузьмы Минина вмешаться в бой и помочь своим соотечественникам, которых уже превозмогали иноземцы. Он сравнил речь Минина, обращенную к служилым людям князя Дмитрия Трубецкого, – «ныне бо от единоверных отлучаетеся, впредь к кому прибегнете и от кого себе помощи чаете» – со свечой, внезапно зажженной в кромешной тьме: «…аки не в светимой тме светлу свещу возже». И здесь автору «Повести о победах Московского государства» приходилось «снижать» роль казаков полка князя Дмитрия Трубецкого, поэтому о них сказано только то, что в захваченном обозе гетмана Ходкевича они сразу «нападоша» на «множество винных бочек и на многое полское питие». Если бы не вмешательство воеводы князя Дмитрия Трубецкого, велевшего «бочки литовския растаскати и бити, чтобы воинству от пития пакости не учинихомся» [45, 34], то казаки, скорее всего, не закончили бы пировать и исход боя вполне мог бы быть другим (косвенно это только подтверждает, что без участия казаков не могли справиться с войском гетмана Ходкевича).
Сам Кузьма Минин, поддавшись эйфории боя, ходил во главе дворянских сотен на литовские роты у «Крымского двора» за Москвою-рекою. Удара полков князя Дмитрия Трубецкого и князя Дмитрия Пожарского, объединившихся на время битвы, отряды гетмана Ходкевича не выдержали. Так еще один несостоявшийся московский правитель удовольствовался только ее видом с Поклонной горы, куда вынужден был отойти после неудачных московских боев, обрекая осажденный польско-литовский гарнизон на медленную смерть от голода.
Как бы ни страдал сидевший в осаде польско-литовский гарнизон, потерявший надежду на то, что «рыцарство» выручит его в ближайшее время, он не сдавался. Некоторое время спустя после победы над гетманом Ходкевичем и его войском князь Дмитрий Михайлович Пожарский обратился с письмом к полякам и литовцам, которые сидели в осаде, убеждая их сдаться. Текст этого обращения сохранился в дневнике Иосифа Будилы: «Ваши головы и жизнь будут сохранены вам. Я возьму это на свою душу и упрошу всех ратных людей» [51, 329] (что и случилось потом, когда Москва была освобождена).
В ответ же был получен надменный отказ «рыцарства», продолжавшего твердить, что оно воюет со «шпынями» и «блинниками» ради интересов «светлейшего царя Владислава Сигизмундовича»: «Письму твоему, Пожарский, которое мало достойно того, чтобы его слушали наши шляхетские уши, мы не удивились… Лучше ты, Пожарский, отпусти к сохам своих людей. Пусть холоп по-прежнему возделывает землю, поп пусть знает церковь, Кузьмы пусть занимаются своей торговлей, – царству тогда лучше будет, нежели теперь при твоем управлении, которое ты направляешь к последней гибели царства» [51, 332–337].
Пока осажденным в Москве дело виделось так, что всем в государстве стал управлять князь Дмитрий Пожарский, самому земскому воеводе пришлось столкнуться с серьезными проблемами. После ухода литовского гетмана Ходкевича из-под Москвы вражда с подмосковными полками не исчезла. По сообщению грамоты ополчения князя Дмитрия Пожарского и Кузьмы Минина вологодскому епископу Сильвестру, с приездом 5 сентября в полки братьев Ивана и Василия Шереметевых образовалась некая «тушинская партия».
Туда вошли такие знаменитые приверженцы самозваного «царя Дмитрия», как князь Григорий Шаховской, Иван Плещеев и князь Иван Засекин. Все вместе они стали агитировать казаков убить князя Дмитрия Пожарского и, разогнав земские полки, пойти грабить Ярославль и Вологду. То ли все дело объяснялось встречей старых друзей после разлуки, не обошедшейся без разгульных пиров и невоздержанных речей, то ли на самом деле все было так серьезно. На всякий случай князь Дмитрий Пожарский уже 9 сентября известил вологодские власти об угрозах прежних «тушинцев», которые хотели, «чтоб литва в Москве сидели, а им бы по своему таборскому воровскому начинанию вся совершати и государство разоряти и православных християн побивати» [3, 
Земский полк первым делом занял и укрепил свои позиции у Арбатских ворот, построив острожек и выкопав ров. С самого начала князь Дмитрий Пожарский не хотел объединяться с полками князя Дмитрия Трубецкого, располагавшимися у Яузских ворот, на тех условиях, которые ему предлагались. «Новый летописец» содержит статью «о съезде бояр и воевод» с собственной версией мотивов затянувшегося объединения:
«Начальники же начаша меж себя быти не в совете для тово, что князь Дмитрею Трубецкому хотящу тово, чтобы князь Дмитрей Пожарской и Кузма ездили к нему в табары. Они же к нему не ездяху в табары не для того, что к нему ездити, но для ради казачья убойства. И приговориша всею ратью съезжатися на Неглинне. И туто же начаша съезжатися и земским делом начаша промышляти» [37, 126].
Условие, поставленное князем Дмитрием Трубецким, легко прочитывается здесь между строк. Воевода Первого ополчения, руководствуясь соображениями местнической чести, хотел заставить менее родовитого князя Пожарского выполнять свои указы.
Компромисс был достигнут в самых последних числах сентября 1612 г. «Бояре и воеводы» князь Дмитрий Трубецкой и князь Дмитрий Пожарский (их имена стали писать в таком порядке в документах ополчения) согласились на уговоры, обращенные к ним со всех сторон. Более того, в грамоте объединенного ополчения говорилось, что, кроме челобитных, был принят «Приговор всех чинов людей», согласно которому воеводы и «стали во единачестве». Сохранилась и особая роль «выборного человека» Кузьмы Минина, чье имя упоминалось рядом с главными боярами объединенного ополчения. Дублировавшие друг друга приказы, в первую очередь Разрядный, были объединены и сведены в новое место так, чтобы не было обидно ни князю Дмитрию Трубецкому, ни князю Дмитрию Пожарскому.
Главная цель объединенного ополчения формулировалась хотя и расплывчато, но не содержала призыва к мести: «Московского государства доступать и Росийскому государству во всем добра хотеть безо всякия хитрости» [1, 373].
В октябре 1612 г. осажденный польско-литовский гарнизон, «безпрестанно» обстреливаемый из «наряду» с башен («тур»), поставленных у Пушечного двора, и в Егорьевском девичьем монастыре, и у Всех Святых на Кулишках, переживал агонию. Как лаконично, но определенно выразился Иосиф Будило по поводу проявившегося каннибализма: «…кто кого мог, кто был здоровее другого, тот того и ел» [51, 348]. Не было тайной положение внутри осажденных стен Китай-города и Кремля для «бояр и воевод», писавших по городам о скором взятии столицы: «… и из города из Москвы выходят к нам выходцы, руские и литовские и немецкие люди, а сказывают, что в городе московских сиделцов из наряду побивает и со всякия тесноты и с голоду помирают, а едят де литовские люди человечину, а хлеба и иных никаких запасов ни у кого ничего не осталось: и мы, уповая на Бога, начаемся Москвы доступити вскоре» [1, 373].
B ожидании сдачи города начались первые переговоры, когда в дело вмешался лучший помощник истории – случай. 22 октября 1612 г. стороны обменивались полагавшимися «закладами», т. е. заложниками, и вырабатывали договоренности об условиях будущей сдачи. В этот момент казаки полка князя Дмитрия Трубецкого неожиданно пошли на приступ, неся с собой лестницы, по которым взобрались на неприступные стены Китай-города. «Пискаревский летописец» точно сообщил место, где была прервана долговременная оборона Москвы: «с Кулишек от Всех Святых с Ыванова лушку» [39, 218], т. е. с того самого места, где стояла одна из «тур» объединенного ополчения, ведшая обстрел города. Следом за первым приступом ополченцев, случилось так называемое китайское взятье, т. е. полное освобождение стен Китай-города от оборонявшего их польско-литовского гарнизона, затворившегося в Кремле.
У польско-литовского гарнизона были все основания считать, что его обманули, но остановить противника они уже были не в силах.
Оставшиеся в Кремле русские люди видели, как «рыцарство» во главе со своим начальником полковником Струсем решало вопрос о сдаче. Они не могли не отдать должное последнему мужеству своих врагов: «И тако снидошася вкупе на площед вся воинство, посреди ж их стоит началной воевода пан Струс, муж великий храбрости и многово рассужения и рече: воини Полского народу полковникам и ротмистрам и все рыцерство! Весте сами настоящую сию беду нашу, юже наша кончина приходит; слаткий убо свет минуетца, а горшая тма покрывает и посекаемый меч уже готов бысть. Подайте ми совет благ, да како избыти можем от немилостивого сего меча враг наших» [53, 616]. Совет был один: отправлять послов «к воеводам московского воинства» и просить о сдаче.
Сдача Москвы растянулась на несколько дней. Иосиф Будило говорил, что первый приступ, пришедшийся на 25 октября (4 ноября) был отбит, а сдались осажденные только 27 октября, выговорив себе сохранение жизни. 28 октября, по словам Будилы, «русские вошли в крепость», что является самой поздней из известных дат.
Напротив, архиепископ Арсений Елассонский, также до конца остававшийся в осажденной Москве, определенно указывает на более раннее время сдачи польско-литовского гарнизона. Он писал в мемуарах, что «срединная крепость» (т. е. Китай-город) была взята войсками ополчения «на рассвете дня, в четверг, в шестом часу того дня», т. е. 22 октября (1 ноября), после чего, договорившись со старостой Николаем Струсем о сдаче, «оба великие боярина с русскими солдатами вошли внутрь центральной крепости и в царские палаты» [16, 198]. Символично, что именно из этого бывшего двора царя Бориса Годунова в Кремле, где сначала остановился на постой главный распорядитель русских дел в столице велижский староста Александр Госевский, выйдет сдаваться ополчению Кузьмы Минина и князя Дмитрия Михайловича Пожарского в октябре 1612 г. и последний глава польского гарнизона – староста Николай Струсь.
Во время сдачи города люди стали стихийно покидать его, после того как польско-литовский гарнизон уже был не в силах сопротивляться уходу из Москвы никого из осадных сидельцев: ни своих, ни чужих.
Под охраной, на положении заложников оставались только московские бояре во главе с князем Федором Ивановичем Мстиславским. В обмен на их жизни начальники польско-литовского гарнизона выговорили сохранение своих жизней. Об этом говорилось в грамоте из самого ополчения, приурочившей окончательную сдачу города к 27 октября (6 ноября) 1612 г.: «Почали выбегать из Кремля сидельцы русские и литовские люди, а в роспросах сказывали, что бояр князя Федора Ивановича Мстиславского с товарыщи литовские люди роздали за крепкие приставы» [36, 96].
Боярин князь Федор Иванович Мстиславский даже поучаствовал в переговорах с главными воеводами земского ополчения, которые вел староста Николай Струсь. Переговоры велись в «застенке», в небольшом пространстве, отделявшем крепостную стену от вала, где глава московской Боярской думы бил челом «всей земле», что было необходимым подтверждением верховенства власти земского совета объединенного ополчения. «И мы, бояре и воеводы, и вся земля, – писали в грамоте на Белоозеро 6 ноября 1612 г.
, – город Кремль у литовских людей приняли и их бояр и литовских людей не побили, потому что они бояре посяместа были все в неволе, а иные за приставы» [36, 97]. Еще позднее об этом вспоминали как о чудесном освобождении, «что из адовых жилищ» всех «бедствующих и до конца погибающих» в Москве [25, 257].
Оказалось, что когда дело было сделано, главным воеводам земского войска постоянно приходилось удерживать его, чтобы оно не впало, по образцу плохих армий, в банальное мародерство и убийство пленных. Самую большую опасность представляли бывшие друзья-казаки, которые снова стали опаснее недавних врагов – литовских людей. Автор «Нового летописца» вспоминал, что когда из осажденного города первым выпустили самых слабых – женщин и детей, казаки были готовы убить князя Дмитрия Пожарского, «что грабить не дал боярынь». В статье «Нового летописца» «о выводе боярском и о здаче Кремля города» описывалось, как полк князя Дмитрия Михайловича Пожарского едва не вступил в бой с казаками, когда земское ополчение собралось со знаменами и орудиями на Каменном мосту, чтобы встретить выходившую из Москвы Боярскую думу.
На следующий же день, когда дело дошло до выхода из стен Кремля последних воинов польско-литовского гарнизона, казаки взяли-таки реванш у князя Пожарского и расправились, вопреки договору, с теми, кто на свое несчастье был отведен в плен в «таборы».
Память о московской победе 1612 г. сохранила разные даты освобождения столицы. Между тем доверять нужно, как это делал П. Г. Любомиров, грамоте руководителей ополчения на Белоозеро, отправленной 27 октября (6 ноября по новому стилю) 1612 г. Там определенно говорилось, что 26 октября (5 ноября) из Москвы вышли бояре, а 27 октября состоялся вход ополчения в столицу. День взятия Москвы 26 октября, связанный с памятью Дмитрия Солунского, упоминает также автор «Повести о победах Московского государства» [45, 34–35]. В ближайшее воскресенье, 1 ноября, «…состоялся торжественный крестный ход с благодарственным за освобождение Москвы богослужением» перед Владимирской иконой Богоматери [29, 155]. Позднее освобождение Москвы оказалось связано в народной памяти с празднованием дня Казанской иконы Богоматери.
[19]
После реформы отечественного календаря в 1918 г. даты всех церковных праздников были передвинуты на 13 дней вперед. Однако если буквально следовать исторической хронологии, то для перевода даты XVII в. на новый стиль нужно прибавлять 10 дней. Связано это с тем, что при введении григорианского календаря в 1582 г. его разница с юлианским составляла 10, а не 13 дней (в дальнейшем за столетие накапливалась хронологическая погрешность примерно в одни сутки). Дата нового государственного праздника – 4 ноября, вольно или невольно, взята современными законодателями из церковного календаря, поэтому она оказалась связанной с началом штурма Китай-города, а не с его взятием [32, 220–238]. Окончательное очищение Москвы от гарнизона польско-литовских войск произошло 26–27 октября по старому стилю, или 5–6 ноября по новому стилю [33].
Однако список этой иконы попал еще в Первое ополчение летом 1611 г., а значит, она не может вполне считаться покровительницей одного ополчения – Кузьмы Минина и князя Дмитрия Михайловича Пожарского.
По преданию же, князь Дмитрий Михайлович Пожарский заказал для себя список Казанской иконы Богоматери, когда находился с нижегородским ополчением в Ярославле в 1612 г. Когда в 1636 г. на Красной площади в память о событиях, предшествовавших избранию на царство Михаила Федоровича, открывался Казанский собор, то все детали появления чудотворной иконы в полках под Москвой были уже не столь существенны. Главное, что список этой иконы действительно был в земском ополчении и именно с ней «вся земля» связала свою победу.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
2.16. Река Сосна и Брашева = Боровицкая дорога на Куликовом поле — это река Сосенка на окраине Москвы и старая Боровская дорога в центр Москвы
2.16. Река Сосна и Брашева = Боровицкая дорога на Куликовом поле — это река Сосенка на окраине Москвы и старая Боровская дорога в центр Москвы
В «Сказании о брани благовернаго князя Димитриа Ивановича с нечестивым царем Мамаемъ еллинским» [631], с.
137–194, сообщается, что
§ 6. ОСВОБОЖДЕНИЕ МОСКВЫ. УСТАНОВЛЕНИЕ НОВОЙ ДИНАСТИИ
§ 6. ОСВОБОЖДЕНИЕ МОСКВЫ. УСТАНОВЛЕНИЕ НОВОЙ ДИНАСТИИ Второе ополчение. Потеря Смоленска, захват шведами Новгорода, неудача Первого ополчения, хозяйничанье поляков в Москве, разорение и запустение русских земель свидетельствовали, казалось, о возможном распаде страны.
§ 6. ОСВОБОЖДЕНИЕ МОСКВЫ. УСТАНОВЛЕНИЕ НОВОЙ ДИНАСТИИ
§ 6. ОСВОБОЖДЕНИЕ МОСКВЫ. УСТАНОВЛЕНИЕ НОВОЙ ДИНАСТИИ Второе ополчение. Потеря Смоленска, захват шведами Новгорода, неудача Первого ополчения, хозяйничанье поляков в Москве, разорение и запустение русских земель свидетельствовали, казалось, о приближающемся распаде
2.17. Река Сосна и Брашева = Боровицкая дорога на Куликово поле — это река Сосенка на окраине Москвы и Старая Боровская дорога в центр Москвы
2.
17. Река Сосна и Брашева = Боровицкая дорога на Куликово поле — это река Сосенка на окраине Москвы и Старая Боровская дорога в центр Москвы
В «Сказании о брани благовернаго князя Димитриа Ивановича с нечестивым царем Мамаем еллинским» сообщается, что Дмитрий Донской и
Глава 7 Освобождение Москвы
Глава 7 Освобождение Москвы Поражение Ходкевича не сплотило ополчения, а наоборот, начались новые ссоры. Боярин Трубецкой требовал подчинения от Пожарского и Минина. Они-де должны были являться к нему в стан за приказаниями. Ведь князь Пожарский не бегал за боярством в
Глава 20 Освобождение Москвы
Глава 20
Освобождение Москвы
Увы, славному воеводе князю Рюриковичу не хватило нескольких недель до созыва собора, где неминуемо были бы избраны царь Дмитрий II (после Дмитрия Донского) и патриарх Кирилл. С Великой Смутой было бы покончено в течение нескольких месяцев.
Вся
ОСВОБОЖДЕНИЕ МОСКВЫ И ИЗБРАНИЕ МИХАИЛА РОМАНОВА
ОСВОБОЖДЕНИЕ МОСКВЫ И ИЗБРАНИЕ МИХАИЛА РОМАНОВА Начало нового, спасительного движения вышло из того же живительного источника, который одухотворял русскую народную массу, поднимавшуюся на борьбу с ее пришлыми врагами. Из ее глубокой веры в Божественный Промысел и в
§ 73. Второе ополчение против поляков и освобождение Москвы
§ 73. Второе ополчение против поляков и освобождение Москвы К осени 1611 г. положение Московского государства стало отчаянным. Поляки занимали Москву и взяли Смоленск после двухлетней геройской защиты. Вместе со Смоленском перешли во власть короля и другие города по
Глава 11 Император Тит — это князь Скопин-Шуйский Захват Титом Иерусалима — это взятие Москвы Скопиным-Шуйским в 1610 году, совмещенное со взятием Москвы Мининым и Пожарским в 1612 году
Глава 11
Император Тит — это князь Скопин-Шуйский
Захват Титом Иерусалима — это взятие Москвы Скопиным-Шуйским в 1610 году, совмещенное со взятием Москвы Мининым и Пожарским в 1612 году
1.
Молодой Тит, сын Веспасиана, — выдающийся полководец
Молодой Скопин-Шуйский, племянник
3. Освобождение Москвы и воссоздание русской государственности. Военные действия против шведов и поляков В 1613–1618 гг.
3. Освобождение Москвы и воссоздание русской государственности. Военные действия против шведов и поляков В 1613–1618 гг. Наметившееся в конце августа во время боев с поляками Ходкевича сближение двух ополчений завершилось их объединением лишь в октябре 1612 г. До этого
Освобождение Москвы
Освобождение Москвы «Богати пришли из Ярославля, и сами одни отстоятся от етмана» [37, 124] – такими словами встретили казаки ополчение князя Дмитрия Пожарского и Кузьмы Минина, пришедшее под Москву 20 августа 1612 г. Самой главной задачей для земского войска в это время стало
ГЛАВА 22.
УСПЕХИ ПОЛИТИКИ МИНИНА И ПОЖАРСКОГО. СВЕРЖЕНИЕ ПОСЛЕДНЕГО САМОЗВАНЦА. ОСВОБОЖДЕНИЕ МОСКВЫГЛАВА 22. УСПЕХИ ПОЛИТИКИ МИНИНА И ПОЖАРСКОГО. СВЕРЖЕНИЕ ПОСЛЕДНЕГО САМОЗВАНЦА. ОСВОБОЖДЕНИЕ МОСКВЫ На землях, признавших власть Минина и Пожарского, устанавливался более или менее четкий порядок. Воины Второго ополчения постепенно вытесняли из окрестных городов и сел
Освобождение Москвы и избрание царя
Освобождение Москвы и избрание царя Три с половиной месяца пробыл Пожарский в Ярославле. Из Троице-Сергиевского монастыря уже торопили его, даже укоряли за медленность; но Пожарский выжидал, чтобы собралось побольше рати и утихли распри и споры между начальными людьми о
1.2. Река Сосна и Брашева = Боровицкая дорога на Куликово поле — это река Сосенка на окраине Москвы и старая Боровская дорога в центр Москвы
1.
2. Река Сосна и Брашева = Боровицкая дорога на Куликово поле — это река Сосенка на окраине Москвы и старая Боровская дорога в центр Москвы
В «Сказании о брани благовернаго князя Димитриа Ивановича с нечестивым царем Мамаемъ еллинским» [631], с. 137–194, сообщается, что Дмитрий
Глава 8 В борьбе за освобождение Москвы
Глава 8 В борьбе за освобождение Москвы «Литва» в осадеРассказывает киевский мещанин, уже знакомый нам Божка Балыка, попавший с купцами в московскую осаду в 1612 году. «С сентября дня 14 голод велми стал утискати, пехота новая стала с голоду мерти и мало не все вымерли…
Смутное время | Цивилизации раннего мира
Цель обучения
- Описать отличительные черты Смутного времени и его окончание
Ключевые моменты
- Смутное время началось со смертью бездетного царя Федора Ивановича, что вызвало непрекращающийся династический спор.
- Голод между 1601 и 1603 годами вызвал массовое голодание и еще больше напряг Россию.
- Два ложных наследника престола, известные как Лжедмитрии, были поддержаны Речью Посполитой, которая хотела захватить власть в Москве.
- Князь Рюриковичей Дмитрий Пожарский и новгородский купец Кузьма Минин возглавили последнее сопротивление польскому нашествию, которое положило конец династическому спору и вернуло Москву в 1613 году.
Термы
Федор Иванович
Последний царь династии Рюриковичей, смерть которого спровоцировала крупный династический спор.
Дмитрий Пожарский
Князь Рюриковичей, успешно изгнавший польские войска из Москвы.
Земский собор
Форма российского парламента, который собирался для голосования по важным государственным решениям и состоял из представителей дворянства, православного духовенства и купечества.
Смутное время было эпохой русской истории, в которой преобладал династический кризис, усугубляемый непрекращающимися войнами с Польшей и Швецией, а также опустошительным голодом.
Она началась со смерти бездетного последнего русского царя из династии Рюриковичей Федора Ивановича в 1598 году и продолжалась до установления династии Романовых в 1613 году. Смуты, в том числе Димитриады против Речи Посполитой.
После смерти Федора Ивановича, последнего царя Рюриковичей, в 1598 году Земским собором был избран его шурин и доверенный советник Борис Годунов. Годунов был ведущим боярином и многого добился при царствовании умственно отсталого и бездетного Федора. Однако его положение боярина вызвало волнения среди клана Романовых, которые считали оскорблением следовать за скромным боярином. Из-за политических беспорядков, нехватки ресурсов и фракций, выступающих против его правления, он не смог многого добиться за время своего короткого правления, которое продлилось только до 1605 г.
Царь Борис Годунов. Его недолгое правление сопровождалось голодом и сопротивлением бояр.
Пока Годунов пытался удержать страну воедино, с 1601 по 1603 год по России прокатился опустошительный голод.
Скорее всего, вызванный извержением вулкана в Перу в 1600 году, температура в летние месяцы оставалась значительно ниже нормы и часто опускалась ниже нуля. ночью. Неурожай, и во время этого голода погибло около двух миллионов русских, треть населения. Этот голод также заставил людей стекаться в Москву за продуктами, что напрягло столицу как в социальном, так и в финансовом плане.
Династическая неопределенность и Лжедмитрис
Неприятности не прекратились и после того, как голод утих. Фактически 1603 г. принес новые политические и династические распри. Сообщается, что младший брат Федора Ивановича был зарезан перед смертью царя, но некоторые люди все еще считали, что он бежал и остался жив. Первый из прозванных Лжедмитрий появился в Речи Посполитой в 1603 году, утверждая, что он был потерянным младшим братом Ивана Грозного. Польские войска увидели в появлении этого претендента возможность вернуть себе земли и влияние в России, и около 4000 солдат, состоящих из русских ссыльных, литовцев и казаков, пересекли границу и начали то, что известно как Димитриадские войны.
Василий IV России. Он был последним представителем династии Рюриковичей, правившим в Москве между 1606 и 1610 годами.
Лжедмитрия поддержало достаточное количество польских и русских повстанцев, надеющихся на богатое вознаграждение, что он женился на Марине Мнишек и взошел на престол в Москве после смерти Бориса Годунова в 1605 году. В течение года Василий Шуйский (князь Рюриковичей) поднял восстание против Лжедмитрия, убил его и захватил себе власть в Москве. Он правил между 1606 и 1610 годами и был известен как Василий IV. Однако бояре и наемники все еще были недовольны этим новым правителем. Одновременно с восхождением Шуйского на сцену вышел новый Лжедмитрий при поддержке польско-литовских магнатов.
Пустой трон и войны
Шуйский сохранял власть достаточно долго, чтобы заключить договор со Швецией, который подтолкнул взволнованную Польшу к официальному началу польско-московской войны, длившейся с 1605 по 1618 год. Борьба за то, кто получит контроль над Москвой стал запутанным и сложным, как только Польша стала действующим участником.
Шуйский все еще был на престоле, и второй Лжедмитрий, и сын польского короля Владислав пытались захватить власть.
Однако ни один из трех претендентов не преуспел, когда сам польский король Сигизмунд III решил, что он займет место в Москве.
К 1611 году Россия была растянута до предела. За пять лет после смерти Бориса Годунова полномочия значительно сместились:
- Бояре спорили между собой о том, кому править Москвой, а престол оставался пустым.
- Русское православие подверглось опасности, и многие православные религиозные деятели были заключены в тюрьму.
- г. католические польские войска заняли Кремль в Москве и Смоленске.
- Шведские войска захватили Новгород в отместку польским войскам, пытающимся вступить в союз с Россией.
- Татарские набеги продолжались на юге, в результате чего многие люди погибли и нуждались в ресурсах.
Два сильных лидера возникли из хаоса первого десятилетия 17-го века, чтобы противостоять польскому вторжению и уладить династический спор.
Могущественный новгородский купец Кузьма Минин вместе с рюриковичем князем Дмитрием Пожарским собрали достаточно сил, чтобы оттеснить польские войска в России. Новое русское восстание сначала отбросило польские войска к Кремлю, а между 3 и 6 ноября (по новому стилю) князь Пожарский вынудил сдаться гарнизон в Москве. 4 ноября известен как День национального единства, однако во времена коммунизма он потерял популярность и был восстановлен только в 2005 г.
Династические войны окончательно прекратились, когда Великое Народное Собрание избрало на престол в 1613 году Михаила Романова, сына митрополита Филарета. Новый царь Романов, Михаил I, быстро убил сына и жену второго Лжедмитрия. , чтобы подавить дальнейшие восстания.
Михаил I. Первый царь Романов, коронованный в 1613 году.
Несмотря на прекращение внутренних беспорядков, войны со Швецией и Польшей продолжались до 1618 и 1619 годов соответственно, когда наконец были заключены мирные договоры. Эти договоры вынудили Россию уступить некоторые земли, но династическая резолюция и изгнание иностранных держав объединили большинство людей в России вокруг нового царя Романовых и положили начало новой эре.
Источники
Русская православная церковь заявляет, что не принимает чью-либо сторону в украинском кризисе должна оставаться вне политики и сосредоточиться на содействии миру в Украине, заявил в среду ее глава Патриарх Кирилл.
Президент России Владимир Путин (справа) и Патриарх Московский и всея Руси Кирилл идут возлагать цветы к памятнику Минину и Пожарскому, лидерам освободительной борьбы против иноземных захватчиков в 1612 году, в День народного единства на Красной площади в Москве , 4 ноября 2013 г. REUTERS/Александр Земляниченко/Pool
Выступая на встрече со своими клириками, Кирилл сказал, что Украина является одной из самых важных проблем для Русской Православной Церкви и что церковь должна «сохранять свою миротворческую способность» вопреки всему.
Запад и Россия в ссоре из-за Украины, и некоторые недавние комментарии Русской православной церкви по поводу кризиса перекликаются с линией Москвы.
«Наша Церковь не поддается никаким политическим искушениям и отказывается служить на какие-либо политические должности», — сказал Кирилл, ударив кулаком по столу для выразительности.
Он сказал, что Русская православная церковь, возродившаяся после распада Советского Союза в 1991 году и продвигаемая Путиным как носитель национальных ценностей, «работает не только для паствы в России, но и для всей Церкви».
Путин и Кирилл укрепляют свои тесные связи с тех пор, как в 2012 году бывший офицер КГБ вернулся на пост президента на третий срок и занял более консервативную позицию в социальных вопросах.
Критики Русской православной церкви заявляют, что она действует как правительственное министерство Путина де-факто, в том числе в сфере иностранных дел, и предупреждают, что такое политическое участие может иметь неприятные последствия.
Церковь Кирилла связана с стремлением Путина воссоединить бывшее советское пространство, при этом Русская православная церковь оказывает значительное влияние через своих 165 миллионов членов в России и других республиках бывшего СССР.
Это касается и Украины, где Кирилловский Московский Патриархат находится в противоречии с Украинской Православной Церковью Киевского Патриархата, отделившейся от Москвы после обретения Украиной независимости в 1991 году.
Ваш комментарий будет первым